ВС: Размер компенсации потерпевшим за причинение вреда здоровью может быть увеличен неоднократно

Суд указал на существенное нарушение норм материального права апелляционной инстанцией, отказавшей во взыскании с РЖД дополнительных расходов на реабилитацию девушки, по вине компании ставшей инвалидом

В комментарии «АГ» представитель истицы юрист Вячеслав Рыльский высказал предположение, что тактика ответчика в данном деле заключалась в затягивании сроков разбирательства в надежде, что потерпевшие устанут от судебной волокиты.

22 января Верховный Суд РФ вынес Определение № 4-КГ18-91 по спору между Елизаветой Кунстман, лишившейся ног из-за грузового поезда, и ОАО «Российские железные дороги» о взыскании справедливой компенсации вреда, причиненного здоровью.

Обстоятельства дела

27 апреля 2007 г. несовершеннолетняя Елизавета Кунстман была травмирована грузовым поездом, принадлежащим РЖД, в результате чего получила тяжкие телесные повреждения, повлекшие ампутацию обеих нижних конечностей. Данный факт был установлен вступившим в законную силу решением суда от 10 декабря 2012 г. о взыскании в пользу пострадавшей компенсации морального вреда в размере 120 тыс. руб. (истцы просили 1 млн руб., ответчики предлагали 60 тыс. руб.).

Согласно справке МСЭ пострадавшей была определена категория инвалидности «ребенок-инвалид», а индивидуальной программой реабилитации установлена нуждаемость в протезе бедра модульного типа с внешним источником энергии, а также аналогичном протезе голени. 

При этом мать пострадавшей за собственный счет оплатила изготовление протезов стоимостью около 4,6 млн руб. Из них Фондом социального страхования было компенсировано примерно 2,5 млн руб. Оставшиеся 2,1 млн руб. Елизавета Кунстман (до совершеннолетия пострадавшей ее интересы представляла мать) в судебном порядке просила взыскать с РЖД.

Протезы были необходимы в том числе для занятий спортом и осуществления профессиональной деятельности – в дальнейшем Елизавета Кунстман стала членом паралимпийской сборной России по волейболу сидя, семикратной чемпионкой России, двукратной чемпионкой Европы и чемпионкой мира 2018 г., заслеженным мастером спорта и впоследствии была принята на работу спортсменом-инструктором.

Поскольку степень утраты трудоспособности пострадавшей составила не менее 100%, истица просила суд обязать РЖД возместить ей вред, исходя из фактически получаемого заработка.

Решением Балашихинского городского суда Московской области от 9 сентября 2016 г. с ответчика были взысканы расходы на приобретение протезов в размере 2,1 млн руб. и недополученные ежемесячные выплаты (компенсация за вред, связанный с утратой трудоспособности) за период с 1 января 2013 г. до 18 декабря 2015 г. в размере около 2,3 млн руб., а также ежемесячное возмещение вреда в размере около 112 тыс. руб. начиная с 18 декабря 2015 г.

Однако данное решение было отменено апелляцией, которая также отказала в удовлетворении иска. Суд посчитал, что право на бесплатное получение протеза истица уже реализовала, когда получила выплату из ФСС, поэтому дополнительно взыскивать с ответчика оставшиеся расходы на протезы уже ни к чему.

Не согласившись с апелляционным определением, Елизавета Кунстман обжаловала его в Верховный Суд РФ.

Позиция ВС

Рассмотрев дело, ВС отметил, что в связи с полученной травмой девушка нуждалась в протезах, в том числе для осуществления спортивной и профессиональной деятельности. Данные протезы ей не были предоставлены в рамках мер социальной поддержки инвалидов, а расходы на их самостоятельное приобретение компенсированы Фондом социального страхования лишь частично.

При этом обязанность доказать неразумность понесенных потерпевшим расходов на устранение последствий причинения вреда возложена на причинителя вреда, в данном случае – РЖД. Пока не доказано иное, подчеркивается в определении, затраты потерпевшего на устранение последствий вреда следует считать разумными и необходимыми, а из обжалуемых судебных постановлений не следует, что ответчиком были представлены доказательства неразумности затрат истца на изготовление протезов.

«Факт нуждаемости заявителя в приобретенных ею протезах с учетом ее профессиональной спортивной деятельности судом под сомнение не поставлен, разумность расходов на их приобретение не опровергнута, возможность получения таких протезов иным распространенным и менее затратным способом не установлена», – сообщается в определении. С учетом изложенного, резюмировал ВС, выводы суда апелляционной инстанции об отсутствии у истицы права требовать с причинителя вреда возмещения расходов в части, превышающей выплаченную Фондом социального страхования денежную компенсацию расходов, противоречат нормам материального права.

Что касается недополученных Кунстман ежемесячных выплат (компенсация за вред, связанный с утратой трудоспособности) за период с 1 января 2013 г. до 18 декабря 2015 г. в размере свыше 2 млн руб., то, как указал Суд, по смыслу п. 4 ст. 1087 ГК РФ, несовершеннолетний, получивший повреждение здоровья до начала трудовой деятельности, вправе требовать увеличения размера возмещения вреда в соответствии с полученной квалификацией. В связи с этим судам надлежит иметь в виду, что, поскольку ограничения по неоднократному увеличению размера возмещения названной нормой не установлено, в случае дальнейшего повышения потерпевшим своей квалификации (например, после окончания учреждения среднего или высшего профессионального образования и т.п.) он вправе требовать увеличения размера возмещения вреда.

При этом ВС отверг возражения ответчика о том, что повышение квалификации и завершение обучения в профессиональном образовательном учреждении являются обязательными и необходимыми условиями применения вышеуказанной нормы закона.

Исходя из указанных обстоятельств, ВС вернул дело в апелляцию для нового рассмотрения.

Мнения экспертов «АГ»

Комментируя «АГ» позицию высшей судебной инстанции, эксперты сошлись во мнении, что она обоснованна и весьма интересна с точки зрения правоприменения.

«Ответчик не доказал, что размер компенсации должен быть уменьшен, а также то, что траты были неразумными, хотя эта обязанность законом возложена именно на причинителя вреда», – отметила юрист юридического бюро FACTUM Дина Латыпова. Она добавила, что РЖД, к сожалению, – как видно на примере Елизаветы Кунстман, – всячески пытается устраниться от выплат по искам, несмотря на очевидность вины общества.

«Государственные компании почему-то отказываются признавать свои ошибки, борясь до последнего с гражданином. Происходит это, видимо, потому что компания государственная, а государство не любит признавать себя виновным. В такой ситуации неудивительно, что Россия занимает лидирующие позиции по числу обращений граждан в ЕСПЧ», – резюмировала эксперт.

Старший научный сотрудник Института экономической политики им. Егора Гайдара Сергей Жаворонков полагает, что сумма, за которую РЖД судится с паралимпийской чемпионкой (4,4 млн руб.), сопоставима с дневной выручкой от продажи билетов бизнес-класса на поезд «Сапсан» направления «Москва – Санкт-Петербург». По его мнению, это свидетельствует не только о неумении госкорпораций признавать свои ошибки, но и о непонимании принципов социальной ответственности бизнеса: «РЖД могла бы не только легко оплатить протезы девочке, которая пострадала по вине компании, – корпорация могла бы взять на спонсорское финансирование всю паралимпийскую сборную по волейболу, получить от этого прекрасный пиар в медиа, но вместо этого предпочитает выглядеть сутяжником».

Адвокат АК № 22 «Гражданские компенсации» Ирина Фаст подчеркнула, что РЖД всегда с большим трудом возмещает ущерб гражданам, несмотря на то, что ответственность компании застрахована. «Тысячи людей каждый год гибнут под колесами поездов, сотни остаются инвалидами, – пояснила эксперт. – Причины – как нарушение правил безопасности самими пострадавшими, так и отсутствие безопасности на железнодорожных путях: нет оборудованных переходов, светофоров, пути разделяют поселки надвое, как в случае Елизаветы Кунстман, которая жила в Потанино».

Адвокат добавила, что суды, как правило, назначают в качестве компенсации пострадавшим в таких случаях крайне мизерные суммы, все решения обжалуются ответчиком: «Средняя цифра последних двух лет – 30 тыс. руб. То есть стоимость жизни убитого поездом человека составляет 30 тыс. руб.», – подчеркнула Ирина Фаст.

В свою очередь главный научный сотрудник отдела гражданского законодательства и процесса Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ Александр Эрделевский пояснил, что даже если в бюджете компании предусмотрены расходы на возмещение вреда, то для выплат ей все равно необходимо судебное решение в качестве обоснования. Кроме того, напомнил он, погашение таких расходов обычно может быть решено страхованием ответственности железнодорожного перевозчика.

«Однако проблема с крупными компаниями действительно в том, что никто не возьмет на себя ответственность добровольно удовлетворить даже самые явные и справедливые требования, – заметил эксперт. – Каждое конкретное должностное лицо не хочет рисковать и подписывать соглашение о добровольной компенсации вреда (особенно морального), пусть и в размере 100 руб., предпочитая втянуть потерпевшего в судебный процесс, даже если судебные расходы составят гораздо большую сумму».

Юрист, руководитель направления законопроектной деятельности АО «Дом.РФ» Павел Дробышев пояснил, в чем могут заключаться риски, которых опасаются должностные лица компании-ответчика: «Поскольку финансы РЖД – это государственные или квазигосударственные деньги, то на них в полной мере распространяется режим целевого и эффективного расходования. Поэтому, полагаю, не может быть добровольности удовлетворения деликтных и других частноправовых претензий. У проверяющего из Минфина или Минтранса всегда возникнут вопросы: “почему вы решили выплатить добровольно; кто подтвердил расчет суммы возмещения” и т.д.».

Поэтому, убежден эксперт, государственная компания будет стараться пройти все судебные инстанции, чтобы доказать проверяющим правильность расходования бюджетных средств. «Деньги у госкомпаний не частные, и их требуют защищать “до последнего вздоха”. Иначе это может трактоваться как безосновательная растрата – со всеми вытекающими последствиями», – заключил Павел Дробышев.

Представитель интересов Елизаветы Кунстман в суде, юрист Вячеслав Рыльский выразил предположение, что тактика ответчика в данном деле заключалась в затягивании сроков разбирательства в надежде, что потерпевшие устанут от судебной волокиты. «Расчет ответчиков любых категорий – особенно если это госслужбы или госкорпорации, – прост и незатейлив: либо по суду раз и навсегда освободиться от своей обязанности, либо оттянуть ее исполнение на максимально возможный срок в надежде на то, что истец устанет бороться или у него закончатся деньги на оплату юридической помощи и он прекратит тяжбу».

Вячеслав Рыльский уточнил, что в любом случае намерен довести дело до конца, поскольку судебная борьба еще не окончена.

Алексей Барановский