КС обозначил пределы преюдициальности приговора при возмещении причиненного преступлением вреда

Суд подчеркнул, что в силу особенностей гражданско-правовой ответственности приговор не может предрешать устанавливаемый в гражданском деле размер возмещения вреда, причиненного преступлением

Один из экспертов «АГ» считает, что суд общей юрисдикции, рассматривающий гражданский спор о возмещении причиненного преступлением вреда, может учитывать выводы приговора, но не связан ими и вправе основываться на других доказательствах. По словам другого, несмотря на то что установленный приговором размер ущерба не входит в пределы преюдиции, приговор может быть одним из письменных доказательств по гражданскому делу, в связи с чем вывод суда общей юрисдикции об ином размере ущерба должен быть надлежащим образом обоснован.

Конституционный Суд опубликовал Определение № 297-О/2020, в котором рассмотрел вопрос о том, имеет ли установленный приговором размер ущерба от преступления преюдициальное значение для суда, рассматривающего гражданский спор о возмещении причиненного преступлением вреда.

В гражданском процессе сумму ущерба, указанную в приговоре, взыскать не удалось

В декабре 2018 г. Куйбышевский районный суд Санкт-Петербурга, частично удовлетворив исковые требования Владимира Крючкова, взыскал в его пользу 366 млн руб. Мужчина вступил в дело в порядке процессуального правопреемства на основании соглашения об уступке требования, заключенного с гражданином К. Право последнего на обращение в порядке гражданского судопроизводства с иском о возмещении причиненного преступлением (мошенничеством) ущерба было признано приговором ВС Республики Дагестан от 15 июня 2017 г. Основную часть ущерба составила стоимость похищенных акций.

При этом Куйбышевский районный суд назначил финансово-экономическую экспертизу, по результатам которой было установлено, что рыночная стоимость похищенных акций составляет 30 млн руб. Посчитав выводы эксперта достоверными, суд тем не менее в основу решения положил размер ущерба, указанный в приговоре, признав со ссылкой на ч. 4 ст. 61 ГПК РФ данное обстоятельство не подлежащим повторному рассмотрению и доказыванию.

В марте 2019 г. Санкт-Петербургский городской суд уменьшил сумму взыскания с 366 млн руб. до рыночной стоимости похищенных акций – 30 млн руб. Апелляционная инстанция исходила из того, что установленный приговором размер ущерба от преступления, даже если он имеет квалифицирующее значение для конкретного состава преступления, не имеет преюдициального значения. Соответственно, суд, рассматривающий дело о гражданско-правовых последствиях преступления, устанавливает размер возмещения на основании доказательств, представленных лицами, участвующими в гражданском деле.

Руководствуясь этой позицией, городской суд аргументировал свое решение заключением экспертизы, проведенной по гражданскому делу в первой инстанции, фактически расценив приговор в качестве письменного доказательства, не согласующегося к тому же с апелляционным определением Судебной коллегии по уголовным делам ВС РФ по тому же делу, в котором указано о похищенных акциях на сумму 220 млн руб.

КС напомнил о пределах преюдициальности приговора

Владимир Крючков с таким толкованием ГПК РФ не согласился и обратился в Конституционный Суд. По его мнению, ч. 4 ст. 61 ГПК РФ не соответствует Конституции, поскольку позволяет сделать вывод, что установленный вступившим в законную силу приговором размер ущерба от преступления не имеет преюдициального значения при рассмотрении дела о гражданско-правовых последствиях действий осужденного.

Отказывая в принятии жалобы к рассмотрению, Конституционный Суд согласился с тем, что общие начала осуществления правосудия распространяются на все виды судопроизводства и являются для них едиными, вне зависимости от особенностей материальных правоотношений, определяющих предмет рассмотрения в каждом виде судопроизводства. Вместе с тем характером рассматриваемых дел, существом и значимостью назначаемых санкций и их правовых последствий обусловливается закрепление в законе конкретных способов и процедур судебной защиты применительно к отдельным видам судопроизводства и категориям дел, добавил Суд.

КС подчеркнул, что, гарантируя права потерпевших от преступлений, Конституция не определяет, в какой именно процедуре им должен предоставляться доступ к правосудию, и возлагает решение этого вопроса на федерального законодателя, который вправе вводить различный порядок защиты прав и законных интересов потерпевших как в рамках уголовного процесса, так и в исковом производстве по гражданскому делу. Конституционно важно при этом, чтобы доступ потерпевшего к правосудию был реальным, давал ему возможность эффективно восстановить свои права, считает КС РФ.

По мнению Суда, преюдициальность служит средством поддержания непротиворечивости судебных актов и обеспечивает действие принципа правовой определенности. КС согласился с тем, что установленные вступившим в законную силу приговором факты, имеющие значение для разрешения вопроса о возмещении причиненного преступлением вреда, до их опровержения должны приниматься судом, рассматривающим этот вопрос в порядке гражданского судопроизводства. Тем более это относится к случаям, когда приговором размер вреда, причиненного преступлением, установлен в качестве компонента криминального деяния и влияет на его квалификацию по той или иной норме уголовного закона, на оценку его общественной опасности и назначение наказания, указал КС.

Однако, напомнил Суд, пределы действия преюдициальности судебного решения объективно определяются тем, что установленные судом в рамках его предмета рассмотрения по делу факты в их правовой сущности могут иметь иное значение в качестве элемента предмета доказывания по другому делу, поскольку предметы доказывания в разных видах судопроизводства не совпадают, а суды в их исследовании ограничены своей компетенцией в рамках конкретного вида судопроизводства.

Часть 4 ст. 61 ГПК предусматривает преюдициальное значение приговора по уголовному делу, включая дело, в котором гражданский иск не предъявлялся или не был разрешен, а также в котором он был оставлен без рассмотрения. В указанных случаях отсутствуют препятствия для предъявления гражданским истцом своих требований в порядке гражданского судопроизводства, и такие требования рассматриваются с учетом общего преюдициального значения вступившего в законную силу приговора, считает КС.

Однако в то же время приговор не может предрешать устанавливаемый в гражданском деле размер возмещения вреда, причиненного преступлением, что обусловлено особенностями гражданско-правовой ответственности, подчеркнул Суд. Так, определяя общие основания ответственности за причинение вреда, ст. 1064 ГК закрепляет, что вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. При этом, как указано в определении, размер возмещения подлежит установлению судом в том числе в результате оценки доказательств, представленных сторонами в соответствии с общими правилами доказывания, регламентированными ст. 56 ГПК.

КС отметил аналогичную позицию Верховного Суда, отраженную в п. 8 Постановления Пленума ВС от 19 декабря 2003 г. № 23 о судебном решении. По мнению ВС, суд, принимая решение по иску, вытекающему из уголовного дела, не вправе входить в обсуждение вины ответчика, а может разрешать вопрос лишь о размере возмещения. При этом в решении суда об удовлетворении иска помимо ссылки на приговор по уголовному делу следует также приводить имеющиеся в гражданском деле доказательства, обосновывающие размер присужденной суммы.

Таким образом, ч. 4 ст. 61 ГПК, вопреки позиции заявителя, не может служить основанием для переоценки размера вреда, причиненного преступлением, который установлен вступившим в законную силу приговором в качестве компонента криминального деяния, заключил КС.

Эксперты прокомментировали позицию Суда

Партнер юридической фирмы Law & Commerce Offer Антон Алексеев позицию КС поддержал. По мнению эксперта, данная норма четко ограничивает пределы преюдициальности приговора суда по отношению к гражданскому делу о возмещении вреда, причиненного потерпевшему в результате преступления.

Антон Алексеев указал, что при рассмотрении споров о возмещении вреда требуется доказать одновременное наличие вреда, противоправности поведения ответчика, причинно-следственной связи между противоправным поведением ответчика и наступившим вредом, а также виновность ответчика и размер причиненного ущерба. «Соответственно, ч. 4 ст. 61 ГПК РФ, по сути, устанавливает преюдицию приговора в отношении всех элементов, кроме размера причиненного вреда, – пояснил юрист. – При этом суд общей юрисдикции, рассматривающий гражданский спор о возмещении вреда, причиненного преступлением, может учитывать выводы приговора, но не связан ими и вправе основываться на других доказательствах участников гражданского процесса».

Руководитель арбитражной практики юридической фирмы VEGAS LEX, к.ю.н. Виктор Петров полагает, что выводы КС РФ соответствуют буквальному содержанию ч. 4 ст. 61 ГПК. Такую позицию Суд занимал ранее, например в Определении № 362-О-О/2008. «Аналогичного подхода придерживается и Пленум Верховного Суда РФ, который в п. 8 Постановления от 19 декабря 2003 г. № 23 разъяснил, что суд при принятии решения по иску, вытекающему из уголовного дела, не вправе входить в обсуждение вины ответчика, а может разрешать вопрос лишь о размере возмещения. На эту правовую позицию Конституционный Суд РФ также сослался в анализируемом определении», – добавил Виктор Петров.

По его словам, практика Конституционного Суда РФ свидетельствует о том, что возникают и обратные ситуации: иногда заявители жалоб ссылаются на применение судом ч. 4 ст. 61 ГПК РФ как определяющей в качестве преюдициального размер ущерба, установленный приговором (определения Конституционного Суда от 26 ноября 2018 г. № 3007-О и от 26 мая 2011 г. № 648-О-О). Поскольку оценка судебных актов по конкретным делам не входит в компетенцию Конституционного Суда РФ, в принятии данных жалоб заявителям было отказано, сообщил эксперт.

«Стоит отметить, что согласно подходу КС особое значение имеют приговоры, которыми признано право гражданского истца на удовлетворение гражданского иска, но в связи с необходимостью проведения дополнительных расчетов вопрос о размере возмещения передан для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства (ч. 2 ст. 309 УПК РФ), – отметил Виктор Петров. – Конституционный Суд исходит из того, что в таких случаях установленные приговором обстоятельства носят не преюдициальный, а общеобязательный характер, в связи с чем суд в рамках последующего гражданского дела обязан удовлетворить иск о возмещении ущерба (Определение Конституционного Суда РФ от 4 июля 2017 г. № 1442-О). Однако даже в такой ситуации вопрос о размере возмещения остается открытым и разрешается судом в общем порядке в рамках гражданского судопроизводства».

Несмотря на то что установленный приговором размер ущерба не входит в пределы преюдиции согласно ч. 4 ст. 61 ГПК РФ, приговор может являться одним из письменных доказательств по гражданскому делу, в связи с чем вывод суда общей юрисдикции об ином размере ущерба должен быть надлежащим образом обоснован с учетом положений ГПК РФ, считает эксперт.

Так, в одном из определений Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ обратила внимание, что взысканный нижестоящими судами размер ущерба значительно (более чем в 10 раз) ниже установленного приговором. «Отменяя судебные акты по делу, коллегия судей в Определении от 4 июня 2019 г. № 41-КГ19-13 отметила, что при рассмотрении уголовного дела размер ущерба влиял на квалификацию содеянного, ответчики осуждены за совершение мошенничества в особо крупном размере и согласились с размером ущерба при рассмотрении уголовного дела в особом порядке. При рассмотрении же гражданского дела суд, определяя размер ущерба со столь существенной разницей, даже не назначил судебную экспертизу, несмотря на необходимость использования специальных познаний», – раскрыл позицию ВС Виктор Петров.

Эксперт отметил, что, как следует из анализируемого определения КС, в деле с участием заявителя суд общей юрисдикции обратил внимание в том числе на разницу между суммами ущерба, которые указали суды первой и апелляционной инстанций в судебных решениях по уголовному делу (366 и 220 млн рублей соответственно), и определил размер ущерба с учетом совокупности доказательств по гражданскому делу, в том числе приняв во внимание заключение судебной финансово-экономической экспертизы.

Екатерина Коробка