ВС указал, что не может свидетельствовать об отсутствии умысла на убийство

Отменяя апелляционный оправдательный приговор, Суд указал, что апелляцией оставлены без внимания обстановка совершения деяния, факты агрессивных действий подсудимого в отношении матери ребенка, а также нанесение удара самому ребенку и высказывание угрозы выкинуть его из окна, которую он и реализовал

Как отметил один из адвокатов, уголовно-процессуальный закон не ограничивает перечень нарушений, которые суд вправе толковать как нарушения закона, повлиявшие на исход дела, искажающие саму суть правосудия. Другая считает, что в определении не приведено ни одного основания для отмены апелляционного приговора в кассационном порядке, а все доводы, на которые указывает ВС, сводятся к переоценке доказательств. Третий обратил внимание, что установление прямого умысла у обвиняемого на совершение преступления всегда должно основываться на оценке всех доказательств по делу.

23 августа Верховный Суд вынес Определение суда кассационной инстанции по делу № 45-УДП23-31К7, которым отменил апелляционный оправдательный приговор, поскольку апелляционный суд не оценил доказательства, на основании которых суд первой инстанции пришел к выводу о том, что подсудимый реализовал свой умысел на убийство потерпевшего.

12 июля 2022 г. приговором Ирбитского районного суда Свердловской области Степан Галышев был осужден по ч. 3 ст. 30, п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ за покушение на убийство малолетнего. Окончательно ему было назначено восемь с половинной лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы на год. Судом было установлено, что вечером 28 июля 2020 г. Степан Галышев, находясь в состоянии алкогольного опьянения, из личной неприязни, вызванной плачем семимесячного сына бывшей жены Г., с целью его убийства нанес ладонью удар по голове ребенка, а после выбросил его из окна дома с высоты не менее 190 см на грунтовое покрытие. Однако свой умысел, направленный на убийство малолетнего, подсудимый не довел до конца по независящим от него обстоятельствам, поскольку ребенку своевременно была оказана помощь очевидцем происшедшего.

7 октября 2022 г. Свердловский областной суд апелляционным приговором оправдал Степана Галышева на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, позднее кассация согласилась с этим. Суды указали, что приговор первой инстанции основан на предположениях, а из положенных в основу обвинительного приговора доказательств следует, что достаточных данных, свидетельствующих о наличии у подсудимого прямого умысла на умышленное причинение смерти потерпевшему, суду не представлено. Об этом, по мнению апелляции, свидетельствует отсутствие в приговоре мотивировки доказанности прямого умысла на убийство. Помимо этого суды в обоснование своих выводов сослались на отсутствие у потерпевшего каких-либо телесных повреждений, а также на непринятие подсудимым иных действий, направленных на лишение жизни малолетнего потерпевшего.

Заместитель Генерального прокурора РФ Игорь Ткачёв подал кассационное представление в Верховный Суд, в котором поставил вопрос об отмене апелляционного приговора и кассационного определения и направлении уголовного дела на новое апелляционное рассмотрение в связи с нарушением закона, которое повлекло необоснованное оправдание Степана Галышева. В документе обращалось внимание на то, что установленные судом первой инстанции фактические обстоятельства дела, которые подтверждаются совокупностью исследованных судом доказательств, свидетельствуют об умысле подсудимого на причинение смерти малолетнему, которая не наступила по независящим от него причинам.

Рассмотрев дело, ВС напомнил, что согласно правовой позиции КС РФ судебное решение подлежит пересмотру, если выявленные существенные нарушения, допущенные в ходе предыдущего разбирательства, неоспоримо свидетельствуют о наличии судебной ошибки, поскольку такое решение не отвечает требованиям справедливости. При этом исключения из общего правила о запрете поворота к худшему допустимы лишь в качестве крайней меры, когда неисправление судебной ошибки искажало бы саму суть правосудия, смысл приговора как акта правосудия, разрушая необходимый баланс конституционно защищаемых ценностей, в том числе прав и законных интересов осужденных и потерпевших.

Суд отметил, что в соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 2 Постановления Пленума ВС РФ от 27 января 1999 г. № 1 (ред. от 3 марта 2015 г.), покушение на убийство возможно с прямым умыслом, т.е. когда содеянное свидетельствовало о том, что виновный осознавал общественную опасность своих действий (бездействия), предвидел возможность или неизбежность наступления смерти другого человека и желал ее наступления, но смертельный исход не наступил по независящим от него обстоятельствам.

Делая выводы о том, что подсудимый имел умысел на убийство малолетнего потерпевшего, суд первой инстанции сослался на показания очевидца происшедшего – свидетеля П., который пояснил, что в ходе распития спиртного между Степаном Галышевым и Г. произошел конфликт из-за того, что мужчина опьянел и прибавлял звук музыкальной колонки, которую подносил к уху ребенка, заметил ВС. По словам свидетеля, плач ребенка раздражал Галышева, и он высказал намерение выбросить мальчика из окна, если его не успокоят. Затем он нанес несколько ударов Г., после чего подошел к ребенку, ударил его ладонью по голове, взял на руки, подошел к окну и бросил потерпевшего в палисадник. Тогда П. вылез через окно, поднял ребенка и передал его матери. Г. подтвердила, что подсудимый угрожал выбросить ее сына из окна, если его не успокоят. Суд апелляционной инстанции в приговоре привел указанные выше показания свидетелей, однако посчитал, что из этих показаний не усматривается наличие у подсудимого прямого умысла на лишение жизни малолетнего ребенка.

Судебная коллегия ВС подчеркнула, что суд апелляционной инстанции не дал оценку изложенным в показаниях свидетелей действиям Степана Галышева по отношению к малолетнему потерпевшему, а также не дал надлежащую оценку показаниям свидетеля П. о том, что подсудимый именно бросил ребенка в окно, придав ему ускорение. При этом, как указал ВС, судами апелляционной и кассационной инстанций оставлены без внимания обстановка совершения деяния, факты агрессивных действий подсудимого в отношении Г., выразившихся в нанесении ей побоев, а также нанесение удара самому ребенку и высказывание угрозы выкинуть его из окна, которую он в дальнейшем и реализовал.

Кроме того, Суд обратил внимание: из протокола осмотра места происшествия от 10 августа 2020 г. следует, что перед окном имеется бетонная отмостка, расстояние от земли до нижнего края окна – 120 см, от земли до середины окна (ручки) – 190 см, от края дома до места обнаружения ребенка – 125 см. Согласно показаниям свидетеля П. руки Степана Галышева в момент выбрасывания ребенка из окна находились на уровне середины окна. Таким образом, падение семимесячного ребенка в результате действий подсудимого произошло с высоты как минимум 190 см на грунтовое покрытие палисадника, пояснил ВС. Он добавил, что этим обстоятельствам апелляционным судом также не дана оценка.

Как полагает ВС, выводы апелляции о том, что падение ребенка не повлекло причинение ему каких-либо травм и что Степан Галышев, после того как П. подобрал ребенка и передал его матери, не предпринял каких-либо иных действий, направленных на убийство малолетнего, свидетельствуют об отсутствии у него прямого умысла на причинение смерти ребенку, основаны на предположениях и сделаны без учета совокупности доказательств, исследованных в судебном заседании и приведенных судом в приговоре. Верховный Суд подчеркнул, что речь идет о доказательствах, на основании которых суд первой инстанции пришел к выводу о том, что подсудимый, нанеся удар семимесячному ребенку ладонью по голове, а затем, выбрасывая его из окна, действовал осознанно и таким образом реализовал свой умысел на убийство потерпевшего. «Суд апелляционной инстанции также не проанализировал то обстоятельство, что Степан Галышев в силу своего возраста осознавал, что в случае неблагоприятного падения семимесячного ребенка и соударения его различными частями тела с поверхностью земли у ребенка могли образоваться повреждения различной степени тяжести, которые как по отдельности, так и в совокупности могли сопровождаться развитием угрожающих жизни состояний и повлечь наступление смерти потерпевшего», – указано в определении.

Таким образом, Верховный Суд посчитал, что апелляционный приговор нельзя признать законным и обоснованным, а потому отменил его и кассационное определение, передав уголовное дело на новое апелляционное рассмотрение в Свердловский областной суд иным составом суда.

Адвокат АК LawGuard Ангелина Малахова с сожалением отметила, что в последнее время при рассмотрении дел в кассационном порядке появилась тенденция отменять апелляционные приговоры не по кассационным основаниям. «Так, зачастую апелляционные оправдательные приговоры и апелляционные определения, улучшающие положение осужденного, отменяются судом кассационной инстанции в связи с тем, что нижестоящий суд не принял во внимание определенные доказательства. В свою очередь, это свидетельствует о том, что даже по судебным актам, вступившим в законную силу, обвинительный уклон никуда не делся», – считает она.

Ангелина Малахова полагает, что в кассационном определении ВС РФ не приведено ни одного основания для отмены апелляционного приговора в кассационном порядке, а именно существенное нарушение уголовного или уголовно-процессуального закона, повлиявшее на исход дела, в соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК. «В действительности все доводы, на которые указывает Судебная коллегия, сводятся к переоценке доказательств путем указания на то, что суд не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда. Однако в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 389.16 УПК данное основание относится исключительно к основанию для отмены решения суда в апелляционном порядке», – указала адвокат.

Адвокат АП Новосибирской области Денис Садовский считает, что апелляционный оправдательный приговор по обвинению в покушении на убийство малолетнего ребенка уже сам по себе является нетривиальным событием, а в данном случае он еще и был поддержан в кассационном суде. «Не вдаваясь в комментирование подробностей конкретного уголовного дела, я могу согласиться с позицией судов апелляционной и кассационной инстанций об отсутствии у обвиняемого умысла на совершение убийства в подобной ситуации», – отметил он.

Адвокат подчеркнул, что сам же ВС РФ в правовой позиции, изложенной в п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1, разъясняет, что покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом. «Да, выбросить ребенка в палисадник из окна первого этажа – безусловно, поступок недостойный, но, по моему мнению, это никак не может свидетельствовать о наличии прямого умысла на его убийство. Одно дело, например, выбросить ребенка из окна пятого или десятого этажа, совсем другое – в кусты из окна первого», – полагает Денис Садовский.

Адвокат указал, что установление прямого умысла у обвиняемого на совершение преступления всегда должно основываться на оценке всех доказательств по делу. Однако в данном случае фактически ВС РФ производит переоценку доказательств по уголовному делу в негативном для обвиняемого контексте, что при новом рассмотрении может быть воспринято судами как определенные указания и тем самым это в будущем может существенно понизить шансы на оправдательный приговор.

Адвокат, партнер АБ FORTIS Владислав Федосеенко, анализируя решение Верховного Суда, отметил: тот пришел к выводу о том, что нижестоящие суды не учли обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда, что по своей сути является основанием для отмены или изменения судебного решения в апелляционном порядке: «ВС указал, что суды апелляционной и кассационной инстанций оставили без внимания обстановку совершенного деяния, а также факты агрессии, выраженные в угрозах и ударах, предшествующих деянию».

«Формулировка, которая используется в ст. 401.6 УПК РФ (поворот к худшему при пересмотре приговора), имеет расширительное толкование, а уголовно-процессуальный закон не ограничивает перечень нарушений, которые суд вправе толковать как нарушения закона, повлиявшие на исход дела, искажающие саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия. Поэтому кассационное определение ВС вполне законно, а говорить о его обоснованности можно только по результатам тщательного исследования материалов уголовного дела и итоговых процессуальных решений нижестоящих судов», – прокомментировал Владислав Федосеенко.

Анжела Арстанова