Суд признал незаконным необеспечение конфиденциальности встречи адвоката и пациента психбольницы

Верховный Суд Чувашской Республики согласился с доводами адвоката лица, помещенного на принудительное лечение, о том, что присутствие медперсонала при их встрече нарушило требования законодательства

Адвокат Сергей Ванюков считает, что особенно важным для адвокатского сообщества является то, что суд расценил необеспечение конфиденциальности общения адвоката с доверителем как вмешательство в осуществление адвокатской деятельности и как основание для привлечения виновных лиц к ответственности.

Как стало известно «АГ», адвокат КА «Объединенная коллегия адвокатов Чувашской Республики» Сергей Ванюков добился признания незаконным необеспечения конфиденциальности встречи с доверителем, который находился в психиатрической лечебнице на принудительном лечении (все процессуальные решения по делу имеются у редакции).

Суд посчитал законным присутствие персонала психбольницы при встрече пациента с адвокатом

19 июня 2020 г. Московский районный суд г. Чебоксары освободил А., защитником которого являлся адвокат Сергей Ванюков, от уголовной ответственности и применил к нему меру медицинского характера в виде принудительного лечения в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь. 23 апреля 2021 г. Новочебоксарский городской суд продлил принудительное лечение А. на шесть месяцев.

11 июня 2021 г. Сергей Ванюков прибыл в Новочебоксарское отделение для принудительного лечения в стационарных условиях психиатрического диспансера БУ ЧР «Республиканская психиатрическая больница» для оказания юридической консультации доверителю. Так как при общении с А. присутствовали две сотрудницы больницы, а через некоторое время подошла заведующая отделением Людмила Николаева и ограничила общение с доверителем, адвокат обратился в прокуратуру с жалобой на непредоставление конфиденциального общения с доверителем. Прокуратура переадресовала обращение в Минздрав ЧР, который со ссылкой на ст. 13 Закона об основах охраны здоровья граждан указал, что сведения о факте обращения гражданина за оказанием медицинской помощи, состоянии его здоровья и диагнозе, иные сведения, полученные при его медицинском обследовании и лечении, составляют врачебную тайну и не могут быть предоставлены третьим лицам без согласия самого гражданина.

В связи с этим Сергей Ванюков обратился с административным иском к медучреждению, его заведующей и республиканскому Минздраву в Новочебоксарский городской суд. Адвокат сослался на п. 5 ч. 3 ст. 6 Закона об адвокатуре, согласно которой адвокат вправе беспрепятственно встречаться со своим доверителем наедине, в условиях, обеспечивающих конфиденциальность, без ограничения числа свиданий и их продолжительности. Он обратил внимание, что это право также закреплено в п. 1 ч. 1 ст. 53 УПК. Защитник попросил признать незаконным необеспечение Людмилой Николаевой конфиденциальности встречи, а также признать незаконным ограничение ее продолжительности.

Суд отказал в удовлетворении иска. Он посчитал, что присутствующий при разговоре медперсонал обоснованно наблюдал за состоянием и поведением А. как пациента, при этом адвокат и его доверитель находились вне слышимости, поскольку на них были медицинские маски, а расстояние до медперсонала составляло 7,6 м. Также суд указал на отсутствие доказательств того, что продолжительность встречи Сергея Ванюкова и А. была ограничена по времени заведующей учреждения. Кроме того, суд посчитал, что обращение адвоката с иском не ведет к реальной судебной защите прав и интересов истца.

Доводы апелляционной жалобы

Сергей Ванюков обратился в Верховный Суд Чувашской Республики с апелляционной жалобой. Адвокат указал, что суд первой инстанции не вызвал в судебное заседание заведующую учреждением Людмилу Николаеву, которая ранее представила письменные пояснения, в связи с чем он не смог задать ей вопросы. Кроме того, первая инстанция не приняла меры по обеспечению явки самого А., что повлекло неполное установление обстоятельств по делу и лишение возможности представить доказательства.

Суд, подчеркивалось в жалобе, не имея специальных познаний, пришел к выводу о том, что присутствующие не могли слышать содержание разговора. Сергей Ванюков заметил, что к показаниям сотрудницы больницы Л. относительного того, что она не слышала разговор и что заведующая не прерывала встречу, следует относиться критически, поскольку Л. является подчиненной Людмилы Николаевой в силу трудовых отношений. Кроме того, он отметил: первая инстанция в нарушение ч. 2 ст. 62 КАС указала, что адвокат не представил доказательства ограничения продолжительности общения и доказательства, свидетельствующие о слышимости разговора с доверителем для медперсонала. Следовательно, суд возложил на него обязанность по доказыванию незаконности действий ответчика.

Также в жалобе отмечалось: суд первой инстанции указал, что формальное удовлетворение требований без цели их восстановления и без указания способа их восстановления не соответствует целям судебной защиты. Поскольку встреча уже прошла и А. больше не содержится стационарно в психиатрическом стационаре, то способов восстановления нарушенного права не существует. «В данном случае сам факт признания незаконными действий Л.В. Николаевой является способом защиты прав на конфиденциальное общение адвоката с доверителем наедине. Как выяснилось в судебном заседании, проблема отсутствия конфиденциальности общения адвоката с лицами, находящимися на принудительном лечении в психиатрическом стационаре, носит системный характер на всей территории Российской Федерации, в связи с чем суд первой инстанции привлек к участию в деле прокурора. Ни в одной психиатрической больнице на территории Российской Федерации не имеются обустроенные помещения для общения адвокатов с подзащитными, аналогичные обустроенным помещениям в местах лишения свободы либо заключения под стражей. В результате лица, находящиеся на принудительном лечении в психиатрической больнице, лишены права на конфиденциальное общение с адвокатом наедине, закрепленного в п. 1 ч. 1 ст. 53 УПК, что является дискриминацией по признаку нахождения на принудительном стационарном лечении в психиатрической больнице, в нарушение ч. 2 ст. 19 Конституции», – указал адвокат.

Сергей Ванюков добавил, что находящиеся на принудительном лечении лица не вправе покинуть стационар, многие утратили социальные связи с родственниками, а те, кто не утратил, не имеют возможности общаться с родственниками наедине. При этом адвокат – единственный, кому они могут рассказать о нарушениях их прав, в том числе со стороны медперсонала.

ВС ЧР признал нарушение конфиденциальности встречи

Изучив материалы дела, Верховный Суд ЧР согласился с решением об отказе в удовлетворении административного иска в части признания незаконными действий по ограничению заведующей продолжительности встречи. Между тем он указал: сторонами не оспаривалось, что при встрече пациента и его защитника в помещении присутствовал медперсонал, а сама встреча проходила в холле учреждения.

Апелляция отметила, что п. 5 ч. 3 ст. 6, а также ч. 1 ст. 18 Закона об адвокатуре закрепляют право адвоката на свидание с осужденным для оказания юридической помощи и гарантируют соблюдение конфиденциальности таких встреч. Кроме того, согласно ч. 3 ст. 82 УИК в исправительных учреждениях действуют Правила, регламентирующие порядок предоставления осужденным свиданий (гл. XIV). Статья 89 УИК, регламентируя порядок предоставления свиданий осужденным к лишению свободы, определяет свидания осужденных с адвокатами или иными лицами, имеющими право на оказание юридической помощи, без ограничения их числа, устанавливает условия реализации данного права. При этом нормы УИК не устанавливают каких-либо ограничений и запретов в отношении свиданий с адвокатами или иными лицами, имеющими право на оказание юридической помощи. Кроме того, п. 79 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений предусматривает предоставление осужденному свиданий с адвокатом без ограничения их числа продолжительностью до четырех часов, наедине, вне пределов слышимости третьих лиц и без применения технических средств прослушивания.

Верховный Суд ЧР заметил, что с названными положениями нормативно-правовых актов соотносятся предписания Закона о психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании. Так, в соответствии с ч. 2 ст. 5 этого закона все лица, страдающие психическими расстройствами, при оказании им психиатрической помощи имеют право на помощь адвоката, законного представителя или иного лица в порядке, установленном законом. Ограничение прав и свобод лиц, страдающих психическими расстройствами, только на основании психиатрического диагноза, фактов нахождения под диспансерным наблюдением или пребывания в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях, а также в стационарной организации социального обслуживания, предназначенной для лиц, страдающих психическими расстройствами, не допускается, а должностные лица, виновные в подобных нарушениях, несут ответственность в соответствии с законодательством России и ее субъектов. Часть 2 ст. 37 закона устанавливает права пациентов, которые не могут быть ограничены администрацией. В числе таких прав предусмотрено гарантированное право пациентам, находящимся в медицинских организациях, оказывающих психиатрическую помощь в стационарных условиях, встречаться с адвокатом наедине.

Вместе с тем, заметил ВС ЧР, в ходе встречи Сергея Ванюкова с А. условия конфиденциальности обеспечены не были, поскольку общение адвоката с доверителем по распоряжению заведующей отделением проходило в холле лечебного учреждения в присутствии третьих лиц. Кроме того, из поэтажного плана и экспликации к нему следует, что холл, в котором происходила встреча адвоката с его подзащитным, является проходным. Следовательно, несмотря на утверждение Л. о том, что они с санитаркой, присутствуя при встрече, не слышали содержание разговора, требование Сергея Ванюкова о признании незаконными действий заведующей Людмилы Николаевой, выразившихся в необеспечении конфиденциальности встречи, подлежало удовлетворению, поскольку право административного истца как адвоката на встречу с подзащитным наедине и в условиях конфиденциальности было нарушено, а целью такого права является также реализация прав доверителя. «Административное требование в указанной части подлежит удовлетворению, как по мотиву предоставления адвокату встречи с подзащитным в отсутствие конфиденциальности, выразившегося в присутствии третьих лиц, так и по мотиву непредоставления изолированного помещения», – подчеркнула апелляция.

Относительно вывода суда первой инстанции об отсутствии реальной судебной защиты прав и интересов истца, задача которой направлена на восстановление прав и интересов, ВС Чувашской Республики отметил, что при рассмотрении административного спора по правилам гл. 22 КАС законность оспариваемых действий, решений (бездействия) оценивается на момент их совершения, принятия или на момент, когда от принятия решения либо совершения конкретных действий в соответствии с обязанностями, возложенными в установленном законом порядке, уклонился административный ответчик. Следовательно, отсутствие реальной судебной защиты прав и интересов административного истца не лишает его права на судебную защиту в виде судебного акта о признании действия (бездействия) незаконным при установлении факта неисполнения требований нормативных правовых актов.

Вместе с тем ВС ЧР отклонил доводы апелляционной жалобы о том, что суд не вызвал в судебное заседание Людмилу Николаеву, поскольку это не подтверждается материалами дела – она извещалась о каждом судебном заседании, а 25 ноября 2021 г. от нее поступило заявление о рассмотрении дела без ее участия. Также апелляция отклонила довод о том, что суд, имея полномочия на признание обязательной явки А., не принял меры по обеспечению его явки, поскольку меры по обеспечению явки данного заинтересованного лица принимались. Так, после привлечения А. в качестве заинтересованного лица дело было отложено на 3 ноября 2021 г., но к тому времени А. вышел из медучреждения. Несмотря на принятые судом меры по его извещению, он в судебное заседание не явился, не явилась и его мать, являющаяся в рамках уголовного дела его законным представителем.

Таким образом, ВС ЧР отменил решение первой инстанции в части и признал незаконными действия заведующей медучреждением, выразившиеся в необеспечении конфиденциальности встречи.

Адвокат назвал определение историческим событием

По словам Сергея Ванюкова, за всю историю России право пациентов психиатрических больниц на общение с адвокатами наедине не было урегулировано ни подзаконными актами, ни внутренними документами таких больниц. «Можно было говорить о дискриминации на квалифицированную юридическую помощь по признаку наличия психического заболевания. Насколько мне известно, ни в одной психиатрической больнице России не имеются отдельные помещения для общения пациентов с психическими заболеваниями с адвокатами», – указал он.

Сергей Ванюков считает, что особенно важным для адвокатского сообщества является то, что суд расценил необеспечение конфиденциальности общения адвоката с доверителем как вмешательство в осуществление адвокатской деятельности и как основание для привлечения виновных лиц к ответственности.

Адвокат рассказал, что в день вступления в законную силу постановления суда первой инстанции в АП Чувашской Республики поступила жалоба, подписанная его доверителем. В ней А. указал, что Сергей Ванюков подал апелляционную жалобу против его воли с корыстной целью. «С учетом того что апелляционная жалоба была поддержана моим доверителем, что зафиксировано протоколом судебного заседания суда апелляционной инстанции, а также с учетом других признаков жалоба была составлена сотрудниками психиатрического отделения, не заинтересованными моей деятельностью по добросовестной защите прав пациента, который, будучи в зависимости от администрации психиатрического отделения, подписал ее. Это послужило еще одним стимулом для обжалования незаконных действий заведующей психиатрического отделения», – отметил адвокат.

Он рассказал также, что специально привлек в дело в качестве заинтересованного лица прокуратуру Чувашской Республики, чтобы о проблеме узнали в Генеральной прокуратуре России и приняли меры по ее устранению на всей территории страны. «По моему прошлому опыту положительного участия в деле по иску к Минздраву Чувашской Республики о необеспечении несовершеннолетней, страдающей сахарным диабетом, инсулиновым набором участие даже районного прокурора в судебном процессе приводит к мерам воздействия со стороны Генеральной прокуратуры», – пояснил Сергей Ванюков.

Адвокат с сожалением отметил, что суды первой и апелляционной инстанций сочли недоказанным факт ограничения свидания, поверив зависимому от администрации сотруднику и возложив на адвоката обязанность доказывания доводов об ограничении продолжительности свидания. «Также, на мой взгляд, было ошибкой со стороны суда разрешать должностному лицу иметь представителя. Я считаю, что поскольку деятельность должностных лиц носит публичный характер и в суде они действуют не в своих личных интересах, то они не вправе участвовать в судебных заседаниях по КАС через представителей. В списке лиц и госорганов, которым КАС позволяет иметь представителей, отсутствуют должностные лица. А это необходимо для установления фактических обстоятельств и возможности задать вопросы. В силу конституционного принципа должностным лицам запрещено все, что прямо не разрешено законом. Поэтому должностные лица не вправе иметь представителя в административном судопроизводстве», – считает он.

Сергей Ванюков рассказал, что это был его первый опыт участия в деле о продлении принудительных мер для граждан, находящихся на принудительном лечении в отделении закрытого типа по назначению суда. «Однако ранее я оказывал юридическую помощь пациенту психоневрологического диспансера по соглашению. Тогда сотрудники психоневрологического диспансера выделили отдельный кабинет для общения с доверителем», – добавил адвокат.

Ситуация показывает, насколько уязвимыми и бесправными могут быть пациенты психиатрических стационаров

Адвокат АП Санкт-Петербурга Арсений Иванов отметил, что большинство сотрудников психиатрических больниц вымуштрованы в части того, что такое медицинская тайна. Разглашать ее адвокатам нельзя, что приводит к нарушениям профессиональных прав адвокатов и прав подзащитных.

Арсений Иванов рассказал, что в его практике в подобных ситуациях все зависело от руководства конкретного учреждения, где происходили встречи. «Конфиденциальность обеспечивается не всегда, но то, что специальных помещений для встречи с адвокатами нет – это факт, поэтому однажды мне пришлось общаться с доверителем в палате в присутствии третьих лиц (пациентов). В то же время в ином учреждении возможность встретиться в конфиденциальных условиях была реализована, для этого освобождали досмотровый кабинет отделения, да и по длительности консультации никакого препятствия не было», – рассказал адвокат.

Адвокат АБ «Онегин» Дмитрий Бартенев назвал решение ВС ЧР важным, поскольку на практике психиатрические стационары рутинно ограничивают не только право на общение с адвокатом наедине, но и в принципе полагают, что реализация права на встречу с адвокатом зависит от усмотрения психиатрической больницы.

По его мнению, важно, что суд подтвердил в своем решении прямое указание в Законе о психиатрической помощи, что право пациента на встречу с адвокатом не может быть ограничено ни при каких условиях. Дмитрий Бартенев заметил, что на практике адвокаты сталкиваются с отказом в предоставлении встречи со своим доверителем (подзащитным) по мотиву его «психического состояния», что также незаконно. Равным образом незаконны такие ограничения по мотивам карантинных мер на фоне эпидемии COVID-19.

«Замечу, что право на встречу с адвокатом наедине касается пациентов всех типов стационаров, в том числе больницы самого строгого режима, т.е. специализированного типа с интенсивным наблюдением, и, что немаловажно, полностью распространяется на недееспособных лиц. Ситуация, с которой столкнулся коллега, показывает, насколько уязвимы и бесправны могут быть пациенты психиатрических стационаров», – указал адвокат.

Адвокат коллегии адвокатов «Лапинский и партнеры» Константин Кузьминых отметил, что с учетом распространенности ситуаций, когда психиатрические учреждения навязывают адвокатам условия свидания с доверителями при фактическом присутствии иных лиц – медперсонала или охранников – решение суда актуально. «По непонятным причинам в учреждениях такого типа администрация не уделяет надлежащего внимания обеспечению права содержащихся в учреждении лиц на общение с адвокатами, а если комнаты для свиданий с адвокатами есть, то их мало, если вообще не одна. Кроме того, охранники по каким-то причинам иной раз просят адвоката не закрывать дверь в комнату для свиданий. Понятно, что медперсоналу и охранникам содержание беседы безынтересно, а если бы они интерес и проявили, то все равно мало что поняли бы из услышанного и уж точно никак против интересов пациента или адвоката применить не смогли. На мой взгляд, в этом и есть фактическая причина допускаемых нарушений права на конфиденциальность», – полагает эксперт.

По его мнению, в судебном решении справедливо обращено внимание, что нарушение права на конфиденциальность и продолжительность встречи доверителя с адвокатом признается безотносительно к оценке возможности наступления последствий. «Я бы дополнил этот довод и тем, что последствия есть всегда – они, как минимум, в том, что в условиях отсутствия конфиденциальности доверительность, а значит, эффективность общения клиента с адвокатом снижается по общеизвестным законам психологии. Причем для доверителей, у которых еще есть и проблемы с психикой, это особенно актуально. В случае же если пациент действительно страдает, например, шизофреноподобными расстройствами психики, то, в отличие от человека с устойчивой, здоровой психикой, такой человек как раз и будет акцентироваться на самом факте присутствия при беседе иных лиц, а еще и делать для себя из такого факта неправильные выводы – в том числе и о вероятности сговора адвоката с медперсоналом», – указал Константин Кузьминых.

Марина Нагорная