Адвокаты прокомментировали заключительные правовые позиции ВС по уголовным делам за 2021 год

Суд включил в обзор 9 правовых позиций, однако наиболее интересной экспертам показалась лишь одна – о зачете времени нахождения лица под домашним арестом в срок лишения свободы

Один из адвокатов указал, что как в вопросах квалификации, так и в части назначения наказания высшая судебная инстанция лишь подчеркнула давно известные и подтвержденные судебной практикой правила толкования норм уголовного права и процесса. Второй посчитал, что все, что ВС включил в обзор, имеет очевидный характер правового разрешения, не нуждается в глубинном толковании и вызвать живого интереса не может. По мнению третьего, правовая позиция Суда о том, что при исчислении зачета сроков нахождения под домашним арестом в срок отбывания наказания должна применяться норма ч. 1 ст. 10 УК о недопустимости обратной силы уголовного закона, ухудшающего положение лица, должна распространяться по аналогии и на иные случаи зачета сроков отбывания наказания, предусмотренные ст. 72 УК.

Как ранее писала
«АГ», 16 февраля Президиум Верховного Суда РФ утвердил Обзор
судебной практики № 4 за 2021 г. Документ содержит 44 позиции по уголовным, административным, гражданским и арбитражным делам, а также разъяснения по вопросам, возникающим в судебной практике. Судебная коллегия по уголовным делам представила 8 правовых позиций. Также одну правовую позицию представил Президиум Верховного Суда.

Так, Президиум ВС указал, что время нахождения под домашним арестом лицу, совершившему преступления до 14 июля 2018 г., засчитывается в срок лишения свободы из расчета один день нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы, в том числе и в случае продолжения применения этой меры пресечения после указанной даты.

Как указал адвокат АП Новосибирской области Вячеслав Денисов, согласно позиции Президиума ВС, положения ч. 3.4 ст. 72 УК, предусматривающие зачет времени домашнего ареста в срок лишения свободы из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы, ухудшают положение лица по сравнению с правилами, применявшимися до вступления в силу Закона от 3 июля 2018 г. № 186-ФЗ, в соответствии с которыми время нахождения лица под домашним арестом засчитывается в срок отбывания наказания исходя из расчета один день нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы. «Из этого следует, что разрешение подобных вопросов потребует от судов более внимательного участия при назначении наказания в свете выполнения требований ст. 9 УК», – отметил Вячеслав Денисов.

Адвокат «Санкт-Петербургской адвокатской коллегии Нарышкиных» Андрей Федорков указал, что вступивший в силу Закон № 186-ФЗ ухудшил положение лиц, находившихся под домашним арестом, в части зачета сроков действия данной меры пресечения в срок отбывания наказания. «Нередко суды при постановлении приговора упускают это обстоятельство и осуществляют зачет сроков, исходя только из той редакции ст. 72 УК, которая действовала в соответствующий период времени нахождения обвиняемого под домашним арестом, и не учитывают соответствующую редакцию, действовавшую на момент совершения преступления», – заметил он.

Президиум ВС указал, что при исчислении зачета сроков нахождения под домашним арестом в срок отбывания наказания должна применяться норма ч. 1 ст. 10 УК о недопустимости обратной силы уголовного закона, ухудшающего положение лица. «Полагаю, что по аналогии эта правовая позиция должна распространяться и на иные случаи зачета сроков отбывания наказания, предусмотренные ст. 72 УК», – посчитал Андрей Федорков.

Вопросы квалификации

В п. 29 Обзора приведена позиция Коллегии по уголовным делам, согласно которой действия лица, которое в общественном месте без видимого повода нанесло потерпевшему удары ножом в жизненно важный орган – шею, причинив повреждения, повлекшие его смерть, свидетельствуют о наличии у него умысла на лишение потерпевшего жизни и подлежат квалификации по п. «и» ч. 2 ст. 105 УК как убийство, совершенное из хулиганских побуждений.

В п. 30 отмечается, что в случае, если умысел на лишение потерпевшего жизни возник у виновных после его захвата и перемещения, совершенных с целью выяснения с ним отношений по поводу произошедшего перед этим конфликта, содеянное ими надлежит квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 126 и ст. 105 УК.

Назначение наказания и процессуальные вопросы

Согласно п. 31 Обзора, сообщение о преступлениях, сделанное лицом после предъявленного ему обвинения в совершении этих преступлений, не может рассматриваться как явка с повинной.

Исходя из смысла п. 32 документа, в силу положений ч. 3 ст. 240 УПК приговор должен быть основан лишь на тех доказательствах, которые были исследованы судом и нашли отражение в протоколе судебного заседания.

Как отметил Андрей Федорков, часто в судебной практике встречаются случаи, когда обвинительный приговор, по сути, является копией обвинительного заключения с изложенными в нем ссылками на доказательства. «Очевидно, что принцип непосредственного исследования доказательств, который является одним из фундаментальных для справедливого судебного разбирательства, в таких ситуациях не соблюдается. В данном случае Верховный Суд обоснованно отменил приговор и все последующие судебные решения именно в силу нарушения указанного принципа и постановления приговора, основанного на доказательстве, которое районный суд при рассмотрении дела не исследовал», – указал адвокат.

Согласно п. 33, с учетом того что положения ст. 242 УПК о неизменности состава суда относятся лишь к стадии судебного разбирательства, проведение предварительного слушания и последующего судебного разбирательства по уголовному делу двумя разными судьями не противоречит данному положению закона.

В п. 34 отмечается, что непредоставление осужденному, в отношении которого проверяется в апелляционном порядке приговор, последнего слова является основанием для отмены решения суда апелляционной инстанции.

Исходя из п. 35 Обзора, нарушение права на участие в судебном заседании, выразившееся в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции в отсутствие представителя потерпевшего при условии заявления им ходатайства об этом, влечет отмену кассационного определения.

В последнем пункте документа указывается, что, с учетом того что разбирательство дела в суде производится только в отношении подсудимых, использование в приговоре формулировок, свидетельствующих о виновности в совершении преступления других лиц, в том числе в отношении которых дело выделено в отдельное производство, не допускается.

Вячеслав Денисов посчитал, что все, что ВС включил в обзор, имеет очевидный характер правового разрешения, не нуждается в глубинном толковании и вызвать живого интереса не может. «Правоприменительная практика по приведенным примерам складывается таким образом, что не представляет сложности для квалификации ни на стадии досудебного разбирательства, ни в суде. Представляется, что Верховный Суд имел возможность включить в обзор дела, рассмотрение которых на самом деле вызывает объективные сложности для судов всех инстанций и нуждается в систематизирующих разъяснениях, в частности уголовные дела, возбуждаемые по признакам ятрогенных преступлений», – указал он.

Адвокат, управляющий партнер АБ г. Москвы «Сословие» Сергей Соловьёв назвал обзор неинтересным с точки зрения правоприменения в сфере уголовного и уголовно-процессуального закона. «Как в вопросах квалификации, так и в части назначения наказания высшая судебная инстанция лишь подчеркнула давно известные и подтвержденные судебной практикой правила толкования норм уголовного права и процесса. Это видно и из стиля изложения обзора: приведены примеры правильного применения судами закона», – отметил он.

Адвокат указал, что не содержат новелл и разделы, касающиеся применения ст. 240 и 242 УПК, а также соблюдения прав участников уголовного судопроизводства. Взгляды Верховного Суда в этой части также не являются новыми для судебной практики.

«Хотелось бы отметить как практически значимый раздел Президиума Верховного Суда, посвященный правилам зачета времени нахождения осужденного под домашним арестом в срок назначенного ему наказания в виде лишения свободы на рубеже изменений требований уголовного закона в этой части. Однако ввиду давности изменений закона эти разъяснения почти утратили актуальность», – посчитал Сергей Соловьёв.