ЕСПЧ: Следственные действия без адвоката при задержании с поличным – нарушение Конвенции

Европейский Суд назначил более 16 тыс. евро компенсации осужденному за перевозку наркотиков гражданину, автомобиль которого был досмотрен при задержании без участия защитника

Адвокат Максим Семёнов, представлявший интересы заявителя в ЕСПЧ, в комментарии «АГ» назвал постановление Суда справедливым и выразил надежду, что оно будет способствовать дальнейшему совершенствованию российской правовой системы.

11 декабря ЕСПЧ вынес Постановление по делу «Родионов против России», заявитель по которому был осужден за участие в наркотрафике и жаловался на многочисленные нарушения Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, допущенных во время расследования уголовного дела и при содержании его под стражей.

В 2006 г. из-за подозрений в незаконном обороте наркотиков в составе преступной группы правоохранительные органы по санкции суда прослушивали телефонные переговоры Игоря Родионова. Утром 15 августа 2006 г. сотрудники ФСКН задержали его во время автомобильной поездки и немедленно надели на него наручники. При досмотре автомобиля на его заднем сиденье был найден пакет с упаковками таблеток, порошкообразным веществом и электронными весами, а на полу машины – красный пакет с порошком. Игорь Родионов утверждал, что ничего не знал о содержимом красного пакета, который он перевозил по просьбе другого лица.

По окончании следственного действия в протоколе, подписанном заявителем и понятыми, было указано, что все предметы и ценности в машине Игоря Родионова принадлежали ему, за исключением содержимого красного пакета. Вечером того же дня гражданина доставили в УФСКН по г. Санкт-Петербургу, где у него были взяты отпечатки пальцев и образцы почерка.

На следующий день Игоря Родионова допросили, и в его отношении было возбуждено уголовное дело в связи с незаконным приобретением и хранением наркотиков без цели сбыта (п. 2 ст. 228 УК РФ). Ему была избрана мера пресечения в виде содержания под стражей, которая затем неоднократно продлевалась. Через два года обвиняемый ходатайствовал об освобождении из-под стражи в связи с окончанием сбора следствием доказательств против него, однако суд отклонил ходатайство как необоснованное. Обжаловать отказ в вышестоящие инстанции не удалось.

Впоследствии уголовное преследование шести членов преступной группы было объединено в одно производство. По окончании предварительного следствия деяния Родионова были переквалифицированы – по версии следствия, остальные члены группы выполняли его указания в части организации сбыта наркотиков. Таким образом, ему было предъявлено обвинение по ч. 1 и 3 ст. 30 и ч. 3 ст. 228.1 УК РФ.

Уголовное дело рассматривалось в Кировском районном суде г. Санкт-Петербурга. В ходе судебного процесса Игорь Родионов свою вину не признал и утверждал, что пакеты с наркотиками, найденные в автомобиле во время задержания, ему не принадлежали. Со ссылкой на ряд международных и национальных актов обвиняемый безуспешно ходатайствовал об исключении части доказательств, на которых строилось обвинение: в частности, протоколов досмотра автомобиля и его допроса ФСКН, в связи с тем, что следственные действия проводились без его адвоката. Он также просил признать недействительными аудиозаписи телефонных переговоров, мотивируя это тем, что судебные санкции на них не были представлены защите.

13 октября 2008 г. суд признал Игоря Родионова виновным в совершении большей части инкриминируемых ему преступлений и приговорил его к 12 годам лишения свободы. Заявитель безрезультатно обжаловал приговор суда.

Впоследствии Игорь Родионов подал жалобу в ЕСПЧ. В ней он, в частности, жаловался на плохие условия содержания в следственном изоляторе на протяжении двух лет; неудовлетворительные условия конвоирования; помещение его в металлическую клетку во время судебного разбирательства без скамьи и стола; незаконность прослушивания его телефонных переговоров; отсутствие средств эффективной правовой защиты; общую несправедливость уголовного преследования.

Также он сообщил об изъятии у него изоляторе радиоприемника, отказе в передачах бандеролей с газетами и журналами от родственников и безуспешном обжаловании в судах различных инстанций указанных запретов. Кроме того, он жаловался на факт вскрытия администрацией следственного изолятора адресованной ему письменной корреспонденции из Европейского Суда. Игорь Родионов просил присудить ему 100 тыс. евро в качестве компенсации морального вреда и 568 тыс. руб. в качестве компенсации судебных расходов. В ЕСПЧ его  интересы представлял адвокат АП Санкт-Петербурга Максим Семёнов.

В возражениях на жалобу Правительство РФ, в частности, ссылалось на то, что содержание заявителя в СИЗО соответствовало принятым национальным стандартам, а соответствующие учетные данные были уничтожены согласно внутренним инструкциям пенитенциарного учреждения. Государство-ответчик также утверждало о приемлемых условиях конвоирования. Кроме того, российская сторона отметила, что во время судебного процесса обвиняемый сидел на скамье за защитной металлической решеткой.

Изучив обстоятельства дела, Европейский Суд выявил нарушения ст. 3, 13 Европейской конвенции при конвоировании заявителя и его содержания в следственном изоляторе, а также при помещении его в клетку на время судебных заседаний. Как указал Суд, заключение человека в клетку унижает его достоинство и несовместимо с принципами демократического общества.

Также Европейский Суд выявил нарушения п. 3 ст. 5 Конвенции в связи с длительным содержанием Игоря Родионова под стражей. Как следует из решения, российский суд рассмотрел соответствующее ходатайство гражданина об освобождении из-под стражи лишь спустя 42 дня с даты его подачи, а апелляция рассмотрела жалобу по истечении 48 дней, поэтому имело место нарушение п. 4 ст. 5 Конвенции.

При этом Европейский Суд указал, что при задержании заявителя и составлении протокола досмотра его машины он не был должным образом проинформирован о своих правах на юридическую помощь и не свидетельствовать против самого себя. Суд выяснил, что Игорь Родионов узнал о вышеуказанных процессуальных правах лишь спустя 18 часов с момента его задержания при оформлении протокола его задержания. В связи с этим ЕСПЧ отметил, что право заявителя на юридическую помощь было ограничено, а обвинение по уголовному делу базировалось преимущественно на протоколе досмотра транспортного средства, при составлении которого были нарушены права заявителя. Совокупность указанных фактов привела к нарушению ст. 6 и п «c» ст. 3 Конвенции.

Также Суд выявил нарушение ст. 8, 13 Конвенции в связи с прослушкой телефонных переговоров заявителя. Как указал Европейский Суд, запись телефонных переговоров заявителя проводилась только исходя из предположений сотрудников ФСКН о его причастности к преступлению.

Кроме того, ЕСПЧ пояснил, что факты изъятия у заявителя радиоприемника, неполучения им газет и журналов от своих близких нарушили ст. 10 Конвенции, поскольку указанные меры не были необходимыми в демократическом обществе. Кроме того, факт вскрытия администрацией следственного изолятора письма Секретариата ЕСПЧ, адресованного заявителю, нарушил ст. 34 Конвенции.

В этой связи Европейский Суд присудил Игорю Родионову 12,7 тыс. евро компенсации морального ущерба, а также 3,5 тыс. евро в качестве компенсации судебных расходов.

Решение по делу содержит особое мнение судьи ЕСПЧ Дмитрия Дедова, который отметил, что выявленные Судом нарушения ч. 1 ст. 6 и п. «с» ст. 3 Конвенции основаны на поверхностном анализе судебного разбирательства в отношении заявителя. Судья полагает, что Европейский Суд ограничился констатацией того факта, что Игорь Родионов не воспользовался помощью адвоката при обыске его автомобиля, в котором он перевозил наркотики. Однако глубокая вовлеченность заявителя в преступную деятельность и его ведущая роль в ней подтверждались другими доказательствами по делу, принятыми во внимание национальным судом (данные телефонных переговоров и обысков, показания других членов группы и свидетелей).

Адвокат Максим Семёнов назвал решение ЕСПЧ справедливым и обоснованным, отметив, что в нем нашли свое отражение доводы о нарушениях прав Игоря Родионова. «Что касается влияния этого решения на российскую правоприменительную практику, то хочу заметить, что моя задача как адвоката – добиваться справедливости и соблюдения прав доверителя. Надеюсь, что подобные решения будут способствовать дальнейшему развитию и совершенствованию нашей правовой системы», – добавил он.

Зинаида Павлова