«Кривозеркальность» принципов равноправия сторон в уголовном процессе

Как добиться соблюдения равноправия для адвокатов при защите доверителей

Навасардов Никита
Адвокат АП Московской области, МКА «РОСАР»

11 Июля 2022
Судебная практикаУголовное право и процесс

В последние годы в адвокатском сообществе обсуждается тема диспропорциональности принципов равноправия и состязательности сторон в уголовном процессе. Это не позволяет адвокатам должным образом реализовать права на оказание доверителям квалифицированной юридической помощи.

В первую очередь, существуют нормы международного права, на основании которых была разработана ст. 123 Конституции РФ о равенстве и состязательности сторон. Конституционное требование о равенстве и состязательности сторон, продублированное в том числе в УПК РФ, конкретизирует положения, закрепленные в п. 3 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и п. 3 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г. В нем подчеркивается, что права сторон обвинения и защиты должны быть равными, то есть «зеркальными».

Однако сегодня нередко наблюдается «кривозеркальность» принципов равноправия сторон – искаженное изображение основных принципов правосудия, являющихся гарантами его отправления.

Безусловно, определенные шаги по приведению принципов равноправия сторон защиты и обвинения к равенству и «зеркальности» сделаны. К примеру, в соответствии с нормами УПК следователь вправе при необходимости изъятия определенных предметов и документов, имеющих значение для уголовного дела, производить их выемку, самостоятельно направлять ход расследования, принимать решения о производстве следственных и иных процессуальных действий, в том числе проводить допросы. Показания потерпевшего или обвиняемого должны быть закреплены в протоколе допроса, который становится одним из источников собранных доказательств.

Адвокат, в свою очередь, может провести адвокатский опрос, предусмотренный УПК и Законом об адвокатуре, с учетом разъяснений Конституционного Суда РФ, приведенных в Постановлении от 7 июля 2020 г. № 33-П и уточняющих механизм практического использования данного инструмента защиты.

Принципы равноправия и состязательности сторон должны соблюдаться и при приобщении документов к материалам уголовного дела – адвокат, как и следователь, может составлять акт осмотра, изъятия или добровольной выдачи предметов и документов. Например, в практике МКА «РОСАР» нередко используется акт осмотра и добровольной выдачи в присутствии представителей общественности – в судопроизводстве данный документ приобретает статус доказательства.

Однако в случае привлечения адвокатом специалиста для проведения экспертизы данный принцип не действует, поскольку в УПК отсутствуют нормы, разъясняющие и уточняющие параметры и атрибуты такого заключения, а также правовую позицию стороны защиты.

С одной стороны, УПК предоставляет адвокату, являющемуся защитником по уголовному делу, возможность привлекать специалиста, который вправе дать свои разъяснения для следствия или суда. После этого адвокат вправе передать следователю или суду заключение указанного специалиста для приобщения документа к материалам дела. С другой – такое заключение следователь или суд чаще всего не принимают в качестве допустимого доказательства. Причина тому – правовая непоследовательность (неопределенность). Если при назначении экспертизы следователь обязан предупредить специалиста и разъяснить ему его права, то адвокат таким правом де-юре не наделен. Действовать же по аналогии с нормами, регулирующими полномочия следователя, адвокат не вправе, так как в уголовном процессе данные права адвоката не предусмотрены. При этом ч. 2 ст. 1 УПК четко и жестко определяет порядок уголовного судопроизводства, который является обязательным для судов, органов прокуратуры, предварительного следствия и дознания, а также для иных участников уголовного судопроизводства.

Таким образом, поскольку данные права адвоката в УПК не определены и не конкретизированы, у суда есть все основания для отказа в приобщении такого доказательства к материалам дела.

Как правило, при явке специалиста к следователю или в суд адвокат заявляет ходатайство о разъяснении ему его прав, обязанностей и ответственности, предусмотренных УПК, после чего просит подтвердить текст составленного ранее заключения. Представляется, в данной ситуации адвокаты также должны быть наделены аналогичным процессуальным правом и полномочиями официально давать разъяснения специалисту о его правах и обязанностях, предупреждать об ответственности за разглашение данных предварительного следствия, ставших ему известными в связи с участием в производстве по уголовному делу в качестве специалиста, и после этого составлять соответствующий документ. Кроме того, адвокатов, на мой взгляд, необходимо наделить правом отобрания у специалиста подписки о неразглашении информации, составляющей адвокатскую тайну, поскольку, в какой момент адвокат решит предъявить заключение специалиста – на стадии предварительного следствия либо на определенной стадии рассмотрения дела в суде, – это уже стратегия и тактика защиты. Нередко, особенно в небольших городах, специалистов немного, они взаимосвязаны, сегодня он специалист у адвоката, завтра он делает заключение экспертизы для следственного органа. Чтобы о содержании заключения специалиста не стало известно процессуальному оппоненту, адвокат должен иметь право предупредить специалиста о неразглашении данных исследования.

Соответственно, возникает вопрос: ст. 310 УК РФ за разглашение данных предварительного следствия установлена уголовная ответственность; почему в таком случае нет ответственности специалиста (эксперта) за разглашение адвокатской тайны по конкретному уголовному делу?

Считаю наделение адвокатов такими правами абсолютно обоснованным по той причине, что они, как и следователи, и судьи, имеют высшее юридическое образование. Более того, адвокаты сдают квалификационный экзамен на присвоение статуса, поэтому сомневаться в том, что они менее квалифицированные специалисты, чем следователи или судьи, оснований нет.

Работая с экспертами и специалистами, я руководствуюсь практикой МКА «РОСАР». Привлеченным экспертам и специалистам разъясняются их права не только по УПК, но и в соответствии с законом о проведении экспертизы. Однако по причине «правовой неопределенности» следователь или судья отказывают в приобщении такого заключения, ссылаясь на нормы ч. 2 ст. 1 УПК, которая определяет обязательный порядок для всех лиц, участвующих в отправлении правосудия, каковыми являются и адвокаты. То есть адвокаты, с одной стороны, имеют право привлекать на договорной основе специалистов. С другой – суд, как правило, такие заключения признает недопустимыми доказательствами.

Указанные вопросы обсуждались на заседании научно-практического круглого стола на тему «Реализация равноправия и состязательности сторон при проведении судебных экспертиз в уголовном судопроизводстве по делам в отношении предпринимателей», который состоялся 10 ноября 2021 г. Участники этого мероприятия констатировали, что в настоящее время одной из системных проблем уголовного судопроизводства стало существенное нарушение реализации конституционных принципов равноправия и состязательности сторон при проведении судебных экспертиз по делам в отношении предпринимателей. Помимо неправильного, искаженного правоприменения, зачастую недостаточной компетенции и компетентности экспертов этому также способствует несовершенство законодательства, отсутствие реальных прав стороны защиты при назначении и производстве экспертиз.

По итогам обсуждения были разработаны проекты поправок в законодательство, в том числе в ст. 75 и 204 УПК, в части наделения адвокатов следующими правами:

• назначать экспертизу;

• в случае привлечения специалиста (эксперта) разъяснить ему права и обязанности;

• возможностью отобрать у специалиста (эксперта) подписку о неразглашении данных, составляющих адвокатскую тайну;

• инициировать привлечение специалиста (эксперта) к ответственности по ст. 310 УК за разглашение данных адвокатской тайны по конкретному уголовному делу.

Полагаю, эти выводы могут быть оспорены или дополнены заинтересованными лицами, но в любом случае они заслуживают широкого обсуждения и использования институтами гражданского общества и субъектами законодательной инициативы.