Не хищение, а умышленная порча имущества

Следователь согласился с доводами защиты и переквалифицировал преступление на менее тяжкое

Васюхин Максим
Адвокат КА Железнодорожного округа г. Хабаровска в Хабаровском крае, АП Хабаровского края

14 Июня 2022
Судебная практикаУголовное право и процесс

В мае 2021 г. следователем отдела полиции УМВД России по г. Хабаровску было возбуждено уголовное дело по п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ (грабеж, совершенный с угрозой применения насилия, за что предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до семи лет).

По версии следствия, гражданин Республики Узбекистан С. в мае 2021 г. в присутствии других лиц открыто совершил хищение мобильного телефона гражданки Ц. с угрозой применения не опасного для здоровья насилия, после чего разбил телефон об землю.

Ц. обратилась в правоохранительные органы с надеждой на оказание ей помощи в возмещении причиненного ущерба. Получив заявление, правоохранительные органы дали свою юридическую оценку происходящему – возбудили уголовное дело о хищении, сопряженном с насилием.

В отношении С. была избрана мера пресечения в виде содержания под стражей сроком на три месяца. При этом следственные органы упорно игнорировали тот факт, что С. и Ц. ранее состояли в отношениях, а в период, когда было совершено преступное деяние, между ними произошла бытовая ссора, в ходе которой С. разбил принадлежащий Ц. телефон без цели его хищения.

Вступив в дело в качестве защитника обвиняемого и изучив обстоятельства дела, я пришел к выводу, что действия С. не образуют инкриминируемый состав преступления, а подлежат переквалификации на ч. 1 ст. 167 УК (умышленное повреждение чужого имущества, которое наказывается лишением свободы на срок до двух лет). С учетом того что данное преступление относится к категории небольшой тяжести, в соответствии со ст. 108 УПК РФ заключение под стражу по такой категории дел на общих основаниях не применяется.

Данная позиция была основана на Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», разъяснения которого следствие на первоначальном этапе не учло, но когда стало готовить постановление о привлечении С. в качестве обвиняемого и в соответствии со ст. 171 УПК и ст. 8 УК описывать преступление, содержащее все его признаки, включая субъективную сторону (мотив и цель), – согласилось с моими доводами. В частности, в п. 7 постановления указано, что если противоправные действия направлены на завладение чужим имуществом и совершены не с корыстной целью, то они не образуют состава преступления – кражи или грабежа.

В уголовном законодательстве РФ и правоприменительной практике корыстная цель в хищении трактуется в широком смысле и определяется как стремление виновного к владению, пользованию или распоряжению похищенной вещью по собственному усмотрению. Например, временное использование имущества с последующим его возвращением собственнику, завладение имуществом в связи с предполагаемым правом на него или для его порчи корыстную цель не образуют.

Из обстоятельств дела следовало, что у С. не было корыстной цели завладеть телефоном Ц., а временное получение доступа к нему и порча имущества в этот же момент в силу эмоционального конфликта между обвиняемым и потерпевшей, подтвержденного свидетелями, никак не могут быть связаны с грабежом, – завладев телефоном, С. не пытался убежать, скрыться с похищенным, равно как и использовать его в своих целях. Напротив, между С. и Ц. еще некоторое время продолжался словесный конфликт.

В итоге следователь согласился с доводами защиты, переквалифицировав преступление с грабежа на умышленную порчу имущества (с п. «г» ч. 2 ст. 161 на ч. 1 ст. 167 УК), и в этот же день освободил обвиняемого С. из-под стражи.

После очной ставки с потерпевшей и выяснения ее позиции по делу стало ясно, что ей нужна была только компенсация стоимости разбитого телефона – 11,5 тыс. руб., которую С. возместил ей. В декабре 2021 г. дело было прекращено на основании ст. 25 УПК – в связи с примирением сторон.

Таким образом, противоправные действия, направленные на завладение чужим имуществом не с корыстной целью, не образуют состава кражи или грабежа, а подлежат иной квалификации – в зависимости от обстоятельств дела и при наличии к тому оснований.