ВС вновь защитил адвокатов, получивших гонорар от компании, впоследствии признанной банкротом

Верховный Суд подчеркнул, что консультации доверителя, выработка правовой позиции, участие в совместных совещаниях являются неотъемлемой частью оказания квалифицированной юридической помощи и не требуют специального документарного оформления

В комментарии «АГ» один из адвокатов, участвовавших в деле, отметил, что правовая позиция Верховного Суда имеет огромное значение как для адвокатов, так и для бизнеса, особенно в условиях роста количества банкротных дел. По мнению одного из экспертов, в ходе рассмотрения спора Верховным Судом укрепилась позиция о том, что привлечение адвокатов при наличии уголовного дела в отношении сотрудников компании-должника или самого должника является необходимым и нормальным поведением. Вторая выразила надежду, что нижестоящие суды быстро и верно воспримут курс, указанный ВС. Третий отметил, что торжество справедливости в этом деле стало возможным благодаря усилиям многих представителей адвокатского сообщества.

Верховный Суд вынес
Определение № 307-ЭС19-4636 (23–25) по
делу № А56-116888/2017 об оспаривании кредиторами организации-банкрота ее платежных операций по перечислению денег двум адвокатам, оказавшим квалифицированную юрпомощь на основе заключенных с руководителем должника соглашений.

Первая и вторая инстанции удовлетворили требования кредиторов о возврате выплаченных адвокатам гонораров

В октябре 2014 г. адвокат АП Санкт-Петербурга Сергей Волженкин заключил соглашение об оказании квалифицированной юридической помощи с ООО «Хохтив Девелопмент Руссланд» (далее – общество «ХДР») в лице генерального директора Р. По условиям соглашения адвокат обязался оказывать правовую помощь компании, ее работникам и иным лицам по указанию заказчика в рамках уголовного дела на стадии расследования. На основе соглашения Сергей Волженкин также осуществлял защиту Р. как подозреваемой, а впоследствии обвиняемой и подсудимой по указанному уголовному делу.

В период с ноября 2014 г. по август 2015 г. стороны соглашения подписали девять актов сдачи-приемки оказанных услуг. С февраля по октябрь 2015 г. общество «ХДР» перечислило адвокату свыше 5,4 млн руб. в счет оплаты оказанной правовой помощи. Эта денежная сумма поступила на расчетный счет адвокатской консультации № 16 Санкт-Петербургской городской коллегии адвокатов.

В августе 2015 г. адвокат АП Санкт-Петербурга Юрий Пугач также заключил с обществом «ХДР» в лице генерального директора Р. соглашение об оказании юрпомощи заказчику, его персоналу и иным лицам в рамках указанного уголовного дела на стадии расследования. В августе и сентябре 2015 г. стороны подписали два акта сдачи-приемки оказанных услуг на сумму свыше 2,4 млн руб., которые были выплачены адвокату с использованием расчетного счета коллегии адвокатов.

В рамках дела о банкротстве общества «ХДР» его кредиторы – В. и ООО «Олимп ФС» – обратились в суд с заявлением о признании недействительными расчетных операций по перечислению платежей в пользу обоих адвокатов, а также о применении последствий недействительности осуществленных транзакций в виде взыскания с получателей указанных денежных сумм. По мнению кредиторов, адвокаты не оказывали юридическую помощь компании-должнику, которая безосновательно перечислила им денежные средства в ущерб кредиторам.

В ходе судебного разбирательства Сергей Волженкин представил в материалы банкротного дела ряд документов (в частности, процессуального характера), из которых следовало, что он фактически являлся защитником Р. Юрий Пугач также представил отдельные документы, в которых он был указан как представитель общества «ХДР».

Суд удовлетворил заявления кредиторов, а апелляция поддержала определение со ссылкой на то, что обществу «ХДР» юридическая помощь, действительно, не оказывалась, поскольку оно не привлекалось к участию в уголовном деле, а адвокаты знали о том, что получатели юрпомощи и плательщик не совпадают. Суды также сочли, что не имелось разумных экономических причин для заключения должником соглашения с адвокатами – последние не могли не осознавать наличие конфликта интересов общества и его сотрудников (обвиняемых), действиями которых работодателю был причинен ущерб.

Суды также установили, что на момент совершения платежей в пользу адвокатов общество обладало признаками неплатежеспособности и недостаточности имущества, а адвокаты должны были обладать информацией о финансовом положении компании (в том числе о неисполнении ею обязательств перед кредиторами). Обе судебные инстанции посчитали, что юридическая помощь по соглашениям фактически оказывалась за пределами сроков, указанных в этих документах. По мнению обоих судов, оспариваемые платежи вышли за рамки обычной хозяйственной деятельности общества.

Суд округа частично поддержал выводы нижестоящих судов

В свою очередь окружной суд отменил решения нижестоящих инстанций в части признания недействительными платежей в пользу Сергея Волженкина в сумме 3,2 млн руб. и применения последствий недействительности, отказав в отмененной части в удовлетворении заявленных требований. Тем самым кассационный суд отметил, что само по себе заключение обществом с адвокатом договора возмездного оказания услуг этой организации или ее работнику не свидетельствует о направленности поведения заказчика и исполнителя на причинение вреда кредиторам доверителя, однако оплата фактически неоказанных услуг служит основанием для признания соответствующих платежей недействительными согласно п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Изучив акты сдачи-приемки услуг, подписанных с Сергеем Волженкиным, суд округа исключил из них ряд позиций на общую сумму 2,2 млн руб., признав их необоснованными: консультации заказчика, обсуждение (включая телефонные переговоры) и разработка правовой позиции, участие в совместных совещаниях с адвокатами, работающими по гражданско-правовому направлению и вопросам исполнения судебных решений для выработки совместной позиции. В этой сумме расчетные операции в пользу указанного адвоката суд квалифицировал как недействительные.

Констатируя недействительность платежей в пользу Юрия Пугача, суд округа исходил из того, что адвокат не представил необходимые первичные документы, подтверждающие факт оказания юридической помощи обществу «ХДР» или его работникам; в актах приемки-сдачи не указывались перечень фактически осуществленных исполнителем действий и расчет стоимости юрпомощи. При этом кассация указала, что два судебных определения по делам №
А56-86778/2014 и №
А56-48616/2014, в которых Юрий Пугач указан как представитель общества «ХДР», претензионные письма общества-должника в адрес В. о необходимости прекращения уголовного преследования, подготовленные этим адвокатом, не соотносятся с периодом оказания услуг, за который произведена оплата (август и сентябрь 2015 г.).

Окружной суд также не принял в качестве подтверждения фактического оказания услуг апелляционное постановление Санкт-Петербургского городского суда от 5 августа 2015 г. по делу № 3/6-23/15, в котором Юрий Пугач был указан как представитель общества «ХДР», поскольку данное общество представлял еще один адвокат – К., подписавший апелляционную жалобу, являвшуюся предметом рассмотрения городского суда. Суд округа счел, что Юрий Пугач был осведомлен о финансовом состоянии общества, так как еще до возбуждения уголовного дела заключил с ним договор об оказании правовой помощи.

Верховный Суд защитил вознаграждения адвокатов

Далее Санкт-Петербургская городская коллегия адвокатов, а также Сергей Волженкин и Юрий Пугач обратились в Верховный Суд с кассационными жалобами. Изучив материалы дела, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС поддержала вывод окружного суда о том, что привлечение обществом «ХДР» адвокатов и оплата квалифицированной юридической помощи за счет должника, даже если она происходила в условиях имущественного кризиса последнего, не образуют совокупность обстоятельств, достаточную для признания расчетных операций недействительными.

При этом Верховный Суд отметил, что организация вправе заключить с адвокатом договор возмездного оказания услуг своему работнику. Такой договор может быть заключен как в качестве дополнительной меры социальной поддержки работника, привлекаемого к уголовной, административной, гражданско-правовой ответственности за действия, не связанные с трудовыми отношениями, так и в случае непосредственной заинтересованности работодателя в исходе сопровождаемого адвокатом дела, имеющего прямое либо косвенное отношение к имущественному положению, репутации самого юрлица. Такое поведение само по себе не свидетельствует о направленности договора на причинение вреда кредиторам доверителя.

Вопреки выводам судов первой и апелляционной инстанций, заметил ВС, в рассматриваемом случае при вступлении в договорные отношения с адвокатами, в ходе оказания услуг и получения платы за оказанную юрпомощь интересы общества «ХДР» и его сотрудников, привлекаемых к уголовной ответственности, полностью совпадали. Так, потерпевшим по уголовному делу являлось не общество «ХДР», а его контрагент – ООО «Инвестиционная компания Пулковская». Суть обвинений, предъявленных руководителю и работникам общества «ХДР», сводилась к тому, что ими перед генеральным директором и единственным участником компании «Пулковская» создавалась лишь видимость надлежащего выполнения работ по сделке, связывающей обе компании. Как само общество «ХДР», так и его работники, отрицавшие данные обстоятельства, были напрямую заинтересованы в том, чтобы доказать обратное в любом процессе (в том числе в уголовном).

Таким образом, резюмировал Верховный Суд, действия общества «ХДР», направленные на привлечение адвокатов, были стандартными с точки зрения любой организации, попавшей в схожие обстоятельства, их истиной целью было получение квалифицированной юридической помощи. Отсутствие упомянутого в текстах договоров письменного поручения общества «ХДР» на оказание юридической помощи тому или иному работнику заказчика не свидетельствует о ее оказании за пределами анализируемых сделок. Несоблюдение простой письменной формы не лишало стороны соглашений права приводить письменные и другие доказательства.

«Письменные акты сдачи-приемки услуг, подписанные единоличным исполнительным органом общества “ХДР” и адвокатами, в совокупности с документами, в том числе процессуальными по уголовному и иным делам, указывают на выражение заказчиком в лице полномочного лица воли на защиту адвокатом интересов определенного лица в рамках конкретного дела. Равным образом, эти акты во взаимосвязи с положениями подп. 6 п. 4 ст. 6 Закона об адвокатуре, согласно которым адвокат не вправе отказаться от принятой на себя защиты, подтверждают факт оказания услуг в рамках договорных отношений как на стадии предварительного расследования, так и в судах, поскольку адвокат в соответствии с требованиями законодательства об адвокатуре продолжил осуществлять защиту, а заказчик соответствующие услуги принял», – отмечается в определении.

В документе также указано: суд округа не учел, что с момента совершения последнего из спорных платежей прошло более года до дня возбуждения дела о банкротстве общества «ХДР». Исходя из этого расчетные операции не могли быть оспорены по специальным основаниям недействительности, предусмотренным ст. 61.3 или п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве (как операции с предпочтением или неравноценные). Соответственно, платежи подлежали проверке на соответствие требованиям п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, согласно которому недействительной является подозрительная сделка (операция), совершенная должником в трехлетний период, предшествующий возбуждению банкротного дела, в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов.

Для признания сделки (операции) недействительной по такому основанию, пояснил ВС, нужно, чтобы оспаривающее ее лицо доказало совокупность обстоятельств: сделка (операция) совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов; в результате ее совершения такой вред был причинен; контрагент знал или должен был знать об указанной противоправной цели в момент совершения сделки (операции). При этом в Законе о банкротстве закреплены презумпции совершения сделки (операции) с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов и осведомленности контрагента о противоправной цели совершения сделки (операции), которые являются опровержимыми.

ВС счел ошибочным вывод суда округа о том, что часть расчетных операций в пользу адвокатов были осуществлены в целях причинения вреда кредиторам общества «ХДР». Адвокаты не являются лицами, аффилированными (формально-юридически или фактически) с обществом или его работниками. Судами не было установлено, что они имели прямое либо косвенное отношение к противоправным действиям в отношении компании «Пулковская». Само по себе наличие договора об оказании Юрием Пугачом юридической помощи обществу «ХДР» об этом не свидетельствует. Оказывая квалифицированную юридическую помощь, адвокат обязан исходить из презумпции невиновности подзащитного.

«Разрешение вопроса о возможности заключения независимым адвокатом договора с организацией о защите ее интересов или интересов ее работника, в том числе в рамках уголовного дела, не может обусловливаться возложением на данного адвоката такой обязанности как проверка имущественного положения организации – доверителя. Судебная коллегия не может признать верным подход, который фактически сводится к тому, что адвокат под страхом недействительности не вправе заключать договор с организациями, находящимися в сложном финансовом положении, имеющими неисполненные обязательства. Такой подход, по сути, блокирует саму возможность надлежащего доступа к правосудию для подобного рода организаций, которым впоследствии могут быть противопоставлены как преюдициальные отдельные обстоятельства, установленные в рамках уголовного или иного дела», – указал ВС.

Он добавил, что окружной суд согласился с тем, что факт оказания юридической помощи Сергеем Волженкиным был подтвержден документально многочисленными процессуальными документами по уголовному делу. Исключая ряд действий адвоката из числа тех, что подлежат оплате, окружной суд не учел, что они (а именно: консультация доверителя, обсуждение и разработка правовой позиции, включая телефонные переговоры, участие в совместных совещаниях с иными адвокатами и др.) являются неотъемлемой частью процесса оказания юрпомощи и не требуют специального оформления особыми протоколами, актами и т.п. Указание суда округа на необходимость раскрытия адвокатом содержания этих действий (их детализации) вступили в противоречие с положениями законодательства, касающимися адвокатской тайны.

Помимо актов сдачи-приемки, указывающих на оказание юридической помощи Юрием Пугачом, заметил ВС, окружной суд сослался и на иные имеющиеся в деле документы, которые также свидетельствуют о совершении адвокатом действий по заданию общества «ХДР» (заказчика). Обстоятельства, на которые обратил внимание суд округа (участие в деле в качестве второго адвоката, составление документов за пределами срока, отраженного в актах сдачи-приемки услуг), не опровергают сам факт оказания правовой помощи, который подтвердили стороны договора путем подписания двусторонних актов, и не свидетельствуют об отсутствии на стороне должника обязательства по оплате как такового, а потому недостаточны для вывода о недействительности платежей на основании п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве. В ходе разрешения обособленного спора не установлено, что оплата произведена по заведомо несуществующему обязательству.

«Равным образом, заинтересованные лица не доказали, что в целях причинения вреда кредиторам стороны договоров об оказании юридических услуг при определении цены сделок действовали явно недобросовестно, а именно намеренно многократно завысили эту цену по отношению к расценкам других адвокатов такого же уровня профессионализма и репутации. Таким образом, сделки, платежи по ним не были направлены на достижение противоправной цели причинения вреда кредиторам общества “ХДР”», – заключил Верховный Суд, отменив судебные акты нижестоящих инстанций и отказав в удовлетворении заявленных требований.

Комментарий одного из участников дела

В комментарии «АГ» Сергей Волженкин отметил, что правовая позиция Верховного Суда по данному делу имеет огромное значение как для адвокатов, так и для бизнес-сообщества, особенно в настоящее время, когда количество дел о банкротстве постоянно увеличивается. «Абсурдно выглядит ситуация, когда адвокат при обращении к нему за правовой помощью вынужден проверять финансовое состояние потенциального доверителя и оценивать возможные риски его признания банкротом в будущем. Проблема признания недействительными соглашений с адвокатами и возвращения гонораров при банкротстве доверителя поднималась давно, единая судебная практика по этому вопросу не сформирована. Проблема неоднократно обсуждалась адвокатским и предпринимательским сообществами, высказывались предложения о необходимости внесения дополнений в Закон о банкротстве – в частности, указания на то, что обращение за помощью к адвокату не должно рассматриваться, как нечто необычное и выходящее за рамки обычной хозяйственной деятельности юрлица, тем более попавшего в проблемную ситуацию», – заметил он.

По мнению адвоката, совершенно естественно, когда в случае болезни человек обращается к врачу, а при проблемах правового характера – к адвокату. «Очень важна оценка, данная ВС работе адвоката, связанной с личным общением с доверителем, консультациями, обсуждением и разработкой правовой позиции, стратегии и тактики защиты. Справедливо указано, что такие взаимоотношения касаются лишь доверителя и адвоката и их содержание является адвокатской тайной и не может быть предметом публичного рассмотрения. Хочется надеяться, что высказанная Верховным Судом позиция позитивно скажется на деятельности адвокатов и позволит им сконцентрироваться на защите доверителя, а не на вопросах защиты полученного за работу гонорара, являющегося единственным доходом адвоката», – подчеркнул Сергей Волженкин.

Комментарий Юрия Пугача оперативно получить не удалось.

Эксперты прокомментировали выводы Суда

Партнер АБ «Павел Хлюстов и Партнеры» Яна Чернобель полагает, что развитие института банкротства и особенно устоявшийся «прокредиторский» подход в оспаривании сделок действительно серьезно повысили риски предъявления претензий к адвокатам в случае банкротства доверителя. «Однако такое положение дел фактически лишает лицо конституционного права на получение квалифицированной юридической помощи, поскольку ставит под угрозу оспаривание платежей по выплате вознаграждения адвокату. Отрадно, что Верховный Суд, который ранее в рамках этого же банкротного дела уже “спас” от оспаривания платежи по выплате другому адвокату вознаграждения, вновь обратился к этому вопросу и исправил ошибку нижестоящих судов. Если бы судья мог “пройти путь в ботинках адвоката”, то, возможно, ощутил бы специфику адвокатской деятельности», – считает она.

Эксперт добавила, что, во-первых, суды зачастую не учитывают, что работа адвоката нередко приходится на период кризиса в компаниях. «При этом правовой режим должен гарантировать право на защиту даже тем лицам, которые завтра могут стать банкротами. Адвокат, вступая в отношения с доверителем, должен быть озабочен тем, как помочь обратившемуся к нему лицу, а не проверять степень финансовой несостоятельности доверителя и оценивать риски признания его работы “pro bono”. Во-вторых, взаимоотношения доверителя и адвоката охраняются адвокатской тайной. Только доверитель может охарактеризовать оказанную ему помощь как надлежащую или нет. В то же время требование о детальном раскрытии всех осуществленных адвокатом действий не должны быть предметом пристальной оценки со стороны третьих лиц. В случае оспаривания платежей по выплаченному гонорару представляется, что разумным и достаточным является проверка того, была ли помощь принята доверителем. Если да, должна действовать презумпция, что правовая помощь была оказана надлежащим образом и в полном объеме. В-третьих, ценообразование квалифицированной юридической помощи – вопрос сложный. Рынок неоднороден: на стоимость влияют опыт и авторитет конкретного адвоката, поэтому суду крайне сложно объективно оценить равноценность платы за оказанную юридическую помощь. Стоит надеяться, что указанный ВС курс будет быстро и верно воспринят нижестоящими судами», – подытожила Яна Чернобель.

Адвокат АП г. Москвы, партнер Правового бутика «K’AMELAWT» Анастасия Шамшина отметила, что в ходе рассмотрения данного спора Верховным Судом укрепилась позиция о том, что привлечение адвокатов при наличии уголовного дела в отношении сотрудников должника (общества) или самого должника является необходимым и нормальным поведением. «Как ранее отмечал ВС в
Определении № 307-ЭС19-4636 (17-19) от 17 марта 2022 г. по этому же делу, при исследовании обстоятельств осведомленности сторон о неплатежеспособности должника возможность оказания юридической помощи адвокатом не может обусловливаться возложением на представителя юридической профессии такой обязанности, как проверка имущественного положения организации-доверителя. Кроме того, нельзя недооценивать роль преюдициальности (влияния) выводов, сделанных в рамках уголовных дел, на другие процессы, в том числе дела о банкротстве. В схожих обстоятельствах наличия сомнений в действительности аналогичных сделок судам следует акцентировать внимание не на факте привлечения и периодах привлечения адвокатов (входят в период подозрительности или нет), а на обстоятельствах необходимости привлечения адвокатов, их аффилированности с должником, реальности оказанных услуг (подтвержденных участием адвокатов в процессах, наличием соответствующих актов и соглашений), размере вознаграждения. То есть подходить комплексно к изучению фактических обстоятельств», – полагает она.

Советник ФПА РФ, заместитель президента АП Санкт-Петербурга, председатель Комиссии по защите профессиональных прав адвокатов палаты АП СПб Сергей Краузе отметил, что торжество справедливости в этом деле стало возможным благодаря усилиям многих представителей адвокатского сообщества – активной позиции адвокатов, их представителей, представителей по взаимодействию с аппаратом уполномоченного по правам предпринимателей в С.-Петербурге, органов адвокатского самоуправления – в первую очередь, Комиссии Совета АП СПб по защите профессиональных прав адвокатов, рекомендации которой стали основой сначала для изменения, а впоследствии – для отмены незаконных судебных актов.

По мнению Сергея Краузе, такая ситуация породила ряд вопросов правового характера. «Первый касается квалификации представителей судейского сообщества, которые не могут правильно применить ни положения законодательства о банкротстве, ни нормы Закона об адвокатуре. Второй: почему защита прав предпринимателей, деятельность которых направлена на получение собственной прибыли, стоит на более высоком уровне, чем защита прав адвокатов, реализующих конституционно-правовую функцию по оказанию квалифицированной юридической помощи? Почему предусмотрены и успешно функционируют институты уполномоченных по защите прав предпринимателей, наделенных более широкими правами, чем те, которые имеются в распоряжении адвокатских палат? Пока мы не получим ответы на эти вопросы, от адвокатов требуется много выдержки и внимания в решении как частных, так и общих проблем», – резюмировал он.