Актуальные вопросы компетентности судебного эксперта в судопроизводстве по делам о защите предпринимателей

Дискуссия на данную тему была проведена в рамках бизнес-семинара Аппарата Уполномоченного при Президенте РФ по защите прав предпринимателей

Участники совещания, в том числе адвокаты, обратили внимание на необходимость законодательного закрепления определения компетентности эксперта, введения механизма обжалования заключения эксперта, введения института отзыва такого заключения.

5 ноября в Общественной палате РФ прошел бизнес-семинар на тему «Актуальные вопросы компетентности судебного эксперта в судопроизводстве по делам о защите предпринимателей», участие в котором приняли Аппарат Уполномоченного при Президенте РФ по защите прав предпринимателей, адвокаты, представители научного сообщества, а также представители государственных и негосударственных экспертных учреждений.

Заведующая кафедрой криминалистики МГЮА, академик РАЕН, член экспертного совета при уполномоченном г. Москвы по защите прав предпринимателей Елена Галяшина в своем выступлении осветила проблемы компетенции экспертов, производящих речеведческие экспертизы по уголовным делам. Она отметила, что практически ни одно дело, связанное с экономическими преступлениями, с привлечением предпринимателя к уголовной ответственности, не обходится без доказательств, которые зафиксированы либо в аудио-, видеозаписях, либо в каких-то письменных документах. Для того чтобы эти материалы были действительно доказательствами, которые не вызывают сомнений, проводятся экспертизы, и тут возникают вопросы компетенции специалистов.

По мнению Елены Галяшиной, основная проблема состоит в том, что эксперты, работающие по этой категории дел, не владеют знаниями в области криминалистики. «Они не умеют оценивать полученные материалы с криминалистической точки зрения, не понимают, как оценить идентификационную значимость тех или иных признаков, не знают, что такое диагностическая значимость, не понимают, как доказывать индивидуально конкретное тождество лиц, которые фигурируют по данным уголовным делам. И это объясняется тем, что мы основной упор делаем на специальное знание в предметных областях, в лингвистике, в экономике, в финансовой экономической деятельности и упускаем криминалистику», – пояснила она.

Елена Галяшина полагает, что в тех программах дополнительного профессионального образования и повышения квалификации, которые сегодня представлены и в системе министерств, и в программах, которые реализуются Палатой судебных экспертов имени Ю.Г. Корухова, нужно сосредоточиться не только на предметных науках, но необходимо усилить криминалистический блок.

Доцент кафедры криминалистики МГЮА, главный редактор федерального научно-практического журнала «Эксперт-криминалист», почетный член Евразийской ассоциации полиграфологов Ярослава Комиссарова убеждена, что основная проблема заключается в том, что правоприменитель сам решает, какого эксперта ему послушать, какое заключение принять во внимание, и в связи с этим важен диалог с правоприменителем. Также она назвала проблемой излишнюю веру в свободу оценки доказательств.

Академик РАЕН, заведующая кафедрой судебных экспертиз МГЮА, президент Союза «Палата судебных экспертов имени Ю.Г. Корухова» Елена Россинская затронула проблему привлечения судебного эксперта для дачи показаний по делу. Она рассказала, что участвовала в разработке Постановления Пленума ВС РФ от 21 декабря 2010 г. № 28 «О судебной экспертизе по уголовным делам». По предложению Елены Россинской, в п. 19 документа было зафиксировано, что «для оказания помощи в оценке заключения эксперта и допросе эксперта по ходатайству стороны или по инициативе суда может привлекаться специалист. Разъяснения специалист дает в форме устных показаний или письменного заключения». Однако 29 июня 2021 г. в постановление были внесены
изменения, которыми, в частности, п. 19 был исключен.

Елена Россинская подчеркнула, что на сегодняшний день действует Постановление Пленума ВС от 19 декабря 2017 г. № 51 «О практике применения законодательства при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции (общий порядок судопроизводства)», в п. 17 которого разъясняется: специалист, принимавший участие в производстве следственного действия либо представивший свое заключение, приобщенное к делу в качестве доказательства, при необходимости может быть допрошен в судебном заседании об обстоятельствах производства следственного действия по вопросам, входящим в его профессиональную компетенцию, а также для разъяснения выраженного им суждения по этим вопросам. Такой допрос проводится по правилам допроса свидетеля. По мнению спикера, данный пункт требует корректировки.

Она подчеркнула, что категорически против введения каких-либо критериев оценки компетентности эксперта. Вместо этого необходимо настаивать на создании профессионального стандарта специалиста в области судебной экспертизы. Елена Россинская также отметила, что в судопроизводстве по делам о защите предпринимателей актуальным остается вопрос о том, может ли судебный эксперт изымать «цифровые следы», обладает ли он такой компетенцией.

Профессор кафедры судебных экспертиз МГЮА, заведующий НОЦ «Судебная экспертиза» НИИ Университета имени О.Е. Кутафина, вице-президент «Союза финансово-экономических судебных экспертов» Алексей Савицкий в своем выступлении осветил некоторые актуальные вопросы, которые касаются наличия или возможности проверки наличия компетентности у того или иного эксперта-экономиста. Он указал, что существует две статьи УПК, которые упоминают категорию специальных знаний и компетентности: ст. 57, ст. 70. «Однако как указать, как понять и признать, что эксперт некомпетентный и не обладает специальными знаниями? Таких аспектов в современной экспертной практике просто нет. Этого не предусматривают ни закон, ни какие-то иные нормативно-правовые акты», – констатировал спикер.

«На сегодняшний день достаточно большой объем аудиторских, консалтинговых, оценочных организаций, которые пытаются войти или уже вошли в сферу экономической судебной экспертизы и пытаются себя позиционировать как судебные эксперты. Возникает вопрос, если такая организация имеет форму ООО, не имеет соответствующей записи в уставе, не имеет соответствующего кода 71.20.2 “Судебно-экспертная деятельность”, не имеет в штате экспертов, которые выполняют именно эту функцию, может ли эта компания называться судебным экспертом?» – задался вопросом Алексей Савицкий.

Он подчеркнул, что соответствующая компетентность эксперта-экономиста, наличие у него специальных знаний, по сути, состоят из следующих элементов: наличие знаний в сфере экономики, в сфере бухгалтерского учета, экономического анализа, налогов, оценочной деятельности; процессуально-правовые специальные знания; наличие навыков; наличие опыта в судебно-экспертной деятельности. «Вопрос назначения экономических экспертиз адвокатом достаточно актуален на сегодняшний день. Эксперт-экономист анализирует, по сути, не сам документ, а экономическую информацию, которая есть на бухгалтерском балансе, в данных первичного учета. Поэтому посмотреть эту экономическую информацию, полученную, например, по инициативе защитника, вполне возможно, и никаких проблем технического характера я здесь не вижу», – поделился Алексей Савицкий.

Эксперт при Уполномоченном при Президенте РФ по защите прав предпринимателей, заместитель председателя Комиссии по защите прав адвокатов АП г. Москвы, председатель президиума Межреспубликанской коллегии адвокатов Роберт Зиновьев высказался о необходимости законодательного закрепления определения компетентности эксперта: «Если в законе это будет четко обозначено, то проще будет понять, кто же такой некомпетентный эксперт. Некомпетентные эксперты в результате своей деятельности допускают ужасные ошибки, последствия которых болезненно сказываются на судьбах наших подзащитных, поскольку по некоторым категориям дел в основу принимаемого решения ставится именно заключение эксперта. Быть универсальным специалистом в современном мире невозможно, и тем более невозможно обходиться без помощи лиц, обладающих специальными познаниями».

Роберт Зиновьев обратил внимание, что в законодательстве не прописан механизм обжалования заключения эксперта – предусмотрен такой механизм только при обжаловании судмедэкспертизы. Данный пробел защитники, в частности, пытаются компенсировать обжалованием в порядке гл. 25 ГПК, подавая административный иск на действия и решения должностных лиц либо в порядке Закона об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан.

Член президиума МОКА, эксперт при Уполномоченном при Президенте РФ по защите прав предпринимателей Лев Лялин отметил, что согласно Закону об аудиторской деятельности заведомо ложное аудиторское заключение – аудиторское заключение, составленное без проведения аудита или составленное по результатам аудита, но явно противоречащее содержанию документов, представленных аудиторской организации, индивидуальному аудитору и рассмотренных в ходе аудита. Заведомо ложным аудиторское заключение признается по решению суда. «Мы видим, когда государству интересно, чтобы отчетность госкорпораций была достоверной, можно проверить аудиторское заключение и признать его решением суда ложным. Однако когда речь идет о каких-то обычных делах, где тоже решаются судьбы людей, то такая возможность прямого процессуального обжалования просто отсутствует. Хотя при сегодняшних возможностях, штатах судов и их техническом обеспечении возможен институт судебного обжалования заключений экспертов хотя бы на стадии апелляционного рассмотрения», – полагает спикер.

Он также обратил внимание на отсутствие института отзыва экспертного заключения. Так, спикер отметил, что если в государственном институте, например в МВД, допустили ошибку в заключении эксперта, о чем они сами узнали, то они не могут исправить эту ошибку путем совершения простого процессуального действия. По мнению Льва Лялина, в ситуациях, когда ведомство обнаруживает ошибку недобросовестного эксперта, можно было бы ввести указанный институт.

Адвокат МКА «РОСАР», руководитель корпоративно-правового направления, к.ю.н. Антон Виноградов подчеркнул, что при проведении экспертизы материальных объектов, по сути, экспертиза складывается из двух элементов: осмотра объекта и непосредственно экспертного исследования на основе проведенного осмотра. Компетентность эксперта проявляется в этих двух аспектах, поскольку в зависимости от того, как эксперт провел исследование объекта, будут зависеть и те выводы, которые он может положить в основу своего исследования. По его мнению, необходимо закрепить на уровне постановления Пленума ВС, что все этапы экспертного исследования должны проводиться непосредственно одним экспертом. Он рассказал, что несколько раз добивался проведения повторных экспертиз именно на том основании, что исследование объекта проводилось иным лицом.

Профессор кафедры криминалистики МГЮА, генеральный директор ООО «Научно-исследовательский центр “МоиЭксперты”» Александр Першин отметил, что затронутые на совещании проблемы будут долго обсуждаться, пока не будет достигнут некий консенсус между представителями экспертного сообщества, законодательной и исполнительной власти. Рассуждая о состязательности процесса, он подчеркнул, что защитника нужно снабдить большими правами в части заявления ходатайства о проведении экспертизы. Важно принятие обоснованного решения по этому ходатайству, чтобы следователь обосновал, почему он отказывает или удовлетворяет это ходатайство, добавил спикер.

В обсуждении также принял участие генеральный директор Союза «Палата судебных экспертов имени Ю.Г. Корухова», судебный эксперт Евгений Китайгородский, который рассказал о проблемах определения компетентности судебного эксперта в судопроизводстве, а также о том, что при решении этих проблем найти диалог с правоприменителем на практике не так легко.

Председатель президиума МКА «РОСАР», эксперт при Уполномоченном при Президенте РФ по защите прав предпринимателей, член общественного совета Центра общественных процедур «Бизнес против коррупции» Сергей Ахундзянов рассказал, что в 2021–2024 гг. их экспертная группа провела семь мероприятий (включая это), на которых обсуждались вопросы, связанные с проведением судебной экспертизы для обеспечения состязательности и равноправия сторон в уголовном судопроизводстве. Он отметил, что в результате § 4 гл. 5 Доклада о деятельности Уполномоченного по правам человека в РФ за 2023 г. был построен на результатах одного из таких заседаний.

Сергей Ахундзянов подчеркнул, что одной из целей данного совещания являлась обсуждение итоговых предложений для выработки рекомендаций в доклад Уполномоченного при Президенте РФ по защите прав предпринимателей. Он выразил надежду на то, что в таком докладе также появится соответствующий раздел о проблемах судебных экспертиз. В связи с этим он попросил коллег в письменном виде направить заместителю руководителя Экспертно-правового центра Уполномоченного при Президенте РФ по защите прав предпринимателей Наталье Рябовой материалы, в которых нужно конкретно указать, какие изменения необходимы и где: в Законе о государственной судебно-экспертной деятельности, постановлении Пленума ВС, вплоть до ведомственных приказов и инструкций.

Также Сергей Ахундзянов сообщил, что планируется провести анкетирование по вопросам компетенции судебных экспертов и порядка назначения и проведения экспертиз. На данный момент идет проработка вопросов, которые будут содержаться в анкете.

Наталья Рябова попросила участников совещания в ближайшее время направить в ее адрес предложения по вопросам анкеты. Она также предложила прислать судебные решения, которые показывают отношение к заключениям специалистов, свидетельствуют о неоднозначности толкования законодательства, на базе которых в будущем будет готовиться мотивировка для внесения изменений в закон в данном вопросе.