КС не усмотрел нарушений в помещении под стражу учредителя коммерческой организации

Суд подчеркнул, что преступления следует считать совершенными в сфере предпринимательской деятельности, если они совершены ИП или участником юрлица и сопряжены с их профессиональной деятельностью

По мнению одного из адвокатов, определение КС не вносит какой-либо ясности в вопрос об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, особенно в отношении предпринимателей, поэтому разрешение данной проблемы по-прежнему зависит сугубо от усмотрения судов первой инстанции. Другой отметил, что поднятая в жалобе заявителя острая проблема кроется в области не права, а правоприменения, и, поскольку КС РФ решает исключительно вопросы права, вынесение им «отказного» определения является логичным, но не разрешающим актуальную проблему.

Опубликовано Определение Конституционного Суда № 328-О от 26 февраля об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина на нарушение его конституционных прав рядом норм УПК, касающихся вопроса заключения под стражу.

23 сентября Верховный Суд отказался рассматривать кассационную жалобу Дмитрия Носкова об оспаривании решений судов первой и второй инстанций по продлению срока его содержания под стражей. Тогда Суд указал на отсутствие оснований для применения положений ч. 1.1 ст. 108 УПК, касающейся вопроса заключения под стражу обвиняемых в экономических преступлениях, поскольку в результате проверки не было установлено, что инкриминируемое деяние совершено в сфере предпринимательской деятельности. Также ВС указал, что ходатайство о продлении срока содержания под стражей было подано надлежащим должностным лицом, принявшим дело к своему производству.

В своей жалобе в Конституционный Суд Дмитрий Носков отметил, что ч. 1.1 ст. 108 «Заключение под стражу» и ст. 109 «Сроки содержания под стражей» УПК РФ в силу своей неопределенности позволяют суду применять меру пресечения в виде заключения под стражу к обвиняемому, являющемуся учредителем и фактическим руководителем коммерческой организации, когда инкриминируемое преступление совершено посредством использования этого должностного положения. Также, по мнению заявителя, п. 7 ч. 4 ст. 163 «Производство предварительного следствия следственной группой» УПК неконституционен, поскольку позволяет суду рассматривать и удовлетворять ходатайство следователя о продлении срока содержания под стражей, притом что ранее по тому же делу проводилось расследование следственной группой, а решение о ее расформировании не принималось.

Конституционный суд не нашел оснований для рассмотрения жалобы заявителя по существу. При этом он напомнил со ссылкой на собственную практику, что закрепленная ч. 1.1 ст. 108 УПК специальная норма является дополнительной гарантией конституционного права на свободу и личную неприкосновенность. В свою очередь, подчеркнул КС, исходя из положений указанной статьи Кодекса, решение суда об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу должно быть законным, обоснованным и мотивированным, а стороне защиты предоставляется реальная возможность довести до сведения суда свою позицию относительно всех аспектов рассматриваемого в судебном заседании вопроса, в том числе касательно существа сферы деятельности, в которой совершено преступление.

Суд добавил, что при рассмотрении вопроса об избрании этой меры пресечения в отношении подозреваемого или обвиняемого в преступлениях, предусмотренных ч.1–4 ст. 159, ст. 159.1–159.3, 159.5, 159.6, 160, 165 и 201 УК, суд должен выяснить, в какой сфере деятельности совершено преступление. Вопрос же о предпринимательском характере деятельности разрешается с учетом п. 1 ст. 2 Гражданского кодекса, содержащего дефиницию предпринимательской деятельности. Соответствующие преступления следует считать совершенными в сфере предпринимательской деятельности, если они совершены лицом, осуществляющим предпринимательскую деятельность самостоятельно или участвующим в предпринимательской деятельности, осуществляемой юрлицом, и эти преступления непосредственно связаны с указанной деятельностью. Таким образом, заключил КС, оспариваемые заявителем нормы не могут расцениваться в качестве нарушающих права заявителя в обозначенном им аспекте.

«Что же касается п. 7 ч. 4 ст. 163 УПК РФ (согласно которому при производстве предварительного следствия следственной группой решение о возбуждении перед судом ходатайства об избрании меры пресечения принимается руководителем следственной группы), то, как следует из жалобы, заявитель связывает нарушение своих прав с тем обстоятельством, что, по его мнению, ходатайство о продлении срока его содержания под стражей было подано ненадлежащим лицом, притом что суд кассационной инстанции, проверяя соответствующие доводы кассационной жалобы, пришел к иному выводу», – отмечается в определении. Таким образом, КС счел, что в этом аспекте заявитель предлагает ему проверить законность вынесенных по конкретному делу правоприменительных решений с учетом его обстоятельств, что не относится к компетенции Суда.

Адвокат, управляющий партнер АБ «Правовой статус» Алексей Иванов отметил, что заявитель поднял перед Конституционным Судом одну из острых проблем в уголовно-процессуальной сфере – оценка законности применения и продления меры пресечения в виде содержания под стражей лицам, осуществляющим предпринимательскую деятельность. «КС РФ дал правильную оценку законодательству в части установления запрета применения самой суровой меры пресечения к индивидуальным предпринимателем в связи с осуществлением ими предпринимательской деятельности, к членом органа управления коммерческой организации в связи с осуществлением ими полномочий по управлению организацией либо в связи с осуществлением коммерческой организацией предпринимательской или иной экономической деятельности, что является дополнительной гарантией конституционного права на свободу и личную неприкосновенность. С этим трудно не согласиться», – полагает он.

По словам эксперта, Суд также абсолютно верно отметил, что вопрос о предпринимательском характере деятельности разрешается с учетом п. 1 ст. 2 ГК РФ в ходе судебного заседания, где стороне защиты предоставляется реальная возможность довести до сведения суда свою позицию относительно всех аспектов рассматриваемого в судебном заседании вопроса, в том числе касательно существа сферы деятельности, в которой совершено преступление. «С точки зрения права и норм УПК РФ аргументация КС РФ безупречная», – подчеркнул адвокат.

В то же время Алексей Иванов напомнил, что уполномоченный при Президенте РФ по защите прав предпринимателей Борис Титов ранее представлял доклад главе государства о проблемах российского бизнеса в 2020 г., в котором отметил проблему избрания для многих предпринимателей меры пресечения в виде содержания под стражей. «Несмотря на то что закон запрещает применять стражу к предпринимателям за совершение преступлений в связи с осуществлением предпринимательской деятельности, тем не менее суды с молчаливого согласия прокуратуры с легкостью обходят этот запрет. Вопреки требованиям законодательства органы следствия, как правило, не аргументируют невозможность применения более мягкой меры пресечения (домашний арест, залог и др.). Из 106 046 ходатайств об избрании меры пресечения в виде стражи удовлетворено 89,2%», – отметил эксперт.

Адвокат добавил, что перечисленные КС РФ основания являются основными аргументами защитников в суде, обосновывающими невозможность применения «стражи» к предпринимателям. «Тем не менее суды отказываются их принимать и с легкостью применяют “стражу” к предпринимателям, что приводит к нарушениям конституционных прав и свобод. Таким образом, проблема кроется в области не права, а правоприменения. КС РФ решает исключительно вопросы права, поэтому вынесение “отказного” определения является логичным, но не разрешающим острую проблему», – резюмировал Алексей Иванов.

Адвокат АП Чукотского автономного округа Игорь Кустов отметил, что определение КС РФ не вносит какой-либо ясности в вопрос о избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, особенно в отношении предпринимателей. «По моему мнению, Конституционный Суд просто оставил разрешение данной проблемы на усмотрение судов первой инстанции», – полагает он.

По мнению эксперта, вопрос избрания меры пресечения в отношении предпринимателей является довольно сложным в правоприменительной практике. «Так, с одной стороны, в УПК РФ имеется запрет на применение меры пресечения в виде заключения под стражу предпринимателей (ч. 1.1 ст. 108 УПК РФ), с другой стороны, суды при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу зачастую не делают разницы между преступлениями, совершенными при осуществлении предпринимательской деятельности, и иными преступлениями, в результате чего ч. 1.1 ст. 108 УПК РФ работает не в полной мере. Поэтому я согласен с составителем жалобы, что ч. 1.1 ст. 108 и ст. 109 УПК РФ неопределенны и позволяют суду применять меру пресечения в виде заключения под стражу в отношении предпринимателей», – подытожил Игорь Кустов.