Верховный Суд закрепил криптовалюту как способ легализации денежных средств

Соответствующие поправки внесены в постановление Пленума ВС о судебной практике по делам об отмывании денег, полученных преступным путем

Один из экспертов отметил, что ВС прямо говорит, что криптовалюта может быть предметом легализации денежных средств, и это полностью соотносится с обязательствами России по группе ФАТФ. Второй указал, что проект появился своевременно, однако практики расследования криптовалютных преступлений пока нет и формироваться она будет долго. В то же время третий эксперт посчитал, что разъяснения соответствуют международным стандартам, однако появиться они должны были в постановлении в момент его принятия.

26 февраля Пленум Верховного Суда РФ принял постановление, которым внес изменения в Постановление от 7 июля 2015 г. № 32 о судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенного преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем.

Так, в преамбулу документа включена ссылка на конвенцию Совета Европы об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности и о финансировании терроризма от 16 мая 2005 г.

В п. 1 Постановления № 32 теперь закреплено, что под денежными средствами понимаются наличные денежные средства в валюте РФ или в иностранной валюте, а также безналичные денежные средства, в том числе электронные денежные средства.

Кроме того, п. 1 дополнен новыми абзацами, в которых указано, что предметом преступлений, предусмотренных ст. 174 и 174.1 УК РФ, могут выступать в том числе и денежные средства, преобразованные из виртуальных активов (криптовалюты), приобретенных в результате совершения преступления. При этом крупный или особо крупный размер деяния, предусмотренного статьями, определяется исходя из фактической стоимости имущества, составляющего предмет данных преступлений, на момент начала осуществления с ним финансовых операций или сделок. В случае же совершения нескольких финансовых операций или сделок – на момент начала осуществления первой из них. Указывается, что при отсутствии сведений о фактической стоимости имущества она может быть установлена на основании заключения специалиста или эксперта.

Поправками установлено, что в том случае, если предметом преступления являются денежные средства в иностранной валюте, крупный или особо крупный размер деяния, предусмотренного ст. 174 и 174.1 УК, определяется по официальному курсу, установленному Банком России на момент начала осуществления с указанной валютой финансовых операций или сделок.

Кроме того, в абз. 3 п. 4 Постановления № 32 теперь закреплено, что по смыслу закона вывод суда, рассматривающего уголовное дело по ст. 174 или 174.1 УК, о преступном характере приобретения имущества, владению, пользованию или распоряжению которым виновный стремится придать правомерный вид, наряду с иными материалами уголовного дела может основываться на постановлении органа предварительного расследования или суда о прекращении уголовного дела за совершение основного преступления в связи со смертью лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности либо в связи с недостижением лицом возраста уголовной ответственности. Также вывод суда о преступном характере приобретения имущества может основываться на постановлении о прекращении уголовного дела в связи с истечением сроков давности уголовного преследования в случаях, предусмотренных п. 6 ч. 1 ст. 24 УПК, в связи с примирением сторон, вследствие акта об амнистии, в связи с деятельным раскаянием, а также по основаниям, предусмотренным ст. 251 или ст. 281 УПК, если материалы уголовного дела содержат доказательства, свидетельствующие о наличии события и состава основного преступления, и органом предварительного расследования или судом им дана соответствующая оценка.

Также Пленум ВС установил, что под целью придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению денежными средствами или иным имуществом, приобретенными преступным путем, как обязательным признаком составов преступлений, предусмотренных ст. 174 и 174.1 УК, следует понимать сокрытие преступного происхождения, местонахождения, размещения, движения имущества или прав на него. Указывается, что такая цель может проявляться, в частности, в совершении финансовых операций или сделок с использованием электронных средств платежа, в том числе принадлежащих лицам, не осведомленным о преступном происхождении электронных денежных средств.

Кроме того, отмечается, что для квалификации содеянного по п. «б» ч. 2 ст. 175 УК не требуется, чтобы стоимость нефти и продуктов ее переработки, а равно автомобиля, заведомо добытых преступным путем, составляла крупный размер, т.е. сумму, превышающую 2,25 млн руб. (примечание к ст. 170.2 УК).

В комментарии «АГ» адвокат уголовной практики ART DE LEX Алексей Ануфриенко пояснил, что на момент принятия Пленумом ВС Постановления № 32 Россией не была ратифицирована Конвенция Совета Европы об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности и о финансировании терроризма 2005 г., в связи с чем Верховным Судом не был разъяснен ряд существенных обстоятельств, касающихся правильной квалификации преступных деяний, связанных с отмыванием денег.

Алексей Ануфриенко указал, что необходимость внесения изменений появилась в связи с ратификацией Россией Конвенции в 2017 г. Он отметил, что предлагаемые изменения призваны привести национальную судебную практику в соответствие с международными стандартами в области противодействия отмыванию денег, применяемой Группой разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (ФАТФ).

«С учетом появления новых средств платежа проектом вводится понятие нового предмета преступления – криптовалюты. Сформулирован порядок определения крупного и особо крупного размера преступного деяния. В соответствии с положениями Конвенции Совета Европы определены такие признаки составов преступлений, связанных с отмыванием денег, как цель придания правомерного вида имуществу, добытому преступным путем, и сокрытие преступного происхождения и местонахождения имущества», – обозначил главные изменения адвокат.

Алексей Ануфриенко считает, что в целом разъяснения соответствуют упомянутым международным стандартам, однако, по его мнению, они должны были появиться в самом Постановлении № 32 в момент его принятия.

Генеральный директор юридической компании «Глазунов и Семёнов» Валерий Глазунов указал, что анализ постановления Пленума ВС взывает двоякие ощущения. «С одной стороны, признание криптовалют на уровне Верховного Суда указывает на то, что РФ все же принимает неизбежность наступления цифровой экономики и готовит законодательную базу, пусть пока и в охранительных нормах. С другой стороны, именно непонимание механизмов цифровой экономики и самих криптовалют в частности может привести к проблемам в момент уголовного преследования», – считает эксперт.

Он отметил, что биржи криптовалют – это всего лишь сайты в интернете с серверами в офшорах, работающие ради комиссий при проведении транзакций. «Их существование никак не регулируется со стороны международного законодательства, поэтому передавать данные любому правоохранительному органу они просто не обязаны. Сами же криптовалютные кошельки тоже не идентифицированы – это просто набор цифр и букв, которые никаким образом не привязаны к личности», – подчеркнул Валерий Глазунов.

Эксперт указал, что если транзакции биткойна можно отследить, просмотрев путь от кошелька до кошелька, то криптовалюты типа монеро были созданы с целью лишить любое лицо возможности отследить конечного получателя. «Исходя из сказанного, очень сложно понять, в какой момент наступил факт совершения преступления. Например, чиновник получает взятку, однако ему переводят на криптокошелек, который никаким образом нельзя связать с ним. Доказать связь практически невозможно, единственный вариант – это дождаться, чтобы преступник превратил криптовалюту в деньги и перевел на свой счет или счет близкого круга», – указал Валерий Глазунов. Поэтому, по его мнению, пока подобные преступления расследовать достаточно проблематично.

Он отметил, что именно поэтому непонятно, на основании чего эксперты будут оценивать стоимость криптовалют, даже имея доступ к кошельку преступника. «Россия до сих пор не признала криптовалюты, и в нашей стране это пока не больше чем “фантики в интернете”. Валюта любой страны мира регулируется в нашей стране по курсу ЦБ, а стоимость криптовалюты скачет от биржи к бирже и обладает очень высокой волатильностью», – подчеркнул Валерий Глазунов.

В целом эксперт отметил, что изменения в постановление Пленума появились достаточно своевременно, однако практики расследования криптовалютных преступлений пока нет и формироваться она будет долго. При этом, по его мнению, без изменения всего законодательства под современную реальность проблема регулирования криптовалюты останется.

Партнер юридической фирмы «Зарцын, Янковский и партнеры» Роман Янковский отметил, что основная содержательная правка связана с отнесением криптовалют к предметам преступлений, предусмотренных ст. 174 и 174.1 УК. Он указал, что теневой оборот криптовалют (особенно в торговле наркотиками) непрерывно растет, тем не менее суды нередко отказывают в применении статей об «отмывании» к преступникам. «Основной аргумент – указанные статьи говорят о “совершении финансовых операций и других сделок с денежными средствами или иным имуществом”, однако криптовалюта в законодательстве не указана и, соответственно, ее нельзя однозначно отнести к “денежным средствам” или “иному имуществу”», – отметил Роман Янковский. Он указал, что, безусловно, перечень видов имущества, закрепленный в ст. 128 ГК, является открытым, и на этом основании в гражданско-правовых спорах суды неоднократно относили криптовалюту именно к имуществу (например, в «Деле Царькова»).

«Однако квалификация преступлений опирается на иные принципы, нежели квалификация гражданско-правовых отношений, и без руководящих разъяснений Верховного Суда было сложно добиться верной квалификации в судах первых инстанций. Теперь Верховный Суд прямо говорит, что криптовалюта может быть предметом легализации денежных средств, что полностью соотносится с обязательствами России по группе ФАТФ», – отметил Роман Янковский. При этом он добавил, что принятый вариант текста изобилует пробелами. Эксперт, например, указывает, что не дано определение криптовалюте, и, судя по последней редакции Закона о цифровых финансовых активах, в других нормативных актах такого определения также может не оказаться.

«Также вызывает сомнения предлагаемая методика выявления фактической стоимости легализованной криптовалюты: Пленум ВС предлагает нам определять ее стоимость исходя из “фактической стоимости имущества, составляющего предмет преступления”: предлагается выявлять рыночную стоимость наркотиков и оружия, приобретенных за криптовалюту? В сложных случаях предлагается привлекать специалиста или эксперта, но много ли в стране экспертов по криптовалютам, имеющих соответствующий статус?» – спрашивает Роман Янковский.

Марина Нагорная