КС согласился с преюдициальностью приговора врачу при взыскании компенсации с его работодателя

Суд не увидел неопределенности в нормах закона, допускающих взыскание компенсации морального вреда с медучреждения по приговору в отношении его работника, даже если работодатель был лишен возможности оспорить в уголовном процессе связь между смертью пациентки и качеством предоставленных ей услуг

Представитель заявителя в КС согласился с его выводом, но подчеркнул, что суды общей юрисдикции дали неконституционное толкование оспариваемым нормам, поэтому медцентр не смог оспорить причинную связь между смертью пациентки и недостатками оказанных ей медуслуг. Два других эксперта считают позицию Суда обоснованной, поскольку возможность оспаривания размера компенсации и взыскания суммы компенсации с работника в порядке регресса гарантирует защиту прав работодателя.

Конституционный Суд РФ опубликовал Определение № 1394-О, которым отказал в принятии к рассмотрению жалобы медицинского центра на неконституционность положений ГПК и ГК, позволяющих взыскивать с работодателя компенсацию морального вреда по приговору суда, вынесенному в отношении работника.

Компенсация за смерть матери из-за врачебной ошибки

Вступившим в силу приговором врач костромского медцентра «Мирт» был признан виновным в причинении по неосторожности смерти пациентке вследствие ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей. При этом представители медцентра не привлекались к участию в уголовном деле.

В дальнейшем дочь пациентки, признанная потерпевшей, обратилась к медцентру с требованием о взыскании компенсации морального вреда, причиненного смертью матери, в размере 6 млн руб. Решением суда первой и апелляционной инстанций требования истицы были удовлетворены частично – в ее пользу суды взыскали компенсацию в 400 тыс. руб.

В обоснование своих решений суды сослались на ч. 4 ст. 61 ГПК РФ и п. 1 ст. 1068 ГК РФ. Согласно ч. 4 ст. 61 ГПК вступивший в законную силу приговор по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор, по двум вопросам: имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом. В частности, п. 1 ст. 1068 ГК закрепляет обязанность работодателя-юрлица возместить вред, причиненный его работником при исполнении трудовых обязанностей.

Жалоба в КС

Полагая, что компенсация с медцентра как работодателя взыскана неправомерно, организация обратилась в Конституционный Суд с жалобой (имеется в распоряжении «АГ») на неконституционость ч. 4 ст. 61 ГПК и п. 1 ст. 1068 ГК.

В частности, по мнению заявителя, оспариваемое положение ГПК допускает, что вступивший в силу приговор суда по уголовному делу, к участию в котором в качестве гражданского ответчика не был привлечен работодатель, обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий осужденного работника, гражданскую ответственность за которого несет работодатель, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

В свою очередь, оспариваемая норма ГК, как указано в жалобе, допускает лишение работодателя права самостоятельно (вне зависимости от позиции работника) оспаривать факт причинения работником вреда при исполнении трудовых обязанностей и доказывать свою невиновность в его причинении.

По мнению медцентра, предусмотренное ГПК правило о преюдиции отдельных установленных приговором суда по уголовному делу фактов, ограничивающее право ответчика на их оспаривание, не может применяться судом в том случае, когда процессуальное поведение истца направлено на фактическое ограничение процессуальных прав ответчика только при формальном соблюдении законности такого ограничения. Таким образом, истице следовало заявить иск о взыскании морального вреда с медицинской организации в уголовном судопроизводстве, а его предъявление после вступления приговора по уголовному делу в силу и применение в связи с этим судами ч. 4 ст. 61 ГПК лишило медцентр возможности оспаривать основание предъявленного к нему искового требования в гражданском судопроизводстве.

Заявитель также указал, что толкование положений ГК как позволяющих отождествлять вину работника, осужденного за совершение преступления, с виной его работодателя в причинении вреда третьему лицу так, как будто бы работник и работодатель в процессуальных отношениях с потерпевшим выступают как одно и то же лицо, не соответствует Конституции РФ, поскольку лишает работодателя процессуальной правосубъектности, делая невозможной судебную защиту его прав.

КС не увидел неопределенности в оспариваемых нормах

Отказывая в принятии жалобы к рассмотрению, Конституционный Суд отметил, что п. 1 ст. 1068 ГК направлен на обеспечение баланса прав работодателя, его работника как непосредственного причинителя вреда при исполнении возложенных на него работодателем обязанностей и потерпевшего. Указанная норма не нарушает конституционные права на равенство перед законом и судом, на гарантии судебной защиты прав и свобод каждого, а также на осуществление судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон.

При этом КС сослался на позицию, ранее высказанную им в Постановлении от 21 декабря 2011 г. № 30-П, согласно которой пределы преюдициальности судебного решения определяются тем, что установленные судом в рамках одного дела факты могут иметь иное значение в другом деле. Это обусловлено нетождественностью предметов доказывания в разных видах судопроизводства, а также тем, что суды ограничены своей компетенцией в рамках конкретного вида судопроизводства.

Суд также счел, что ч. 4 ст. 61 ГПК не лишает медцентр возможности защищать свои права и законные интересы, отстаивать свою позицию в гражданском судопроизводстве в полном объеме на основе принципов состязательности и равноправия сторон и не нарушает его конституционные права.

Адвокаты поддержали выводы Суда

В комментарии «АГ» президент АП Костромской области Николай Жаров, представлявший интересы заявителя в Конституционном Суде, подчеркнул, что медцентр не мог оспаривать приговор, поскольку не участвовал в уголовном деле. «По сути, КС прав: ст. 61 ГПК и ст. 1068 ГК не противоречат Конституции, однако суды по гражданскому делу о взыскании морального вреда с работодателя дали им неконституционное толкование, не предоставив медцентру возможность оспорить причинную связь между смертью пациентки и недостатками оказания медицинских услуг. Медорганизация не признавала, что смерть наступила вследствие якобы ненадлежаще оказанной медицинской помощи, и определила причину смерти не так, как установила судебная экспертиза. Но суды эти доводы не учли, решив, что в силу преюдиции все уже установлено в приговоре».

Адвокат АБ «Онегин» Дмитрий Бартенев, напротив, считает позицию КС обоснованной и логичной. По его мнению, привлечение медцентра к участию в уголовном деле не дало бы возможности повлиять на вынесение обвинительного или оправдательного приговора. По мнению эксперта, поскольку имеется вступивший в законную силу приговор, медорганизация обязана возместить моральный вред, причиненный действиями ее работника. Но при этом она не лишена права оспаривать размер взыскиваемой компенсации, что является гарантией права на справедливое судебное разбирательство.

«Это обоснованно: работодатель, заключая трудовой договор с работником, знает, что несет ответственность за его действия в рассматриваемом аспекте. При этом работодатель не лишен права взыскать с работника сумму компенсации морального вреда в полном объеме, поскольку ущерб работодателю причинен в результате преступных действий работника, установленных приговором суда», – пояснил адвокат.

Он добавил, что определение КС напоминает о том, что в случае претензий со стороны пациента медицинская организация должна быть максимально заинтересована в защите своих сотрудников, что может исключить их уголовное преследование и в итоге – взыскание денег с работодателя. Однако, отметил Дмитрий Бартенев, на практике медорганизации нередко стремятся наказать врача, тем самым фактически признавая его вину в нарушении прав пациента.

Партнер юридической фирмы Law&Commerce Offer Виктория Соловьева также полагает, что выводы КС не создают правовых проблем и не лишают медцентр права на защиту.

Эксперт указал, что приговором суда не устанавливается факт причинения работником вреда именно при исполнении им трудовых обязанностей, так как данный вопрос не является предметом разрешения судом в рамках уголовного процесса. «Если медцентр докажет, что виновное лицо не состояло с ним в трудовых отношениях либо причинило вред во время, свободное от выполнения служебных обязанностей, основания для взыскания с медицинского центра компенсации морального вреда отсутствуют», – подчеркнула она.

Виктория Соловьева также полагает, что КС правильно не принял во внимание доводы медцентра относительно нарушения его прав в доказывании факта невиновности в причинении вреда. «Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда, – отметил эксперт. – Предметом доказывания по иску о возмещении морального вреда является не виновность (невиновность) медицинского центра, а факт наличия трудовых отношений между ним и виновным работником, а также факт причинения последним вреда при исполнении трудовых обязанностей». В данном случае, заметила адвокат, медцентр вправе оспаривать размер компенсации, заявленный истицей. Также работодатель, возместивший вред, причиненный его работником, имеет право регресса к последнему.

Екатерина Коробка