Когда допустим отказ защитников дать подписку о неразглашении данных предварительного следствия?

Совет АП г. Москвы отказался привлекать к дисциплинарной ответственности четырех адвокатов за их отказ подписать документ о неразглашении данных предварительного расследования, не соответствующий требованиям закона

Оба эксперта «АГ» поддержали выводы Совета палаты, мотивируя это тем, что в настоящее время адвокаты и их доверители все чаще подвергаются опасности и давлению в следственных органах и им требуется поддержка адвокатского сообщества. Вице-президент АП г. Москвы Вадим Клювгант подчеркнул, что в рассматриваемом случае следствие было заинтересовано не столько в соблюдении своих законных интересов, сколько в воспрепятствовании адвокатам в их профессиональной деятельности.

Совет Адвокатской палаты г. Москвы отказался привлекать к дисциплинарной ответственности четырех адвокатов за их отказ от подписания документа о неразглашении данных предварительного расследования, не соответствующего требованиям закона.

Соответствующее решение опубликовано на сайте столичной палаты.

Из документа следует, что в производстве Следственного управления ФСБ России находилось уголовное дело по обвинению С. в совершении преступления, предусмотренного ст. 275 УК РФ («Государственная измена»). Адвокатами обвиняемого выступили четверо защитников по соглашению – Е., К., М. и Н.

13 июля 2020 г. следователь по особо важным делам первого отдела СУ ФСБ России подполковник юстиции Ч. предложил каждому из адвокатов подписать документ под названием «Подписка о неразглашении данных предварительного расследования», содержащий предупреждение об уголовной ответственности по ст. 310 УК РФ за разглашение без разрешения прокурора, следователя, дознавателя данных предварительного расследования сведений, ставших известными защитникам в ходе участия в следственных действиях по уголовному делу.

Защитники С. отказались подписать такой документ, письменно объяснив это отсутствием у них такой обязанности. Адвокаты также отметили, что ранее (при вступлении в уголовное дело в качестве защитников) они уже давали подписки о неразглашении содержащихся в деле сведений, составляющих государственную тайну. По их мнению, следователь нарушил право на осуществление защиты всеми не запрещенными законом способами. Отказ защитников был удостоверен следователем и понятыми.

Впоследствии следственный орган обратился в столичное ГУ Минюста России, которое направило представление в АП г. Москвы о возбуждении в отношении адвокатов дисциплинарного производства, что было сделано палатой. Тем не менее 11 ноября 2020 г. Квалификационная комиссия АП г. Москвы вынесла заключение о прекращении дисциплинарных производств за отсутствием в действиях (бездействии) защитников нарушения положений Закона об адвокатуре и КПЭА. В дальнейшем Совет палаты поддержал такой вывод, но изменил и дополнил его правовое обоснование.

Совет отметил, что положения ч. 3 ст. 53 и ч. 3 ст. 161 УПК РФ не могут пониматься как возлагающие на защитника обязанность дать указанную в них подписку, в отличие от требования ч. 5 ст. 49 УПК РФ, прямо предусматривающего такую обязанность. При этом в ходе дисциплинарного разбирательства было установлено, что каждым из адвокатов при вступлении в уголовное дело в качестве защитников были даны подписки о неразглашении содержащихся в деле сведений, составляющих гостайну.

Как пояснил Совет палаты, в рассматриваемом случае следователь не разъяснил адвокатам, какие еще имеющиеся в уголовном деле сведения, помимо составляющих государственную тайну, не подлежат разглашению. «Более того, документ, названный “Подписка о неразглашении данных предварительного расследования”, в действительности не содержит не только никаких упоминаний ни о сведениях, не подлежащих разглашению, ни о сроке действия запрета их разглашения, ни даже самого предупреждения о недопустимости разглашения без соответствующего разрешения данных предварительного расследования, прямо предусмотренного требованиями ч. 3 ст. 161 и ч. 3 ст. 53 УПК РФ. Он содержит лишь предупреждение об уголовной ответственности по ст. 310 УК РФ, а также удостоверенный понятыми и следователем факт отказа адвокатов Е., К., М. и Н. поставить под ним подписи и пояснения мотивов отказа, данные самими адвокатами», – отмечено в решении.

Совет АП г. Москвы также обратил внимание на то, что в представлении Минюста в адрес адвокатов не выдвигается никаких претензий насчет разглашения каких-либо материалов предварительного следствия. Таким образом он счел, что попытка следователя отобрать у адвокатов подписи под документом, не соответствующим требованиям закона и содержащим предупреждение об уголовной ответственности за не идентифицированные надлежащим образом действия, в действительности не могла способствовать обеспечению законных интересов предварительного следствия (которые, к тому же, уже были обеспечены подписками адвокатов о неразглашении сведений, составляющих гостайну).

«В то же время эта попытка могла быть направлена на воспрепятствование адвокатам в осуществлении их профессиональной деятельности по осуществлению защиты их доверителя С. всеми не запрещенными законом средствами, – отмечено в решении. – Одним из способов такого воспрепятствования может являться инициирование уголовного преследования адвокатов-защитников по ст. 310 УК РФ».

В связи с этим Совет палаты вновь напомнил о недопустимости вмешательства в адвокатскую деятельность, осуществляемую в соответствии с законодательством, либо препятствования этой деятельности каким бы то ни было образом. При этом он согласился с выводом квалифкомиссии о том, что удостоверенный понятыми отказ адвокатов-защитников от подписания указанных документов не повлек за собой каких-либо правовых последствий, создающих препятствия проведению следственных и иных процессуальных действий по уголовному делу. Вместе с тем Совет палаты добавил, что таких последствий не наступило бы вне зависимости от удостоверения этого отказа понятыми, а оценка профессионального поведения адвокатов в сложившейся ситуации должна основываться на иных вышеуказанных доводах.

Кроме того, Совет АП г. Москвы не согласился с доводом представителя ГУ Минюста по Москве, выдвинутым ею в заседании Квалификационной комиссии, о том, что требования ч. 5 ст. 49 УПК РФ обязывают защитника давать как подписку о неразглашении содержащихся в материалах дела сведений, составляющих государственную тайну, так и подписку в порядке, предусмотренном ч. 3 ст. 161 УПК РФ: «Вопреки данному доводу, указанными нормами УПК РФ установлены два различных вида подписок и соответствующие каждому из них различные основания и порядок предупреждения о неразглашении».

В комментарии «АГ» вице-президент АП г. Москвы Вадим Клювгант отметил, что следствие продолжает предпринимать разнообразные попытки по оказанию давления на адвокатов, в том числе приемами, подобными рассмотренному в данном дисциплинарном производстве. «В настоящее время именно таких злоупотреблений все-таки стало меньше, хотя по-прежнему тревожные сигналы приходят то из одного региона, то из другого. Они особенно часто происходят в тех уголовных делах, где наблюдается жесткое противостояние защиты и обвинения, в частности в так называемых “резонансных” делах, когда, к примеру, у государства имеется особый интерес в отношении обвиняемого. Таким образом, если в деле активная и высокопрофессиональная защита, такой прием следствия, к сожалению, не уникален», – отметил он.

Вадим Клювгант перечислил отличительные черты рассматриваемого случая, которые придают ему особо зловещий характер. «Ранее все четверо защитников уже дали подписки о неразглашении сведений в уголовном деле, составляющих государственную тайну. Она с лихвой обеспечивает все интересы следствия, при этом нарушение такой подписки влечет куда более строгую ответственность, чем за разглашение данных следствия. Кроме того, следственный орган не пояснил, какие еще материалы дела не были охвачены первоначальными подписками, данными защитниками. В довершение ко всему, в обращении руководителя следственного органа в ГУ Минюст России по г. Москве отмечалось, что отказ адвокатов подписать новый документ препятствует их привлечению к ответственности по ст. 310 УК РФ, как будто адвокаты уже разгласили какие-либо сведения и есть основания привлекать их к ответственности. Все это в совокупности выглядит не столько как забота о соблюдении законных интересов следствия, сколько как воспрепятствование адвокатам в их профессиональной деятельности», – подчеркнул он.

Адвокат АП г. Москвы Евгений Москаленко приветствовал решение Совета АП г. Москвы, поскольку, по его словам, сегодня адвокаты и их доверители все чаще подвергаются опасности и давлению в следственных органах и им требуется поддержка адвокатского сообщества. «Подписка о неразглашении данных следствия избирается все чаще по делам, где следователь переживает не за тайну следствия, а за оглашение перед общественностью его противоправной и часто преступной деятельности. Следствие таким образом пресекает обсуждение в СМИ, привлечение общественных организаций, уполномоченных по правам человека, общественные палаты и т.п. Все вышеперечисленное является незапрещенными методами защиты, к которым все чаще приходится прибегать, поскольку наплевательское отношение к уголовному праву не оставляет нам, защитникам, иных способов защитить своих доверителей», – полагает он.

Адвокат все же назвал рискованными действия защитников в рассматриваемом дисциплинарном производстве. «Лучше было бы подписать такой документ, но с формулировкой, к примеру, “ознакомлен, считаю требования противозаконными, исполнять отказываюсь”. Поскольку в любом случае следователь зафиксировал бы такой важный момент с понятыми, от самого подписания или неподписания документа, на мой взгляд, результат (т.е. привлечение по ст. 310 УК РФ) не изменится. Адвокат должен понимать, что сам факт разглашения будет оцениваться даже при неподписании документа, и понятых, удостоверивших отказ, хватит для принятия неблагоприятного решения. Наивно полагать в этом случае, что судебная система, которая уже традиционно воспринимает адвокатов как врагов, примет иную точку зрения. В то же время я мог бы предложить Адвокатской палате г. Москвы поддерживать обжалования таких действий в судах и тем самым оказывать консолидированное сопротивление злоупотреблениям в этой сфере, так как лишь объединившись, можно добиться успеха», – убежден Евгений Москаленко.

Адвокат МКА «Центрюрсервис» Илья Прокофьев полагает, что важность вынесенного решения Совета АП г. Москвы невозможно переоценить, поскольку оно затрагивает довольно распространенные ситуации, когда органы предварительного следствия абсолютно необоснованно требуют от адвокатов, являющихся защитниками в уголовном процессе, подписывать документ, именуемый «подписка о неразглашении данных предварительного следствия». «Советом верно отмечено, что обязанность адвоката подписывать такой документ не предусмотрена какими-либо нормативно-правовыми актами, а сам документ не содержит в себе необходимой информации, в том числе о том, какие именно данные защитнику запрещается разглашать», – подчеркнул он.

По мнению эксперта, также важным является напоминание Совета о том, что вмешательство в адвокатскую деятельность недопустимо, а действия следователя, требующего подписать подобный документ, вполне можно трактовать именно как препятствие в осуществлении адвокатской деятельности, в частности защиты непосредственного доверителя. «Следует отметить, что органами предварительного следствия данные методы используются довольно широко, и предложения или требования подписать подобного рода подписки о неразглашении поступают в адрес адвокатов регулярно. Такие ситуации широко обсуждаются в адвокатском сообществе, и до настоящего времени однозначного единообразного понимания того, как именно поступать в таких ситуациях, у коллег не было, в том числе по причине опасения быть привлеченными к дисциплинарной ответственности органами адвокатского самоуправления», – отметил Илья Прокофьев.

Он выразил уверенность, что вынесенное решение Совета АП г. Москвы внесет ясность в эту ситуацию и придаст коллегам большей уверенности в том, что, отказавшись подписать аналогичный документ, они тем самым не нарушат нормы адвокатской этики и не будут привлечены к дисциплинарной ответственности.