ВС пояснил порядок разграничения движимого и недвижимого имущества для налогообложения

Как пояснил Суд, для такого разграничения нужны четкие критерии, понятные любому налогоплательщику, которые не могут базироваться на экспертных заключениях и зависеть от особенностей монтажа и эксплуатации такого имущества

Эксперты «АГ» согласились с выводами ВС, отметив, что рассмотренный им спор вызвал большой резонанс среди налоговых специалистов, которые следили за его развитием. Они также сошлись во мнении, что в определении Суда фактически сформулированы критерии разграничения движимого и недвижимого имущества в целях его налогообложения, что позволит бизнесу с большей степенью определенности квалифицировать имеющееся оборудование и правильно использовать налоговые льготы по налогу на имущество.

12 июля Верховный Суд РФ вынес Определение № 307-ЭС19-5241 по делу об оспаривании компанией доначисленных ей налоговым органом сумм недоимки, пеней и штрафа по налогу на имущество за оборудование, расположенное внутри производственного цеха, которое было приобретено как движимое.

Общество не согласилось с результатами выездной налоговой проверки

В апреле 2014 г. ЗАО «Лесозавод 25» построило цех по производству древесных гранул, а также приобрело ряд основных средств (производственное оборудование, транспортеры, систему защиты от пожаров и пылевых взрывов) для производства готовой продукции. Указанное оборудование было поставлено компании иностранным изготовителем как движимое имущество, которое впоследствии разместили внутри возведенного цеха. После монтажа оборудования общество учло его в качестве самостоятельных инвентарных объектов основных средств.

В 2016 г. межрайонная инспекция ФНС по крупнейшим налогоплательщикам по Архангельской области и Ненецкому автономному округу провела выездную проверку компании. По результатам такой проверки обществу было предложено уплатить недоимку по налогу на имущество на сумму 11 млн руб., штраф почти в полмиллиона рублей и соответствующие суммы пеней. Кроме того, налогоплательщику предложили уменьшить суммы убытков по налогу на прибыль за проверяемый период и увеличить размер налогооблагаемой прибыли за 2015 г.

Основанием доначисления недоимки, пени и штрафа по налогу на имущество послужил вывод о необходимости отнесения всех основных объектов цеха к недвижимому имуществу. Налоговый орган также счел, что общество неправомерно освободило указанные объекты от налогообложения, воспользовавшись льготой, предусмотренной для движимого имущества.

Компания обжаловала решение инспекции в вышестоящий налоговый орган, который частично изменил его. «Лесозавод 25» оспорил данное решение в судебном порядке.

Суды лишь частично удовлетворили требования налогоплательщика

При рассмотрении дела требование компании об оспаривании сумм в рамках налога на имущество было выделено в отдельное производство.

Истец обращал внимание суда на то, что приобретенные им объекты движимого имущества, формирующие производственную линию, предназначались не для обслуживания здания, а для производства готовой продукции. Следовательно, они относятся к такому виду объектов основных средств, как машины и оборудование, поскольку их включение в состав зданий не предусмотрено Общероссийским классификатором основных фондов ОК 013-94, действовавшим на момент принятия их к учету. Кроме того, компания ссылалась на письмо бюро технической инвентаризации, согласно которому спорное оборудование не являлось недвижимостью.

Тем не менее, опираясь на заключение судебной экспертизы, суд решил, что цех по производству древесных гранул и размещенные в нем иные объекты составляют сложный неделимый объект, предназначенный для получения целевого продукта по единому технологическому процессу. Изъятие объектов из единого комплекса прекратит или изменит процесс производства древесных гранул, поэтому суд признал установленные в здании объекты составной частью объекта недвижимости (цеха) и отказал в освобождении их от налогообложения.

В итоге арбитражный суд признал недействительным решение налогового органа в части доначисления 676 тыс. руб. налога на имущество, соответствующих сумм пеней, а также 27 тыс. руб. штрафа по п. 1 ст. 122 НК РФ. Таким образом, он удовлетворил претензии общества в части доначислений в отношении трансформаторной подстанции, поскольку налоговый орган не исследовал ее подключение к другим объектам общества и не установил наличие функциональной или технологической взаимосвязи со зданием цеха.

Признавая законным решение инспекции в иной части, суд руководствовался положениями ст. 130–134 ГК РФ, регулирующими режим сложных и неделимых вещей, и исходил из того, что к подлежащим налогообложению объектам недвижимости могут быть отнесены также составные части объектов недвижимости. В дальнейшем апелляция и кассация поддержали решение первой инстанции.

ВС пояснил критерии отнесения объектов к движимому имуществу

Со ссылкой на допущенные судами существенные нарушения норм материального и процессуального права компания обратилась с кассационной жалобой в Верховный Суд РФ.

Рассмотрев материалы дела № А05-879/2018, Судебная коллегия по экономическим спорам отметила, что в соответствии с действующими классификаторами оборудование не относится к зданиям и сооружениям, формируя самостоятельную группу основных средств, за исключением прямо предусмотренных случаев, когда отдельные объекты признаются неотъемлемой частью зданий и включаются в их состав (например, коммуникации внутри зданий, необходимые для их эксплуатации; оборудование встроенных котельных установок, водо-, газо- и теплопроводные устройства, а также устройства канализации).

ВС подчеркнул, что из содержания классификаторов также вытекает, что оборудование для осуществления процесса производства путем выполнения тех или иных технических функций, связанных с изменением предмета труда (в том числе установленное на фундаменте), по общему правилу не классифицируется в качестве сооружений, а подлежит классификации в соответствующих группировках машин и оборудования.

Суд указал, что машины и оборудование, приобретенные как объекты движимого имущества, учитываются в бухгалтерском учете отдельно от зданий и сооружений в качестве самостоятельных инвентарных объектов и согласно п. 1 ст. 374 НК РФ подлежат налогообложению в таком качестве. «Соответственно, по общему правилу к машинам и оборудованию, выступавшим движимым имуществом при их приобретении и правомерно принятым на учет в качестве отдельных инвентарных объектов, применимы исключения из объекта налогообложения, предусмотренные подп. 8 п. 4 ст. 374 и п. 25 ст. 381 НК РФ», – сказано в определении.

Как пояснил ВС, аналогичного подхода придерживается и Минпромторг в соответствующем Письме от 23 марта 2018 г. № ОВ17590/12. Так, министерство мотивировало это тем, что данные объекты основных средств (расположенные как внутри, так и вне зданий) не являются составными элементами зданий – они предназначены не для обслуживания последних, а для изготовления готовой продукции или обслуживания производственного процесса.

В то же время Суд отметил, что в случае установления в ходе налоговой проверки обстоятельств, указывающих на искусственное разделение в бухгалтерском учете единого объекта основных средств, выступающего недвижимым объектом (зданием или сооружением), налоговые органы не лишены права обосновывать необходимость взимания налога на имущество в подобных ситуациях.

«Однако необходимость взимания налога должна быть основана на объективных критериях, соблюдение которых в соответствии с п. 6 ст. 3 НК РФ являлось бы ясным любому разумному налогоплательщику при принятии объекта основных средств к учету, а не зависело бы от оценочных суждений экспертов и не приводило бы к постановке в неравное положение налогоплательщиков, осуществивших инвестиции в обновление производственного оборудования в зависимости от особенностей монтажа и эксплуатации этих объектов, например от климатических условий места производства, требующих расположения оборудования в здании для обеспечения его нормальной эксплуатации», – отметил ВС.

В этой связи Суд выявил, что представленные в деле заключения экспертов по существу сводятся лишь к оценке экономической целесообразности последующего демонтажа оборудования в случае перемещения производства, если такое решение будет принято в будущем. ВС подчеркнул, что применение в данном случае критерия экономической целесообразности ставит в неравное положение налогоплательщиков, осуществивших инвестиции в обновление оборудования, и не обеспечивает, в конечном счете, стимулирование организаций к инвестированию в средства производства и их модернизации.

Он также подчеркнул, что сам по себе факт монтажа оборудования в специально возведенном для его эксплуатации здании, в том числе если последующие демонтаж и перемещение оборудования потребуют несения дополнительных затрат и частичной ликвидации здания, не означает, что назначением оборудования становится обслуживание здания.

Таким образом, Верховный Суд выявил, что судебная экспертиза (как и представленные сторонами заключения экспертов, полученные во внесудебном порядке) была проведена по вопросам, не имеющим значения для правильного разрешения дела. Следовательно, ее заключение не опровергло правомерность классификации приобретенного налогоплательщиком имущества в качестве оборудования, подлежащего учету в виде отдельных инвентарных объектов.

ВС отменил судебные акты нижестоящих судов и направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, указав, что при новом рассмотрении суду следует, в частности, оценить доводы общества и возражения налогового органа об осуществлении налогоплательщиком инвестиций в обновление производственного оборудования и его правомерном учете в качестве самостоятельных инвентарных объектов основных средств, об отнесении приобретенного имущества к кодам классификатора основных фондов.

Эксперты «АГ» положительно оценили выводы ВС

Комментируя решение Суда, партнер, руководитель налоговой практики юридической фирмы INTELLECT Юлия Курмамбаева сообщила, что налоговые специалисты с большим интересом следили за развитием событий в деле «Лесозавода 25» и результаты их не разочаровали.

«С 2013 г. движимое имущество постепенно стало выводиться из-под налогообложения налогом на имущество, с 1 января 2019 г. оно полностью исключено из объектов налогообложения (п. 1 ст. 374 НК РФ). Однако, как показало время, радость налогоплательщиков была преждевременной. В практике одно за другим стали появляться дела по проблемам отграничения движимого имущества от недвижимого. В основном споры возникали в отношении технологического оборудования промышленных предприятий», – пояснила эксперт.

По ее словам, они касались, в частности, трансформаторов, компрессоров, трансформаторных подстанций (Определение ВС РФ от 3 сентября 2018 г. № 307-КГ18-13146); производственных линий, трубопроводов, газоходов (постановление АС Московской области от 23 августа 2018 г. по делу № А40-176218/2017); линий электропередачи, внутриплощадочных сетей, плавучих установок (постановление АС Северо-Западного округа от 4 июня 2018 г. по делу № А42-5598/2017).

Юлия Курмамбаева отметила, что с помощью технических экспертиз налоговики стали переквалифицировать указанные объекты в недвижимость по самым различным признакам (смонтировано на фундаменте, перемещение и демонтаж повлекут несоизмеримые затраты, создано исключительно для обслуживания здания и образует с ним единую сложную вещь и пр.). «В судебной практике до сих пор не было никакого единства. И дело “Лесозавода 25” только положит начало в определении понятных и исчерпывающих критериев разграничения движимого и недвижимого имущества для целей налогообложения», – пояснила она.

По словам эксперта, определение ВС РФ содержит два очень важных тезиса:

• машины и оборудование не являются составными частями зданий, если предназначены для производства готовой продукции или обслуживания производственного процесса, а не для обслуживания заданий;

• отнесение имущества к движимому не может быть поставлено в зависимость от мнения стороннего эксперта, критерии разграничения должны быть четкими и понятными для налогоплательщика. В качестве таковых суд разрешил использовать формализованные критерии бухгалтерского учета, в частности ОКОФ.

«Безусловно, такой подход защищает права налогоплательщиков и способствует правовой определенности в вопросах налогообложения», – заключила Юлия Курмамбаева.

Руководитель налоговой практики юридической фирмы Five Stones Consulting, адвокат Екатерина Болдинова отметила, что в рамках рассматриваемого спора, имевшего большой резонанс, основной вопрос касался налогообложении оборудования.

«Компания получила существенные доначисления налога на имущество в связи с тем, что налоговая инспекция отнесла оборудование цеха древесных гранул к недвижимому имуществу. Изменение квалификации оборудования с движимого имущества на недвижимое фактически было связно с тем, что налоговый орган, а вслед за ним и нижестоящие суды признали законной юридическую переквалификацию инспекцией движимого имущества в облагаемое налогом недвижимое имущество, используя, в том числе, не предусмотренный ГК РФ критерий технологической связанности. Фактически, по логике налогового органа, получалось, что если оборудование стоит на твердом фундаменте и не может быть перенесено, то оно должно относиться к недвижимому имуществу и облагаться налогом на имущество», – пояснила эксперт.

По словам Екатерины Болдиновой, Верховный Суд в своем определении фактически сформулировал долгожданные критерии разграничения движимого и недвижимого имущества в целях его налогообложения, что позволит бизнесу с большей степенью определенности квалифицировать имеющееся оборудование и правильно использовать налоговые льготы по налогу на имущество.

«ВС РФ, в частности, отметил, что основой классификации объектов основных средств в бухгалтерском учете выступает ОКОФ, однако при этом указал, что сам классификатор не обязательно предопределяет принадлежность имущества к движимому или недвижимому. Важность приобретает критерий предназначения объекта. По мнению Суда, объединение оборудования со зданием в единый объект возможно, только если это оборудование необходимо для обслуживания здания, а не для производства продукции или выполнения иной, отличной от такого обслуживания функции (“самостоятельность предназначения”). Частичная ликвидация здания при демонтаже оборудования не делает размещенное в нем оборудование автоматически недвижимым», – пояснила эксперт.