ВС пояснил порядок взыскания упущенной выгоды из-за нарушения исключительного права на полезную модель

Суд подчеркнул, что именно истец должен доказывать наличие причинно-следственной связи между действиями ответчика и возникновением у истца убытков в виде упущенной выгоды

По словам одного эксперта «АГ», изложенный в определении подход не является новаторским в прямом смысле, а буквально следует логике закона. Другой, наоборот, полагает, что выводы Верховного Суда ошибочны и лишают правообладателей эффективного инструмента по защите своих прав. Третий отметил, что ВС не поддержал попытку СИП изменить практику по сложившейся категории споров.

13 апреля Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ вынесла Определение № 309-ЭС17-15659 по делу № А34-5796/2016 по спору о взыскании упущенной выгоды в связи с нарушением исключительного права на полезную модель.

ООО «Квант» обратилось в арбитражный суд с иском к обществу «Предприятие «Сенсор» о возмещении 3,5 млн руб. убытков в виде упущенной выгоды, причиненных нарушением его исключительного права на полезную модель «Дроссельная заслонка» по соответствующему патенту. В обоснование своих требований истец указал на факт нарушения ответчиком его исключительного права на данную полезную модель, что было установлено вступившими в законную силу судебными актами по делу № А34-5780/2012. Под убытками в виде упущенной выгоды общество «Квант» указало доходы, полученные ответчиком от реализации изделий ДРШ-20 М.Б1 и штуцера регулируемого ШР-20АМ по двум договорам от 2011 и 2014 гг.

Суд первой инстанции отказал в удовлетворении иска. Впоследствии апелляция и Суд по интеллектуальным правам отменили решение первой инстанции, удовлетворив исковые требования в полном объеме. Тем не менее Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ отменила судебные акты и вернула дело на новое рассмотрение в первую инстанцию.

На втором круге рассмотрения первая инстанция вновь отказала в удовлетворении иска, а апелляция на этот раз согласилась с ее выводами. Суды исходили из недоказанности истцом совокупности условий, необходимой для взыскания с ответчика упущенной выгоды в заявленном размере. Установив, что договоры от 2011 и 2014 гг. были заключены с ответчиком по итогам конкурсных процедур, при этом истец не мог получить доход в заявленном размере в любом случае, суды указали на отсутствие причинно-следственной связи между неправомерными действиями общества «Предприятие «Сенсор» и неполученными доходами истца, поскольку последний не доказал существования реальной возможности получения дохода.

Впоследствии, в 2020 г., СИП отменил судебные акты и направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Он не согласился с выводами судов о том, что при нарушении исключительного права его правообладатель несет убытки лишь после того, как конечный приобретатель товара заключил договор с ним как с победителем торгов. Как отметил Суд по интеллектуальным правам, данный подход не соответствует содержанию исключительного права на объект интеллектуальной собственности, имеющего абсолютный характер, функциям и способам защиты последнего и принципу полного возмещения убытков, причиненных неправомерными действиями.

Суд добавил, что отказ в удовлетворении требований правообладателя при установлении факта нарушения ответчиком его права свидетельствует о необоснованном ограничении правообладателя в судебной защите. Таким образом, СИП счел, что ответчик получил прибыль от реализации товаров по вышеуказанным договорам, связав факт возникновения убытков именно с нарушением исключительного права общества «Квант». Он также отметил, что вывод на рынок контрафактного товара естественным образом влечет для правообладателя снижение его доходов, следовательно, возникновение у последнего упущенной выгоды из-за нарушения ответчиком исключительного права, что является обычным последствием, не требующим доказывания.

Предприятие «Сенсор» обратилось с кассационной жалобой в Верховный Суд, который пояснил, что в деле о взыскании упущенной выгоды ввиду нарушения исключительного права, связывающем размер упущенной выгоды с заключением ответчиком двух договоров по результатам конкурсных процедур, истец должен доказать, что им были предприняты необходимые меры для получения дохода и сделаны необходимые для этой цели приготовления. Такому лицу также нужно доказать, что заключение с ответчиком договоров являлось единственным препятствием, свидетельствующим о невозможности получения им дохода, на который он мог рассчитывать.

Как пояснила Экономколлегия, суды первой и апелляционной инстанций обоснованно заключили о недоказанности истцом наличия причинно-следственной связи между действиями ответчика и возникновением у истца убытков в виде упущенной выгоды в заявленном размере. Дело в том, что по проведенному конкурсу, предшествовавшему заключению договора от 2011 г., с обществом «Квант» не мог быть заключен договор ввиду того, что стоимость предлагаемого им товара не являлась наименьшей после заявки ответчика, а в конкурсных процедурах, предшествовавших заключению договора от 2014 г., истец не участвовал.

«Указывая на то, что вывод на рынок контрафактного товара естественным образом влечет для правообладателя снижение его доходов и, соответственно, возникновение у правообладателя упущенной выгоды в результате нарушения ответчиком исключительного права, суд кассационной инстанции не учел, что данное обстоятельство не является основанием для освобождения правообладателя от доказывания наличия совокупности условий, необходимой для взыскания с лица, которым, по его мнению, нарушены его права и законные интересы, убытков в виде упущенной выгоды. С учетом предмета и основания заявленных требований сам по себе факт несения истцом затрат для производства продукции не имеет правового значения, поскольку судами двух инстанций установлено, что истцом не представлены доказательства того, что при обычных условиях гражданского оборота он получил бы прибыль в указанном им размере», – отмечено в определении. Таким образом, Верховный Суд отменил постановление СИП и оставил в силе решения первой и апелляционной инстанций.

Руководитель офиса юридической фирмы «Арбитраж.ру» в Екатеринбурге Артём Комсюков отметил, что изложенный в определении ВС правовой подход не является новаторским в прямом смысле, а буквально следует логике закона: «Законодатель изначально заложил в гражданское законодательство нормы, согласно которым для взыскания убытков в виде упущенной выгоды необходимо доказать, что кредитор сам намеревался получить доход, но этому помешали виновные действия должника».

Эксперт заметил, что в рассматриваемом деле, как верно отметил Верховный Суд, а также суды первой и апелляционной инстанций, если исключить действия ответчика, истец в любом случае не получил бы дохода, поскольку в одном конкурсе предложил как минимум третью по величине цену, а во втором – не принимал участия. «Таким образом, отсутствует причинно-следственная связь между фактом противоправного действия (нарушение исключительного права) и заявленным размером убытков (доход, который получил ответчик)», – пояснил он.

По словам юриста, согласно общепринятому правовому подходу, изложенному, например, еще в Постановлении Президиума ВАС РФ от 6 мая 1997 г. № 3757/96, возмещение убытков возможно только при наличии причинной связи между нарушением права и убытками. «Другое дело, что современные суды часто забывают об этом и исходят из того, что есть установленное виновное нарушение права, есть полученный этим нарушителем доход, значит, этого достаточно для взыскания убытков в виде упущенной выгоды. Высшая судебная инстанция в очередной раз напомнила всем, что такой подход противоречит закону. Учитывая соответствующие нормы права и разъяснения, правовые выводы Верховного Суда, изложенные в рассматриваемом определении, представляются обоснованными и единственно верными в заданных условиях, направленными на соблюдение права на справедливое судебное разбирательство не только ответчика, но и иных лиц, оказавшихся в схожей ситуации», – заключил Артём Комсюков.

Адвокат АБ «ЮГ» Сергей Радченко отметил, что перед Верховным Судом стоял очень важный вопрос: предусмотренная ст. 15 ГК РФ возможность взыскать с нарушителя весь полученный в результате нарушения доход – это разновидность упущенной выгоды, что требует доказывания всего фактического состава этого вида убытков (их факта, размера, причинной связи, противоправности, реальной возможности истца получить доход), или это самостоятельный способ защиты права, для применения которого достаточно доказать факт и размер дохода? «На мой взгляд, правильный ответ сводится ко второму варианту, однако ВС разрешил дело неправильно, признав правоту первого варианта. Для судебной практики это плохо, так как выводы Суда лишают правообладателей эффективного инструмента защиты своих прав», – убежден он.

Юрист Андрей Гонта полагает, что в 2020 г. Суд по интеллектуальным правам при рассмотрении этого дела предпринял попытку изменить судебную практику, которой он придерживался на протяжении нескольких лет (например, см. Постановление СИП от 29 декабря 2014 г. по делу № А40-162480/2013). «Вместе с тем Верховный Суд не разделил позицию СИП и закрепил практику, существовавшую до 2020 г., указав на необходимость применения общих стандартов доказывания убытков, независимо от факта нарушения интеллектуальных прав ответчиком. Данное определение Верховного Суда будет ориентиром для нижестоящих судов, к тому же позиция, изложенная ВС РФ, является классической для споров данной категории», – подчеркнул он.