КС защитил права частных обвинителей при обращении в суд после отказа в возбуждении уголовного дела

Он пояснил, что право гражданина обращаться в суд не может ставиться в зависимость от решений должностных лиц органов дознания и предварительного следствия об отказе в возбуждении уголовного дела частного обвинения ввиду отсутствия в деянии признаков преступления

По мнению одного из адвокатов, вынесение органами предварительного расследования постановления об отказе в возбуждении дела по делам частного обвинения не должно ограничивать гарантированное потерпевшим законное право на обращение с заявлением в суд. Другой отметил, что, несмотря на выраженную позицию КС, которая должна быть обязательной для толкования норм права судами общей юрисдикции, правоприменительная практика судов все равно не имеет единообразия в рассматриваемом вопросе. Третий считает, что в рассматриваемом случае КС устранил частную неопределенность в толковании закона правоприменителями.

28 июня Конституционный Суд вынес Постановление № 36-П, в котором разъяснил, может ли суд принимать решение о прекращении уголовного дела частного обвинения в связи с наличием ранее вынесенного и неотмененного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела.

Анна Школьник обратилась в отдел полиции с сообщением о совершении в отношении нее преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 115 УК РФ, указывая, что 10 февраля 2020 г. в ходе произошедшего конфликта гражданка Б. нанесла ей несколько ударов. По результатам проверки данного сообщения неоднократно выносились постановления должностных лиц полиции об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Б. – сначала ввиду отсутствия события преступления, а впоследствии – за отсутствием в деянии состава преступления. Однако эти постановления отменялись прокурором с направлением материала для организации дополнительной проверки и устранения недостатков, препятствующих вынесению законного и обоснованного решения.

Впоследствии Анна Школьник обратилась в суд с заявлением о возбуждении уголовного дела частного обвинения в отношении Б. Постановлением мирового судьи судебного участка № 2 Санкт-Петербурга от 25 мая 2021 г. уголовное дело и уголовное преследование в отношении Б. было прекращено на основании ч. 4 ст. 24 и п. 5 ч. 1 ст. 27 УПК ввиду наличия необжалованного и неотмененного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. Данное постановление мирового судьи оставлено без изменений судами вышестоящих инстанций.

Судья ВС РФ отказал Анне Школьник в передаче ее кассационной жалобы на рассмотрение судебной коллегии. При этом он отметил, что мировой судья не учел правовых позиций Конституционного Суда и необоснованно прекратил уголовное дело и уголовное преследование, несмотря на отсутствие препятствий для рассмотрения уголовного дела по существу. Вместе с тем указано, что обжалованные частным обвинителем судебные решения не могут быть пересмотрены в кассационном порядке по основаниям, влекущим ухудшение положения Б., в отношении которой уголовное дело прекращено в связи с истечением на момент рассмотрения жалобы срока, предусмотренного ч. 1 ст. 401.6 УПК РФ.

В жалобе в Конституционный Суд Анна Школьник указывала, что ч. 4 ст. 24 и п. 5 ч. 1 ст. 27 УПК РФ в системе действующего правового регулирования противоречат принципу правовой определенности, лишают частного обвинителя возможности получения реальной судебной защиты путем восстановления нарушенных прав. По ее мнению, данные нормы не соответствуют Конституции в той мере, в какой их действие распространяется на прекращение судом уголовного дела и уголовного преследования по делам частного обвинения.

Изучив жалобу, КС напомнил, что дела частного обвинения возбуждаются не иначе как по заявлению потерпевшего или его законного представителя, а если потерпевший не способен самостоятельно защищать свои права и законные интересы, – по решению следователя или – с согласия прокурора – дознавателя. Суд указал, что указанные в ч. 2 ст. 20 УПК РФ преступления относятся к числу тех, которые не представляют значительной общественной опасности и раскрытие которых по общему правилу не вызывает трудностей. В связи с этим потерпевший сам может осуществлять в порядке частного обвинения уголовное преследование лица, совершившего в отношении него соответствующее посягательство.

В постановлении отмечается, что такие преступления совершаются обычно на почве конфликтов межличностного характера в основном в сфере внутрисемейных отношений, в общении между соседями и сослуживцами, предполагают необходимость учета субъективного восприятия потерпевшим совершенного в отношении него деяния. При этом выдвижение обвинения и поддержание его в суде являются не обязанностью, а правом потерпевшего (постановления от 27 июня 2005 г. № 7-П и от 17 октября 2011 г. № 22-П; определения от 17 сентября 2013 г. № 1336-О, от 26 апреля 2016 г. № 726-О и др.).

Дела частного обвинения – к числу которых отнесены уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ч. 1 ст. 115, ч. 1 ст. 116.1 и ч. 1 ст. 128.1 УК, – по общему правилу возбуждаются в отношении конкретного лица не иначе как путем подачи потерпевшим, его законным представителем заявления в суд. Заявление в отношении конкретного лица, которое подается потерпевшим или его законным представителем в суд, не только признается поводом к возбуждению уголовного дела, но и рассматривается, по сути, в качестве обвинительного акта, в рамках которого осуществляется уголовное преследование, пояснил КС. Он уточнил, что только суд может установить обоснованность обвинения и принять решение о виновности подсудимого посредством обвинительного приговора.

Суд обратил внимание, что вопрос о проверке конституционности п. 5 ч. 1 ст. 27 в системной связи с п. 1 ст. 254 УПК применительно к возможности суда принимать решение о прекращении уголовного дела частного обвинения в связи с наличием ранее вынесенного и неотмененного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела уже ставился перед Конституционным Судом. Так, в Определении от 29 марта 2016 г. № 706-О КС исходил из того, что руководитель следственного органа, следователь, а также дознаватель не уполномочены разрешать вопрос об отсутствии в содеянном состава преступления, преследуемого в порядке частного обвинения, и, соответственно, вопрос об отказе в возбуждении уголовного дела частного обвинения по данному основанию. В этой стадии подлежит разрешению лишь вопрос о наличии признаков преступления, а потому такое постановление об отказе в возбуждении уголовного дела должно расцениваться как вынесенное за пределами компетенции названных должностных лиц, умаляющее гарантии защиты прав потерпевшего, не имеющее юридической силы с момента его вынесения и подлежащее обязательной отмене. В этом определении Суд пришел к выводу, что оспариваемые нормы сами по себе не нарушают конституционные права, включая право на судебную защиту.

В постановлении отмечается, что правоприменительная практика свидетельствует об отсутствии единообразного подхода к применению оспариваемых законоположений и правовых позиций КС РФ. В одних случаях суды исходят из смысла положений ст. 24 и 27 УПК, опираясь на правовую позицию, выраженную в Определении КС № 706-О/2016, порой прямо ссылаясь на него. В других же случаях, в том числе и в деле заявительницы, суды принимают прямо противоположные решения, руководствуясь иным пониманием данных норм, полагая, что они не содержат каких-либо оговорок о невозможности их применения в уголовных делах частного обвинения. Впоследствии такие дела прекращаются ввиду наличия неотмененного постановления органа предварительного расследования об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении того же лица по тому же обвинению.

КС заметил, что федеральный законодатель наделил потерпевшего правом самостоятельно осуществлять уголовное преследование – обращаться за защитой своих прав и законных интересов непосредственно в суд и доказывать как факт совершения преступления, так и виновность в нем конкретного лица, минуя обязательные в иных ситуациях процессуальные стадии досудебного производства. Подчеркивается, что УПК РФ устанавливает, что, если заявление соответствует требованиям ч. 1, 5 и 6 его ст. 318, судья обязан принять заявление к своему производству.

Суд пришел к выводу, что право гражданина обращаться за защитой своих нарушенных прав с заявлением о совершенном в его отношении преступлении частного обвинения в суд и, соответственно, обязанность мирового судьи рассмотреть его заявление не могут ставиться в зависимость от принятия должностными лицами органов дознания и предварительного следствия решения об отказе в возбуждении уголовного дела частного обвинения по тому же обвинению ввиду отсутствия в деянии признаков соответствующего преступления. Иное истолкование оспариваемых положений приводило бы к нарушению права потерпевшего на судебную защиту, на доступ к правосудию потерпевших от преступлений, возлагало бы на них избыточное обременение по устранению препятствий для обращения в суд путем оспаривания неправомерного отказа органа предварительного расследования в возбуждении дела. Это блокировало бы возможность осуществления судом функции правосудия, ограничивая деятельность суда действиями и решениями органов исполнительной власти, и вступало бы в противоречие с требованиями Конституции.

Таким образом, Конституционный Суд постановил, что ч. 4 ст. 24 и п. 5 ч. 1 ст. 27 УПК не противоречат Основному Закону, поскольку они не предполагают прекращения судом уголовного дела и уголовного преследования в отношении подозреваемого или обвиняемого по делам частного обвинения при наличии неотмененного постановления органа предварительного расследования об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении того же лица по тому же обвинению.

Поскольку в деле Анны Школьник сроки давности уголовного преследования за преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 115 УК, в связи с заявлением о возбуждении уголовного дела частного обвинения, по которому она обращалась в суд, истекли, КС пришел к выводу об отсутствии оснований для пересмотра судебных решений по ее делу. Суд постановил, что заявительница имеет право на применение в отношении нее компенсаторных механизмов, форма и размер которых определяются мировым судьей судебного участка № 2 Санкт-Петербурга.

Старший партнер АБ ZKS Андрей Гривцов считает, что проблема невозможности для граждан добиться правосудия в порядке частного обвинения при наличии неотмененного постановления органа предварительного расследования об отказе в возбуждении уголовного дела является достаточно актуальной. Как правильно указал КС, существовала противоречивая судебная практика по данному вопросу, основанная на неправильном толковании закона и ограничивающая уголовно-процессуальные возможности потерпевших, которые нередко защищают свои права именно путем обращения в правоохранительные органы, а не в мировой суд, констатировал адвокат.

«С позицией КС РФ можно только согласиться. Вынесение органами предварительного расследования постановления об отказе в возбуждении дела по делам частного обвинения не должно ограничивать гарантированное потерпевшим законное право на обращение с заявлением в суд и ошибочно возлагать обязанность устранять эти недостатки на потерпевших, которые желают обратиться в суд для привлечения конкретного лица к уголовной ответственности», – прокомментировал Андрей Гривцов.

Адвокат КА «Московский юридический центр» Дмитрий Клячков полагает, что позиция КС по данному вопросу обоснованна и закономерна. Он отметил, что специальный порядок для потерпевших по делам частного обвинения обусловлен характером и общественной опасностью таких преступлений и направлен на обеспечение пострадавшему от преступления преимущественной возможности отстаивать свои права и законные интересы. Волеизъявление потерпевшего является по такой категории дел определяющим, добавил адвокат.

Дмитрий Клячков указал, что Суд повторил уже ранее выраженную им в Определении № 706-О/2016 позицию о том, что правоохранительные органы обязаны проверить сообщение о преступлении и принять решение о возбуждении дела, если потерпевший не способен самостоятельно защищать свои права, либо направить заявление потерпевшего в мировой суд, поскольку по такой категории дел заявление потерпевшего является, по сути, обвинительным актом. Принятие же правоохранительными органами решения об отсутствии состава преступления является незаконным, поскольку ограничивает доступ к правосудию, не входит в их компетенцию и осуществляется вне специального правового механизма защиты прав потерпевших по делам частного обвинения, пояснил адвокат.

«Хотелось бы обратить внимание на показательное неисполнение судами общей юрисдикции толкования и разъяснения, данного КС РФ по аналогичному вопросу в 2016 г. Несмотря на выраженную позицию Суда, которая должна быть обязательной для толкования норм права судами общей юрисдикции, правоприменительная практика судов все равно не имеет единообразия в этом вопросе. Многим адвокатам известны ситуации, когда при оспаривании решений судов и правоохранительных органов ссылки на позицию КС вызывают больше недовольства, чем адекватной реакции», – поделился Дмитрий Клячков.

По мнению адвоката АП Ставропольского края Александра Польченко, в рассматриваемом случае КС устранил частную неопределенность в толковании закона правоприменителями. «На самом деле никакого блокирования прав граждан – частных обвинителей – на доступ к суду в законе не содержится и не содержалось. Указанная частная ситуация явилась следствием неправильного применения норм материального и процессуального права правоприменителями и недостаточно эффективных мер процессуального надзора со стороны надзорного ведомства, что побудило заявителя обратиться в КС РФ за устранением неочевидного пробела в законодательстве»,– полагает адвокат.

Александр Польченко уверен, что на стадии проверки сообщения Анны Школьник о совершенном в отношении нее преступлении, относящемся к категории дел частного обвинения, орган дознания, проводивший проверку ее заявления, неправильно применил нормы ч. 6 ст. 144, ч. 4 ст. 147 и ч. 2, 4 ст. 20 УПК РФ. Адвокат считает, что наличие сведений о мерах реагирования прокуратуры, неоднократно отменявшей незаконные решения органа дознания об отказе в возбуждении уголовного дела, не может свидетельствовать об эффективном уровне прокурорского реагирования на возникшую правовую ситуацию.

«Постановление указывает на неоднородность правоприменительной практики в достаточно простой правовой ситуации, а также на произвольное толкование правоприменителями логичных и последовательных доктринальных норм процессуального закона. Оценивая данное постановление, нельзя не отметить его положительное значение для защиты прав и законных интересов частных обвинителей, которые в силу “особенного” толкования закона отдельными представителями правоохранительных органов могут оказаться в правовой ситуации, сходной с ситуацией Анны Школьник, которая по своей природе является уникальной», – заключил Александр Польченко.

Анжела Арстанова