Суд привлек к субсидиарной ответственности конечных бенефициаров компании-банкрота

Номинальные руководители должника и связанных с ним компаний смогли избежать субсидиарной ответственности, убедив суд в непричастности к управлению ими

В комментарии «АГ» один из участников процесса, конкурсный управляющий Дмитрий Новоселов отметил, что номинальные руководители под угрозой взыскания долга с них самих раскрыли фактическую схему управления и принятия решений в группе компаний, подтвердив конечных бенефициаров. По мнению одного из экспертов «АГ» определение является закономерным результатом реформирования института субсидиарной ответственности в делах о банкротстве.

15 апреля арбитражный суд г. Москвы вынес определение  по обособленному спору между конкурсным кредитором и контролирующими должника лицами о привлечении последних к субсидиарной ответственности организации-банкрота.

Как следует из документа, в октябре 2015 г. ООО «ДиЛ-Бир Нижневартовск» было признано несостоятельным по упрощенной процедуре ликвидируемого должника. В этой связи конкурсный кредитор – АО «САН ИнБев» – обратился в суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности ряда лиц, контролирующих должника. В дальнейшем конкурсный кредитор попытался отказаться от заявленных требований к некоторым ответчикам, однако суд не поддержал его в связи возможным нарушением прав кредиторов и заинтересованных лиц. В порядке ст. 49 АПК РФ общество уточнило требования и попросило о привлечении бывших руководителей должника к субсидиарной ответственности на сумму свыше 2 млрд руб.

В суде ответчики возражали против удовлетворения заявления конкурсного кредитора по различным причинам. Согласно показаниям большинства из них, руководители должника и остальных обществ торгово-логистического холдинга «ДиЛ-групп» осуществляли лишь формальные полномочия без фактического управления ими и не имели доступа к счетам организаций и банковским ключам. По словам ответчиков, конечным бенефициаром холдинга, включая компанию-должника, был Алексей Петров. Именно он руководил компаниями и их финансовой деятельностью при активном участии директора финансового сектора Дмитрия Подъяпольского. Только эти двое имели доступ к электронным ключам банковских счетов холдинга.

Изучив обстоятельства дела № А40-95412/2015, суд выявил, что согласно бухгалтерским документам в период с 2011 по 2015 г. кредиторская задолженность должника уменьшилась почти в 2,5 раза, а дебиторская задолженность за три последних года указанного периода сократилась в 4,6 раза. Вместе с тем размер кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, составил более 2 млрд руб., что подтверждалось отчетом конкурсного управляющего. Сведения о наличии дебиторской задолженности в процессе конкурсного производства выявлены не были.

В этой связи суд заключил, что отраженные в бухгалтерском балансе должника сведения были искажены, так как они не соответствовали фактическим обстоятельствам дела о банкротстве. Суд связал такое искажение с действиями (бездействием) Алексея Петрова и Дмитрия Подъяпольского.

Со ссылкой на абз. 2 п. 21 Обзора судебной практики ВС РФ № 2 за 2018 г. суд отметил, что для доказывания факта признаков контролирующего должника лица в случае, если оно не обладает формально-юридическими признаками аффилированности, должна учитываться совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств, сформированная на основании анализа поведения такого лица, должника-банкрота и его контролирующих лиц.

Из подп. 1 п. 4 ст. 61.10 Закона о банкротстве следует, что должник признается несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия руководителя, если не доказано иное. Именно презумпция вины является определяющим моментом привлечения контролирующих лиц должника к субсидиарной ответственности. Осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности (через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов должника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении и т.п.). Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника (абз. 2 п. 3 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2017 г. № 53).

Как указал суд, именно Петров и Подъяпольский осуществляли вывод активов должника, поскольку имели доступ к документам и распоряжались ими в силу фактического руководства подконтрольными компаниями, что подтверждалось, в том числе, электронной перепиской, данными программы «1С: Бухгалтерия», договорами поручительства по сделкам должника. Кроме того, согласно доказательствам, представленным суду конкурсным управляющим, акции офшорных организаций принадлежали компании, подконтрольной Алексею Петрову. Впоследствии первичная отчетность должника и его уставные документы были вывезены грузовым транспортом Дмитрием Подъяпольским в августе 2014 г. (за месяц до смены юридического адреса и попытки осуществить добровольную ликвидацию должника) в нарушение требований закона об обязанности предприятия хранить такую документацию у себя.

В этой связи суд привлек Алексея Петрова и Дмитрия Подъяпольского к субсидиарной ответственности по долгам общества «ДиЛ-Бир Нижневартовск», взыскав с них солидарно конкурсную массу должника на сумму свыше 2 млрд руб. (прим. ред. – в определении содержится ошибка, взысканная сумма приведена как 2.031.342.362,26 (два миллиарда семьсот тридцать один миллиона триста сорок две тысячи триста шестьдесят два рубля 26 копеек). Производство по привлечению к ответственности остальных лиц было прекращено в связи с привлечением их к ответственности за непередачу документации должника конкурсному управляющему.

Редакция «АГ» связалась с представителями сторон в судебном процессе. Так, представитель АО «САН ИнБев» Тарас Хижняк отказался комментировать определение: «Мы вернемся к этой теме после апелляции, так как сейчас не готовы раскрывать подробности дела».

Как сообщил конкурсный управляющий ООО «ДиЛ-Бир Нижневартовск» Дмитрий Новоселов, фактическими основаниями для привлечения к субсидиарной ответственности указанных лиц явились сокрытие ими имущества (дебиторской задолженности связанных лиц) и искажение бухгалтерской отчетности: «Указанные факты были установлены конкурсным управляющим должника Виктором Никоноровым и отражены в анализе финансового состояния, включая анализ сделок».

Дмитрий Новоселов отметил, что АО «САН ИнБев» осуществляет деятельность на том же рынке, где и должник (производство и реализации пива). «Он был информирован о схемах ведения бизнеса группой лиц должника. Данное обстоятельство позволило ему обеспечить сбор доказательств, подтверждающих виновные действия контролирующих лиц. Подобная практика применима во всех отношениях по погашению долга», – пояснил конкурсный управляющий.

В качестве важного процессуального момента для формирования доказательственной базы Дмитрий Новоселов отметил предъявление заявления о привлечении к ответственности к широкому кругу лиц (фактическим и номинальным руководителям). «Под угрозой взыскания долга номинальные руководители раскрыли фактическую схему управления и принятия решений в группе компаний, а также подтвердили конечных бенефициаров в лице Петрова и Подъяпольского», – отметил он..

По словам конкурсного управляющего, судебный акт впечатляет размерами взысканной суммы, его логика соответствует правоприменительной практике законодательства о банкротстве. «Также интересен факт раскрытия бенефициаров кипрских офшоров. Эта информация содержится в открытом торговом реестре Кипра и получить ее можно через интернет или с помощью специализированных консультантов», – добавил Дмитрий Новоселов.

По мнению партнера юридической компании Tenzor Consulting Group Антона Макейчука, определение является закономерным результатом реформирования института субсидиарной ответственности в делах о банкротстве: «Так, в июле 2017 г. были внесены поправки в Закон о банкротстве, а 21 декабря того же года ВС принял Постановление № 53».

Одной из отличительных черт нового подхода судов, полагает эксперт, является то, что привлекать к субсидиарной ответственности необходимо в том числе лиц, которые хоть и не обладают формально-юридическими признаками аффилированности с должником, но при этом являются контролирующими его лицами. «До начала 2017 г. доказать указанную взаимосвязь было крайне сложно – суды, как правило, отказывали в подобного рода случаях, привлекая при этом номинальных руководителей должника», – пояснил Антон Макейчук. Он добавил, что в рассматриваемом определении суд хоть и прекратил производство в отношении лиц, деятельность которых носила номинальный характер, но это было связано с их привлечением к субсидиарной ответственности по иному основанию.

По словам эксперта, избежавшие ответственности лица, по сути, заключили «сделку с судом», раскрыв реальных бенефициаров и рассказав о модели ведения бизнеса. «Данное обстоятельство по новым правилам является основанием для освобождения от ответственности или уменьшения ее размера. Хотя, безусловно, это является правом суда», – подчеркнул он.

В этой связи Антон Макейчук предположил, что теперь привлеченным к субсидиарной ответственности лицам будет гораздо сложнее «выкупить» требование к самим себе: «кредиторы теперь могут не продавать это требование с торгов, а вправе взыскать задолженность по нему в рамках процедуры банкротства либо забрать себе часть этого требования и самостоятельно производить взыскание с указанных лиц».