ВС не дал взыскать деньги с продавца криптовалюты, которому за нее заплатили с чужого счета

Суд отметил, что в случае, когда оплата по договору купли-продажи производится третьим лицом, надлежит выяснить, действительно ли продавец является ответчиком по иску о взыскании неосновательного обогащения

Один из экспертов посчитал, что во избежание подобных ситуаций во многих правопорядках обменники криптовалюты должны идентифицировать всех своих клиентов. По мнению второго, продавец криптовалюты для собственной безопасности должен был удостовериться в источнике происхождения средств, полученных от покупателя.

Верховный Суд опубликовал Определение по делу № 44-КГ20-17-К7, в котором обратил внимание, что перед тем, как подавать иск о возмещении понесенных убытков, стоит выяснить, действительно ли предполагаемый ответчик является лицом, причинившим убытки.

Мошенники списали деньги со счета

В конце января 2018 г. гражданке С. Довгаль поступил звонок от неизвестного лица, который представился сотрудником полиции и попросил сообщить номер банковской карты ПАО «Сбербанк» для возврата денежных средств за ранее совершенные в интернете покупки. Довгаль назвала звонившему лицу номер карты и, руководствуясь его указаниями, через банкомат подключила услугу «Сбербанк Онлайн».

29 января 2018 г. сотрудник банка выявил закрытие через «Сбербанк Онлайн» вклада на сумму 650 тыс. руб. и перевод денежных средств на ее карту, а также несанкционированное списание со счета почти 4 тыс. руб. Сотрудник банка с согласия С. Довгаль перевыпустил банковскую карту с одновременным отключением услуги «Мобильный банк» от номера телефона, который никогда ей не принадлежал.

Кроме того, сотрудник банка в связи с подозрением на мошеннические действия со стороны неизвестных лиц с письменного согласия С. Довгаль оформил новый вклад в размере 840 тыс. руб. и выдал полис страхования, однако в договоре банковского вклада указал номер телефона, не принадлежащий С. Довгаль. По окончании срока действия договора банковского вклада 10 мая 2018 г. гражданка обратилась в банк, где ей сообщили, что все размещенные денежные средства на счете отсутствуют.

По данному факту 24 мая 2018 г. следственными органами возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК. 30 мая 2018 г. Довгаль была признана потерпевшей.

5 марта 2019 г. с ПАО «Сбербанк» в пользу С. Довгаль были взысканы денежные средства, переданные по договору банковского вклада, в размере 840 тыс. руб., штраф за невыполнение в добровольном порядке требований потребителя в размере 420 тыс. руб. и компенсация морального вреда в размере 5 тыс. руб. Решение суда было исполнено банком 27 мая 2019 г.

Банк взыскал средства с продавца криптовалюты

В дальнейшем банк выявил, что со счета Довгаль на счет Алексея Пашина в период с 30 января по 5 февраля 2018 г. было переведено 930 700 тыс. руб. Кредитная организация обратилась в суд с иском к Пашину о взыскании неосновательного обогащения. Возражая против удовлетворения исковых требований банка, Алексей Пашин ссылался на то, что денежные средства были перечислены на его карту в результате сделки по продаже криптовалюты пользователю под именем P. с помощью сервиса «ВТС Banker».

В качестве доказательств получения денежных средств по сделкам Алексей Пашин указывал на то, что 20 ноября 2017 г. прошел добровольное подтверждение своих данных на сайте, где он выступает под именем M. в сделках по покупке и продаже криптовалюты, а также представил письмо администрации сервиса «ВТС Banker», принадлежащего компании Bitzlato Limited (Гонконг), с реестром сделок между ним и пользователем в период с 30 января по 5 февраля 2018 г.

Разрешая спор и оставляя иск без удовлетворения, суд первой инстанции, руководствуясь положениями ст. 1102, 1109 ГК, исходил из того, что необходимым условием возникновения обязательства вследствие неосновательного обогащения является наличие обстоятельств, при которых лицо приобрело доходы за чужой счет, а также что приобретение или сбережение имущества одним лицом за счет другого не основано ни на законе, ни на сделке, т.е. происходит неосновательно.

Суд указал, что банк не представил доказательства возникновения обязательств Алексея Пашина вследствие неосновательного обогащения. Сам по себе факт несанкционированного списания денежных средств со счета банковской карты Довгаль и их перевод на счет Пашина не могут являться бесспорными доказательствами получения последним денежных средств истца, поскольку списание со счета Довгаль произведено действиями третьего лица. Каких-либо объективных данных, свидетельствующих о неправомерных действиях ответчика в результате совершения им сделок по продаже криптовалюты, не имеется.

Суд апелляционной инстанции не согласился с таким выводом, указав, что доказательств, свидетельствующих о том, что денежные средства, принадлежавшие Довгаль, перечислены ответчику во исполнение какого-либо обязательства Довгаль, безвозмездно или на благотворительной основе, ответчиком не представлено.

По мнению апелляции, то обстоятельство, что Алексею Пашину денежные средства Довгаль перечислены неустановленным лицом в результате мошеннических действий по своим личным обязательствам, их правовую природу как неосновательно полученных не меняет, в связи с чем суд отменил решение районного суда и постановил новое решение о частичном удовлетворении исковых требований, взыскав с ответчика неосновательное обогащение в размере 840 тыс. руб., проценты за пользование чужими денежными средствами и судебные расходы.

Верховный Суд посчитал взыскание необоснованным

Так как кассация оставила решение апелляции в силе, Алексей Пашин обратился в Верховный Суд.

Изучив материалы дела, ВС отметил, что согласно ст. 1102 ГК лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных ст. 109 ГК.

Таким образом, заметил ВС, для возникновения обязательства из неосновательного обогащения необходимо одновременное наличие трех условий, выражающихся в наличии обогащения, обогащении за счет другого лица, отсутствии правового основания для такого обогащения. В связи с этим юридическое значение для квалификации отношений, возникших вследствие неосновательного обогащения, имеет не всякое обогащение за чужой счет, а лишь неосновательное обогащение одного лица за счет другого.

Верховный Суд указал, что в соответствии с особенностью предмета доказывания по делам о взыскании неосновательного обогащения на истце лежит обязанность доказать, что на стороне ответчика имеется неосновательное обогащение, обогащение произошло за счет истца и правовые основания для такого обогащения отсутствуют. В свою очередь ответчик должен доказать отсутствие на его стороне неосновательного обогащения за счет истца, наличие правовых оснований для такого обогащения либо наличие обстоятельств, исключающих взыскание неосновательного обогащения, предусмотренных ст. 1109 ГК.

ВС обратил внимание, что Алексей Пашин приобрел денежные средства в качестве платы за проданную им криптовалюту в процессе совершения сделок купли-продажи, а ущерб банку причинен действиями неустановленного лица, которое воспользовалось денежными средствами, находящимися на счете Довгаль, для оплаты этой покупки. При этом ответчик ссылался на то, что при совершении сделок купли-продажи криптовалюты с различными покупателями каждое перечисление денежных средств на его счет сопровождалось СМС-сообщениями банка о таком перечислении. Аналогичные сообщения о переводе денежных средств от имени Довгаль также были получены Пашиным, поэтому именно ее он воспринимал в качестве приобретателя и не подозревал о совершении неустановленными лицами противоправных действий.

Эти обстоятельства получили оценку первой инстанции, указавшей, что оснований для признания действий ответчика по продаже криптовалюты неправомерными в материалах дела не содержится. Тем самым суд фактически признал, что, передав свое имущество взамен полученных денежных средств, Алексей Пашин преследовал определенную экономическую цель, заключив сделки по продаже криптовалюты. Таким образом, резюмировал Верховный Суд, правовые основания для получения денежных средств у Алексея Пашина имелись.

ВС обратил внимание, что апелляционная инстанция в нарушение ст. 67, 198 ГПК не дала правовой оценки этим обстоятельствам и не указала, в силу какой правовой нормы перевод денежных средств на счет ответчика по действительной сделке в качестве платы за приобретенную у него криптовалюту является приобретением имущества без установленных сделкой оснований. Не было учтено судом и то, что по смыслу положений п. 1 и 2 ст. 313 ГК РФ денежное обязательство по договору купли-продажи может быть исполнено третьим лицом.

Верховный Суд сослался на п. 20 Постановления Пленума ВС от 22 ноября 2016 г. № 54 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении», в котором разъяснено, что кредитор по денежному обязательству не обязан проверять наличие возложения, на основании которого третье лицо исполняет обязательство за должника, и вправе принять исполнение при отсутствии такого возложения. Денежная сумма, полученная кредитором от третьего лица в качестве исполнения, не может быть истребована у кредитора в качестве неосновательного обогащения, за исключением случаев, когда должник также исполнил это денежное обязательство либо когда исполнение третьим лицом и переход к нему прав кредитора признаны судом несостоявшимися (ст. 1102 Гражданского кодекса).

По мнению ВС, нельзя согласиться и с выводом суда апелляционной инстанции о том, что отсутствие между Довгаль и банком обязательственных правоотношений относительно перечисления ответчику денежных средств свидетельствует об обязанности их возврата как неосновательного обогащения.

ВС сослался на ст. 1103 ГК и отметил, что, поскольку иное не установлено настоящим Кодексом, другими законами или иными правовыми актами и не вытекает из существа соответствующих отношений, правила, предусмотренные настоящей главой, подлежат применению также к требованиям о возврате исполненного по недействительной сделке; об истребовании имущества собственником из чужого незаконного владения; одной стороны в обязательстве к другой о возврате исполненного в связи с этим обязательством; о возмещении вреда, в том числе причиненного недобросовестным поведением обогатившегося лица.

Верховный Суд указал, что по смыслу указанной нормы неосновательное обогащение как способ защиты может субсидиарно применяться наряду с другими перечисленными в указанной статье требованиями. Однако в тех случаях, когда имеются основания для предъявления, например виндикационного либо деликтного иска, имущество должно истребоваться посредством такого иска независимо от того, возникло ли при этом неосновательное обогащение ответчика за счет истца.

В соответствии с п. 1 ст. 1064 ГК вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Банк, заметил ВС, обратившись в суд с требованием о возврате неосновательного обогащения, в качестве такого обогащения Алексея Пашина полагает сумму выплаченных Довгаль по судебному решению денежных средств, находившихся на счете Довгаль, похищенных неустановленными лицами и переданных Пашину по сделке купли-продажи криптовалюты. По мнению ВС, суду апелляционной инстанции следовало установить, могло ли требование банка о взыскании с Алексея Пашина 840 тыс. руб. являться фактически требованием о возмещении понесенных убытков, а если могло, то к какому лицу оно могло быть предъявлено.

Таким образом, Верховный Суд направил дело на новое рассмотрение в апелляционную инстанцию.

Эксперты прокомментировали выводы Суда

По мнению к.ю.н., советника практики IP/IT Tomashevskaya & Partners Романа Янковского, определение ВС говорит, по сути, о том, что если вор расплатился украденными деньгами за какой-то товар, то потерпевший не может предъявить иск к продавцу, который не знал о факте кражи, что совершенно справедливо.

При этом, указал эксперт, в «криптовалютной» части есть три момента. Во-первых, суды второй и третьей инстанций по какой-то причине посчитали продажу криптовалюты за рубли «приобретением имущества без установленных сделкой оснований», т.е. неосновательным обогащением. «Это совершенно некорректно и, видимо, объясняется инертностью мышления: за последние несколько лет мы неоднократно сталкивались со случаями, когда суды пытались признать сделки по покупке криптовалюты недействительными, поскольку криптовалюта “не является объектом гражданских прав”. Такая позиция всегда была неверной, но теперь, когда криптовалюта прямо указана в Законе о цифровых финансовых активах, говорить о ничтожности сделок с ней нельзя», – указал эксперт.

Во-вторых, суды второй и третьей инстанций также по инерции переложили бремя доказывания приобретения криптовалюты на ответчика, т.е. посчитали, что именно ответчик должен доказывать продажу кому-либо криптовалюты, а не истец – доказывать обратное. «Это, конечно, неверный подход, и неважно, идет ли речь о криптовалюте, товарах или о наличных деньгах. Представим, что вор украл 100 руб. и купил на них на рынке 5 кг картошки. Мы не можем забирать эти деньги у продавца только из-за того, что он не пробил чек», – заметил Роман Янковский.

В-третьих, посчитал он, во многих правопорядках обменники криптовалюты должны идентифицировать всех своих клиентов во избежание подобных ситуаций. К сожалению, обменник «Битзлато» (широко известный, на самом деле) действует в гонконгской юрисдикции, где это не требуется. Закон о цифровых финансовых активах устанавливает, что криптовалюта, купленная без идентификации, должна декларироваться – в противном случае сделки с ней не будут иметь правовой защиты (ст. 14). Роман Янковский посчитал, что это правило должно применяться как раз к подобным делам. «На момент нарушения права эта норма еще не действовала, но любопытно, как она будет применяться в будущем», – заключил он.

По мнению адвоката, заместителя председателя АА МГКА «Власова и партнеры» Людмилы Космовской, Верховный Суд определил, что в действиях продавца криптовалюты не было признаков неосновательного обогащения, так как фактически он передал свое имущество и получил вознаграждение – заключил сделку по продаже криптовалюты. Однако продавец не убедился в происхождении получаемых денежных средств. «Продавец криптовалюты для собственной безопасности должен был удостовериться в источнике происхождения средств, полученных от покупателя криптовалюты. Ему следовало заручиться гарантией покупателя, что эти деньги были получены легитимно. Эти действия могли бы предотвратить как предъявление к нему иска, так и проведение такого масштабного разбирательства в отношении него», – посчитала она.

Людмила Космовская указала, что предъявлять иски о неосновательном обогащении необходимо к конкретным лицам, которые получили выгоду без законных на то оснований, однако не всегда это возможно сделать оперативно в силу их неизвестности или из-за запутанных обстоятельств дела. По ее мнению, в первую очередь нужно провести расследование по факту мошенничества, чтобы понимать, к кому конкретно стоит подавать гражданский иск.

Марина Нагорная