Эксперты «АГ» прокомментировали собрание позиций КС о доказывании в гражданском и арбитражном процессе

Больше всего их заинтересовали подходы к судебной экспертизе, допросу свидетелей и судейскому усмотрению

По мнению одной из экспертов «АГ», КС тактично напоминает, что суд является органом с неограниченной дискрецией и своим внутренним убеждением по каждому вопросу. Вторая считает, что в одном из определений через призму дискреционных полномочий просматривается принцип объективной истины. По словам третьего, допрос эксперта сторона может использовать как шанс для назначения повторной или дополнительной экспертизы. Четвертый убежден, что в случае произвольного вызова неограниченного числа свидетелей нарушаются принципы процессуальной экономии и осуществления правосудия в разумный срок.

Конституционный Суд опубликовал информационно-тематическое собрание своих правовых позиций о доказывании в гражданском и арбитражном судопроизводстве (по состоянию на июль 2020 г.).

В обзор вошли 16 определений и всего одно постановление, принятые за последние 12 лет. Эксперты «АГ» прокомментировали наиболее интересные, с их точки зрения, выводы Конституционного Суда.

Судебная экспертиза

В Определении № 1642-О-О/2010 Конституционный Суд указал, что в силу принципа диспозитивности эффективность правосудия по гражданским делам обусловливается в первую очередь поведением сторон как субъектов доказательственной деятельности. Стороны должны не только доказать те обстоятельства, на которые они ссылаются, но и принять на себя все последствия совершения или несовершения процессуальных действий, пояснил КС. Так, ч. 3 ст. 79 ГПК позволяет суду в случае уклонения стороны от участия в экспертизе признать факт, для выяснения которого экспертиза была назначена, установленным или опровергнутым.

Партнер Юридической фирмы Law & Commerce Offer Антон Алексеев считает, что этим определением КС еще раз подтвердил важность добросовестного поведения в гражданском судебном процессе: «Уклонение от действий в рамках назначенной судом экспертизы может быть расценено как признание уклоняющимся лицом факта, в целях установления которого и была назначена экспертиза».

Это, добавил он, также соотносится и с положениями ст. 35 ГПК, где закреплен принцип, согласно которому при неисполнении процессуальных обязанностей наступают последствия, предусмотренные законодательством о гражданском судопроизводстве. «Участие соответствующей стороны процесса в экспертизе, назначенной судом, в тех случаях, когда экспертиза не может быть проведена без такого участия, по сути, является обязанностью указанной стороны», – пояснил Антон Алексеев.

В Определении № 1461-О/2013 КС подчеркнул, что предусмотренное ст. 79 ГПК полномочие суда по назначению экспертизы вытекает из принципа самостоятельности судебной власти и является проявлением дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия.

«Назначение судебной экспертизы всегда связано с установлением фактов, которые не могут быть установлены судом самостоятельно. В большинстве случаев суды назначают экспертизу, когда вопрос касается специальных познаний, но иногда и перестраховываются. При этом суд, конечно же, исходит из иных доказательств, имеющихся в деле. Назначение экспертизы, безусловно, должно осуществляться с их учетом», – отметил Антон Алексеев.

Он напомнил, что необоснованное неназначение экспертизы позволяет заявить ходатайство о ее назначении в суде вышестоящей инстанции. Конечно, только в том случае, если такое же ходатайство не удовлетворил нижестоящий суд. «При неудовлетворении ходатайства о назначении экспертизы, как правило, в деле есть материалы, подтверждающие соответствующий факт и без экспертизы. В некоторых случаях существует определенный риск того, что суд неверно даст оценку материалам и поэтому не назначит экспертизу. Но каждый суд принимает такого рода решение, основываясь не только на внутреннем убеждении, но и на сформировавшейся практике в регионе или округе», – рассказал эксперт.

В Определении № 1585-О/2014 отмечается, что из принципа самостоятельности суда вытекает его правомочие назначить повторную экспертизу как особый способ проверки имеющегося экспертного заключения. «Указанная позиция, хотя не является новаторской, вместе с тем еще раз закрепляет, что в вопросе проверки содержания экспертного заключения именно суд должен на основании внутреннего убеждения и своего мнения о полноте и достоверности выводов экспертного заключения принять процессуальное решение о назначении повторной экспертизы. При этом роль лиц, участвующих в деле, в разрешении этого вопроса вспомогательная», – пояснила адвокат практики разрешения споров и международного арбитража ART DE LEX Валерия Ивачева.

По словам Антона Алексеева, вопрос о проведении дополнительной или повторной экспертизы нередко возникает в судебном процессе. В большинстве случаев об этом ходатайствует сторона, которую не устраивают выводы первоначальной экспертизы. «Важно, что согласно ч. 2 ст. 187 ГПК заключение эксперта исследуется в судебном заседании, оценивается судом наряду с другими доказательствами и не имеет для суда заранее установленной силы. Хотя на практике нередко именно выводы эксперта являются основным доказательством и кладутся в основу судебного решения. Наиболее часто это происходит в тех гражданских спорах, где устанавливается качество работ, товара, где требуется оценить ущерб, установить размер понесенных убытков», – указал адвокат.

Повторную и дополнительную экспертизу суды назначают не часто, добавил он. «Суд, особенно общей юрисдикции, при назначении эксперта или экспертной организации для первоначальной экспертизы, как правило, старается назначить тех, с кем они уже сталкивались и экспертизы которых “устояли” в вышестоящих инстанциях. Соответственно, веские основания для назначения дополнительной или повторной экспертизы возникают довольно редко», – пояснил Антон Алексеев.

При наличии в экспертизе недостатков суд ориентируется на показания эксперта, которого, по словам адвоката, практически всегда вызывают по инициативе одной из сторон. «Допрос эксперта может быть хорошей возможностью для назначения повторной или дополнительной экспертизы, поэтому к нему следует подходить очень тщательно», – подчеркнул юрист.

О допросе свидетелей и дискреционных полномочиях суда

Определение № 1837-О-О/2011 посвящено кругу лиц, которых нельзя допрашивать в качестве свидетелей. По мнению КС, критерием отнесения к числу упомянутых в ч. 3 ст. 69 ГПК категорий служит осуществление лицом такой специфической деятельности, в рамках которой оно узнает сведения, составляющие в силу прямого указания закона тайну, которую нельзя разглашать даже в суде, поскольку ее разглашение само по себе неминуемо повлечет умаление приоритетных конституционных ценностей.

«Этому критерию не отвечают должностные лица организации, с которой гражданин состоит в трудовых отношениях, в связи с чем ни один федеральный закон, безусловно, не запрещает допрос в качестве свидетелей этих должностных лиц, осуществивших в рамках трудовых отношений применительно к заявителю действия, правомерность которых оспаривается в суде», – разъяснил Суд.

Адвокат практики разрешения споров «Инфралекс» Евгений Зубков отметил: «Безусловно, имеется необходимость в обеспечении достоверности полученных показаний, однако закон обладает достаточно богатым арсеналом инструментов для решения данной проблемы». К ним, пояснил эксперт, в частности, можно отнести: 

• уголовную ответственность за заведомо ложные показания (ст. 307 УК РФ);

• отсутствие для суда заранее установленной силы какого-либо доказательства (ч. 2 ст. 67 ГПК РФ);

• обязанность суда оценить относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности и отразить результаты оценки в судебном акте (ч. 3–4 ст. 67 ГПК).

В Определении № 1639-О/2013 отмечается, что суд не обязан удовлетворять любое ходатайство о вызове свидетеля. Этот вопрос суд разрешает, исходя из фактических обстоятельств дела и тех сведений, которые такое лицо может сообщить.

Евгений Зубков считает, что КС в этом деле обоснованно сослался на принцип судейского руководства процессом и запрет на произвольное отклонение ходатайств, вытекающий из обязанности суда мотивировать свои определения. «Напротив, подход заявителя не соответствует ряду норм и принципов ГПК. Так, например, в случае произвольного вызова неограниченного числа свидетелей нарушаются принципы процессуальной экономии и осуществления правосудия в разумный срок», – убежден адвокат.

В соответствии с 1 ст. 57 ГПК суд вправе предложить участвующими в деле лицам представить дополнительные доказательства. Если их представление затруднительно, то суд оказывает содействие в собирании и истребовании этих доказательств. В Определении № 1587-О/2018 указано, что суд решает вопрос об удовлетворении ходатайства об истребовании доказательств исходя из фактических обстоятельств конкретного дела. Это, пояснил КС, является проявлением дискреционных полномочий, необходимых для осуществления правосудия. Однако, реализуя такие полномочия, суд связан требованиями законности, обоснованности и мотивированности своих постановлений, напомнил КС.

«В этом определении сделан особый акцент на усмотрение суда – дискреционные полномочия, в рамках реализации которых он для установления истины и полного и всестороннего исследования фактических обстоятельств в каждом конкретном случае разрешает вопрос о необходимости истребования доказательств. То есть в позиции КС находит свое отражение и принцип объективной истины, от соблюдения которого зависит то, насколько законным и обоснованным будет судебный акт», – считает Валерия Ивачева.

Общая оценка собрания позиций КС

«Удивляет, что именно вошедшие в документ позиции воспринимаются Секретариатом КС РФ как что-то значимое, – заметила адвокат практики разрешения споров и международного арбитража ART DE LEX Анастасия Василенко. – Из приведенных позиций мы видим, что КС тактично напоминает, что суд является органом с неограниченной дискрецией и своим внутренним убеждением по каждому вопросу, будь то назначение экспертизы или оценка доказательств в разрезе фальсификации и подложности».

По мнению адвоката, обращают на себя внимание позиции, которые помогают судам – особенно судам общей юрисдикции – не забывать обо всем спектре своих полномочий. «Например, о том, что суд может назначить экспертизу по своей инициативе (Определение № 1461-О/2013), а также о том, что суд имеет право быть более смелым при рассмотрении дела в отсутствии кого-либо из участников процесса, когда причины неявки неизвестны (Определение № 2141-О/2014)».

Примечательны и вошедшие в обзор определения по достаточно редким для практики ситуациям, добавила Анастасия Василенко: «Например, вопрос о распределении расходов при отказе прокурора от иска в защиту неопределенного круга лиц в случае, когда такой отказ не связан с добровольным исполнением ответчиком требований прокурора (Определение № 1836-О-О/20011). Сам по себе отказ прокурора от иска – редкое явление и в абсолютном большинстве случаев вызван именно тем, что ответчик исполнил требования прокурора. Тем не менее, если обратные ситуации имеют место, на них КС РФ отреагировал верно».

Адвокат отметила, что в обзоре приведены сразу несколько актов, посвященных истребованию доказательств. «КС обратил внимание на то, что суд имеет право по своему усмотрению истребовать доказательства, однако стороны самим должны озаботиться доказыванием и использовать все доступные законные средства для обоснования своей позиции, а не надеяться на помощь суда», – заключила она.

Екатерина Коробка