Апелляция подтвердила оправдательный приговор женщине, ранее сознавшейся в избиении мужчины до смерти

Со ссылкой на практику КС РФ Мосгорсуд напомнил, что УПК не ограничивает право подсудимого опровергать позицию стороны обвинения, в том числе утверждать о своей непричастности к преступлению, о совершении деяния не им, а другим лицом

В комментарии «АГ» защитник оправданной отметил, что Мосгорсуд вынес справедливый, обоснованный и законный судебный акт, приняв во внимание доводы возражений защиты на апелляционное представление прокуратуры.

Как стало известно «АГ», Московский городской суд оставил в силе вынесенный на основе вердикта присяжных оправдательный приговор женщине, которая обвинялась в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем по неосторожности смерть потерпевшего, и в ходе предварительного следствия признала свою вину (апелляционное определение есть у «АГ»).

Напомним, по версии следствия, ночью 16 августа 2020 г. гражданка Г. в состоянии алкогольного опьянения избила гражданина У., который скончался на месте происшествия от травм груди и живота, сопровождавшихся острой кровопотерей на фоне хронической алкогольной интоксикации. В связи с этим женщине были предъявлены обвинения в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшем по неосторожности смерть потерпевшего, по ч. 4 ст. 111 УК РФ.

В ходе предварительного следствия Г. полностью признала свою вину, в отношении нее была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. В то же время из заключения судмедэксперта и показаний ряда свидетелей следовало, что в совершении преступления помимо Г. участвовало другое лицо, которое впоследствии стало свидетелем стороны обвинения, поэтому преступное деяние было совершено группой лиц.

Уголовное дело рассматривалось в Мещанском районном суде г. Москвы с участием присяжных заседателей. В ходе судебного разбирательства Г. настаивала на своей невиновности и непричастности к преступлению, по ее словам, в начале предварительного следствия она оговорила себя.

В суде защитник подсудимой, адвокат АП г. Москвы Армен Мартиросян
отмечал, что на месте преступления была компания из 8-10 человек, в которой находилась и его подзащитная. «Двадцатилетняя девушка не была способна одна нанести не менее 43 ударов потерпевшему по различным частям тела. Было весьма странно, когда уголовное дело возбудили в отношении только Г., а не иных лиц этой компании, которые впоследствии были просто свидетелями обвинения, да еще дали в суде такие противоречивые показания, что любому человеку со стороны стало бы понятно, что на скамье подсудимых находится невиновный человек», – ранее подчеркивал адвокат в комментарии «АГ».

Он также отмечал, что все свидетели обвинения после допроса как прокурором и председательствующим судьей, так и защитой фактически превратились в свидетелей защиты. «Дело в том, что хотя они и выступали против подсудимой, но делали это так плохо и противоречиво, что невооруженным взглядом было заметно, что они оговаривают ее и выгораживают себя либо кого-то еще. Таким образом, мне оставалось обратить внимание присяжных на данные противоречия в судебных прениях», – рассказал Армен Мартиросян.

Адвокат добавил, что по уголовному делу была проведена комплексная судебно-медицинская экспертиза, из заключения которой следовал ряд важнейших выводов. «С учетом тяжелого сопутствующего состояния в виде хронической алкогольной интоксикации и наличия высоких доз алкоголя в крови и в почках потерпевшего комиссия экспертов сочла, что между травмой и смертью прямая причинная связь не усматривается. Более того, по настоянию стороны защиты был допрошен один из экспертов, который входил в состав комиссии, проводившей эту экспертизу. Он полностью подтвердил данные выводы, однако председательствующий судья прервал его и запретил подробно пояснять, чем, с одной стороны, грубо нарушил права подсудимой на защиту, но, с другой стороны, не желая того, указал присяжным заседателям на наличие в деле обвинительного уклона», – рассказал Армен Мартиросян.

В итоге присяжные единогласно вынесли оправдательный вердикт за непричастностью к преступлению, а суд оправдал Г., признав за ней право на реабилитацию. Уголовное дело было возвращено руководителю следственного органа для производства предварительного следствия и установления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.

Прокуратура подала апелляционное представление (имеется у редакции), в котором, в частности, указала, что сторона защиты оказывала воздействие на присяжных, что повлияло на их беспристрастность, позволило им сделать выводы о негативной оценке личности потерпевшего, а также отразилось на формировании мнения по делу и на содержании ответов при вынесении вердикта. Сторона обвинения указала, что защита допускала высказывания, влияющие на формирование мнения присяжных заседателей: «…смерть потерпевшего наступила бы в любом случае от алкогольного опьянения, даже если бы его никто не бил», «… били все потерпевшего, а на скамье подсудимых оказалась только Г.», «… по какой причине к уголовной ответственности не привлечены иные лица, непонятно».

Прокуратура добавила: ряд свидетелей показали, что Г. избивала потерпевшего, однако судом вопрос о доказанности нанесения ею ударов не ставился. «В данном случае суд ограничился постановкой вопроса о причинении телесных повреждений, повлекших смерть потерпевшего, именно Г. и вопросом ее виновности. Таким образом, судом не были сформулированы вопросы, позволяющие установить виновность подсудимого в совершении менее тяжкого преступления», – отмечалось в апелляционном представлении. В нем также указывалось на то, что в ходе судебного разбирательства была допрошена мать подсудимой, которая в присутствии присяжных поясняла, что «у нее была квота на инвалидность», неоднократно высказывалась о семейных отношениях.

В своих возражениях (есть у «АГ») на доводы прокуратуры Армен Мартиросян, в частности, отметил, что первая инстанция никак не ограничивала гособвинение в представлении доказательств виновности подсудимой и удовлетворяла все его ходатайства, несмотря на возражения защиты. Вопросный лист был составлен с учетом мнения представителя прокуратуры и в соответствии с предъявленным обвинением, а сам вынесенный присяжными вердикт был ясным, понятным и не имеющим противоречий.

Адвокат добавил: утверждения гособвинения о том, что защита допускала высказывания, влияющие на формирование мнения присяжных заседателей, вырваны из контекста и противоречат сами себе, поскольку в апелляционном представлении указано на то, что в ходе судебного разбирательства был установлен факт нанесения ударов потерпевшему другими лицами. Со ссылкой на Определение КС РФ № 2634-О от 25 ноября 2020 г. Армен Мартиросян напомнил: доводы присяжных в суде о том, что преступление совершено иным лицом, не нарушают пределы судебного разбирательства.

Изучив доводы сторон, Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда пришла к выводу, что судебное следствие по уголовному делу было проведено с учетом требований УПК РФ. «Вопреки мнению государственного обвинителя, высказывания Г. и ее защитника в присутствии присяжных заседателей, касающиеся личности потерпевшего, а также о причинении ему телесных повреждений совместно с иными лицами не противоречат требованиям уголовно-процессуального закона, – указала апелляция. – В присутствии присяжных заседателей исследовались только такие фактические обстоятельства, доказанность которых устанавливается коллегией присяжных; сторонам была предоставлена возможность задать вопросы всем допрашиваемым лицам, которой они воспользовались; утверждение стороны обвинения о том, что участниками процесса свидетелям задавались наводящие вопросы, противоречит протоколу судебного заседания и является голословным».

В представлении также указано, что сторона защиты действительно пыталась дать преждевременную оценку некоторым доказательствам по делу, нарушая регламент судебного разбирательства. Однако такие попытки своевременно прерывались председательствующим судьей, который на протяжении всего судебного разбирательства разъяснял присяжным, чтобы они не принимали во внимание такие высказывания, не относящиеся к предмету судебного разбирательства, и не учитывали их при вынесении вердикта, о чем председательствующий просил также коллегию присяжных и в напутственном слове. «При этом данные высказывания стороны защиты не относятся к существенному нарушению уголовно-процессуального закона, влекущему отмену оправдательного приговора, никоим образом не повлияли на содержание ответов на поставленные перед присяжными заседателями вопросы и на принятие справедливого вердикта», – заметила апелляция.

Со ссылкой на Определение КС РФ № 2634-О от 25 ноября 2020 г. апелляционный суд отметил, что положения УПК РФ не ограничивают право подсудимого приводить доказательства и доводы, опровергающие позицию стороны обвинения, в том числе свидетельствующие о его непричастности к преступлению, о совершении преступления не им, а другим лицом. Иное ограничивало бы как права подсудимого опровергать обвинение, так и права присяжных исследовать обстоятельства уголовного дела и доказательства, необходимые и достаточные для разрешения вопросов, отнесенных к их полномочиям, и вело бы к отступлению от принципов уголовного судопроизводства, независимости и беспристрастности суда.

Мосгорсуд добавил, что обсуждение вопросного листа и содержание вопросов, поставленных на разрешение присяжным заседателям, полностью соответствуют требованиям УПК РФ, вопросы были сформулированы председательствующим судьей с согласия сторон (в том числе гособвинителя). В связи с этим он оставил в силе оправдательный приговор.

В комментарии «АГ» адвокат Армен Мартиросян отметил, что Мосгорсуд вынес справедливый, обоснованный и законный судебный акт. «Меня особо радует, что Судебная коллегия по уголовным делам МГС согласилась с доводами, изложенными в моих возражениях на апелляционное представление со ссылкой на Определение КС РФ № 2634-О от 25 ноября 2020 г. Можно ли говорить о причастности иных лиц к совершению преступления или нет? Долгие годы на данный вопрос не было однозначного ответа, судебная практика была противоречивой и, по большому счету, не в пользу стороны защиты. Наконец Конституционный Суд дал ответ на данный вопрос, и судебная практика начала постепенно меняться в лучшую сторону. В апелляционном определении МГС недвусмысленно указано на эти обстоятельства, и это не может не радовать, поскольку таким образом устраняется искусственно созданное ограничение в том, чтобы донести до присяжных свою позицию, и при этом соблюдаются как права подсудимого опровергать обвинение, так и права присяжных заседателей исследовать обстоятельства уголовного дела и доказательства в полном объеме. Будем надеяться, что и далее сложится положительная динамика в спорных вопросах и у подсудимых будет возможность всецело доносить свои мысли до присяжных, а не вырывать из контекста “разрешенные выражения”, которые могут менять и искажать истинный смысл речи, доносимый до присяжных заседателей», – заметил защитник.

Адвокат добавил, что в УПК РФ четко изложены основания отмены именно оправдательного приговора, постановленного на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных. «Однако объективные данные, свидетельствующие о наличии по этому уголовному делу именно таких нарушений уголовно-процессуального закона, в апелляционном представлении не приведены, отсутствуют они и в материалах уголовного дела», – полагает Армен Мартиросян.

Зинаида Павлова