ВС разъяснил основания для субординации требования аффилированного с должником лица

Суд указал, что для признания операции компенсационным финансированием судам необходимо принимать во внимание важнейший критерий нахождения должника в состоянии имущественного кризиса

Один из экспертов считает, что ВС сделал довольно простой вывод – важен не экономический мотив сделок группы аффилированных лиц, а финансовое состояние должника на момент их заключения. Второй указал, что суды зачастую рьяно углубляются в разбор экономических мотивов сделок, составляющих хозяйственную операцию, соотнесения размеров встречных предоставлений и сроков исполнения обязательства. Третий отметил, что нахождение аффилированного лица в процедуре банкротства не «излечивает» его требование от субординации, если для нее есть основания. По мнению четвертой, позиция ВС является верной, поскольку иной подход приводил бы к неопределенности обстоятельств субординации.

Верховный Суд опубликовал Определение
от 14 ноября № 306-ЭС22-14265 по делу № А65-4002/2021 о компенсационном финансировании в контексте понижения требования аффилированного с должником лица.

1 ноября 2015 г. ООО «Волжские путешествия +» (должник) заключил с ООО «Судоходная компания» договор аренды судна без экипажа с условием выкупа. Дополнительными соглашениями к договору выкупная стоимость теплохода последовательно снижалась с 30 млн до 18 млн руб. в связи с затратами арендатора на ремонт судна.

28 декабря 2017 г. компания и должник заключили соглашение о расторжении договора аренды с выкупом. Основанием послужил заключенный в тот же день договор купли-продажи теплохода по цене 20,3 млн руб. между компанией и ООО «ВВП Плюс». Для финансирования затрат на приобретение теплохода 10 января 2018 г. коммерческий банк предоставил обществу «ВВП Плюс» кредит на 22 млн руб. по договору. Поручителями общества по выданному кредиту выступили должник, Вячеслав Самолин (контролирующее должника лицо) и НП «Гарантийный фонд Республики Татарстан». В феврале 2018 г. банк перечислил компании 20,3 млн руб. Однако переход права собственности на теплоход к «ВВП Плюс» не состоялся ввиду действовавшего на тот момент запрета на совершение регистрационных действий.

26 апреля 2018 г. было заключено соглашение о расторжении договора купли-продажи, в силу которого у компании возникла обязанность возвратить уплаченные обществом денежные средства. Решением арбитражного суда в признании данного соглашения недействительным было отказано. Тогда же компания и должник подписали соглашение об аннулировании соглашения от 28 декабря 2017 г. о расторжении договора аренды с выкупом, возобновили арендные отношения, а теплоход был передан должнику в аренду.

8 мая 2018 г. общество «ВВП Плюс» заключило с должником договор цессии, уступив последнему требование к компании, возникшее из обязанности последней возвратить перечисленные банком денежные средства. В тот же день компания и должник заключили соглашение, в результате которого стороны произвели зачет встречных требований, вытекающих из обязательства по возврату компанией в пользу должника 20,3 млн руб., а также из обязательства по выплате должником в пользу компании остаточной выкупной стоимости судна в 18,1 млн руб.

Указанные обстоятельства были установлены решением арбитражного суда, в соответствии с которым удовлетворены встречные исковые требования должника к компании об обязании последней зарегистрировать переход к должнику права собственности на теплоход.

16 июля 2020 г. Приволжский районный суд г. Казани удовлетворил иск банка к обществу «ВВП Плюс», должнику и контролирующему его лицу, взыскав с них солидарно задолженность по договору в размере 28,7 млн руб. В декабре 2020 г. общество было признано банкротом, введена процедура конкурсного производства.

Считая, что на стороне общества «Волжские путешествия +» имеется неисполненное денежное обязательство из договора цессии, «ВВП Плюс» обратилось в суд с заявлением о включении в реестр требования в размере 20,3 млн руб. уступленной им задолженности. Определением
суда требование в заявленном размере было признано обоснованным и включено в состав третьей очереди. С таким решением согласились суды апелляционной и кассационной инстанций.

Разрешая спор и включая требование в реестр без понижения в очередности, суды исходили из того, что реальность уступленных должнику прав подтверждена документально. Они руководствовались ст. 382, 384 и 388 ГК РФ, а также Обзором судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденным Президиумом Верховного Суда РФ 29 января 2020 г.

Отклоняя возражения временного управляющего и общественной организации о предоставлении данной цессией должнику компенсационного финансирования, суды сослались на обстоятельства признания общества «ВВП Плюс» банкротом, после чего оно не может признаваться лицом, предъявившим требование с целью злоупотребления правом и получения влияния на неправомерное распределение конкурсной массы в пользу группы лиц, в которую входит должник. Они указали, что общество является независимым кредитором, руководитель которого – конкурсный управляющий – действует в интересах своих кредиторов.

С кассационной жалобой в Верховный Суд обратилась общественная организация «Татарская республиканская организация Всероссийского общества инвалидов» – «Общество инвалидов Республики Татарстан», которая просила отменить названные судебные акты и направить обособленный спор на новое рассмотрение в первую инстанцию.

Рассмотрев дело, ВС напомнил, что в указанном Обзоре по субординации обобщены правовые подходы, применение которых позволяет сделать вывод о наличии или отсутствии оснований для понижения очередности удовлетворения (субординации) требования аффилированного с должником лица. Ключевыми обстоятельствами для применения правил о субординации, имевшими существенное значение для правильного разрешения спора, являлись не экономические мотивы заключенных заинтересованными лицами сделок и реальность уступленных прав, пояснила Экономколлегия.

ВС подчеркнул, что важным был оставленный без судебной проверки вопрос, связанный с наличием (или отсутствием) у должника на момент заключения договора цессии признаков имущественного кризиса. Он добавил, что о возникновении подобного дефолта применительно к положениям абз. 6 п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве могло свидетельствовать отсутствие у должника возможности поддерживать текущую деятельность собственными денежными средствами.

В определении указывается, что общественная организация неоднократно и последовательно приводила доводы о том, что на момент уступки требования к компании должник уже пребывал в состоянии имущественного кризиса, ссылаясь в числе прочего на выводы временного управляющего, отраженные в отчете о завершении процедуры наблюдения; на обстоятельства формирования к 2018 г. денежных требований кредиторов к должнику (совокупный размер которых в настоящее время составляет около 40 млн руб. и не погашен).

Как разъяснил ВС, в подобной ситуации должник был не в состоянии самостоятельно, без помощи аффилированного с ним общества «ВВП Плюс» оплатить выкупную стоимость теплохода. Затем на протяжении более двух лет общество не истребовало у компании задолженность по расторгнутому договору купли-продажи для погашения долга перед банком, уступив требование к компании должнику по сделке, не предусматривавшей стоимость уступаемых прав и не содержавшей условий о сроке исполнения цессионарием-должником денежных обязательств перед цедентом-кредитором.

«Разумно предположить, что в отсутствие имущественного кризиса должник мог самостоятельно оплачивать выкупную стоимость теплохода без использования механизма внутригруппового финансирования. В ином случае общество, предвидя грядущее банкротство всех участников группы и предъявление к ним требований банка, вытекающих из ранее предоставленного кредита, уступило должнику дебиторскую задолженность для последующего использования во взаиморасчетах с компанией. В результате такого финансирования в конечном счете выгоду получили все участники группы, поскольку их имущественная база приросла ввиду выкупа должником теплохода после его несостоявшейся покупки у компании по договору купли-продажи», – отмечается в определении.

Суд принял во внимание, что в избранном заинтересованными лицами механизме внутригруппового финансирования, по мнению заявителя, полностью раскрывались его суть и компенсационный характер. По этой причине выводы первой инстанции о наличии экономических мотивов расторжения обществом и компанией договора купли-продажи, установленных решением арбитражного суда, заявителем не оспаривались как не имевшие существенного значения для правильного разрешения спора. ВС пришел к выводу, что приводимые заявителем доводы судами не оценивались, указанные им обстоятельства не устанавливались.

Судебная коллегия добавила, что приведенный в Обзоре по субординации подход применим в ситуации, при которой последующая утрата контроля над должником произошла в связи с возбуждением дела о банкротстве контролирующего его (аффилированного с ним) лица и передачей управления над имущественной массой последнего независимому конкурсному управляющему. ВС пояснил, что факт нахождения аффилированного лица, предоставившего компенсационное финансирование, в процедуре конкурсного производства не является основанием для отказа в субординации реституционного требования о его возврате. Из буквального толкования п. 7 Обзора следует, что понижается в очередности само требование, а не обратившийся с ним кредитор, независимо от того, действует ли он в интересах независимых кредиторов или нет.

В результате Верховный Суд отменил обжалуемые решения, направив обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции. При этом он подчеркнул, что при новом рассмотрении спора суду надлежит установить наличие или отсутствие у должника имущественного кризиса на момент заключения договора цессии, согласованности действий должника и общества в рассматриваемых правоотношениях, обстоятельства предоставления последним финансирования должнику, являлось ли оно компенсационным, определить очередность удовлетворения заявленных им требований.

Юрист АБ Asterisk Вячеслав Климов в комментарии «АГ» отметил, что ВС сделал важный вывод о характере компенсационного финансирования в контексте понижения требования в реестре. Выводом является довольно простая мысль – важен не экономический мотив сделок группы аффилированных лиц, а финансовое состояние должника на момент их заключения, разъяснил эксперт.

«Компенсационное финансирование – это финансирование лица, которое находится в состоянии имущественного кризиса. Если должник на момент сделок уже отвечал признакам банкротства, о которых знали аффилированные лица, то имеются основания для применения субординации (понижения очередности удовлетворения требования). Соответственно, ВС обоснованно вернул дело на новое рассмотрение, указав судам разобраться в имущественном состоянии должника на момент заключения сделок, а также дать оценку согласованности и мотивам действий кредитора и должника», – прокомментировал Вячеслав Климов.

Старший юрист BIRCH LEGAL Андрей Шубин обратил внимание на два аспекта. Первый – фокусирование внимания судов на экономических деталях операции, «подозреваемой» в предоставлении компенсационного финансирования должнику и повышении очередности требования аффилированного кредитора, отметил эксперт. «Зачастую суды рьяно углубляются в разбор экономических мотивов сделок, составляющих хозяйственную операцию, соотнесения размеров встречных предоставлений и сроков исполнения обязательства. Между тем для признания операции компенсационным финансированием необходимо также принимать во внимание важнейший критерий нахождения должника в состоянии имущественного кризиса. В такой логике сложно отказать, так как особенности сделок между аффилированными лицами в большей степени влияют на их экономические отношения между собой, в то время как “накачивание” должника денежными средствами с целью скрыть грядущий дефолт создает видимость благонадежности его финансового состояния, поэтому угрожает интересам кредиторов – третьих лиц, интересы которых призвана защитить банкротная процедура», – поделился Андрей Шубин.

Второй аспект, который подчеркнул эксперт, – понижение очередности не самого кредитора, а его требования. «Такая смысловая разница, вкладываемая ВС в механизм субординации, действительно имеет значение в ситуациях, когда признак аффилированности фактически прекращается после включения требования в реестр – например, вследствие банкротства кредитора, предоставившего компенсационное финансирование, назначения управляющего и утраты контроля бенефициара группы над этим кредитором», – разъяснил Андрей Шубин.

Эксперт полагает, что данная идея недостаточно явно подчеркнута в Обзоре по субординации, поэтому акцентирование на ней внимания Верховным Судом в рассматриваемом определении будет иметь позитивный регулятивный эффект для судебной практики.

Адвокат КА DELCREDERE Александр Спиридонов отметил, что, согласно позиции ВС, нахождение аффилированного лица в процедуре не «излечивает» его требование от субординации, если для нее есть основания. Как пояснил эксперт, эта позиция не является новой (определения ВС № 303-ЭС22-1644
от 3 июня 2022 г. и № 308-ЭС18-3917 (3,4) от 27 января 2022 г.).

«Для субординации важно установить наличие у кредитора статуса контролирующего лица и тот факт, что его требование основано на компенсационном финансировании. “Впал” ли в дальнейшем такой кредитор в банкротство и контроль над его имущественной массой перешел управляющему, или у него, например, изменился состав участников, значения не имеет. Если на момент компенсационного финансирования у кредитора были признаки контролирующего лица, его требование нужно субординировать», – считает Александр Спиридонов. Эксперт выразил удивление, что нижестоящие суды продолжают отказывать в субординации требования аффилированного кредитора лишь потому, что такое лицо было признано банкротом и у него есть свои кредиторы.

Старший юрист практики банкротства и реструктуризации Savina Legal Александра Алфимова подчеркнула, что в определении обращено внимание на необходимость тщательной оценки всех обстоятельств, приводящих к субординации требований. В рассматриваемом деле нижестоящие суды уделили недостаточное внимание установлению момента имущественного кризиса должника. Следовательно, они не разобрались, действительно ли цессия и последующий зачет были заключены в целях внутригруппового финансирования, пояснила эксперт.

«ВС уточнил, на кого – или, точнее, на что – направлена субординация, – добавила Александра Алфимова. – Суд подчеркнул, что понижение направлено на само требование во избежание равенства с другими. В связи с этим нижестоящие суды необоснованно “пожалели” кредитора, пробивающегося в реестр, так как он сам находится в банкротстве и понижение очередности может негативно сказаться на интересах его кредиторов».

Эксперт считает, что позиция ВС верная: иной подход приводил бы к неопределенности обстоятельств субординации, включению в их число субъективных оценок личности и текущих жизненных условий кредитора, в то время как судам надлежит оценивать требование и обстоятельства его возникновения.