Кассация мотивировала несостоятельность доводов гособвинения по делу адвоката Александра Лебедева

Опубликовано кассационное определение Второго КСОЮ, отказавшего в удовлетворении представления прокуратуры и оставившего в силе оправдательный приговор

Вице-президент ФПА РФ, первый вице-президент АП г. Москвы Генри Резник, защищавший Александра Лебедева, в комментарии «АГ» отметил высокое качество кассационного определения. Он подчеркнул, что на уровне вышестоящей судебной инстанции признано: реализация участниками процесса своих процессуальных прав не может расцениваться как вмешательство в деятельность суда по отправлению правосудия.

Второй кассационный суд общей юрисдикции опубликовал кассационное определение, которым оставил в силе оправдательный приговор в отношении адвоката АП г. Москвы Александра Лебедева, обвинявшегося в воспрепятствовании правосудию и производству предварительного расследования (ч. 1 ст. 294 УК РФ). Как ранее писала «АГ», заседание Второго КСОЮ, на котором рассматривалось кассационное представление прокуратуры Москвы на Апелляционное определение Московского городского суда от 6 июля 2020 г. об оставлении в силе оправдательного приговора, состоялось 16 сентября.

История дела

Напомним, по версии следствия, Александр Лебедев в ходе судебного заседания по вопросу об изменении подзащитной Екатерине Краснихиной меры пресечения на заключение под стражу в связи с нарушением условий домашнего ареста предъявил суду в качестве доказательства заведомо подложную справку о посещении подзащитной медицинского перинатального центра, которая была приобщена к материалам дела.

Приговором Тверского районного суда от 5 декабря 2019 г. Александр Лебедев был оправдан в связи с отсутствием в его действиях состава преступления. В приговоре подчеркивалось, что факт обращения адвоката в медучреждение с целью подтвердить сведения о посещении его подзащитной клиники, а также данные, представленные ею защитнику, и сообщение этих сведений суду при рассмотрении ходатайства следователя об изменении Екатерине Краснихиной меры пресечения с домашнего ареста на заключение под стражу не могут служить основанием для признания адвоката виновным в инкриминируемом ему деянии, поскольку это не подтверждается материалами дела.

Мосгорсуд счел приговор законным и обоснованным и не согласился с утверждением прокуратуры о том, что выводы первой инстанции не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Допросив свидетелей и исследовав письменные доказательства по делу, представленные обвинением, суд установил, что адвокат Лебедев при изменении его подзащитной меры пресечения с домашнего ареста на стражу представил суду справку о нахождении доверительницы вместе с ребенком в медцентре, а также чек обслуживания в кафе данного центра. При этом спорную справку адвокату представила подзащитная, а его обращение в медцентр с требованием получить информацию о посещении доверительницей данного учреждения не может служить основанием для признания виновным по ч. 1 ст. 294 УК.

В кассационном представлении прокуратуры указывалось, что выводы суда, изложенные в приговоре, опровергаются доказательствами, представленными стороной обвинения, а апелляция фактически самоустранилась от проверки итогового судебного решения. Так, суд оставил без внимания довод обвинения о том, что документ содержит сведения не только о сдаче подзащитной Лебедева анализов, но и о посещении ею специалиста 12 октября 2017 г. «Однако как из показаний допрошенных свидетелей, так и из оглашенных показаний Е.Н. Краснихиной следует, что последняя в тот день каких-либо врачей не посещала, о чем А.А. Лебедеву было известно, в том числе и со слов сотрудников медицинского центра», – сообщалось в документе.

Вместе с тем, отмечалось в представлении, защитник не мог не знать, что сам факт нахождения подзащитной по адресу медцентра не является уважительной причиной для покидания места отбывания домашнего ареста, поскольку ей разрешено находиться по указанному адресу только для получения медпомощи. Прокуратура указала, что допрошенные в судебном заседании свидетели сообщили, что Екатерина Краснихина в указанный день анализы не сдавала, за медпомощью не обращалась, а справка, переданная ею адвокату, составлена врачом в иной день. Таким образом, адвокату Лебедеву на момент судебного разбирательства уже было известно о ложности сведений, содержащихся в спорной справке, – следовательно, он был осведомлен о том, что поручение о приобщении такого документа является незаконным и выполнять его он не вправе. Более того, по мнению прокуратуры, суды фактически уклонились от оценки доводов гособвинителя о возможности воздействия на председательствующего по делу об изменении Екатерине Краснихиной меры пресечения путем представления документов, содержащих заведомо ложные сведения.

В возражениях на кассационное представление защитник Александра Лебедева – вице-президент ФПА РФ, первый вице-президент АП г. Москвы Генри Резник – привел ряд доводов, по которым оно не подлежит удовлетворению.

Во-первых, поворот к худшему при пересмотре приговора допускается в срок не более года со дня вступления его в законную силу. Оправдательный приговор вступил в силу 6 июля 2020 г. и не может быть отменен.

Во-вторых, в кассационном представлении суду кассационной инстанции предлагалось выйти за пределы компетенции, переоценить доказательства, которым уже дана оценка в приговоре, проверенная на полноту и мотивированность апелляцией, и в итоге отменить приговор по основанию, не предусмотренному ст. 401.15 УПК.

В-третьих, продолжая отстаивать версию обвинения о представлении адвокатом в суд заведомо подложного документа, кассатор проигнорировал факты, абсолютно достоверно установленные Тверским районным судом.

В-четвертых, указывалось в возражениях, в данном деле адвокат, представляя в суд подлинные документы, не только исходил из доверительных отношений с подзащитной, но и основывался на собственном знании о ее посещении медцентра и длительном нахождении там.

В-пятых, в кассационном представлении приведено искаженное понимание ст. 294 УПК как «желание оказать воздействие на суд» участника уголовного судопроизводства ходатайствами о приобщении к делу доказательств. Между тем данная норма предусматривает ответственность за «вмешательство в деятельность суда». В документе подчеркивается, что объект преступления по ч. 1 ст. 294 УК – принцип независимости судей, и данная норма производна от законов о судебной системе (ч. 5 ст. 5) и о статусе судей (ч. 1 ст. 10), в которых указано на недопустимость незаконного вмешательства в деятельность судьи в форме внепроцессуального обращения к нему по делу, которое находится в его производстве.

«В судебной практике, комментариях к УК, доктринальных источниках “вмешательство в какой бы то ни было форме в деятельность суда в целях воспрепятствования осуществлению правосудия” единодушно толкуется как внешнее, постороннее, внепроцессуальное воздействие на судей с целью склонения или понуждения их к одностороннему рассмотрению конкретного дела, его разрешения в интересах виновного. На это обоснованно обращено внимание в приговоре и апелляционном постановлении», – отмечалось в документе. Действия адвоката-защитника не могут квалифицироваться как вмешательство в деятельность суда по осуществлению правосудия и образовывать состав преступления по ч. 1 ст. 294 УК ни при каких условиях, вне зависимости от того, как к этим действиям относятся суд или другие участники процесса, подчеркнул Генри Резник, добавив, что усмотрение в законных процессуальных действиях защитника – заявлении ходатайства о приобщении к уголовному делу собранных им сведений – вмешательства в деятельность суда противоречит смыслу ст. 294 УК.

В-шестых, резюмировалось в возражениях, обязательным признаком состава преступления по ч. 1 ст. 294 УК является наличие у субъекта специальной цели – воспрепятствовать правосудию. Участвуя в заседании Тверского районного суда г. Москвы 23 октября 2017 г., Александр Лебедев доказывал неправомерность ходатайства следователя о заключении подзащитной под стражу, но не смог предотвратить удовлетворение данного ходатайства судом. Генри Резник также обратил внимание, что, поскольку постановление суда было отменено спустя четверо суток как неправосудное, таким образом, на момент возбуждения уголовного дела в отношении Александра Лебедева данного постановления уже больше месяца юридически не существовало.

Выводы кассационной инстанции

Как указано в кассационном определении, нарушений закона, повлиявших на исход дела и влекущих отмену вынесенных по нему судебных решений, не допущено.

Оправдательный приговор вынесен на основе доказательств, непосредственно исследованных судом первой инстанции в условиях состязательного процесса с участием сторон. При этом суд правильно заключил, что доказательства – как по отдельности, так и в совокупности, – не содержат неоспоримых данных, свидетельствующих о совершении Александром Лебедевым инкриминируемого ему преступления, отмечается в кассационном определении.

К выводу о том, что в деянии адвоката Лебедева отсутствует состав преступления, суд пришел в результате анализа представленных сторонами доказательств и их всесторонней оценки, изложив данный вывод в приговоре, а принятое решение мотивировал. В приговоре получили надлежащую и мотивированную оценку все доказательства, представленные стороной обвинения, в том числе и те, на которые имеются ссылки в кассационном представлении.

Таким образом, подчеркивается в документе, вопреки доводам кассационного представления, суд на основании представленных по делу доказательств, показаний свидетелей, оглашенных в соответствии с ч. 1 ст. 281 УПК, а также других доказательств пришел к обоснованному выводу об отсутствии у Лебедева умысла на вмешательство в какой бы то ни было форме в деятельность суда в целях воспрепятствования осуществлению правосудия, принимая во внимание, что показания адвоката о том, что сведения о нахождении подзащитной в медучреждении были представлены ему непосредственно ею, в связи с чем он намеревался их подтвердить документально, стороной обвинения опровергнуты не были, и надлежащим образом мотивировал свой вывод об отсутствии в действиях Александра Лебедева состава инкриминируемого ему преступления, и постановил в отношении него оправдательный приговор, приведя достаточные и относимые мотивы, не согласиться с которыми оснований у судебной коллегии не имеется.

«Доводы кассационного представления об искажении и неправильной оценке судом доказательств по делу, в том числе показаний свидетелей, по существу сводятся к переоценке доказательств, которые судом были исследованы и оценены по внутреннему убеждению с соблюдением требований ст. 88 УПК РФ. Оснований для переоценки исследованных доказательств либо признания их недостаточными для вывода суда о невиновности Лебедева А.А. не установлено», – подчеркнул кассационный суд, добавив, что несогласие автора представления с оценкой доказательств, данной первой и апелляционной инстанциями, не является основанием для отмены состоявшихся по делу судебных решений.

Также Второй КСОЮ добавил, что апелляционное рассмотрение дела было проведено с соблюдением требований гл. 45.1 УПК. «Как правильно констатировано судом апелляционной инстанции со ссылкой на положения ч. 1 ст. 10 Закона “О статусе судей в Российской Федерации” о том, что всякое вмешательство в деятельность судьи по осуществлению правосудия преследуется по закону, не допускается внепроцессуальное обращение к судье по делу, находящемуся в его производстве, либо председателю суда, его заместителю, председателю судебного состава или председателю судебной коллегии по делам, находящимся в производстве суда, при рассмотрении дела судом первой инстанции не было установлено, что ˂…˃ Лебедев А.А., осуществляя защиту обвиняемой Краснихиной в Тверском районном суде г. Москвы, при рассмотрении ходатайства следователя об изменении обвиняемой меры пресечения с домашнего ареста на содержание под стражей оказывал какое-либо воздействие на председательствующего по делу с целью склонения его к принятию определенного решения в форме активных действий: дачи указания или “настоятельного совета”, высказывания угроз, шантажа, обещания каких-либо благ, совершения посягательства на судью, его родственников или его имущество», – отмечается в документе.

Таким образом, кассационный суд оставил оправдательный приговор и апелляционное постановление без изменения, а кассационное представление – без удовлетворения.

В комментарии «АГ» Александр Лебедев отметил, что в принципе кассационное определение повторило доводы предыдущих инстанций. «Суд не пошел на поводу у прокурора и не стал переоценивать доказательства обвинения, поскольку я действительно не противодействовал суду в принятии решения. Доказательств тому в деле нет», – подчеркнул он.

Генри Резник отметил высокое качество кассационного определения: «Тщательно разобраны все доводы сторон, дана оценка соблюдению процессуальной процедуры, полно и глубоко проанализированы нормы материального права – в самом тексте ощущается осознание судом своей ответственности за вынесение акта правосудия. Вот бы так по каждому делу!»

Генри Резник добавил, что основное значение данного дела для судебной и адвокатской практики в том, что на уровне вышестоящей судебной инстанции признано: не может расцениваться как вмешательство в деятельность суда по отправлению правосудия реализация участниками процесса своих процессуальных прав. «То есть подтверждена позиция, которую с самого начала отстаивала защита Лебедева», – резюмировал он.

Отметим, что в ходе конференции «Личность, бизнес, государство: от борьбы к созиданию» в рамках 7-й Сибирской юридической недели президент Федеральной палаты адвокатов РФ Юрий Пилипенко привел работу Генри Резника по данному делу как пример классического выполнения адвокатом своих профессиональных обязанностей.