Адвокат добилась восстановления на работе незаконно уволенной сотрудницы СК

Суд взыскал в ее пользу более 625 тыс. руб. за время вынужденного прогула, а также 5 тыс. руб. в качестве компенсации морального вреда

В комментарии «АГ» адвокат, представлявшая интересы истца, выразила удовлетворение судебным актом апелляции и рассказала о нюансах этого гражданского спора.

Верховный суд Республики Адыгея вынес апелляционное определение, которым отменил решение первой инстанции и удовлетворил иск бывшей сотрудницы СУ СК РФ по Республике Калмыкия о признании незаконными заключения служебной проверки в ее отношении и приказа об освобождении от замещаемой должности, а также о восстановлении ее на службе. Интересы истицы представляла адвокат НП «Калмыцкая республиканская коллегия адвокатов» Кармен Павлова, которая рассказала «АГ» об обстоятельствах дела.

Служебная проверка за внимание к уголовному делу

С декабря 2017 г. Марина Лактионова занимала должность старшего помощника руководителя СУ СКР по Республике Калмыкия по кадрам. В июле 2021 г. она была освобождена от занимаемой должности приказом руководителя следственного управления за ненадлежащее исполнение служебных обязанностей, выразившееся в нарушении Кодекса этики и служебного поведения федеральных государственных служащих СК РФ, норм федерального законодательства, а также ведомственных организационно-распорядительных документов.

Основанием для увольнения стало заключение служебной проверки, поводом для проведения которой послужили несколько рапортов в отношении Марины Лактионовой, поданных ее коллегами. Так, один из следователей сообщил руководству о возможном вмешательстве Марины Лактионовой в ход расследования уголовного дела по обвинению Ш. в совершении преступлений, предусмотренных п. «а», «б» ч. 2 ст. 199 УК РФ. Другой следователь в рапорте указал, что Марина Лактионова в эмоциональной форме заявила о несогласии с принятыми решениями по факту передачи ее обращения в органы прокуратуры, а также высказывалась, что дело в отношении Ш. не попадет в суд ни при каких условиях.

Также руководитель контрольно-следственного отдела сообщила о наличии личной переписки с Мариной Лактионовой о том, что та планирует обратиться с жалобами в правоохранительные органы и в СМИ в связи с расследованиями по делам в отношении Ш. и С. Помощник по кадрам сообщила, что Лактионова отказалась от ознакомления с распоряжением руководителя СУ о принятии дополнительных мер, направленных на сокращение распространения новой коронавирусной инфекции.

Еще в одном рапорте указывалось, что в контрольно-следственный отдел от руководителя 5-го отдела управления СК России поступило анонимное обращение о ненадлежащем расследовании уголовного дела в отношении С. и Ш., согласно которому, в частности, руководителем следственного управления давались незаконные указания об уничтожении материалов дела.

В рамках служебной проверки было проведено лингвистическое автороведческое исследование, и, согласно заключению специалиста, автором анонимного обращения была Марина Лактионова. При этом женщина отказалась пройти исследование на полиграфе, хотя изначально согласилась на это.

После увольнения Марина Лактионова обратилась в суд с иском (имеется у «АГ») к СУ СК РФ по Республике Калмыкия о признании ее увольнения незаконным и о восстановлении на службе. Она указала, что служебная проверка в ее отношении была проведена в нарушение требований Инструкции о проведении служебных проверок в Следственном комитете РФ, которая не предусматривает такие основания и поводы для проведения проверок, как нарушение сотрудником Следственного комитета Кодекса этики и служебного поведения федеральных государственных служащих СК.

Она указывала, что служебной проверкой не установлено совершения ею дисциплинарного проступка, за который она могла быть уволена, в частности, не было установлено факта вмешательства Марины Лактионовой в расследование конкретного уголовного дела, которое на тот момент фактически уже не расследовалось в силу завершения предварительного следствия. Также отмечалось, что личная переписка с руководителем контрольно-следственного отдела не может быть предметом служебной проверки и являться доказательством нарушения Кодекса этики и служебного поведения федеральных государственных служащих СК.

В связи с этим Марина Лактионова потребовала восстановить ее в должности, взыскать в ее пользу денежное довольствие за период вынужденного прогула, премию за второй квартал 2021 г. и компенсацию морального вреда в размере 100 тыс. руб.

Первая инстанция не поддержала истицу

Гражданский спор рассматривался в Майкопском городском суде Республики Адыгея. В ходе судебного разбирательства истица сообщила суду, что она была уволена без законных на то оснований в нарушение установленного порядка увольнения и сроков для применения дисциплинарного взыскания, без получения от нее письменных объяснений. По словам женщины, при увольнении ее бывший работодатель не оценил ее предыдущее поведение, ее отношение к труду и отсутствие дисциплинарных взысканий за весь период службы в системе органов государственной власти, правоохранительных органов, превышающий 19 лет.

В свою очередь, ответчик возражал против удовлетворения иска со ссылкой на то, что поводом для проведения служебной проверки в отношении Марины Лактионовой стала поступившая в установленном порядке руководителю следственного управления информация о дисциплинарном проступке работника СКР, о нарушении ею присяги сотрудника ведомства. По словам представителя ответчика, истица направила анонимное сообщение на имя председателя СКР о том, что руководитель республиканского СУ СК по России дает незаконные указания. По его мнению, довод Лактионовой о том, что ее переписка с руководителем контрольно-следственного отдела не может служить доказательством нарушения Кодекса этики и служебного поведения сотрудников СК, является надуманным и ничем не подтвержденным. «В ходе проведения служебной проверки собраны убедительные данные о совершении Лактионовой дисциплинарного проступка, дающего основание для увольнения», – отмечалось в возражениях ответчика на иск (есть у «АГ»).

Между тем, участвующий в деле прокурор дал заключение о том, что требование истицы обоснованно и подлежит удовлетворению.

В итоге Майкопский городской суд отказал в удовлетворении иска со ссылкой на то, что факт нарушения Мариной Лактионовой Кодекса этики и служебного поведения, а также присяги сотрудника СКР, за совершение которого она была уволена со службы, действительно имел место, а наличие оснований для увольнения подтверждалось заключением по результатам служебной проверки.

Так, суд согласился с доводом ответчика о том, что истица направила на имя Александра Бастрыкина анонимное сообщение о неудовлетворительной работе руководителя республиканского СУ СКР, что подтверждалось соответствующим заключением эксперта-лингвиста. Далее, как отмечено в решении суда, эта сотрудница выразила согласие пройти психофизиологическое исследование на полиграфе, однако после получения соответствующего приглашения она отказалась от такого тестирования, что было правомерно расценено ответчиком как попытка избежать ответственности. Тем самым, счел суд, результаты проверки подтвердили факт нарушения Лактионовой положений Кодекса этики и служебного поведения сотрудников СК России.

«Служебной проверкой установлено, что Марина Лактионова своими действиями нарушила положения Кодекса этики и служебного поведения федеральных государственных служащих СК РФ, утвержденного 11 апреля 2011 г., что выразилось в несоблюдении ею служебной и профессиональной этики, а также присяги сотрудника СКР, выразившемся в использовании своего служебного положения с целью вмешательства в ход предварительного следствия по уголовному делу», – отмечалось в судебном решении.

Апелляционное обжалование

В своей апелляционной жалобе (есть у «АГ») представитель Марины Лактионовой, адвокат Кармен Павлова, сослалась на отсутствие вины истицы в совершении дисциплинарного проступка и оснований для ее увольнения, а также на нарушение порядка привлечения к дисциплинарной ответственности и проведения служебной проверки.

Так, по мнению Кармен Павловой, указание в оспариваемом приказе об увольнении на ненадлежащее исполнение служебных обязанностей, выразившееся в нарушениях Кодекса этики и служебного поведения, является необоснованным в силу того, что факты нарушения норм этого Кодекса являются мерой моральной ответственности, и эти факты не могут быть основаниями для проведения служебных проверок, так как они не предусмотрены Инструкцией о проведении служебных проверок в Следственном комитете РФ. Она также отметила, что в решении суда не конкретизировалось, какие законы и подзаконные акты нарушила истец, что приказ об увольнении не содержит формулировки «за совершение проступка, порочащего честь сотрудника Следственного комитета», а также что Инструкция вообще не предусматривает обязанности сотрудника СК России, в отношении которого проводится служебная проверка, проходить обследование или исследование на полиграфе.

В апелляционном представлении (имеется у редакции) прокуратура указала, что вывод первой инстанции о том, что Марина Лактионова была освобождена от занимаемой должности в связи с нарушением присяги сотрудника СКР на основании п. 3 ч. 2 ст. 30 Закона об СКР, не основан на имеющихся в деле доказательствах. По мнению представителя прокуратуры, в законе отсутствует прямое указание на то, что нарушение присяги является дисциплинарным проступком.

«Таким образом, вывод суда первой инстанции о том, что нарушение присяги сотрудника Следственного комитета доказано работодателем и является безусловным основанием для увольнения истца, является необоснованным, поскольку, с учетом Постановления КС РФ от 26 марта 2020 г. № 13-П, нарушение присяги сотрудника Следственного комитета и дисциплинарный проступок имеют общую правовую природу, совершение истицей вменяемого ей дисциплинарного проступка не является достаточным основанием для ее увольнения», – указывалось в этом документе.

Апелляция признала увольнение незаконным

Изучив материалы дела, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда Республики Адыгея сочла, что выводы первой инстанции основаны на неправильном применении норм материального и процессуального права. Апелляция отметила, что в рассматриваемом деле следовало установить факт совершения Мариной Лактионовой проступка, повлекшего ее увольнение, обстоятельства совершения ею действий, свидетельствующих о нарушении присяги сотрудника СКР, а также соблюдение ведомством процедуры привлечения ее к дисциплинарной ответственности в виде увольнения.

Апелляционный суд отметил, что решение о назначении служебной проверки оформляется в виде письменной резолюции руководителя, имеющего право назначить ее, на документе, содержащем сведения о наличии основания для проведения такой проверки, или в виде записи в протоколе оперативного совещания при таком руководителе либо путем издания им распоряжения о назначении служебной проверки. «Однако, как видно из материалов служебной проверки, руководителем Следственного комитета не издавалось соответствующего распоряжения о проведении служебной проверки, в котором конкретно было бы указано, кому поручено ее проведение, а также какие нарушения подлежат проверке и установлению. Следовательно, основанием для проверки явилась письменная резолюция руководителя Следственного комитета на докладной записке от 16 июня 2021 г., содержащей сведения о наличии оснований для инициирования служебной проверки», – отмечено в апелляционном определении.

Верховный суд РА также указал, что по результатам служебной проверки Марине Лактионовой в качестве виновного проступка вменялось вмешательство с использованием служебного положения в ход предварительного следствия по конкретному уголовному делу по обвинению Ш. в совершении преступления, предусмотренного п. «а», «б» ч. 2 ст. 199 УК РФ. «Между тем доказательств о дестабилизации деятельности Следственного комитета действиями Марины Лактионовой ответчиком не предоставлено», – подчеркнула вторая инстанция. Суд также обратил внимание на то, что уголовное дело на момент составления рапорта одним из следователей о возможном вмешательстве в расследование уголовного дела в его производстве уже не находилось, поскольку оно было направлено прокурору для утверждения обвинительного заключения.

Кроме того, ряд иных авторов рапортов, которые стали поводом для проведения проверки в отношении Лактионовой, не были участниками уголовного процесса, не осуществляли предварительного следствия по уголовному делу или процессуальный контроль за деятельностью следователей отдела по расследованию особо важных дел. «В свою очередь, Мариной Лактионовой был подготовлен приказ о привлечении к ответственности лиц, виновных в незаконном приостановлении уголовного дела. В связи с этим действия истца, связанные с тем, что последняя интересовалась упомянутым уголовным делом, нельзя расценивать как возможное вмешательство в ход расследования соответствующего дела», – заметил апелляционный суд.

ВС Республики Адыгея посчитал обоснованными доводы истицы о том, что вмешаться в дело, находящееся на подписи у прокурора Республики Калмыкия, путем личных переговоров с сотрудником Следственного комитета, не имеющим какого-либо отношения к уголовному делу, было невозможно, поскольку ее переписка по этому поводу осуществлялась уже после окончания предварительного расследования по делу. Он также согласился с тем, что Инструкция о проведении служебных проверок в Следственном комитете РФ не предусматривает обязанности сотрудника СК, в отношении которого проводится служебная проверка, проходить обследование или исследование на полиграфе.

«Вопросы неоднократного нарушения исполнительской дисциплины в виде несоблюдения сроков направления информации и докладных записок, совершенных Мариной Лактионовой, также не могли лечь в основу заключения служебной проверки, поскольку ранее по данным случаям служебных проверок в установленном законом порядке не проводилось, фактов ненадлежащего исполнения служебных обязанностей не фиксировалось», – резюмировала апелляция.

Вторая инстанция также сочла, что вывод нижестоящего суда о том, что автором анонимного обращения в Следственный комитет РФ, возможно, является истец, со ссылкой на заключение лингвиста не может быть положен в основу выводов служебной проверки, поскольку проводивший исследование эксперт-лингвист не предупреждался об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. «Как следует из пояснений представителя ответчика и из материалов служебной проверки, по анонимному обращению, поступившему из аппарата Следственного комитета РФ, процессуальная проверка не проводилась, ответ никому не направлялся», – отмечено в определении апелляции.

Таким образом, апелляционный суд отменил решение нижестоящего суда и принял по делу новое решение, удовлетворив иск в части признания недействительными оспариваемых актов, восстановления истца в ранее занимаемой ею должности и взыскав в ее пользу денежное довольствие в размере более 625 тыс. руб., квартальную премию в размере 5 тыс. руб., а также 5 тыс. руб. в качестве компенсации морального вреда.

Комментарий адвоката

В комментарии «АГ» Кармен Павлова выразила удовлетворение судебным актом апелляции и отметила, что оспариваемой служебной проверкой не установлено совершения ее доверительницей виновных действий. «В спорном приказе об освобождении от должности, увольнении и расторжении трудового договора не были указаны дата совершения дисциплинарного проступка и существо проступка – в чем конкретно выразилось нарушение присяги сотрудника СКР, которое было расценено как дисциплинарный проступок. В силу ч. 6 ст. 28 Закона о Следственном комитете дисциплинарное взыскание применяется непосредственно после обнаружения проступка, но не позднее одного месяца со дня его обнаружения. До применения дисциплинарного взыскания в виде увольнения иных дисциплинарных взысканий у истицы не было, имелись многочисленные поощрения в период службы в региональных управлениях Следственного комитета России. В нарушение требований ст. 193 Трудового кодекса в рамках процедуры увольнения по инициативе работодателя от истца не истребовано письменного объяснения, что является существенным нарушением строго установленной законом процедуры увольнения», – подчеркнула она.

Зинаида Павлова