ВС: Стремиться установить содержание норм иностранного права должен в первую очередь суд, а не стороны

Спор нужно было разрешать по шведскому праву, а нижестоящие инстанции применили китайское законодательство и международную конвенцию, которая не действует ни для Швеции, ни для КНР, ни для России

По мнению представителя компании, кассационную жалобу которой удовлетворила Экономколлегия, особенно значимо напоминание ВС о том, что при определении содержания норм применимого права суд должен быть существенно активнее, чем при установлении фактов. Одна из экспертов «АГ» отметила, что это решение имеет большое значение для правильного рассмотрения споров с «иностранным элементом». По словам другого, наши суды не любят споры с иностранным правом и при любой возможности стараются применить российский закон.

Верховный Суд отправил на новое рассмотрение спор, в котором нижестоящие инстанции проигнорировали оговорку о применимом праве (Определение ВС № 308-ЭС20-18927 по делу № А25-755/2019).

Требование кредитора не попало в реестр

ООО «Автомобильная компания “ДерВейс”» собирало на своих цехах в Черкесске автомобили Geely. Комплектующие детали с 2010 по 2015 г. организация покупала у двух китайских компаний – «Джили Интернэшнл Корпорейшн» и «Джили Интернешнл Корпорейшн Тайчжоу Брэнч». В контрактах на поставку было указано, что к ним применяется Венская конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров, а по не урегулированным в ней вопросам – законодательство Швеции.

За все это время «ДерВейс» задолжал контрагентам больше 240 млн долларов, а те уступили требование по оплате своей дочерней организации – российскому ООО «Джили-Моторс». По условиям цессии, «Джили-Моторс» должно было оплатить ее не сразу: до февраля 2020 г., но не раньше, чем «ДерВейс» погасит долг хотя бы частично, в том числе зачетом. В феврале 2015 г. «ДерВейс» согласился провести зачет части требований, после этого «Джили-Моторс» перечислило оплату цедентам.

Позднее ФНС инициировала банкротство «ДерВейса», а «Джили-Моторс» попыталось включить в реестр требований кредиторов оставшуюся часть долга – свыше 9 млрд руб. АС Карачаево-Черкесской Республики признал должника банкротом, но удовлетворять заявление кредитора не стал из-за пропуска срока исковой давности.

«Джили-Моторс» пыталось доказать, что в данном случае применяется шведское правило о десятилетнем сроке исковой давности. Но суд применил Нью-Йоркскую конвенцию ООН об исковой давности в международной купле-продаже товаров, сославшись на то, что она является частью Венской конвенции, и китайское право. Кроме того, добавил он, чтобы договоры были допустимыми доказательствами, переводы нужно было удостоверять нотариально. Апелляция и кассация согласились с таким подходом, поэтому «Джили-Моторс» обратилось в Экономколлегию Верховного Суда.

ВС напомнил, что игнорировать оговорку о применимом праве нельзя

ВС прежде всего отметил, что во внешнеторговых контрактах, на которых основывается требование «Джили-Моторс», есть оговорка о применимом праве: «Поэтому этот вопрос подлежал разрешению в первоочередном порядке». Игнорирование такой оговорки противоречит принципам свободы договора и автономии воли участников гражданских правоотношений, подрывает разумные ожидания сторон сделки и стабильность внешнеторгового оборота, а также препятствует становлению и развитию партнерских деловых отношений, подчеркнул Суд.

При толковании оговорки, добавил он, нужно было руководствоваться русскоязычной частью контрактов. С доводом нижестоящих инстанций о необходимости нотариально удостоверенного перевода ВС также не согласился. Это двуязычные контракты, в которых параллельно изложены условия на русском и английском языках: «В таком случае, по общему правилу, перевод не требуется, так как по умолчанию английский и русский текст считаются идентичными и для разрешения спора вполне достаточно последнего».

По мнению Суда, перевод с английского мог потребоваться, если бы стороны по-разному толковали условия. «Однако ни из судебных актов, ни из материалов дела не следует, что при разрешении обособленного спора кто-либо из его участников заявлял и доказывал неидентичность английской версии русской, в том числе по п. 10.4 контрактов об оговорке о применимом праве», – заметил ВС. А значит, у судов не было повода сомневаться в содержании договорных условий и требовать еще одного перевода.

«Заявление конкурсного управляющего о том, что текст на английском языке он не понимает, а тексту на русском языке немотивированно не доверяет, явно недостаточно для таких сомнений, учитывая и то, что общество “ДерВейс”, от имени которого выступает конкурсный управляющий, является стороной контракта и в равной с обществом “Джили-Моторс” степени должно доказывать обстоятельства, на которые ссылается в обоснование своих возражений», – подчеркнул Суд.

Ему также пришлось напомнить о принципе автономии воли сторон гражданско-правового договора. В данном случае в дополнение к Венской конвенции нужно было применять шведское право потому, что так решили «ДерВейс» и его контрагенты. «Ни специальные положения Венской конвенции, ни общие принципы, на которых она основана, не регулируют вопросы исковой давности, поэтому в данном вопросе она неприменима для разрешения судебного спора», – указал ВС.

При этом, подчеркнул он, Нью-Йоркская конвенция – самостоятельный договор, а не часть Венской конвенции, как думали нижестоящие инстанции: «Гармонизация этих конвенций не делает их единым документом. Венской конвенции в редакции Нью-Йоркской конвенции не существует». Более того, добавил Суд, Нью-Йоркская конвенция не действует ни для Швеции, ни для КНР, ни для России. Наша страна не ратифицировала этот договор, а Швеция и КНР даже не подписывали его. Соответственно, в силу ст. 1208 ГК вопрос об исковой давности должен был разрешаться по шведскому праву, решил ВС.

По его мнению, процессуальная активность суда при исследовании вопросов права должна быть существенно выше, чем при решении вопросов о фактах. В данном деле содержание шведского права можно было установить при помощи судебного запроса «в компетентные органы или организации» или заключения эксперта, пояснил ВС. По его мнению, АС КЧР «фактически самоустранился от принятия необходимых мер». Хотя «Джили-Моторс» просило провести судебную правовую экспертизу о сроках исковой давности по шведскому законодательству и направить запрос в компетентные органы для разъяснения данного вопроса.

ВС также напомнил, что обязанность представить сведения о содержании норм иностранного права не возникает у сторон спора автоматически, суд должен вынести соответствующее определение. При этом суд «вправе считать содержание норм иностранного права установленным», если в представленном одной из сторон заключении есть необходимые сведения, а другая сторона не опровергла его «путем представления сведений, свидетельствующих об ином содержании норм иностранного права» (п. 44 Постановления Пленума ВС от 27 июня 2017 г. № 23 «О рассмотрении арбитражными судами дел по экономическим спорам, возникающим из отношений, осложненных иностранным элементом»).

Нижестоящие инстанции не приняли от «Джили-Моторс» заключение шведских адвокатов. Однако, заметил ВС, во-первых, компания оказывала содействие суду, а не выполняла возложенную на нее обязанность, во-вторых, «Джили-Моторс» просило суд предпринять соответствующие действия, а в-третьих, остальные участники спора не представили никаких других документов о содержании шведского права.

«Ссылка на длительность процесса (более пяти месяцев в первой инстанции) как оправдание невозможности разрешения вопроса о применимом праве несостоятельна, поскольку данный вопрос носил первоочередной характер и правовой механизм его разрешения должен был быть запущен самим судом еще в самом начале разрешения судебного спора. К тому же нельзя упрекнуть общество “Джили-Моторс” в процессуальном бездействии», – подчеркнул Суд.

Дело было направлено в первую инстанцию. ВС прямо указал, что АС КЧР нужно установить содержание шведских норм об исковой давности и применить их к этому спору.

Представитель «Джили-Моторс» прокомментировала решение

«Первоочередное значение для практики имеет напоминание ВС о том, что при установлении содержания норм применимого права суд должен быть процессуально активен – существенно активнее, чем при установлении фактических обстоятельств по делу», – пояснила «АГ» одна из представителей «Джили-Моторс» в Верховном Суде, адвокат и советник Dentons Мария Михеенкова.

Бремя доказывания фактических обстоятельств возложено на стороны, а бремя установления содержания норм применимого права, в том числе и иностранного, – на сам суд, пояснила она. «ВС неоднократно говорил об этом, в частности в профильном Постановлении Пленума № 23. Однако суды неохотно руководствуются данными разъяснениями, предпочитая возлагать бремя предоставления сведений о содержании норм иностранного права на стороны. В спорах из предпринимательской деятельности это возможно, но должно быть сделано явно и четко в соответствующем определении арбитражного суда. Между тем на практике не редкость, когда суды не выносят такие определения, ограничиваясь устными вопросами и ремарками участникам процесса о желательности предоставления суду информации», – рассказала адвокат.

По ее словам, запросы и экспертизы, о которых упомянул ВС, суды направляют и назначают редко. Наиболее распространенное доказательство – заключение специалиста о содержании норм иностранного права, которое представляет сторона спора. «Экономколлегия обратила внимание и на то, что, хотя обязанность установления содержания норм права возложена на суд, обязанность обосновать свои доводы, в том числе по вопросам этого содержания, остается на сторонах. На практике стороны часто критикуют представленные их оппонентами сведения о содержании норм иностранного права, не представляя никаких альтернативных соображений по этому поводу. А суды могут прислушаться к таким возражениям и признать, что содержание норм иностранного права не установлено. В нашем деле ВС указал на недопустимость такого подхода», – пояснила Мария Михеенкова.

Мнение экспертов «АГ»

Адвокат АП г. Москвы, к.ю.н., преподаватель НИУ ВШЭ и РАНХиГС Валерия Романова добавила, что без правильного установления применимого права в принципе невозможно было выяснить, в пределах исковой давности заявлены требования кредитора или нет. «Несомненно, данное определение ВС имеет существенное значение для надлежащего рассмотрения споров с иностранным элементом на основании норм выбранного сторонами иностранного применимого права, а также для правильного определения того, на ком лежит обязанность по установлению содержания норм иностранного права», – указала она.

Управляющий партнер московского офиса КА Pen & Paper Антон Именнов считает, что нижестоящие суды допустили «достаточно стандартные ошибки». «Поэтому определение ВС не содержит каких-то принципиально новых позиций или выводов по этой тематике. Но оно довольно хорошо обобщает и доступно разъясняет выработанные ранее подходы к надлежащему разрешению подобных споров», – добавил адвокат.

По его словам, суды не любят споры с иностранным правом, очень формально подходят к установлению его содержания и при любой возможности стараются применить российский закон. «В идеальной картине мира, как это предписывают процессуальные правила АПК, именно на суде лежит обязанность по установлению содержания норм иностранного права, а стороны лишь содействуют в этом. Возможно, это не самый удобный подход для российских судов с учетом их высокой загруженности, но тем не менее законодательно закреплен именно он, – указал Антон Именнов. – На практике же мы наблюдаем совершенно иную ситуацию, когда самостоятельные попытки судов по уяснению содержания норм иностранного права ограничиваются сухим форматным запросом в Минюст, на который обычно приходит не менее сухой и недостаточный для разрешения спора ответ. Установить содержание норм иностранного права таким способом можно только по самым простым вопросам, а случаи в судебной практике, когда через Минюст подавались обращения в иностранные органы и на них приходили подробные разъяснения, являются исключением».

В подавляющем большинстве случаев установление содержания иностранного права зависит исключительно от действий сторон, но далеко не всегда суд надлежащим образом изучает и учитывает представленные сторонами доказательства, заключил адвокат.