Является ли поручение о платеже в пользу третьего лица офертой?

ВС о природе такого поручения и допустимости подтверждения зачета копией акта

Волков Максим
Юрист практики разрешения споров и международного арбитража ART DE LEX

17 Февраля 2021
Судебная практикаГражданское право и процесс

Верховный Суд РФ Определением от 22 декабря 2020 г. частично отменил акты судов предыдущих инстанций и направил дело № А40-121066/2019 в отмененной части на новое рассмотрение.

Хотя определение не содержит новых правовых позиций, однако три разных подхода, отраженных в судебных актах по делу, актуализируют соответствующие правовые проблемы. Во-первых, какова правовая природа поручения кредитора должнику о необходимости осуществления платежей по договору в пользу третьего лица? Во-вторых, подтверждает ли факт зачета копия акта в отсутствие оригинала и как оценивать наличие полномочий на подписание соответствующего документа у лица, направившего акт сверки по электронной почте?

Фабула дела

Истец направил ответчику финансовое поручение от 26 января 2018 г., согласно которому часть долга ответчика перед истцом по договору подряда подлежала уплате в пользу третьего лица в счет погашения долга истца перед ним. Ответчик оплатил требуемую сумму четырьмя платежами (от 30 января, 6 февраля, 26 и 28 апреля 2018 г.). Письмо истца от 27 апреля 2018 г. содержало просьбу об аннулировании всех финансовых поручений.

Суд первой инстанции квалифицировал финансовое поручение как оферту на право заключения соглашения о порядке исполнения обязательства третьим лицом. При толковании условий оферты суд посчитал, что срок исполнения поручения должен составлять 7 дней (п. 2 ст. 314 ГК РФ), а указанная в нем сумма должна быть уплачена единым платежом, что прямо следует из текста оферты и является существенным условием. Тот факт, что в течение семи дней до 6 февраля 2018 г. ответчик не выплатил всю сумму, суд расценил как отказ от акцепта оферты.

Апелляционная и кассационная инстанции согласились с оценкой финансового поручения как оферты, а также с выводом суда первой инстанции о едином платеже как существенном условии. Суды на основании п. 1 ст. 441 ГК с учетом вывода о том, что такие поручения об оплате в пользу третьего лица всегда исполнялись в течение 14 дней и единым платежом, истолковали неполную уплату суммы в течение 14 дней как отказ от акцепта оферты. В отношении суммы, уплаченной платежами от 30 января и 6 февраля 2018 г., суды заключили, что данные платежи являлись новой офертой со стороны ответчика, которая была акцептована истцом путем зачета в счет погашения задолженности ответчика перед ним. С учетом подп. 1 п. 2 ст. 313 ГК суды расценили платежи от 26 и 28 апреля как исполненные в ситуации, когда у истца не было задолженности перед третьим лицом, а у ответчика не было поручения от истца произвести оплату в пользу третьего лица. Ссылку истца на произведенные в апреле 2018 г. платежи ответчика как на доказательство погашения задолженности истца перед третьим лицом суды не посчитали доказательством признания правомерности данных платежей.

Рассмотрев материалы дела, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС указала, что в финансовом поручении отсутствует условие о необходимости единого платежа, и привела ссылки на подтверждающее правомерность исполнения обязательства по частям нормативное регулирование, которое представляется бесспорным. В определении также отмечено, что истец использовал произведенные 26 и 28 апреля 2018 г. платежи ответчика как доказательство погашения задолженности истца перед третьим лицом. Факт наличия или отсутствия задолженности ВС трактовал как не имеющий значения с учетом поручения истца.

Различная оценка правовой природы финансового поручения привела к различному правому регулированию и разным выводам судов.

Правовая природа финансового поручения

По форме финансовое поручение – это письмо с просьбой (требованием) кредитора к должнику о необходимости осуществления платежей по договору в пользу третьего лица, а не кредитора.

В рамках рассматриваемого дела все судебные инстанции, кроме Верховного Суда, пришли к выводу, что финансовое поручение – это оферта на заключение соглашения о порядке исполнения обязательства третьим лицом (ст. 313 ГК, п. 21 Постановления Пленума ВС от 22 ноября 2016 г. № 54). ВС не стал оценивать правовую природу финансового поручения и указал, что ответчик осуществил платежи в соответствии с указаниями истца, – то есть убедившись, что исполнение осуществляется надлежащему лицу (ст. 312 ГК).

Таким образом, суды указали два варианта квалификации: оферта или исполнение надлежащему кредитору. Хотя ст. 312 ГК наиболее близка к рассматриваемому правовому механизму и применяется судами (см., например, постановление АС Московского округа от 27 сентября 2017 г. № Ф05-14072/2017 по делу № А40-164823/2016), речь в ней идет скорее о том, чем должен руководствоваться должник, чтобы убедиться в том, что производит исполнение надлежащему кредитору. В любом случае, если после получения такого финансового поручения он исполнит обязательство не в пользу указанного третьего лица, а в пользу кредитора, исполнение будет признано надлежащим.

На первый взгляд, возможна такая оферта на заключение:

• соглашения о порядке исполнения обязательства третьим лицом (ст. 313 ГК);
• договора в пользу третьего лица (ст. 430 ГК);
• договора поручения (ст. 971 ГК);
• дополнительного соглашения о порядке расчетов к договору.

Стоит сразу отказаться от второго и третьего вариантов, поскольку первый предполагает возникновение у третьего лица права требовать исполнения от должника, а поручение представляется неподходящей формой, поскольку не имеется в виду исполнение обязательства только от имени кредитора.

В свою очередь, соглашение о порядке исполнения обязательства третьим лицом (ст. 313 ГК) подразумевает, что генеральным предметом такого соглашения в рассматриваемом деле является договор между истцом и третьим лицом. Между тем финансовое поручение касается непосредственно порядка исполнения обязательств по договору между истцом и ответчиком.

Полагаю, финансовое поручение стоит рассмотреть как дополнительное соглашение о порядке расчетов к договору, поскольку оно:

• касается порядка оплаты по договору;
• заключено между сторонами договора;
• определяет факт надлежащего исполнения обязательств.

Таким образом, если обязательство было исполнено в соответствии с условиями договора, значит, оно исполнено надлежаще. При этом после акцепта такой оферты исполнение обязательства в пользу кредитора, а не третьего лица будет считаться ненадлежащим, поскольку исполнено не в соответствии с условиями договора, что может стать основанием для возмещения определенных убытков. Такое соглашение будет действовать, пока не будет исполнено в полном объеме или пока стороны не изменят договор в данной части, если в самом соглашении или оферте не указан срок исполнения или «срок актуальности». Такой подход порождает связанные с возможной просрочкой исполнения со стороны должника проблемы, влекущие необходимость дополнительного контроля со стороны кредитора.

Если рассматривать в обсуждаемом деле финансовое поручение как оферту истца в адрес ответчика на заключение допсоглашения к договору подряда, регулирующего порядок расчетов сторон по договору, то акцепт оферты произошел 30 января 2018 г. (то есть в день первого частичного платежа). С этой даты до момента изменения порядка расчетов по договору данная часть задолженности ответчика перед истцом подлежала уплате в установленном финансовым поручением порядке.

27 апреля 2018 г. (накануне даты последнего платежа 28 апреля) истец направил ответчику письмо с требованием об аннулировании всех финансовых поручений. Письмо не содержало ссылку на конкретный спорный договор подряда, в связи с чем его нельзя считать направленным на изменение условий договора.

С учетом изложенного подхода стоит предположить, что платежи ответчика в пользу истца от 26 и 28 апреля 2018 г. произведены надлежащим образом и в соответствии с условиями договора подряда с учетом изменений порядка расчетов, внесенных посредством оферты истца от 26 января и акцепта ответчика от 30 января того же года.

Копия акта зачета как доказательство

В доказательство погашения долга ответчик представил в материалы дела акт о зачете встречных требований от 31 декабря 2017 г., нотариальный осмотр электронной почты, согласно которому данный акт был направлен с доменной почты истца.

Суд первой инстанции посчитал, что факт зачета материалами дела не подтвержден, поскольку оригинал акта в материалы дела не представлен. В акте сверки между сторонами за период по 31 декабря 2017 г. зачет, произведенный 31 декабря, не отражен, доказательства направления оригинала акта зачета отсутствуют, электронные письма не подписаны электронной подписью, полномочия отправителя акта на его подписание не подтверждены. Кроме того, сторонами не предусмотрена возможность направления акта зачета с указанного электронного адреса.

Апелляция согласилась с выводом первой инстанции и также отметила «очевидное визуальное несоответствие подписи» на акте зачета и подписей на имеющихся оригиналах документов. По электронной почте получен не «документ», а «скан-копия документа». По мнению суда, тот факт, что документ направлен с того же домена, что и у почты, указанной в договоре, не свидетельствует о том, что письмо исходит от уполномоченного лица. Тот факт, что другие акты зачета направлены с того же электронного адреса, данный вывод не опровергает. Суд также не принял во внимание свидетельские показания лица, подписавшего акт зачета. «Свидетель не является единственным лицом, который доподлинно располагает информацией о том, подписывал ли он спорный документ», – отметил апелляционный суд. Кассация поддержала выводы предыдущих судебных инстанций.

Однако Верховный Суд не согласился с выводами нижестоящих судов и указал, что отсутствие подлинника акта зачета не исключает факта зачета. ВС заметил также, что заявление о зачете может быть выражено не только в форме встречного иска, но и в виде возражений на иск.

Действительно, ч. 6 ст. 71 АПК РФ исключает доказательственную силу копии акта зачета только в том случае, если имеется другая, не тождественная ему копия, в связи с чем вопрос о происхождении спорного акта зачета остается.

Позиция, аналогичная высказанной ВС, прослеживается и в судебной практике. Например, в постановлении АС Московского округа от 1 октября 2019 г. по делу № А40-129372/2016 отмечено, что копия соглашения о зачете предоставлена конкурсному управляющему именно ответчиком, что в совокупности с иными обстоятельствами дела подтверждает факт зачета даже в отсутствие подлинника соглашения. Похожая позиция отражена в постановлении АС Центрального округа от 13 января 2017 г. по делу № А08-5378/2014.

Особую специфику рассматриваемому делу придает факт осуществления конкурсного производства в отношении истца, что исключает возможность проведения не только зачета, но и сальдирования (судебной практике не известны случаи сальдирования после введения конкурсного производства). Любые документы, предоставленные контрагентами лица, в отношении которого введена процедура банкротства, подлежат дополнительной проверке (п. 26 Постановления Пленума ВАС РФ от 22 июня 2012 г. № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве»). С учетом данного подхода необходимо оценивать и показания бывшего руководителя истца.

В заключение отмечу, что дело № А40-121066/2019 интересно не только затронутыми вопросами права, но и подходами судов к оценке фактических обстоятельств.