ЕСПЧ зарегистрировал жалобу на признание законным проведения обыска у адвоката без санкции суда

В жалобе указывается на нарушение ст. 13 Европейской конвенции во взаимосвязи со ст. 8, поскольку у адвоката отсутствовали эффективные средства правовой защиты

В комментарии «АГ» представляющий интересы коллеги член Комиссии по защите профессиональных прав адвокатов АП Краснодарского края Алексей Иванов заметил, что до тех пор, пока судьи будут смотреть на адвокатов как на нечто путающееся под ногами и мешающее конвейеру правосудия, а профессиональные права не будут иметь значения, рассчитывать на изменение ситуации не приходится.

Европейский Суд по правам человека зарегистрировал жалобу Комиссии по защите профессиональных прав адвокатов АП Краснодарского края на нарушение прав АП КК Алексея Карпенко в связи с признанием законным обыска, проведенного в помещении адвоката без санкции суда.

Обыск с нарушениями

Как ранее писала «АГ», 15 октября 2018 г. организация «С.» заключила с адвокатом АП Краснодарского края Алексеем Карпенко договор юридического обслуживания, по которому адвокат получил право использовать для своей профессиональной деятельности часть помещения, принадлежащего фирме.

26 июня 2019 г. в данном кабинете без судебного постановления был проведен обыск у компании «С.» в связи с наличием у следователя информации о нахождении там документов и материалов, которые могут иметь отношение к уголовному делу, возбужденному в отношении другого доверителя Алексея Карпенко.

Присутствовавший представитель АП Краснодарского края Бек Долаков возражал против проведения обыска в помещении адвоката. Он предоставил следователю заверенную копию договора юридического обслуживания, свидетельствующую о том, что обыскиваемый кабинет является служебным помещением адвоката.

Бек Долаков напомнил следователю, что на соответствующее помещение распространяется понятие адвокатской тайны, а также что обыск в нем не может производиться без постановления суда. Представитель адвокатской палаты также обратил внимание на невозможность проведения обыска в помещениях, занимаемых адвокатами и адвокатскими объединениями, кроме как в случаях возбуждения уголовного дела в отношении адвоката или предъявления ему обвинения. Однако следователь проигнорировал эти доводы.

В замечаниях к протоколу Бек Долаков указал, что в ходе обыска оперативники и следователь изучали все документы, находящиеся в кабинете, в том числе относящиеся к деятельности адвоката Алексея Карпенко, и, соответственно, нарушили как адвокатскую тайну, так и конституционное право доверителей адвоката на защиту.

Суды двух инстанций согласились с законностью обыска

28 июня 2019 г. Октябрьский районный суд г. Краснодара подтвердил законность обыска.

Обосновывая свои выводы, первая инстанция указала, что согласно ответу АП Краснодарского края адвокатские образования (адвокатские кабинеты) с местом осуществления в них адвокатской деятельности членами указанной палаты по адресу проведения обыска не зарегистрированы. При этом в материалы дела представлен договор субаренды, по которому фирма «С.» предоставила компании «Т.» в срочное владение и пользование часть обыскиваемого помещения.

Суд подчеркнул, что следователь обыскивал стол, который не являлся рабочим столом адвоката, при этом изъятые компьютеры и документы также не были связаны с деятельностью Алексея Карпенко.

Краснодарский краевой суд изучил договор юридического обслуживания, заключенный между фирмой «С.» и Алексеем Карпенко, на основании которого адвокату была предоставлена часть обыскиваемого помещения. Апелляция заметила, что соглашение датировано 15 октября 2018 г., при этом в его тексте указано, что оно действует по 31 декабря 2013 г.

Краевой суд решил, что выводы первой инстанции основаны на доказательствах, непосредственно исследованных в судебном заседании, поэтому доводы апелляционных жалоб были признаны судом несостоятельными и необоснованными.

Апелляция посчитала, что при производстве обыска не был нарушен УПК, поскольку постановление о его проведении было вынесено уполномоченным должностным лицом. Краевой суд подчеркнул, что следственное действие не было направлено на получение документов и материалов, содержащих адвокатскую тайну, поскольку обыск проводился по факту преступной деятельности иных лиц в их рабочем кабинете. По мнению апелляции, именно присутствующий при проведении следственного действия представитель адвокатской палаты был обязан обеспечить соблюдение адвокатской тайны.

Суд также отклонил довод Алексея Карпенко о том, что ему не была обеспечена возможность участия в заседании первой инстанции. Апелляция решила, что это не может служить основанием для отмены постановления нижестоящего суда, поскольку адвокат воспользовался указанным правом при рассмотрении дела Краснодарским краевым судом, который подтвердил отсутствие нарушений УПК при проведении обыска.

3 декабря 2019 г. постановлением четвертого кассационного суда общей юрисдикции было отказано в передаче жалобы адвоката для рассмотрения в суде.

Комиссия по защите профессиональных прав адвокатов АП Краснодарского края обратилась в ЕСПЧ

20 февраля 2020 г. Алексей Карпенко направил в Европейский Суд жалобу на нарушение его прав, гарантированных Конвенцией о защите прав человека и основных свобод. Его интересы в ЕСПЧ представляет член Комиссии по защите профессиональных прав адвокатов АП Краснодарского края Алексей Иванов.

В жалобе (имеется у «АГ») отмечается, что обыск проводился без санкции суда. Из текста судебного постановления от 28 июня 2019 г. следует, что следователь, обращаясь с ходатайством перед судом, не располагал какими-либо доказательствами, что у адвоката могут быть какие-либо предметы и документы, имеющие значение для уголовного дела. Следователь не указал процессуальный статус адвоката в уголовном деле. Таким образом, постановление о производстве обыска не было основано на «относимых и достаточных» причинах. В постановлении о разрешении производства обыска, как и в протоколе обыска, не было указано, какие предметы или документы ожидается обнаружить в служебном помещении адвоката и какое значение они имеют для расследования.

Отмечается, что национальные суды нарушили ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод «Право на уважение частной и семейной жизни». Так, ЕСПЧ неоднократно указывал, что преследование и запугивание представителей юридической профессии затрагивают самое сердце конвенционной системы. Таким образом, обыск помещений адвокатов должен быть предметом особенно тщательного контроля (Постановление по делу «Элджи и другие против Турции»).

Кроме того, подчеркивается, что была нарушена ст. 13 Конвенции во взаимосвязи со ст. 8, поскольку у Алексея Карпенко отсутствовали эффективные средства правовой защиты.

Представитель адвоката прокомментировал ситуацию

В комментарии «АГ» Алексей Иванов заметил, что произошедшая ситуация не может не вызывать беспокойства. «Речь в данном случае даже не в специфическом кубанском правосудии, к которому невозможно привыкнуть, а в правовой близорукости, которую в унисон проявили судьи районного и Краснодарского краевого суда», – подчеркнул он.

«Суды первой и апелляционной инстанций посчитали, что отсутствие в реестре АП Краснодарского края сведений об адресе адвокатского помещения не свидетельствует о принадлежности обыскиваемого помещения адвокату и нахождении в нем сведений, составляющих адвокатскую тайну. Наличие же адвокатской таблички на двери обыскиваемого кабинета и договора аренды помещения, заключенного с адвокатом, расценили как несущественное обстоятельство. Кабинет юридически принадлежит адвокату, но сведений о его регистрации в этом помещении нет», – указал Алексей Иванов. Он добавил, что суд кассационной инстанции указал на отсутствие в жалобе оснований, свидетельствующих о незаконности проведения обыска в адвокатском помещении.

По его мнению, необходимо менять сознание и мышление судей. «До тех пор, пока судьи будут смотреть на адвокатов как на нечто путающееся под ногами и мешающее конвейеру правосудия, а наши профессиональные права не будут иметь значения, рассчитывать на изменение ситуации не приходится. Боюсь, мы так и будем находиться в возрастающей парадигме нарушений профессиональных прав адвокатов. Наши оппоненты будут их нарушать, а суды – не замечать очевидного», – считает Алексей Иванов.

Он полагает, что в этих условиях у российских адвокатов два союзника и защитника – адвокатура, защищающая профессиональные права адвокатов, и Европейский Суд по правам человека.