ЕСПЧ: Защитник Леонида Невзлина не имел достаточного времени для ознакомления с материалами уголовного дела

Европейский Суд, в частности, отметил, что сам заявитель не был подробно проинформирован о характере выдвинутого против него обвинения, но его уголовное преследование не носило политический характер

По мнению одного адвоката, выводы ЕСПЧ о реализации права на эффективную подготовку к защите и допрос потерпевшего будут полезны адвокатам с точки зрения тактики поведения в процессе. Другая заметила, что постановление не повлечет отмену приговора и пересмотр уголовного дела, поскольку соответствующий вопрос не был поставлен заявителем перед Европейским Судом.

18 января Европейский Суд вынес Постановление по делу «Невзлин против России» по жалобе предпринимателя Леонида Невзлина на его необоснованное уголовное преследование в РФ и несправедливый приговор к пожизненному лишению свободы.

Уголовное преследование и приговор

До 2003 г. Леонид Невзлин занимал различные руководящие должности в компании «Менатеп» и ее дочерней структуре, а также в нефтяной компании «ЮКОС». Впоследствии в отношении «ЮКОСа» был инициирован ряд судебных разбирательств по налоговым спорам, по итогам которых компания была объявлена банкротом и ликвидирована. Руководство и топ-менеджмент «ЮКОСа» – Михаил Ходорковский, Платон Лебедев, Василий Алексанян, Алексей Пичугин и др. – подверглись уголовному преследованию.

В июле 2003 г. старший следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры России допросил Леонида Невзлина в качестве свидетеля в присутствии его адвоката. В том же месяце заявитель уехал в Израиль, где получил гражданство этого государства. Спустя год ему было предъявлено обвинение, в частности в организации «заказных» убийств директора ТОО «ТФ “Феникс”» Валентины Корнеевой, главы администрации Нефтеюганска Владимира Петухова, водителя управляющего австрийской компании East Petroleum Евгения Рыбина Николая Федотова и покушениях на убийства бывшего начальника управления по общественным связям мэрии г. Москвы Ольги Костиной и бывшего управляющего делами ЗАО «Роспром» Виктора Колесова. В связи с этим Невзлин был объявлен в международный розыск. Тогда же Басманный районный суд г. Москвы вынес заочно постановление о помещении его под стражу.

В 2005 г. российские власти направили ряд запросов другим государствам, в том числе Израилю, на экстрадицию Леонида Невзлина со ссылкой на возбужденное в отношении него уголовное дело. Впоследствии Израиль сообщил властям РФ о невозможности удовлетворения запроса ввиду недостаточности предъявленных российскими властями доказательств. После предоставления Россией дополнительных сведений Израиль вновь отказался экстрадировать Невзлина со ссылкой на аналогичные обстоятельства.

В декабре 2007 г. следователь письменно пригласил защитника Леонида Невзлина, адвоката АП г. Москвы Дмитрия Харитонова для ознакомления с материалами дела. Защитник попросил отложить процессуальное действие ввиду занятости по другому уголовному делу и запланированным отпуском. В связи с этим следователь привлек к участию в деле защитника по назначению А., который приступил без ведома Леонида Невзлина и Дмитрия Харитонова к ознакомлению с материалами уголовного дела, состоящими из 84 томов, 26 декабря 2007 г. Через месяц А. сообщил следствию о том, что завершил ознакомление с материалами дела, что впоследствии затруднило ознакомление с ними Дмитрия Харитонова.

В феврале 2008 г. было подготовлено обвинительное заключение, его копию вручили адвокату А., при этом Леонид Невзлин и Дмитрий Харитонов не получили копию документа. В следующем месяце Московский городской суд приступил к рассмотрению уголовного дела, в судебном процессе Леонида Невзлина защищал Дмитрий Харитонов, так как суд освободил А. от представления интересов подсудимого. В начале судебного разбирательства защитник пожаловался на невручение ему копии обвинительного заключения и на недостаточное время для изучения материалов уголовного дела, попросив суд дать ему три месяца на это. Рассмотрев ходатайство адвоката, суд выделил ему 14 дней для ознакомления с уголовным делом, но отметил, что Дмитрий Харитонов ранее затягивал сроки предварительного следствия, что обусловило вступление в дело адвоката А. Повторное ходатайство об отложении разбирательства на два месяца было отклонено со ссылкой на намерение защитника затянуть сроки.

В суде один из свидетелей обвинения Ц., осужденный за ряд преступлений, организация которых вменялась Леониду Невзлину, отказался от своих показаний, данных на предварительном следствии. Он сообщил суду, что следователи просили назвать Леонида Невзлина и другого фигуранта дела «ЮКОСа» Алексея Пичугина в качестве заказчиков преступлений в обмен на сокращение срока лишения его свободы, для чего один из следователей навещал Ц. в колонии. Впоследствии администрация пенитенциарного учреждения отрицала факт того, что за время пребывания Ц. в колонии его кто-либо посещал.

Когда защитник Леонида Невзлина допрашивал другого свидетеля К. о роли его доверителя в покушении на убийство Ольги Костиной, тот отказался отвечать на вопросы со ссылкой на право не свидетельствовать против самого себя. По словам К., если с ним или его родными случится что-то плохое, то виноват будет подсудимый. Дмитрию Харитонову не удалось добиться вызова на допрос в суд ряда свидетелей защиты и потерпевших, а также привода ряда свидетелей обвинения, которые не явились в заседание.

В августе 2008 г. Мосгорсуд признал Леонида Невзлина виновным и приговорил его к пожизненному заключению. Впоследствии Верховный Суд оставил в силе обвинительный приговор.

Обращение в ЕСПЧ

В жалобе в Европейский Суд Леонид Невзлин указал на нарушение ст. 6, 14 и 18 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. По мнению заявителя, суд первой инстанции проявил предвзятость при рассмотрении его уголовного дела и в значительной степени опирался на доказательства, полученные в ходе уголовного преследования Алексея Пичугина. В жалобе также указывалось на то, что судья МГС нарушил принцип презумпции невиновности, намекнув в ходе допроса одного из свидетелей, что подсудимый был виновен в убийстве Владимира Петухова. Все это, по словам Леонида Невзлина, свидетельствовало о политическом характере его уголовного преследования, как и иных фигурантов дела «ЮКОСа».

Заявитель добавил, что ранее его надлежащим образом не уведомили о выдвинутом против него обвинении; его защита не имела достаточно времени для подготовки к судебному разбирательству; суд отклонил ходатайства его защитника о вызове ряда свидетелей на допрос. В связи с этим Леонид Невзлин просил Суд признать, что нарушения Конвенции в его деле носили систематический характер, а повторное судебное разбирательство в РФ не будет соответствовать положениям Конвенции.

Возражая на доводы заявителя, Правительство РФ утверждало о непредвзятости национального суда со ссылкой на то, что утверждения Леонида Невзлина базируются лишь на факте того, что ранее суд отказался предоставлять его защитнику дополнительное время на ознакомление с материалами дела и вызвать ряд свидетелей защиты. Государство-ответчик полагало, что обвинительный приговор основан на совокупности доказательств, а не только фактах, установленных в ходе уголовного преследования Алексея Пичугина. Российская сторона также назвала необоснованными аргументы Леонида Невзлина о политическом характере его уголовного преследования со ссылкой на решения ЕСПЧ по делу «ЮКОСа», в которых Суд ранее не усмотрел нарушения ст. 18 Конвенции. Правительство РФ также сочло, что защите обвиняемого было предоставлено достаточно времени для подготовки к суду, так как с делом ранее знакомился адвокат А.

ЕСПЧ не усмотрел политической подоплеки в деле

После изучения материалов дела Европейский Суд отметил, что, вопреки утверждениям заявителя, приговор в отношении него был основан на отдельной доказательственной базе. ЕСПЧ также отклонил довод Леонида Невзлина на неподобающее поведение судьи во время допроса одного из свидетелей, поскольку судебный протокол не подтвердил этот факт, а заявитель не представил иных доказательств в поддержку своего довода о том, что в судебном процессе не был соблюден принцип презумпции невиновности. Суд также не выявил нарушений ст. 14 и 18 Конвенции в деле Леонида Невзлина со ссылкой на то, что ему не были представлены какие-либо доказательства об имеющейся скрытой цели, стоящей за уголовным преследованием заявителя.

В то же время ЕСПЧ счел, что предоставленных национальным судом двух недель для ознакомления с материалами дела было недостаточно для изучения 19 тыс. страниц. Из-за праздничных и выходных дней срок в 14 дней, как подчеркнул Суд, действительно, сократился до 7,5 дней, а возможность ознакомления с делом после каждого судебного заседания была минимальной. В частности, суд первой инстанции на втором судебном заседании от 20 марта 2008 г. заслушал одного из потерпевших и свидетеля Р., после чего защитник запросил дополнительное время для изучения материалов дела, однако суд в очередной раз отклонил его ходатайство. Таким образом, ЕСПЧ заключил, что адвокату заявителя не было предоставлено достаточно времени для подготовки к суду, а заявитель не был подробно проинформирован о характере выдвинутого против него обвинения в нарушение ст. 6 Конвенции.

Европейский Суд добавил, что отсутствие у защиты возможности допросить ключевого свидетеля обвинения Р. в рамках перекрестного допроса нарушило права заявителя в рамках вышеуказанной статьи Конвенции. В то же время, как отметил ЕСПЧ, невызов в суд ряда свидетелей обвинения и защиты, а также одного из потерпевших не нарушил ст. 6 Конвенции.

Эксперты оценили выводы Суда

Адвокат АП Ставропольского края Оксана Садчикова полагает, что выводы ЕСПЧ по реализации права на эффективную подготовку к защите и допрос потерпевшего будут полезны адвокатам с точки зрения тактики поведения в процессе. «Учитывая, что в большинстве случаев потерпевший допрашивается первым, защите, соответственно, необходимо, во-первых, во всех случаях быть готовой к такому допросу, изучив материалы дела и определив тактику допроса с доверителем. В том случае, если что-либо из этого оказалось невозможным, защите следует возражать на вопрос председательствующего об освобождении потерпевшего от дальнейшего участия в процессе, с тем чтобы иметь в последующем возможность задать вопросы потерпевшему, в том числе и в рамках дополнений к судебному следствию», – пояснила она.

По словам эксперта, при состоявшемся освобождении потерпевшего от участия в процессе вопреки возражениям защиты последней необходимо заявлять в последующем аргументированное ходатайство о дополнительном допросе потерпевшего, обосновывая тем, что защита не имела возможности полноценно и своевременно реализовать свое право на ознакомление с материалами дела и, в особенности, при отсутствии возможности в судебном заседании согласовать вопросы с отсутствующим подзащитным. «Как следует из постановления ЕСПЧ, по комментируемому делу будет необходима конкретная дополнительная аргументация для такого ходатайства. В случае отказа в удовлетворении такого аргументированного ходатайства использовать это упущение суда в последующем на каждом этапе обжалования – в апелляционной, кассационной жалобе и жалобе в ЕСПЧ», – полагает Оксана Садчикова.

Она добавила, что в рассматриваемом случае в сравнении с обычными свидетелями, в отношении которых ЕСПЧ пришел к выводу об отсутствии нарушения, ключевым фактором, определившим наличие нарушения в отношении потерпевшего и отсутствие нарушения в отношении других свидетелей, явилось именно то обстоятельство, когда фактически происходил допрос и была ли реальная возможность у единственного оставшегося защитника знакомиться с материалами дела в ходе допроса. «Любопытно, что в случае, если бы суд первой инстанции не освободил назначенного защитника от участия в процессе вначале, данный вопрос, возможно, рассматривался бы с другого ракурса, в зависимости от того, насколько эффективно смог бы назначенный защитник провести допрос с учетом того обстоятельства, что он был с материалами уголовного дела ознакомлен к началу процесса в полном объеме, но не имел контакта с заявителем и его приглашенным защитником для обсуждения позиции. Это, по всей видимости, при добросовестном исполнении назначенным защитником своих обязанностей могло быть спорным моментом», – предположила эксперт.

По мнению адвоката, дальнейшее сравнение со второстепенными свидетелями, в отношении которых ЕСПЧ пришел к выводу об отсутствии нарушения, демонстрирует, что ЕСПЧ большой вес придал тому, что свидетели, показания которых были оглашены, по существу сообщили следствию лишь общую информацию, без ссылки на какие-либо факты. «Учитывая то обстоятельство, что в судебном заседании у защиты имелась возможность оспорить показания других допрошенных осужденных и ключевых свидетелей, нарушение не было установлено. Достаточно печальным выводом для адвокатов будет вывод, изложенный в п. 180 постановления о вызове свидетелей, о которых ходатайствует сторона защиты и которые были включены как в список обвинения, так и защиты. ЕСПЧ пришел к выводу о том, что суд первой инстанции нельзя винить в отсутствии усилий по обеспечению присутствия этих свидетелей в суде, поскольку им были направлены повестки по их известным адресам, но, видимо, свидетели там не проживали. В подобных случаях на практике от защиты требуется активная розыскная работа, выходящая за рамки обычной адвокатской деятельности или настойчивые ходатайства суду о выяснении места регистрации свидетелей и иных адресов и контактов, по которым свидетелей можно было бы уведомить о вызове. К сожалению, зачастую, кроме защиты, в этом никто из участников процесса часто не заинтересован», – резюмировала Оксана Садчикова.

Адвокат добавила, что защитнику кроме общих аргументов требуется привести исчерпывающие аргументы относительно того, почему конкретное лицо может обладать информацией, которая может разумно усилить аргументы защиты. «В целях установления наличия/отсутствия нарушения будет иметь значение и то, имелись ли другие свидетели, которые могли дать показания по поводу этого же обстоятельства, и были ли они допрошены в суде», – убеждена эксперт.

Адвокат АП Московской области Валентина Ященко
полагает, что постановление ЕСПЧ касается вопроса предоставления защитнику достаточных возможностей сформировать позицию защиты и изложить ее суду, а также оспорить свидетельские показания, которые он считал ложными. «Несмотря на установление нарушения ст. 6 Конвенции (право на справедливое судебное разбирательство) в ряде случаев, Судом не применен механизм, способный обеспечить реализацию права на справедливое судопроизводство, закрепленное в ст. 46 Конвенции, предусматривающей обязательство государства-ответчика исполнять окончательные постановления Европейского Суда по спорам, в которых оно является стороной», – заметила она.

Следовательно, по мнению эксперта, постановление ЕСПЧ не повлечет отмену приговора и пересмотр уголовного дела, поскольку соответствующий вопрос не был поставлен заявителем перед Европейским Судом в отношении обвинительного приговора, принятого национальным судом.

Редакция «АГ» связалась с адвокатом Дмитрием Харитоновым, но он отказался комментировать постановление ЕСПЧ.