ВС: Для включения в реестр требований кредиторов недостаточно подписанного акта приемки услуг

Как пояснил Суд, для этого нужны первичные документы, подтверждающие факт оказания услуг, которые не были оплачены должником, например документация, предусмотренная техническим заданием

По мнению одного эксперта «АГ», кредиторам не следует забывать о том, что бухгалтерские документы, составляемые по итогам оказания услуг, не являются безусловной гарантией признания требования обоснованным в отсутствие документации, напрямую предусмотренной в самом договоре. Другая отметила, что один из интересных выводов ВС касался вопроса фактической аффилированности должника и кредитора, который не был надлежащим образом раскрыт судами нижестоящих инстанций. Третий полагает, что определение Суда явно продолжает заданный им тренд на «обуздание» расширительного толкования термина «фактическая аффилированность» в банкротных делах и повышение соответствующего стандарта доказывания.

24 марта Верховный Суд вынес Определение № 308-ЭС21-21416 (2) по делу № А53-19872/2019 о включении в реестр требований кредиторов должника задолженности по консультационным услугам, которые были подтверждены лишь актом об их приемке.

В декабре 2017 г. ООО «Розничная Компания Мишель» заказало консультационные услуги у ООО «Эрнст энд Янг – оценка и консультационные услуги». Техническое задание предусматривало оказание услуг в два этапа: первый сводился к оценке текущего состояния заказчика и рынка, формированию стратегии развития розничной компании; второй этап предусматривал разработку операционной модели. Исполнитель получил от заказчика первый (авансовый) платеж за услуги. Поскольку далее в отношении розничной компании была инициирована процедура банкротства, консалтинговая компания обратилась в суд с заявлением о включении в реестр требований кредиторов должника свыше 27 млн руб. ввиду неоплаты оказанных услуг.

Суды отказали в удовлетворении требования, указав на аффилированность организаций. Они сослались на то, что связанное с бенефициаром должника лицо является участником ряда организаций, участниками которых также являются госкорпорация развития «ВЭБ.РФ» и подконтрольные ей хозяйственные общества. При этом аффилированность консалтинговой компании по отношению к «ВЭБ.РФ» суды усмотрели в том, что аудитором последней является ООО «Эрнст энд Янг», связанное с ней.

Суды добавили, что выбор заявителя в качестве контрагента был обусловлен позицией госкорпорации. Исходя из высокой стоимости услуг «Эрнст энд Янг – оценка и консультационные услуги» и его аффилированности по отношению к госкорпорации, суды признали такой выбор исполнителя экономически необоснованным и выявили фактическое перераспределение денежных средств внутри одной группы. По их мнению, заявитель, добивающийся включения задолженности перед ним в реестр требований кредиторов должника, преследует противоправную цель – уменьшить в интересах связанных с должником лиц количество голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов.

В кассационной жалобе в Верховный Суд общество «Эрнст энд Янг – оценка и консультационные услуги» просило отменить судебные акты и включить его требование в реестр.

Изучив материалы дела, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС не поддержала выводы нижестоящих судов об аффилированности должника и кассатора. Со ссылкой на ст. 8 Закона об аудиторской деятельности Экономколлегия напомнила, что аудит не проводится при наличии отношений связанности аудиторской организации и аудируемого лица, основанной на имущественной, родственной или иной зависимости одного от другого, зависимости их учредителей, участников или акционеров, руководителей и иных должностных лиц. Коллегия сочла, что нижестоящие инстанции не привели ни одного доказательства о том, что общество «Эрнст энд Янг» оказывало аудиторские услуги госкорпорации вопреки принципу независимости, не сослались на наличие тех или иных связей между вышеуказанными субъектами, помимо обязательственной связи, вытекающей из договора об оказании аудиторских услуг.

ВС добавил, что факт размещения на сайте госкорпорации сведений о соответствии аудиторской компании определенным требованиям, предъявляемым корпорацией к поставщикам услуг, не свидетельствует об ее аффилированности с такой корпорацией. Соответственно, выводы судов о том, что кассатор был выбран в качестве контрагента должника под влиянием госкорпорации, не подкреплены ссылками на какие-либо прямые или косвенные доказательства и не подтверждены материалами дела. «Поскольку в основу суждений судов о направленности сделки на безосновательное внутригрупповое перераспределение денежных средств положен ошибочный тезис об аффилированности сторон договора возмездного оказания услуг и государственной корпорации, эти суждения также являются неверными», – указано в определении.

В то же время, подчеркнул Суд, такие ошибочные выводы не обусловили принятие нижестоящими инстанциями неправильного решения по существу спора. Со ссылкой на содержание техзадания к договору консультационных услуг он отметил, что по итогам первого этапа должны быть разработаны стратегия развития бизнеса, финансовая модель и дорожная карта внедрения новой стратегии (перехода на новый формат), проведена оценка целевой бизнес-модели. На втором этапе планировалось формирование операционной модели сети магазинов, основанной на протестированных элементах целевого формата, плана перехода к новой целевой модели.

Как пояснил ВС, в банкротном деле кредитор, обратившийся с заявлением о включении его требования в реестр, обязан представить первичные документы, ясно и убедительно подтверждающие факт передачи товара, выполнения работ, оказания услуг, которые не были оплачены должником (п. 26 Постановления Пленума ВАС РФ от 22 июня 2012 г. № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве»). По условиям техзадания по каждому из этапов исполнителем должны быть сформированы конкретные, согласованные сторонами сделки документы, которые не были представлены в материалы дела.

«Акт приемки-сдачи услуг таковым не является и сам по себе не подтверждает факт подготовки исполнителем стратегии, модели, дорожной карты и плана, предусмотренных договором. Названные документы отсутствуют и на представленном обществом CD-диске. Записанная на нем информация свидетельствует о том, что какая-то деятельность обществом действительно осуществлялась. Однако в отсутствие документации, прямо поименованной в техническом задании, не имеется достаточных оснований полагать, что стоимость услуг, фактически оказанных обществом, превысила сумму предварительной оплаты, полученной им от компании. При таких обстоятельствах требование общества не могло быть признано обоснованным», – указал ВС, который оставил в силе судебные акты нижестоящих инстанций, а кассационную жалобу – без удовлетворения.

Как отметил партнер юридической компании Tenzor Consulting Group Антон Макейчук, Верховный Суд обратил внимание нижестоящих инстанций на соотношение доказывания аффилированности и подтверждение реальности заключенной с должником сделки: «Совершенно оправданным звучит замечание ВС о том, что в рамках процесса доказывания факта аффилированности кредитора и должника, в случае прихода суда к подобному выводу, из судебного акта должно быть понятно, на основе оценки каких доказательств, прямо или косвенно свидетельствующих о такой связи, суд сформулировал свою позицию».

По мнению эксперта, Суд акцентировал внимание на том, что для целей включения в реестр требований кредиторов должника для потенциального кредитора приоритетным оставался все-таки вопрос по доказыванию реальности и обоснованности заключенной сделки, поскольку ошибочно сформулированные выводы судов нижестоящих инстанций о наличии аффилированности не привели к принятию неправильного решения по существу спора. «Таким образом, кредиторам не следует забывать о том, что бухгалтерские документы, составляемые по итогам оказания услуг, не являются безусловной гарантией признания требования обоснованным в отсутствие документации, напрямую предусмотренной в самом договоре (техническом задании)», – резюмировал Антон Макейчук.

Юрист АБ «Инфралекс» Дарья Соломатина считает, что определение интересно сразу несколькими выводами. «Вопрос фактической аффилированности в действительности не был надлежащим образом раскрыт судами нижестоящих инстанций. Системный характер заявлений заинтересованных лиц о включении в реестр и потенциальное наличие документально не подтвержденных внутригрупповых отношений не могут являться основанием для признания лиц аффилированными. Кроме того, согласно соответствующему Обзору судебной практики ВС РФ от 29 января 2020 г. и сложившейся правоприменительной практике даже при наличии сама по себе аффилированность сторон не может являться основанием для отказа во включении требований в реестр», – пояснила она.

Второй дискуссионный момент, по словам эксперта, касается признания акта приема-передачи услуг недостаточным доказательством оказания таких услуг. «По сути, суды посчитали таковым первичный бухгалтерский документ на том основании, что в материалы дела не были представлены согласованные сторонами в договоре документы-результаты. При этом реальное осуществление кредитором в отношении должника деятельности в рамках исполнения обязательств не опровергалось. Представляется спорной и самостоятельная оценка судом объема оказанных кредитором услуг в качестве соответствующего лишь авансовому платежу, произведенному по договору, в условиях отсутствия признания самой сделки недействительной», – заметила Дарья Соломатина.

Арбитражный управляющий Союза АУ «Созидание» Сергей Домнин отметил, что, несмотря на передачу дела в Экономколлегию Верховного Суда, итоговым результатом стало оставление судебных актов без изменения, что является весьма редким случаем: «Изучая определение о передаче дела в Коллегию, можно прийти к выводу, что ВС заинтересовали в первую очередь доводы кассатора о неправильном применении норм права об аффилированности».

По словам эксперта, определение явно продолжает заданный Верховным Судом тренд на «обуздание» расширительного толкования термина «фактическая аффилированность» в банкротных делах и повышение соответствующего стандарта доказывания: Коллегия указывает на необходимость предоставления прямых либо косвенных доказательств такой связи, в то время как в рассмотренном споре нижестоящим судам было достаточно лишь предположений. «Хорошо это или плохо – сказать достаточно сложно. По моему опыту, когда речь идет о фактической аффилированности, ссылающееся на это лицо, как правило, испытывает сложности с предоставлением прямых доказательств и ссылается максимум на совокупность косвенных, пытаясь зародить у суда разумные подозрения в наличии заинтересованности сторон. Теперь, после вынесения этого акта ВС РФ, доказывать подобные связи станет, вполне возможно, еще сложнее», – считает Сергей Домнин.