ЕСПЧ присудил 12,5 тыс. евро матери похищенных бывшим мужем детей за длительное неисполнение решения суда об их возвращении

Европейский Суд счел, что нежелание детей вернуться к матери не могло служить в обстоятельствах данного дела основанием для оправдания бездействия властей

По мнению адвоката Оксаны Садчиковой, представляющей интересы Аминат Махмудовой, постановление ЕСПЧ будет способствовать формированию практики Суда по делам о реализации права на уважение семейной жизни в спорах между родителями о возвращении детей в государство постоянного проживания и может оказать влияние на схему взаимодействия между госорганами, задействованными в контроле исполнения обеспечительных мер и вступивших в силу решений судов.

1 декабря Европейский Суд по правам человека вынес постановление по делу «Махмудова против России» (дело № 61984/17), которым признал нарушенным право заявительницы на уважение семейной жизни.

Безуспешные попытки вернуть детей в Эстонию

Гражданка Эстонии Аминат Махмудова в октябре 2006 г. вышла замуж за гражданина РФ Магомеда Ахмедова, проживающего в Махачкале, и родила от него двоих сыновей. Дети, имеющие двойное гражданство, постоянно проживали в Эстонии с матерью и навещали отца и других родственников в Дагестане весной и летом.

В августе 2015 г. Аминат Махмудова сообщила супругу о намерении развестись, что впоследствии стало причиной двух эпизодов насильственного нападения на нее со стороны ее отца, а также угроз мужа забрать сыновей. Паспорта детей после этого женщина стала прятать. Муж, в свою очередь, втайне от нее получил новые паспорта на детей, сославшись на утерю предыдущих.

4 февраля 2016 г., пока женщина была на работе, ее муж забрал сыновей из школы и детского сада и увез в Махачкалу. Аминат Махмудова подала заявление в Министерство юстиции Эстонии об оказании помощи в обеспечении возвращения детей в соответствии с Гаагской конвенцией 1980 г. о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей, участниками которой являются и Эстония, и Россия. Суд в качестве обеспечительной меры частично приостановил совместную родительскую опеку, временно определив место жительства детей с матерью. Магомед Ахмедов обязывался немедленно вернуть детей в Эстонию.

4 марта того же года Аминат Махмудова приехала в Махачкалу, где после празднования дня рождения младшего сына была отделена от детей и в течение ночи подвергалась угрозам родственников мужа, которые, кроме того, отобрали у нее паспорт. Под предлогом необходимости сходить в аптеку женщина вышла из дома, села в случайное такси и покинула город. Она смогла вернуться с Эстонию при содействии эстонского посольства в России. Процедура медиации, проведенная Федеральным институтом медиации в Москве по обращению Аминат Махмудовой, результатов не дала.

После расторжения брака в июле 2016 г. место жительства детей было определено с матерью, отцу было предоставлено право поддерживать с сыновьями регулярный контакт. Аминат Махмудова с помощью адвоката АП Ставропольского края Оксаны Садчиковой обратилась в Пятигорский городской суд с заявлением о возвращении детей на основании Гаагской конвенции 1980 г. Суд удовлетворил заявление и постановил немедленно вернуть детей по месту их обычного проживания, в Эстонию. Согласно решению суда ответчик обязан был передать истице российские и эстонские паспорта детей в течение недели после вступления решения в силу. Судебный акт устоял в апелляции, однако так и не был исполнен ответчиком.

В марте 2017 г. Аминат Махмудова направила исполнительный лист в ФССП России и сообщила приставам адреса, где могут находиться дети. Было возбуждено исполнительное производство. Согласно письму пристава, Махмудовой надлежало явиться 22 мая в Махачкалу, чтобы присутствовать при исполнении решения суда. Женщина в сопровождении адвоката выехала в Дагестан, однако, как следовало из сообщения Ахмедова, направленного приставу по электронной почте, он с детьми уехал в Ростов-на-Дону на консультацию к врачу. Никаких подтверждений данного факта представлено не было.

Аминат Махмудова обжаловала ненадлежащее планирование исполнительных действий, ссылаясь на их неэффективность и саботаж исполнения решения суда приставом и иными лицами, участвовавшими в исполнительных действиях. В удовлетворении жалобы было отказано. Впоследствии она направила жалобу в ФССП о необоснованно длительном исполнении решения Пятигорского городского суда от 20 июля 2016 г. Исполнительное производство было передано в Управление по исполнению особо важных исполнительных производств при директоре ФССП.

В ноябре пристав УФССП России по РД предпринял еще одну попытку исполнить решение с участием Магомеда Ахмедова, Аминат Махмудовой и Оксаны Садчиковой, а также органа опеки и психолога. Однако в ходе исполнительных действий старший сын отказался перейти к матери. Как указывалось в отчете психолога, дети провели с матерью больше двух часов, но при этом не проявили к ней положительного эмоционального отношения. По мнению психолога, насильственное перемещение детей в Эстонию могло нанести им серьезную психологическую травму. В связи с этим Аминат Махмудовой было рекомендовано пройти психологическое консультирование по налаживанию контакта с детьми, а также проводить с ними время в течение двух месяцев, прежде чем будет предпринята следующая попытка принудительного исполнения судебного решения.

Последующие попытки исполнительного производства также оказались безуспешными. Кроме того, в ходе одной из них 22 мая 2019 г. произошел инцидент, связанный с применением насилия к адвокату Оксане Садчиковой, о чем ранее писала «АГ».

В июне 2020 г. Аминат Махмудова обратилась в Пятигорский городской суд с заявлением об изменении порядка исполнения решения от 20 июля 2016 г., указав, что ответчик добровольно не исполняет решение более 3,5 лет и препятствует всем контактам между ней и детьми, за исключением нескольких коротких встреч во время попыток исполнения решения и нескольких телефонных разговоров, организованных с помощью родственников. В заявлении она просила обязать приставов организовать безопасное изъятие детей и их документов у Магомеда Ахмедова, независимо от желания детей, транспортировать их из Махачкалы в Санкт-Петербург с сопровождающим взрослым и передать ей, организовать ей и детям трехнедельное психологическое консультирование по семейной адаптации, а также предоставить отцу детей возможность встречаться с сыновьями во время их пребывания в Санкт-Петербурге присутствии матери.

В удовлетворении иска было отказано. Апелляционная жалоба также была отклонена.

Жалоба в ЕСПЧ

Еще в августе 2017 г. Аминат Махмудова направила жалобу в ЕСПЧ о нарушении ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод – права на уважение частной и семейной жизни – в связи с неспособностью российских властей обеспечить исполнение решения суда от 20 июля 2016 г. и вернуть детей в Эстонию. В качестве компенсации морального вреда она указала 20 тыс. евро и свыше 4 тыс. евро в качестве компенсации судебных расходов.

Жалоба была коммуницирована российскому правительству в приоритетном порядке согласно Правилу 41 Регламента ЕСПЧ.

В своем отзыве правительство сочло жалобу необоснованной. По его мнению, заявительница не была лишена родительской ответственности, бывший муж не препятствовал ее общению с детьми, а национальные власти приняли все меры, необходимые для обеспечения исполнения судебного решения. Однако в ходе исполнительного производства передать детей заявителю оказалось невозможно из-за их отказа вернуться к матери.

Правительство также отметило, что, несмотря на рекомендацию психолога о том, что заявительница должна в первую очередь восстановить связь с детьми, чтобы сделать возможным исполнение решения суда, она не проявила готовности сделать это, не просила ни бывшего мужа, ни его родителей о такой возможности, хотя тот не возражал. В итоге правительство пришло к выводу, что, хотя национальные власти выполнили все свои обязательства, пытаясь обеспечить исполнение судебного решения, имелись обстоятельства, исключающие возможность немедленного возвращения детей в Эстонию.

Европейский Суд указал на отсутствие эффективной координации между национальными властями

Рассмотрев жалобу, Европейский Суд указал, что отношения между заявительницей и детьми составляли «семейную жизнь» по смыслу ст. 8 Конвенции. ЕСПЧ подчеркнул, что ни перед одной из четырех попыток исполнения решения суда от 20 июля 2016 г. не было предпринято мер по подготовке детей к тому, чтобы передача прошла гладко и психологически комфортно для них, учитывая, что психолог, участвовавший в исполнительных действиях 7 ноября 2017 г., указала на такую необходимость.

Суд также учел, что расстояние в 2800 км между местом жительства заявительницы в Эстонии и местом исполнительного производства в России требовало значительных расходов для участия в исполнительных действиях. Соответственно, приставы должны были провести тщательные подготовительные мероприятия. Однако в материалах дела нет никаких указаний на то, что такие меры действительно принимались.

Европейский Суд выразил обеспокоенность тем, что в ходе разбирательства в 2019 г., с помощью которого заявительница пыталась изменить способ исполнения решения суда от 20 июля 2016 г., Пятигорский городской суд объяснил ошибку властей нежеланием детей вернуться к матери. По мнению ЕСПЧ, реакция детей объяснима, учитывая их юный возраст и тот факт, что они находились на исключительном попечении отца в течение более полутора лет до попытки принудительного исполнения решения суда. Однако это нежелание было вызвано главным образом тем, что национальные власти, ответственные за исполнительное производство, не приняли никаких разумных мер для обеспечения своевременного исполнения решения о возвращении детей или, по крайней мере, обеспечения их регулярного контакта с матерью, чтобы предотвратить непоправимый ущерб их отношениям и сохранить перспективы успешного исполнения решения в пользу заявительницы. Таким образом, ЕСПЧ считает, что нежелание детей вернуться к матери не могло служить в обстоятельствах данного дела законным основанием для оправдания неисполнения решения суда.

В постановлении также отмечается, что, несмотря на запрос Суда к российскому правительству о предоставлении исчерпывающего отчета обо всех мерах, доступных российским властям, включая судебных приставов, полицию, органы соцобеспечения и т.д., для обеспечения исполнения судебных решений при обстоятельствах, аналогичных тем, которые имеют место в настоящем деле, этого сделано не было, что позволяет Суду прийти к выводу об отсутствии эффективной координации между национальными властями при выполнении судебных решений, касающихся возвращения детей в соответствии с Гаагской конвенцией.

Суд резюмировал, что меры, принятые российскими властями для исполнения решения Пятигорского городского суда Ставропольского края от 20 июля 2016 г. и воссоединения заявительницы с ее детьми, были недостаточными и неэффективными. Тем самым имело место нарушение ст. 8 Конвенции. В пользу заявительницы ЕСПЧ присудил компенсацию морального вреда в 12,5 тыс. евро и 4000 евро судебных издержек.

«Постановление ЕСПЧ дает возможность пересмотреть решения судов по новым обстоятельствам»

Комментируя «АГ» постановление ЕСПЧ, Оксана Садчикова отметила, что мотивировки определений Пятигорского городского суда от 9 августа 2019 г. и последовавшего за ним апелляционного определения Ставропольского краевого суда являются крайне неудовлетворительными, в связи с чем постановление дает возможность пересмотреть решения судов по новым обстоятельствам в порядке ст. 392 ГПК РФ.

Тем не менее, добавила она, несмотря на определение Пятигорского городского суда, исполнительные действия назначаются, как и прежде, без предварительной подготовки – то есть с тем же недостатком, на который указал ЕСПЧ. «Незадолго до вынесения постановления мы получили запрос о возможности явиться на исполнительные действия и подтвердили готовность участвовать в них в декабре 2020 г.», – подчеркнула адвокат.

По ее мнению, постановление по делу «Махмудова против России» будет способствовать формированию практики ЕСПЧ по делам о реализации права на уважение семейной жизни в спорах между родителями о возвращении детей в государство постоянного проживания. Также оно вносит существенный вклад в практику по спорам об определении места жительства детей на этапе исполнения решений и дает «пищу для размышлений» об ответственности госорганов за бездействие в исполнительном производстве, в том числе при необоснованных задержках в назначении исполнительных действий.

«В постановлении дана оценка такому предлогу для неисполнения решения, как “отказ ребенка идти к родителю”, и указывается на необходимость организовать подготовительные мероприятия и регулярный контакт для подготовки детей к передаче отдельно проживающему родителю, в пользу которого состоялось решение суда. Эти выводы могут быть использованы в работе не только адвокатами, практикующими по делам о международном похищении детей, но и во внутренних делах, в особенности в ситуациях, когда процесс возвращения детей необоснованно длительно затянут, что имеет место быть гораздо чаще, чем эффективные исполнительные действия, в ходе которых ребенок не так остро и без сокрушительных последствий для связи с оставленным родителем ощущает разлуку», – пояснила Оксана Садчикова.

В заключение она отметила, что постановление указывает на отсутствие эффективной координации между органами власти и неадекватные и неэффективные меры, предпринятые в ходе исполнения решения суда. «На этот недостаток регулярно обращают внимание адвокаты, практикующие по делам о международном похищении детей и по внутренним делам об определении места жительства детей, – пояснила адвокат. – Иностранные родители и наши сограждане часто жалуются, что месяцами не могут получить какую-либо информацию о местонахождении своих детей, в то время как достоверно известно, что родитель-похититель беспрепятственно передвигается, в том числе через административные границы субъектов Федерации, и после вступления в силу решения об определении места жительства ребенка с другим родителем. Полагаю, постановление ЕСПЧ может оказать влияние на схему взаимодействия между госорганами, задействованными в контроле исполнения обеспечительных мер и вступивших в силу решений судов».

Комментарии экспертов

По мнению адвоката КА г. Москвы «Малик и партнеры» Иллариона Васильева, в данном деле ЕСПЧ применил традиционный подход и усмотрел нарушения ст. 8 Конвенции, выразившиеся в неисполнении в течение длительного времени решений зарубежного и отечественного судов, обязывающих передать детей заявительнице. «При этом, что характерно, Суд применил не ч. 1 ст. 6 Конвенции, гарантирующую право на разбирательство дела в разумный срок, а именно ст. 8», – заметил он.

Эксперт подчеркнул, что, несмотря на то что Пятигорский городской суд, рассматривая дело заявительницы еще в 2016 г., применил Гаагскую конвенцию и легитимировал решение эстонского суда об определении места жительства детей с матерью, их передача службой судебных приставов не была осуществлена, что послужило основанием для российского суда в 2019 г. пересмотреть решение и отказать заявительнице в передаче детей.

«ЕСПЧ констатировал наличие общей неэффективности и несогласованности действий госорганов с апреля 2017 г. по настоящее время как следствие отсутствия координации между российскими национальными органами. Данный подход также характерен для практики Суда, поскольку предметом его изучения являются не только действия судов, но и работа правоохранительной системы в целом. В связи с этим ссылка правительства на наличие обстоятельств, исключающих возможность передать детей матери, – в частности, их нежелание быть с ней, – была признана несостоятельной. ЕСПЧ желание детей игнорировал, настаивая на исполнении уже вынесенных судебных решений об их передаче. Формирование нежелания детей вернуться к матери как раз и стало последствием длительного – более трех лет – неисполнения решения суда о передаче детей», – отметил Илларион Васильев. ЕСПЧ, пояснил он, судил об адекватности передачи детей по быстроте реализации: «Суд процитировал ст. 11 Гаагской конвенции, которая требует, чтобы соответствующие судебные или административные органы действовали оперативно при рассмотрении дела о возвращении детей, и любое бездействие более 6 недель может повлечь запрос об объяснении причин задержки».

Адвокат АП г. Санкт-Петербурга Светлана Гарсиа с сожалением констатировала, что ситуации, аналогичные описанной в данном деле, в российской практике не редкость, в связи с чем признание ЕСПЧ по этому делу нарушения ст. 8 Конвенции не может не радовать.

«На мой взгляд, выводы Суда полностью соответствуют обстоятельствам дела: приставы действительно необоснованно затянули возвращение малолетних детей к матери в государство места их обычного проживания, не представили убедительного объяснения столь существенной задержки, не приняли каких-либо мер по психологической подготовке детей к возвращению в Эстонию, не продемонстрировали эффективного взаимодействия с матерью детей. При этом исполнить решение о возвращении детей фактически не представляет особого труда, учитывая в том числе, что приставы располагают сведениями о месте нахождения детей», – пояснила эксперт. Конвенция о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей, добавила она, предписывает именно незамедлительное возвращение ребенка в страну его обычного проживания, чтобы избежать разрыва его связи с этой страной и с членами семьи.

В заключение Светлана Гарсиа добавила, что присужденную заявительнице компенсацию морального вреда в размере 12,5 тыс. евро считает недостаточной, учитывая характер страданий матери, вызванных длительной разлукой с детьми, а также то, что постановление Европейского Суда не гарантирует долгожданного возвращения детей. «Скорее всего, заявительнице жалобы предстоят новые поездки в Россию, а соответственно – дополнительные расходы», – полагает адвокат.