Суд отменил оправдательный приговор, посчитав сторону обвинения ограниченной в правах

Апелляция согласилась, что, признав заключения экспертизы недопустимыми доказательствами без вынесения этого вопроса на обсуждение, суд не дал прокуратуре возможность провести повторное исследование

Между тем сторона защиты настаивала, что в ходе судебного процесса сторона обвинения неоднократно указывала на отсутствие оснований для производства повторной экспертизы в ответ на ходатайства подсудимого.

21 января Центральный районный суд г. Калининграда повторно рассмотрит уголовное дело в отношении Геннадия Любогощева, обвиняемого в совершении мошенничества в крупном размере.

Геннадий Любогощев, будучи генеральным директором ООО «Диаген», в 2015–2016 гг. заключал договоры на основании Закона о госзакупках с ГБУЗ КО «ЦГКБ» на выполнение работ по ремонту медтехники. Стоимость работ по договорам составляла около 1 млн руб. В последующем в отношении него было возбуждено уголовное дело по ч. 3 ст. 159 УК РФ и утверждено обвинительное заключение.

Оправдательный приговор при первом рассмотрении дела

В Центральном районном суде г. Калининграда сторона обвинения настаивала на том, что Геннадий Любогощев, зная, что у больницы отсутствуют штатные сотрудники-инженеры, которые могли бы проверить качество выполненных работ, представлял на подпись акты о об их приеме, хотя фактически работы не производились. Кроме того, утверждалось, что он планировал похитить деньги, т.е. нанести ущерб территориальному фонду ОМС Калининградской области, который является распределителем денежных средств.

Сторона обвинения указывала, что подсудимый имел прямой умысел на совершение преступления, в связи с чем воспользовался длительными отношениями с больницей и отношениями с сотрудниками, подписывающими акты приема выполненных работ. В качестве доказательств, помимо прочего, были представлены результаты технической экспертизы и заключение эксперта по оценке рыночной стоимости оказания услуг по ремонту и замене запасных частей медицинского оборудования.

В суде Геннадий Любогощев свою вину отрицал, указывал, что работы производились в полном объеме, а сведения о проведенном ремонте заносились в журнал техобслуживания медицинского оборудования инженерами, производившими ремонт. Он также отметил, что помимо прочих документов по некоторым аппаратам имеются акты производителей, которым они перенаправлялись для ремонта. Кроме того, в суд были представлены платежные поручения и счета, а также информация, свидетельствующая о перечислении компанией платежей в другие организации за приобретение запчастей к оборудованию.

Представитель ТФОМС Калининградской области Михаил Марченко пояснил, что фонду не было известно, выполнялись ли работы, – об этом стало известно от следователя при производстве предварительного расследования по делу.

В суде свидетели стороны обвинения указали на подлинность отметок о приеме выполненных работ сотрудниками больницы, которые вносились в журнал техобслуживания медоборудования. При этом ни один свидетель не подтвердил наличие дружеских отношений с Геннадием Любогощевым, некоторые же из них видели его впервые.

Главврач больницы указал, что компания «Диаген», помимо указанной в контракте медтехники, ремонтировала и другое оборудование, а после проведенного ремонта работоспособность аппаратов проверялась. Он отметил также, что иногда организация ремонтировала технику, необходимую для жизнеобеспечения пациентов, до заключения самого контракта.

Заслушав доводы сторон, суд посчитал, что показания подсудимого следует расценивать как достоверные, так как они соответствуют другим доказательствам, имеющимся в материалах дела. Что касается доказательств, приведенных гособвинителем в судебном заседании, то они, по мнению суда, не дают оснований для вывода виновности Геннадия Любогощева.

Кроме того, отмечалось, что заключение технической экспертизы не соответствует предъявленным к нему требованиям и не отвечает требованию процессуального закона о допустимости доказательства. Суд отметил, что документ не содержит вопрос о том, соответствуют ли выполненные «Диаген» работы условиям контракта, однако ответ и выводы по данному вопросу в нем имеются.

В отношении заключения по оценке рыночной стоимости оказания услуг по ремонту и замене запасных частей суд подчеркнул, что доказательств того, что проводивший ее эксперт имеет соответствующее высшее образование, не представлено. Кроме того, заключение не содержит удостоверение подписи эксперта печатью экспертного учреждения.

Судья также указала, что ни один из свидетелей, представленных стороной обвинения, не указал на причастность подсудимого к инкриминируемому деянию и наличие у него умысла на его совершение. Кроме того, представленные стороной обвинения письменные доказательства имеют процессуальные нарушения, в связи с чем не могут относиться к таковым.

Суд пояснил, что сторона обвинения также не отвергла платежные поручения и счета, свидетельствующие о перечислении компанией платежей в другие организации за приобретение запчастей к оборудованию.

Таким образом, 19 июля 2018 г. суд вынес оправдательный приговор в отношении Геннадия Любогощева.

Прокуратура посчитала, что ее права нарушены

4 октября 2018 г. прокуратура Центрального района г. Калининграда подала апелляционное представление (имеется у «АГ»). В нем она указала, что суд, признавая доказательства недопустимыми при вынесении приговора, вопрос о возможности получения в предусмотренном уголовно-процессуальном законом порядке дополнительных доказательств, в том числе путем проведения повторной экспертизы, не рассмотрел. 

Прокуратура сослалась на п. 15 Постановления Пленума ВС от 19 декабря 2017 г. № 51. В нем указано, что если обоснованность заключения эксперта вызывает у суда сомнения или в выводах экспертов содержатся противоречия, не устранимые путем их допроса, либо при назначении и производстве экспертизы были допущены нарушения процессуальных прав участников судебного разбирательства, которые повлияли или могли повлиять на содержание выводов экспертов, то суд в соответствии с положениями ч. 2 ст. 207, ч. 3 и 4 ст. 283 УПК по ходатайству сторон либо по собственной инициативе назначает повторную экспертизу. При недостаточной ясности или полноте заключения эксперта, а также при возникновении новых вопросов в отношении ранее исследованных обстоятельств дела судом может быть назначена дополнительная экспертиза.

Прокуратура также указала, что исходя из правовой позиции, изложенной в Определении Конституционного Суда от 15 июля 2008 г. № 442-О-О, осуществление судом функции правосудия в публичном по своему характеру уголовном процессе предполагает законодательное наделение его правом проверять и оценивать представленные сторонами доказательства; такая проверка допускает получение и исследование – в рамках предъявленного подсудимому обвинения – иных доказательств, подтверждающих или опровергающих доказательство, проверяемое судом. В частности, суд вправе назначить повторную экспертизу, направленную на разрешение сомнений в обоснованности ранее полученного заключения эксперта и устранение противоречий в сделанных выводах; названное право является непременным условием использования судом тех или иных доказательств для принятия на их основе правосудных решений; иное не позволяло бы суду при рассмотрении уголовных дел давать объективную оценку отстаиваемым сторонами позициям и устранять возникающие в ходе судебного разбирательства сомнения в их обоснованности, а следовательно, не обеспечивало бы независимость и беспристрастность суда при отправлении правосудия.

«Таким образом, суд, признав вышеуказанные заключения экспертиз недопустимыми доказательствами в совещательной комнате при вынесении приговора, не поставив указанный вопрос на обсуждение сторон в открытом судебном заседании, фактически ограничил сторону обвинения в возможности заявить ходатайство о производстве повторной или дополнительной экспертизы либо иным образом устранить сомнения в достоверности выводов, а также выявленных судом нарушений требований УПК РФ при проведении экспертиз, тем самым лишил сторону обвинения права на предоставление дополнительных доказательств», – говорится в апелляционном представлении.

Кроме того, в документе указывается, что признание недопустимыми в совещательной комнате ряда процессуальных документов, составленных на основе производства ОРМ, лишило сторону обвинения возможности устранить сомнения в законности их проведения в зале судебного заседания путем допроса понятых, сотрудников, проводивших ОРМ и сотрудников больницы. Подчеркивается, что в приговоре суд дал оценку не всем доказательствам, исследованным в суде, и не учел все существенные обстоятельства, установленные по делу.

Таким образом, прокуратура попросила приговор отменить, а уголовное дело направить на новое разбирательство.

Стоит отметить, что прокуратура трижды подавала апелляционное представление. Производство по первому было прекращено Центральным районным судом в связи с отсутствием в нем доводов и оснований отмены или изменения приговора. Производство по второму было прекращено 16 октября 2018 г. апелляционным определением Калининградского областного суда в связи с подачей документа ненадлежащим лицом. До этого судебное заседание переносилось. 

По мнению адвоката АП Калининградской области Элеоноры Бондаренко, одного из защитников Геннадия Любогощева, апелляционная инстанция по надуманным обстоятельствам откладывала рассмотрение дела для того, чтобы предоставить прокуратуре возможность подать новое представление от надлежащего лица, а также для того, чтобы восстановить срок обжалования. «Прекращение апелляционного производства, например, 2 октября 2018 г., привело бы к вступлению приговора в законную силу», – указала она.

Представитель потерпевшего подал апелляционную жалобу (имеется у «АГ»), которая содержит аналогичные апелляционному представлению доводы.

Возражения обвиняемого и его защитников

В возражениях на апелляционное представление и апелляционную жалобу Геннадий Любогощев указал, что законных оснований для производства повторной или дополнительной экспертизы не имеется, так как сведений об объектах для исследования в уголовном деле нет.

Он отметил, что на стадии предварительного следствия неоднократно заявлял следователю и прокурору ходатайства о признании заключений экспертиз недопустимыми доказательствами. Однако сторона обвинения указывала на отсутствие оснований для признания их таковыми и на отсутствие оснований для производства повторной экспертизы. Такой же позиции придерживалась сторона обвинения на стадии предварительного слушания.

В возражениях на апелляционную жалобу один из защитников Геннадия Любогощева, адвокат Специализированной коллегии адвокатов г. Калининграда Лариса Дидорук отметила, что действующим уголовно-процессуальным законодательством не запрещается признание доказательств недопустимыми по собственной инициативе суда в совещательной комнате при постановлении приговора. Кроме того, ч. 4 ст. 88 УПК предусмотрено право суда признавать доказательства недопустимыми по собственной инициативе.

Как указала адвокат, стороне обвинения было известно, что допущенные нарушения носят неустранимый и существенный характер, еще в ходе судебного разбирательства при непосредственном исследовании представленных доказательств. Об этом, по мнению Ларисы Дидорук, свидетельствовал тот факт, что в суд для допроса были вызваны дополнительные свидетели: лицо, проводившее ОРМ, лицо, проводившее доследственную проверку, а также следователь. Она указала, что содержание вопросов к этим свидетелям также подтверждает, что стороне обвинения было достоверно известно о допущенных нарушениях. При этом полученные от данных лиц показания только усилили возникшие сомнения в законности произведенных ими процессуальных действий.

«Таким образом, сторона обвинения в полном объеме реализовала свои процессуальные права путем вызова и допроса необходимых, по ее мнению, дополнительных свидетелей, а каких-либо ограничений стороны обвинения в процессуальных правах в ходе судебного разбирательства допущено не было», – отметила Лариса Дидорук.

В возражениях на апелляционное представление и апелляционную жалобу Элеонора Бондаренко отметила, что в прениях сторон гособвинитель указывал, что «каких-либо нарушений закона, могущих повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, допущено не было» и что «дело расследовано и рассмотрено всесторонне, полно, объективно и на основе состязательности сторон». Адвокат подчеркнула, что в представлении не указана норма закона, которой предусмотрена обязанность суда по собственной инициативе ставить на обсуждение вопрос о недопустимости того или иного доказательства, представленного стороной в отсутствие ходатайства другой стороны.

Элеонора Бондаренко указала, что в п. 15 Пленума ВС № 51, на который ссылается прокуратура, говорится о том, что необходимость назначения и производства экспертиз, указанных в ч. 1 и ч. 2 ст. 207 УПК, может быть обусловлена лишь проверкой и оценкой имеющегося в материалах дела заключения эксперта с точки зрения относимости и достоверности, при этом признание доказательства недопустимым основанием для назначения повторной или дополнительной экспертизы не является, так как такие доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств.

Апелляция согласилась с прокуратурой

11 декабря 2018 г. судебная коллегия по уголовным делам Калининградского областного суда пришла к выводу, что суд первой инстанции в нарушение ст. 15 УПК не создал необходимые условия для исполнения стороной обвинения предоставленных ей прав и возможностей по отстаиванию своих интересов, ограничил право прокурора дать в судебном заседании свои пояснения по вопросу о недопустимости доказательств, тогда как в силу ст. 235 УПК бремя опровержения доводов о недопустимости доказательств лежит на прокуроре.

По мнению апелляции, суд также не создал условий для представления доказательств, поскольку законом предусмотрена возможность назначения повторных экспертиз, чем допустил существенное нарушение уголовно-процессуального закона, которое путем ограничения гарантированных УПК прав стороны обвинения повлияло на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора.

«При таких обстоятельствах, когда стороне обвинения не была предоставлена возможность реализовать свои права и представить суду возражения по вопросу о недопустимости доказательств, доводы апелляционного представления прокурора и апелляционной жалобы представителя потерпевшего являются обоснованными», – указал Калининградский областной суд.

Суд определил отменить приговор и направить его на новое судебное разбирательство.

Кассационное обжалование защиты

Сторона защиты подала две кассационных жалобы: на ход судебного следствия и на апелляционное определение от 16 октября 2018 г., производство по которой было прекращено, а также на апелляционное определение от 11 декабря 2018 г. (имеются в распоряжении «АГ»).

В первой жалобе указывается, что в нарушение положений ч. 3 ст. 389.8 УПК Центральный районный суд г. Калининграда не вернул апелляционное представление лицу его подавшему, а выполнил требования ст. 389.7 УПК, связанные с подготовкой к участию в заседании суда апелляционной инстанции, разъяснив право подачи возражений в письменном виде. Кроме того, защитники указали, что уголовное дело было направлено в суд апелляционной инстанции по истечению установленного срока 6 сентября 2018 г. без законных на то оснований.

Несмотря на наличие препятствий, суд апелляционной инстанции начал производство по уголовному делу, хотя должен был принять решение на основании ст. 389.8, 389.11 УПК. Этим, по мнению стороны защиты, он допустил нарушение фундаментальных основ уголовного судопроизводства, регламентирующих его порядок на данной стадии, а последствием допущенных нарушений норм явилась процессуальная недействительность всего апелляционного производства по уголовному делу.

Указывается, что, кроме того, была подана апелляционная жалоба представителя потерпевшего, который ходатайствовал об отложении судебного разбирательства по мотиву нарушения его прав и законных интересов в связи с неуведомлением о месте и времени рассмотрения представления прокуратуры и возникшей необходимостью подготовки к судебному разбирательству. Геннадий Любогощев и Элеонора Бондаренко возражали против удовлетворения ходатайства, а Лариса Дидорук просила разрешить ходатайство на усмотрение суда. Однако протокол судебного заседания содержит в себе иные сведения – якобы защитники не возражали против удовлетворения ходатайства. «При таких обстоятельствах адвокаты, ввиду несоответствия занимаемой ими позиции мнению подзащитного, подлежали бы отводу», – подчеркивается в документе.

Отмечается, что позднее сторона защиты узнала, что апелляционная жалоба и ходатайство о восстановлении пропущенного срока были поданы 2 октября 2018 г. примерно за час до принятия судебной коллегией решения об отложении судебного заседания по ходатайству представителя потерпевшего Михаила Марченко. При этом в его жалобе указываются доводы относительно несогласия с оценкой показаний лиц, при допросе которых в судебном заседании он не присутствовал. Кроме того, несмотря на заявленное ходатайство об отложении судебного заседания, представитель потерпевшего на следующее заседание не явился, заранее представив суду ходатайство о рассмотрении дела без его участия.

Во второй кассационной жалобе на апелляционное определение от 11 декабря указывается, что поскольку 16 октября 2018 г. Калининградским областным судом на основании ст. 398.11 УПК по результатам рассмотрения уголовного дела было вынесено апелляционное определение, в соответствии с которым производство по уголовному делу было прекращено, то приговор от 19 июля 2018 г. в отношении Геннадия Любогощева с 16 октября считается вступившим в законную силу. В связи с этим повторное апелляционное производство могло быть произведено не иначе как в порядке, предусмотренном ст. 389.36 УПК.

Отмечается, что в ходе апелляционного рассмотрения уголовного дела некоторым судьям в силу их участия в апелляционном производстве по первому апелляционному представлению было достоверно известно о том, что рассмотрение вопроса о восстановлении срока обжалования происходило в отсутствие материалов уголовного дела в распоряжении судьи Центрального районного суда, а выводы суда носят предположительно-произвольный характер. В связи с этим вынесенные 10 октября 2018 г. постановления не отвечают требованиям ч. 4 ст. 7 УПК. «Вместе с тем судебная коллегия, неспособная непредвзято разрешить данный вопрос, не подвергнув критике решение, принятое 16 октября 2018 г. в апелляционном порядке с их участием, указанные обстоятельства проигнорировала, доводы стороны защиты относительно проверки законности постановлений Центрального районного суда г. Калининграда от 10 октября 2018 г. оставила без внимания, что напрямую свидетельствует об отсутствии объективности и беспристрастности суда», – отмечается в жалобе.

Сторона защиты отметила, что апелляция не высказалась о правильности вывода первой инстанции об уважительности причин пропуска срока обжалования приговора, мотивированности решения о необходимости восстановления срока представленными доказательствами, обоснованности материалами уголовного дела, а также не дала оценку процессуальной процедуре рассмотрения ходатайств в соответствии с положениями ст. 7 УПК, ограничившись лишь общей ссылкой на положения ст. 389.5 Кодекса.

В связи с этим сторона защиты попросила оставить оправдательный приговор без изменения, признать незаконными и подлежащими отмене постановления судов, связанных с производством по апелляционной жалобе и второму апелляционному представлению прокуратуры, и прекратить производство по данному уголовному делу.

Мнения защитников

В комментарии «АГ» Лариса Дидорук отметила, что из идентичности апелляционной жалобы и апелляционного представления следует вывод о том, что потерпевшего «задействовала» прокуратура, так как ей было известно о прекращении апелляционного производства по первому представлению и она, по мнению защитника, опасалась, что вышестоящему прокурору не восстановят пропущенный срок для обжалования.

По мнению Элеоноры Бондаренко, судебная коллегия по уголовным делам Калининградского областного суда создала все условия для того, чтобы прокуратура исправила все свои оплошности, недоработки, скрыла халатное отношение к должностным обязанностям и, как результат, с помощью той же самой коллегии достигла конечной цели – отмены оправдательного приговора. Адвокат указывает, что суд откровенно преследовал ту же цель, что и органы прокуратуры.

«Вопрос о передаче кассационных жалоб в президиум Калининградского областного суда на данный момент судьей Сызиной Т.И. не разрешен, предельный срок такого решения – 28 февраля 2019 г.», – рассказала Элеонора Бондаренко.

Комментарий от прокуратуры Центрального района г. Калининграда получить не удалось. Разъяснения относительно идентичности апелляционной жалобы и апелляционного представления Территориальный фонд ОМС Калининградской области не представил.

Марина Нагорная