Экс-сенатору не удалось оспорить конституционность нормы УПК о персональной подсудности

Константин Цыбко ходатайствовал о рассмотрении его уголовного дела в областном суде, когда еще был членом Совета Федерации, но заявление не удовлетворили, потому что на момент поступления дела в суд Цыбко уже утратил статус сенатора

Оба адвоката, которых «АГ» попросила прокомментировать позицию КС, сошлись на том, что Суд остается на своих прежних позициях. При этом один из них считает, что отвечающие принципу правовой определенности подходы КС, даже при наличии некоторой обоснованной критики, должны исполняться иными судами. По мнению другого, при оценке возможности применения персональной подсудности нужно учитывать связь уголовного преследования с деятельностью лица в качестве сенатора.

Конституционный Суд не стал рассматривать жалобу бывшего члена Совета Федерации Константина Цыбко, приговор которому вынес Озерский городской суд Челябинской области, хотя сенатор просил о рассмотрении дела в областном суде (Определение КС № 2585-О/2020).

Константин Цыбко оспорил конституционность п. 2 ч. 3 ст. 31 УПК о персональной подсудности. По мнению заявителя, эта норма противоречит Основному Закону, потому что позволяет не рассматривать в областном суде уголовное дело того, кто на момент окончания предварительного расследования был членом Совета Федерации и до начала судебного разбирательства ходатайствовал о рассмотрении дела в областном суде, но на момент поступления дела в суд утратил статус сенатора.

Признавая жалобу недопустимой, КС напомнил, что неприкосновенность парламентария является не его личной привилегией, а средством защиты публичных интересов. Распространение неприкосновенности за пределы срока полномочий приведет к искажению публично-правового характера парламентского иммунитета и его превращению в личную привилегию, со ссылкой на Постановление № 5-П/1996 и Определение № 249-О-О/2009 указал Суд.

При этом, заметил он, в соответствии со ст. 4 УПК, по общему правилу, при производстве по уголовному делу применяется уголовно-процессуальный закон, действующий во время производства соответствующего процессуального действия или принятия решения. «Поскольку подсудность уголовных дел областным и равным им судам в отношении члена Совета Федерации пункт 2 части третьей статьи 31 УПК Российской Федерации связывает не с конкретными составами преступлений, а с наличием соответствующего статуса, постольку подсудность судов, указанных в этой норме, не распространяется на уголовные дела лиц, полномочия которых в качестве членов Совета Федерации были прекращены до принятия судом решения о назначении судебного заседания», – заключил КС.

Адвокат АП Тверской области Алексей Иванов отметил, что указание Конституционным Судом при толковании ст. 4 УПК на то, что изменение фактов и обстоятельств, имеющих юридическое значение для совершения процессуального действия или принятия процессуального решения, с которыми связывается возникновение какого-либо права, изменяет их юридическую оценку, не является новацией. «Суд неоднократно использовал эту правовую позицию и отмечал, что ранее имевшие место фактические данные, утратившие юридическую силу, не должны распространяться на новые процессуальные действия и решения», – пояснил эксперт.

По его мнению, интересным и достаточно спорным в связи с этим выглядит уголовное дело Константина Кнауба, которое стало предпосылкой для обращения в КС (Определение № 574-О-О/2009): «Заявитель был оправдан судом присяжных. Оправдательный приговор впоследствии отменили, а дело направили на новое рассмотрение, но уже в суд, состоящий из профессиональных судей, поскольку к моменту нового рассмотрения дела условия, в связи с которыми дело было отнесено к подсудности суда с участием присяжных заседателей, отпали. Конституционный Суд в том случае также не нашел никакой неопределенности в указанных правоотношениях, сославшись на ст. 4 УПК РФ и действие уголовно-процессуального закона во времени».

Возможно, с точки зрения обеспечения дополнительных гарантий лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, позиции КС недостаточно совершенны, согласился Алексей Иванов. «Однако в их высказывании Суд последователен и неизменен, поэтому данные позиции стабильны, отвечают принципу правовой определенности и, даже при наличии некоторой обоснованной критики, подлежат исполнению всеми судами», – полагает адвокат.

Руководитель уголовной практики АБ «КРП», к.ю.н. Михаил Кириенко заметил, что КС пошел по пути буквального толкования условий персональной подсудности в уголовном процессе: «В силу положений федерального законодательства, регламентирующих статус члена Совета Федерации, в том числе Закона о статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы и Закона о порядке формирования Совета Федерации, наличие публично-правовых гарантий для сенатора как выборного должностного лица связано с непосредственным выполнением им возложенных на него функций». Учитывая имеющуюся регламентацию правового статуса сенатора, КС остался на ранее занимаемых позициях по поводу дополнительных гарантий отдельных субъектов в рамках уголовного судопроизводства, добавил адвокат.

«Хотя не могу не отметить, что применение данной гарантии, учитывая в том числе особенности аналогичной регламентации рассмотрения уголовных дел в отношении судей, должно предполагать не только формальную оценку наличия статуса сенатора, но и учет события, в связи с которым осуществляется уголовное судопроизводство, а именно его связь с непосредственными функциями и решениями в период выполнения функций члена Совета Федерации. В такой ситуации буквальное толкование ст. 31 УПК о персональной подсудности представляется порочным», – подчеркнул Михаил Кириенко.

Екатерина Коробка