КС: Отмена постановления госоргана может повлечь пересмотр судебного постановления в рамках ГПК

Суд указал, что момент признания недействующим нормативного акта, положенного в основу вступившего в законную силу судебного постановления по гражданскому делу, не влияет на возможность его пересмотра по новым обстоятельствам

Эксперты «АГ» отметили, что разъяснения КС не новы в связи с ранее озвученной Судом позицией по аналогичному случаю в рамках арбитражного судопроизводства. Один из них отметил необходимость формирования подхода, в соответствии с которым суд при разрешении конкретного гражданского спора обязан проверять соответствие применяемого нормативного акта вышестоящему акту, тем более если участник процесса ссылается на наличие противоречия. По мнению другого эксперта, данный судебный акт, в силу того, что он фактически был вынесен по обращению одного заявителя, служит сигналом для судов общей юрисдикции знакомиться с правовыми позициями КС РФ и применять их в своей деятельности.

11 января Конституционный Суд РФ вынес Постановление № 2-П/2019 по делу о проверке конституционности п. 1 ч. 4 ст. 392 ГПК, согласно которому к новым обстоятельствам, являющимся основаниями для пересмотра судебных постановлений по правилам гл. 42 ГПК, относится отмена постановления суда общей юрисдикции или арбитражного суда, постановления госоргана или администрации муниципалитета, послуживших основанием для принятия судебного постановления по данному делу.

Обстоятельства дела

Андрей Андреев обратился в суд с иском к Департаменту природных ресурсов и охраны окружающей среды Курганской области. Истец просил признать срочный служебный контракт заключенным на неопределенный срок, а приказ о прекращении действия этого контракта – незаконным. Гражданин также требовал восстановления на службе, взыскания среднего заработка за время вынужденного прогула и компенсацию морального вреда.

22 февраля 2017 г. Курганский городской суд отказал в удовлетворении исковых требований, это решение поддержала и апелляция. Суды пришли к выводу, что заключение с истцом срочного служебного контракта не противоречило действующему региональному законодательству (подп. 1 п. 4 ст. 23 закона Курганской области о государственной службе), согласно которому срочный служебный контракт заключается в случае замещения отдельных должностей государственной службы региона категории «руководители», определяемых правовым актом представителя нанимателя, а также должностей категории «помощники (советники)».

В кассационной жалобе Андрей Андреев сообщил о том, что вышеуказанная норма регионального законодательства была оспорена им путем подачи административного иска к Курганской областной Думе, который в июле 2017 г. был частично удовлетворен судом. Спорная норма была признана недействующей в части слов «определяемых правовым актом представителя нанимателя» в силу ее несоответствия Закону о государственной службе РФ. При этом областной суд учел следующие обстоятельства: оспариваемые нормы применялись судом при рассмотрении гражданского дела с участием административного истца; подача административного иска свидетельствовала о сохраняющемся интересе гражданина в оспаривании им законности своего увольнения. Впоследствии решение облсуда было поддержано Верховным Судом РФ.

Тем не менее кассация отказалась рассматривать жалобу заявителя, а его доводы о том, что подп. 1 п. 4 ст. 23 закона Курганской области признали частично недействующим по его административному иску, не были приняты во внимание.

В марте 2018 г. городской суд отказал в удовлетворении заявления гражданина о пересмотре по новым обстоятельствам решения того же суда. Апелляция поддержала решение суда первой инстанции, отметив, что оспоренные положения нормативного правового акта признаны решением областного суда недействующими на будущее время. Следовательно, данное решение по смыслу ст. 392 ГПК РФ не может повлиять на возникшие в период действия этих положений правоотношения и не является новым обстоятельством для целей пересмотра решения.

В жалобе в КС Андрей Андреев указал, что спорная норма ГПК в контексте сложившейся судебной практики противоречит Конституции РФ, препятствуя пересмотру по новым обстоятельствам судебного постановления, в основу которого судом общей юрисдикции положен нормативный правовой акт, признанный в дальнейшем по административному исковому заявлению недействующим с момента вступления судебного решения об этом в законную силу. Тем самым исключается восстановление трудовых и связанных с ними имущественных прав административного истца, ранее нарушенных применением в его деле этого нормативного правового акта.

Выводы КС РФ

Изучив материалы дела, Конституционный Суд РФ напомнил собственные правовые позиции в отношении аналогичных положений АПК РФ, изложенные в постановлениях № 37-П от 6 декабря 2017 г. и № 29-П от 6 июля 2018 г., о которых ранее писала «АГ».

В частности, Суд указал, что последствием признания судом нормативного правового акта недействующим является его исключение из системы правового регулирования, обеспечиваемое доведением такого решения суда до сведения широкого круга лиц и возможностью пересмотра основанных на нем судебных решений. Следовательно, таким решением суда удовлетворяется как индивидуальный интерес лица в защите принадлежащих ему прав (уже нарушенных применением этого акта или находящихся под непосредственной угрозой нарушения в будущем), так и общественный интерес в поддержании законности и правопорядка в целом.

Для наиболее эффективного восстановления нарушенных прав положение статьи об отмене постановления, положенного в основу судебного акта исходя из его буквального смысла, распространяется на правовые последствия решения суда общей юрисдикции по административному иску. У административного истца, являющегося (являвшегося) одновременно участником гражданского дела, имеется юридическая  заинтересованность в рассмотрении по существу его заявления об оспаривании подлежащих применению (примененных) в этом гражданском деле положений нормативного правового акта.

Кроме того, в рамках административного судопроизводства лицо несет различные финансовые издержки, а потому имеет разумные основания ожидать, что решение об удовлетворении его требования будет способствовать дальнейшей защите его имущественных и иных прав.

Если права лица уже были нарушены применением нормативного правового акта в гражданском деле, невозможность для него извлечь благоприятные правовые последствия из судебного решения по административному иску, признающего этот акт недействующим на будущее время, обесценивала бы само право на обращение в суд с таким иском. Это обстоятельство также лишало бы стимулов к защите своих прав всеми законными способами, а также ставило бы такое лицо в неравное положение по сравнению с теми, кто будет испытывать на себе положительное воздействие указанного решения в дальнейшем, не приложив собственных усилий к устранению из правового поля незаконного нормативного правового акта.

Также со ссылкой на п. 11 Постановления Пленума ВС РФ от 11 декабря 2012 г. № 31 Конституционный Суд пояснил, что оспариваемая норма не определяет понятия «отмена постановления государственного органа» и не ограничивает возможности по защите прав посредством пересмотра по новым обстоятельствам несправедливого судебного постановления, вступившего в законную силу.

Учитывая однородный характер гражданского и арбитражного судопроизводства, КС РФ признал п. 1 ч. 4 ст. 392 ГПК не противоречащим Конституции. При этом Суд отметил, что по своему конституционно-правовому смыслу оспариваемая норма не препятствует пересмотру по новым обстоятельствам вступившего в законную силу судебного постановления суда общей юрисдикции, если положенный в его основу нормативный правовой акт признан недействующим судом, независимо от момента признания его недействующим.

Также Конституционный Суд распорядился пересмотреть вынесенные судебные акты в отношении заявителя.

Мнения экспертов

Адвокат юридической фирмы «ЮСТ» Дмитрий Мальбин отметил, что изложенная в постановлении КС позиция не является новой для юридического сообщества. «Рассмотренная Конституционным Судом проблема состоит в том, что на практике суды при рассмотрении конкретного спора уклоняются от проверки нормативного правового акта вышестоящему нормативному правовому акту, ограничиваясь констатацией того, что нормативный акт является действующим и не отменен в установленном законом порядке органом, его принявшим, или судом», – пояснил эксперт.

По словам Дмитрия Мальбина, в действительности данная ситуация представляет собой ординарную ошибку судьи и отражена во всех процессуальных кодексах в качестве основания для отмены или изменения судебного акта – применение судом закона, не подлежащего применению, ведь суд не может применять нормативный акт, противоречащий вышестоящему нормативному акту. «Поэтому такая ошибка должна быть исправлена в процедурах ординарного (апелляционного, кассационного, надзорного) обжалования, а не в процедуре пересмотра судебных постановлений по новым и вновь открывшимся обстоятельствам», – отметил адвокат.

Также эксперт отметил, что в настоящее время необходимо в целом сформировать подход, в соответствии с которым суд при разрешении конкретного гражданского спора обязан проверять соответствие применяемого нормативного акта вышестоящему акту, тем более когда сторона ссылается на наличие такого противоречия. «Такой подход отвечает принципу процессуальной экономии и полностью согласуется со ст. 12 ГК РФ, закрепляющей такой способ защиты гражданских прав, как неприменение судом акта государственного органа или органа местного самоуправления, противоречащего закону», – заключил Дмитрий Мальбин.

По мнению советника АБ «Бартолиус» Анны Смолы, новое постановление КС РФ распространяет выводы, изложенные в Постановлении от 6 июля 2018 г. № 29-П, на положения ГПК, поскольку в предыдущем документе речь шла лишь об АПК.

«В связи с этим высказанная Судом правовая позиция не является новой, к тому же в июльском постановлении содержится гораздо более развернутая аргументация, – отметила эксперт. – Вместе с тем предыдущее постановление КС РФ было обусловлено наличием давно действующего разъяснения Пленума ВАС РФ, которому следовали арбитражные суды, что и вызвало коллизию с учетом новых положений законодательства (КАС) и судебной практики; ВС РФ впоследствии отменил это разъяснение».

Анна Смола пояснила, что для судов общей юрисдикции аналогичных разъяснений по применению ГПК РФ не было, поэтому не было и препятствий для иного толкования. «Однако потребовалось прямое указание на единообразие судопроизводства в арбитражных судах и судах общей юрисдикции. Это может быть поводом лишний раз задуматься о границах такого единообразия и необходимости указания на него со стороны КС РФ», – отметила эксперт.

Она также подчеркнула то обстоятельство, что КС реагирует на «практику судов общей юрисдикции», но по обращению фактически одного заявителя (хотя судебные акты по его делу вынесены до июля 2018 г.). «Это очередной сигнал для судов читать и применять правовые позиции Конституционного Суда, – отметила Анна Смола. – Остается надеяться, что судебная практика после опубликования Постановления № 29-П не породила аналогичных поводов для обращения в КС РФ».

Зинаида Павлова