Российские суды должны содействовать в розыске имущества в целях исполнения решений иностранных судов

Верховный Суд указал, что арбитражные суды должны обращаться в органы власти, в том числе в ФНС, для получения информации об имуществе должника, которую заявитель не может собрать сам по объективным причинам

По мнению одного из экспертов «АГ», значимость определения ВС состоит в том, что он в очередной раз предлагает разумно ограничивать неприкосновенность частной жизни, персональных данных для целей надлежащей реализации прав, следующих из сферы публично-правового регулирования. Другой отметил, что судебный акт вновь продемонстрировал «грустную реальность» судебной системы, когда арбитражные суды и суды общей юрисдикции дружно отказывают в праве на судебную защиту по конкретному спору.

15 января Верховный Суд РФ вынес Определение № 305-ЭС19-17404 по делу о принудительном исполнении на территории РФ решения австрийского суда относительно спора между двумя предпринимателями.

Сергей Леликов обратился с гражданским иском в суд федеральной земли Вена (Австрия) к Маргарите Майр-Тельновой о взыскании в общей сложности 658 тыс. евро задолженности, включая проценты и иные расходы. В своем решении австрийский суд обязал ответчицу в течение 14 дней выплатить истцу 105,7 тыс. евро и 602,7 тыс. долларов США, включая начисленные пени в размере 4%, а также процессуальные издержки в 27,3 тыс. евро. В июле 2017 г. Верховный суд федеральной земли Вена (Австрия) оставил апелляционную жалобу ответчицы без удовлетворения.

Впоследствии Сергей Леликов обратился в Московский городской суд с заявлением о принудительном исполнении на территории России решения иностранного суда. Мосгорсуд отказался принимать заявление со ссылкой на п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ, эту позицию поддержала и апелляция. Суды общей юрисдикции исходили из того, что предъявленное к принудительному исполнению решение иностранного суда было принято по спору между предпринимателями, вытекающему из экономических (коммерческих) отношений сторон.

В связи с этим Сергей Леликов обратился с аналогичным заявлением в Арбитражный суд г. Москвы. При этом в целях поиска информации о банковских счетах должника он ходатайствовал о направлении запросов в ряд банков и органы госвласти, в частности, в ФНС и Росфинмониторинг.

Арбитражный суд прекратил производство по делу, а окружной суд оставил без изменения определение первой инстанции. Они сочли, что спор не подведомственен арбитражным судам РФ, так как должник не является российским предпринимателем. Кроме того, они указали на отсутствие доказательств наличия у Маргариты Майр-Тельновой имущества в РФ и то, что ее местонахождением является иностранное государство.

В направленной в Верховный Суд кассационной жалобе заявитель просил отменить принятые по делу судебные акты, ссылаясь на допущенные судами существенные нарушения норм процессуального права.

После изучения материалов дела № А40-45916/2018 Судебная коллегия по экономическим спорам пояснила, что арбитражные суды, прекращая производство по делу по причине отсутствия оснований для отнесения дела к компетенции арбитражных судов РФ ввиду отсутствия у ответчика статуса ИП, не учли наличие соответствующих судебных актов Мосгорсуда. «В такой ситуации, при наличии вступивших в законную силу актов судов общей юрисдикции об отсутствии их компетенции на рассмотрение заявления о принудительном исполнении иностранного судебного решения, прекращение производства по делу в арбитражном суде РФ нарушает гарантированное ст. 46 Конституции РФ право каждого на судебную защиту. Споры о компетенции и подсудности между судами не допускаются (ст. 39 АПК РФ). Таким образом, выводы судов, в соответствии с которыми отсутствуют основания для отнесения дела к компетенции арбитражных судов, были сделаны без надлежащих правовых оснований», – отметил ВС.

Со ссылкой на ст. 242 АПК РФ Верховный Суд указал, что заявление о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов и иностранных арбитражных решений подается стороной, в пользу которой принято решение, в арбитражный суд субъекта РФ по месту нахождения или месту жительства должника (если такое место нахождения или место жительства неизвестно) либо по месту нахождения его имущества. По мнению ВС, такие критерии определения подсудности в рамках системы арбитражных судов РФ установлены в целях определения эффективной юрисдикции, то есть такой юрисдикции, в пределах которой судебный акт имеет максимально высокие основания для фактического исполнения.

«В частности, предъявление судебного акта к принудительному исполнению по месту нахождения имущества должника позволяет испытывать взыскателю разумные ожидания на эффективное и быстрое исполнение такого судебного акта за счет имущества, находящегося в юрисдикции государственного суда по месту исполнения. В настоящем случае заявитель, полагая, что у ответчика (должника) имеется имущество на территории РФ, и обосновывая свои предположения доводами о наличии тесной связи ответчика с территорией РФ (обладание недвижимым имуществом, осуществление трудовой деятельности, фактическое проживание в определенные периоды, наличие счетов в банковских учреждениях), направлял в суд ходатайство об истребовании доказательств, которые могли бы подтвердить факт наличия конкретного имущества ответчика на территории РФ», – указано в определении.

Высшая судебная инстанция добавила, что Сергей Леликов неоднократно указывал судам на наличие у ответчика денежных средств на счетах в российских банках, а ответчица в своих пояснениях признавала факт наличия таких счетов. При этом суд первой инстанции не принял максимально возможных мер по истребованию таких доказательств, ограничившись сведениями из реестра недвижимости и реестра транспортных средств. Так, он не направил запросы в органы госвласти, которые могли бы предоставить необходимую для разрешения настоящего дела информацию об имуществе (в частности, в налоговые органы), за счет которого могло бы быть полностью или частично исполнено иностранное судебное решение.

Таким образом, ВС РФ счел, что арбитражные суды не оказали заявителю содействие в сборе доказательств об имуществе должника, которые сам он объективно не мог собрать. «В случае совершения судами указанных действий и подтверждения доводов заявителя решение иностранного суда могло бы быть исполнено полностью или частично за счет найденного имущества при отсутствии оснований для отказа в признании и приведении в исполнение решения иностранного суда, предусмотренных ст. 244 АПК РФ», – отмечено в определении Суда.

В связи с этим Верховный Суд отменил судебные акты нижестоящих инстанций и отправил дело на новое рассмотрение в АС г. Москвы. При новом рассмотрении суду первой инстанции надлежит проверить доводы заявителя о наличии у ответчика имущества на территории РФ и в случае необходимости направить соответствующие запросы в компетентные органы об истребовании доказательств, которые могли бы подтвердить наличие или отсутствие такого имущества.

В комментарии «АГ» адвокат, руководитель практик разрешения споров и международного арбитража ART DE LEX Артур Зурабян отметил, что при рассмотрении дела в первой инстанции арбитражный суд установил только отсутствие у ответчика по исполняемому иностранному решению недвижимого имущества и транспортных средств, хотя заявитель говорил о наличии счетов в российских кредитных организациях и возможных доходах на территории РФ и даже заявлял соответствующие ходатайства. «При этом отказ суда в истребовании документов из Сбербанка, ФНС и Минспорта (судя по публично доступной информации, Маргарита Майр-Тельнова, против которой было вынесено иностранное решение, имела в прошлом отношение к российской сборной по кёрлингу) был обусловлен во многом защитой частной (личной) жизни физического лица. То есть если бы речь шла об иностранном юридическом лице с предполагаемым счетом в российском банке, то такой запрос с высокой долей вероятности был бы удовлетворен», – предположил эксперт.

По его мнению, для целей установления юрисдикции российских судов на признание и приведение в исполнение иностранного решения значение имеет любое имущество (имущественные права) ответчика, на которые можно обратить взыскание по российскому праву. «Значимость данного определения ВС РФ состоит в том, что Верховный Суд в очередной раз предлагает разумно ограничивать неприкосновенность частной личной жизни, персональных данных для целей надлежащей реализации прав, следующих из сферы публично-правового регулирования. В качестве примера такого более раннего решения можно привести Определение от 13 декабря 2018 г. № 305-ЭС18-5703 (3) по делу № А40-185433/2017, когда Верховный Суд обязал конкурсного управляющего предоставить конкурсному кредитору сведения из реестра кредиторов в отношении других кредиторов, что предполагает определенное ограничение банковской тайны (реестр формируется в том числе за счет требований вкладчиков по счетам в банке-банкроте)», – пояснил Артур Зурабян.

Он добавил, что ВС также по факту констатировал, что неприкосновенность частной жизни не абсолютна и для выявления активов в целях исполнения иностранного решения могут быть запрошены сведения и по банковским счетам при наличии достаточных к этому оснований. «Соответственно, недобросовестные должники, не желающие исполнять требования судебных актов, не могут прикрываться банковской тайной и неприкосновенностью частной жизни, с тем чтобы уклониться от исполнения решения», – заключил эксперт.

Руководитель проектов Бюро присяжных поверенных «Фрейтак и Сыновья», к.ю.н. Виктор Спесивов полагает, что определение ВС в очередной раз продемонстрировало «грустную реальность» судебной системы: арбитражные суды и суды общей юрисдикции дружно отказывают в праве на судебную защиту по конкретному спору. «Таких примеров за последние лет двадцать, к сожалению, было уже много, и не всегда Верховный Суд ставил точку в бесконечных отказах заявителю, ведь чаще всего, не вдаваясь в дело, он лишь “штамповал” правильность актов нижестоящих судов», – отметил он.

По мнению эксперта, в рассматриваемом деле особо поражает циничность судов и «форменное издевательство» ответчика, который, признавая наличие счетов в России, тем не менее успешно пресекал попытки заявителя добиться приведения судебного акта в исполнение на основании недоказанности наличия у него имущества в РФ. «Возможно, что в целом рассматриваемое определение Верховного Суда окажет положительное воздействие на судебную практику, так как оно обязывает суд помогать заявителю в получении сведений об имуществе должника на территории России, но то, что такие вопиющие случаи, как этот, не дающие заявителю права на рассмотрение по существу его заявления из-за “перекидывания друг другу” спора судами, до сих пор встречаются в практике, безусловно, удручает», – резюмировал Виктор Спесивов.

Он предположил, что исход рассматриваемого спора скорее неблагоприятен для заявителя. «По сути, Верховный Суд, указав, что нужно сделать суду при повторном рассмотрении дела (направить запросы в налоговые органы, банки и т.д.), заодно ненамеренно подсказал ответчику, что нужно сделать тому – закрыть все свои счета и продать все имеющиеся в России активы. В таком случае заявление Леликова и при повторном рассмотрении удовлетворено не будет. Благодаря бюрократизму судебной системы недобросовестный ответчик выгадал себе как минимум два года, чтобы не исполнять законное решение суда, вынесенное в Австрии, и продолжать получать прибыль от своего имущества в России. Увы, не исполнять свои обязательства в России все еще выгодно», – подытожил Виктор Спесивов.