ВС пояснил нюансы перехода прав на использование имени гражданина в коммерческих целях

Как указано в определении, право на использование имени оружейного конструктора в продукции завода мог предоставить лишь его носитель, а требование встречного предоставления по уплате денежных средств могло перейти его наследникам

По мнению одного из экспертов, определение ВС касается того, может ли переходить право требования денежного вознаграждения по договору цессии в случае получения этого обязательства по наследству. Другой считает, что правовая позиция Суда вынесена по редкому спору, правильна по сути и интересна с доктринальной точки зрения.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ вынесла Определение № 43-КГ21-7-К6, в котором указала, что право на использование имени гражданина в предпринимательской деятельности завода-изготовителя может быть предоставлено только носителем этого имени, а требование встречного предоставления по уплате денежных средств может перейти его наследникам.

В апреле 1998 г. оружейный конструктор Михаил Калашников заключил договор с ГУП «ЛВЗ "Глазовский"», по условиям которого заводу-изготовителю было предоставлено исключительное право на присвоение имени «КАЛАШНИКОВ» и «KALASHNIKOV» водочному изделию, а также дано согласие на получение патента на право изготовления и реализации этого спиртного напитка, сроком действия не менее 30 лет. В связи с этим ликеро-водочный завод обязался выплачивать Михаилу Калашникову ежегодное вознаграждение в 50 тыс. долларов до конца 2028 г. По условиям ряда последующих дополнительных соглашений размер и порядок выплаты вознаграждения неоднократно менялись.

В декабре 2013 г. Михаил Калашников скончался, его троим детям были выданы свидетельства о праве на наследство имущества покойного в размере 1/3 доли каждому. Спустя три года двое наследников (цеденты) заключили с межрегиональным общественным фондом им. Михаила Калашникова (цессионарий) договор цессии, согласно которому фонду перешли денежные требования в размере 2/3 требований, основанных на договоре от 3 апреля 1998 г. и допсоглашениях к нему.

Впоследствии ликеро-водочный завод обратился в суд с требованием к фонду со ссылкой на то, что в декабре 2016 г. от ответчика поступили уведомление об уступке права требования по договору от 3 апреля 1998 г., а также претензия о необходимости уплаты фонду 2/3 доли от суммы вознаграждения за период с четвертого квартала 2013 г. по третий квартал 2016 г. По мнению истца, право на получение вознаграждения по указанному договору неразрывно связано с личностью Михаила Калашникова, возмездно предоставившего заводу право на использование своей фамилии для индивидуализации водочного изделия. Таким образом, истец отметил, что по спорному договору цессии были переданы права требования, уступка которых запрещена законом. Следовательно, такая сделка ничтожна.

Суд удовлетворил иск и признал договор цессии недействительным, посчитав, что право на получение вознаграждения за использование имени Михаила Калашникова не могло быть предметом уступки. Впоследствии апелляционный суд, рассмотрев дело по правилам первой инстанции, отменил решение нижестоящего суда по процессуальному основанию и удовлетворил иск, признав договор цессии от 9 декабря 2016 г. недействительным в силу его ничтожности. Таким образом, вторая инстанция сочла, что на основании договора от 3 апреля 1998 г. истцу было предоставлено право использования при осуществлении предпринимательской деятельности имени, являющегося личным неимущественным правом, принадлежавшим Михаилу Калашникову при жизни и неразрывно связанным с его личностью. Такое право в отсутствие согласия его обладателя неотчуждаемо и непередаваемо (в том числе в порядке наследования). Соответственно, право на вознаграждение за использование имени «КАЛАШНИКОВ» в предпринимательской деятельности обусловлено наличием права на имя и прекращает существование в связи со смертью обладателя этого имени. Кассация поддержала решение апелляции.

В кассационной жалобе в Верховный Суд наследница сына конструктора, умершего в марте 2018 г., оспорила решения апелляции и кассации.

Изучив материалы дела, Судебная коллегия по гражданским делам ВС пояснила, что уступка права (требования) недопустима, если оно неразрывно связано с личностью кредитора (например, по требованиям о взыскании платежей, предназначенных на содержание конкретного гражданина или на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью конкретного лица).Такое право (требование) не переходит по наследству, а обязательство по нему прекращается со смертью кредитора. Разрешение вопроса о том, является ли право (требование) неразрывно связанным с личностью кредитора, зависит от его природы, в том числе назначения денежных средств. По общему правилу уплата денежных средств во исполнение возмездного договора не связана с личностью кредитора, хотя встречное предоставление с его стороны может быть произведено только этим лицом.

Со ссылкой на п. 9 Постановления
Пленума ВС от 21 декабря 2017 г. № 54 Суд напомнил, что, исходя из п. 7 ст. 448 ГК РФ, запрет уступки прав по договорам, заключение которых возможно только путем проведения торгов, не затрагивает требований по денежным обязательствам. Согласно п. 1 ст. 150 Кодекса право на имя наряду с другими нематериальными благами и личными неимущественными правами принадлежит гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемо и не передаваемо иным способом. Имя или псевдоним могут быть использованы с согласия этого лица другими лицами в их творческой, предпринимательской или иной экономической деятельности способами, исключающими введение в заблуждение третьих лиц относительно тождества граждан, а также исключающими злоупотребление правом в других формах.

«Следовательно, право на имя принадлежит конкретному лицу в период его жизни, неотчуждаемо и непередаваемо, в том числе в порядке наследования. Вместе с тем гражданин может заключить соглашение об использовании своего имени за плату другими лицами в их творческой или экономической деятельности. При этом в отличие от права на имя из приведенных положений закона не следует, что право на использование имени прекращается со смертью лица, которому оно принадлежит, если иное не предусмотрено соглашением сторон. После смерти носителя имени защиту его имени может осуществлять заинтересованное лицо», – отмечается в определении.

В рассматриваемом деле, пояснил Суд, истец заключил с Михаилом Калашниковым договор, по которому последний предоставил право использования его имени в предпринимательской деятельности для идентификации изделия завода-изготовителя, в то время как истец обязался уплачивать соответствующее вознаграждение в течение срока действия договора – до 31 декабря 2028 г. В связи с этим право на использование имени имел возможность предоставить только его носитель – Михаил Калашников, в то время как требование встречного предоставления по уплате денежных средств в определенном договором размере и в течение предусмотренного периода не связано с личностью кредитора и могло быть как уступлено им, так и перейти по наследству.

Таким образом, подчеркнул ВС, условия о том, что денежные выплаты прекращаются в случае смерти Михаила Калашникова, договор и допсоглашения к нему не содержат. Соответственно, доводы о прекращении обязанности уплачивать обусловленную договором денежную сумму в случае смерти лица, предоставившего право на использование его имени, не основаны ни на нормах права, ни на условиях договора. При этом Верховный Суд напомнил о Постановлении СИП РФ от 27 мая 2020 г. по делу по иску ответчика к ОАО «ЛВЗ ″Глазовский″» о взыскании вознаграждения и процентов за пользование чужими денежными средствами, из которого следует, что по ходатайству сторон было утверждено мировое соглашение, в связи с чем производство по делу прекращено, а ранее вынесенные судебные постановления отменены. В связи с этим ВС отменил решения апелляции и кассации, вернув дело на новое рассмотрение во вторую инстанцию.

Юрист практики по интеллектуальной собственности и информационным технологиям АБ «Качкин и Партнеры» Андрей Алексейчук назвал правильной правовую позицию ВС. «Право на имя гражданина действительно является неимущественным и неотчуждаемым правом, в том числе право гражданина разрешить использование его имени в коммерческих целях. Однако право на получение определенного сторонами вознаграждения по заключенному гражданином договору является имущественным правом и, следовательно, может быть предметом цессии, даже если договор заключен в отношении использования имени гражданина. Само по себе право на получение выплат по договору не связано неразрывно с личностью кредитора», – заметил он.

Эксперт провел аналогию с компенсацией морального вреда. «Право на возмещение морального вреда неотчуждаемо, но закон не запрещает уступить конкретное денежное требование суммы, определенной судом в качестве компенсации морального вреда. Такая же история и со штрафами, присуждаемыми в рамках Закона о защите прав потребителей, – нельзя уступить право на получение штрафа, но можно уступить право требования конкретной денежной суммы, присужденной судом. Споры, касающиеся реализации права гражданина на имя, являются достаточно редкими, и эта позиция Суда интересна с доктринальной точки зрения», – полагает Андрей Алексейчук.

Адвокат АП Санкт-Петербурга Антон Лебедев отметил, что определение ВС демонстрирует «битву» двух русских брендов – «водка» и «Калашников». «Спор заключался в том, может ли переходить право требования денежного вознаграждения по договору цессии в случае получения этого обязательства по наследству. С одной стороны, согласно ст. 418 ГК, обязательство прекращается смертью должника, если исполнение не может быть произведено без личного участия должника либо обязательство иным образом неразрывно связано с его личностью. С другой стороны, в силу ст. 1112 Кодекса в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество (в том числе имущественные права и обязанности). Безусловно, права по договору также должны входить в наследственную массу. Однако, согласно этой же норме, не входят в состав наследства личные неимущественные права и другие нематериальные блага. Получается, что имя связано с личностью, а вознаграждение – нет», – заметил он.

Эксперт добавил, что, как указал ВС, право на использование имени имел возможность предоставить только его носитель, в то время как требование встречного предоставления по уплате денежных средств в определенном договором размере и в течение предусмотренного им периода не связано с личностью кредитора и могло быть как уступлено самим кредитором при жизни, так и перейти по наследству. «Тем самым Верховный Суд указал на противоречия в решениях апелляции и кассации, справедливо вернув дело на новое рассмотрение», – резюмировал Антон Лебедев.

Зинаида Павлова