Адвокаты добились в кассации отмены постановления о продлении подзащитной срока стражи

Кассационный суд указал на нарушения первой инстанцией норм уголовно-процессуального права, права обвиняемой на защиту и основных принципов уголовного судопроизводства, которые апелляция сочла несущественными

В комментарии «АГ» один из защитников обвиняемой, Билан Дзугаев, назвал кассационное постановление хоть и запоздалым, но справедливым. Вместе с тем, добавил он, кассация не посчитала нарушением безосновательное отстранение второго защитника от участия в заседании первой инстанции по необоснованному ходатайству следователя, что привело к существенному ослаблению позиции защиты. Адвокат Магомед Беков, также защищающий обвиняемую, выразил намерение направить повторную жалобу в краевую квалифколлегию судей, поскольку, по его мнению, теперь имеются все основания для привлечения судьи первой инстанции к дисциплинарной ответственности.

Пятый кассационный суд общей юрисдикции изготовил мотивированное кассационное определение от 6 июля 2020 г., которым признал незаконным содержание под стражей в течение трех месяцев ингушской активистки Зарифы Саутиевой, которая обвиняется в применении насилия в отношении представителя власти.

Обстоятельства дела

Как указывалось в постановлении Ессентукского городского суда от 9 сентября 2019 г. (есть у «АГ») о продлении обвиняемой срока стражи, 26 марта 2019 г. на площади перед зданием НТРК «Ингушетия» прошла согласованная в установленном порядке акция протеста против Соглашения о закреплении границы между Чечней и Ингушетией. Митинг, в котором приняли участие около 4000 человек, был организован группой активистов, включая Зарифу Саутиеву, которая, обладая политическим и общественным авторитетом среди населения Ингушетии, должна была осуществлять психологическую мотивацию участников и посредством мобильного устройства вести прямые видеотрансляции митинга в соцсетях, привлекая внимание СМИ и создавая тем самым большой общественный резонанс.

По истечении установленного времени проведения публичного мероприятия (18.00) его организаторы объявили присутствующим о якобы полученном разрешении на продление митинга до 28 марта. В итоге порядка 400 человек остались на площади и продолжили протестную акцию.

Прибывшие ранним утром 27 марта на место проведения митинга сотрудники подразделений нацгвардии и республиканского МВД предупредили собравшихся о том, что продление мероприятия не было согласовано должным образом, и обязали освободить площадь, однако те отказались. Тогда правоохранители попытались вытеснить часть митингующих при помощи противоударных щитов. Участники акции протеста, в свою очередь, оказали сопротивление – наносили силовикам удары руками и ногами, а также бросали в них камни, стулья, металлические турникеты и другие подручные предметы, в результате чего 10 сотрудникам правоохранительных органов были причинены телесные повреждения различной степени тяжести. В отношении еще 55 сотрудников было применено насилие, не опасное для здоровья.

При этом, согласно постановлению суда, Зарифа Саутиева, хотя лично не осуществляла действий, направленных на применение насилия в отношении представителей власти либо содержащих угрозу такого насилия, однако руководила исполнением преступления, в результате которого к одному из правоохранителей было применено насилие, опасное для здоровья. Таким образом, ей было инкриминировано совершение преступления по ч. 3 ст. 33 и ч. 2 ст. 318 УК, предусматривающего наказание в виде лишения свободы сроком до 10 лет.

Судья удовлетворила ходатайство следователя об отводе одного из защитников от участия в заседании

Как ранее писала «АГ», 9 сентября 2019 г. судья Ессентукского городского суда Елизавета Аветисова удовлетворила ходатайство следователя об отводе одного из защитников Зарифы Саутиевой – адвоката Ростовской областной коллегии адвокатов «Правовой центр» Магомеда Бекова – от участия в заседании первой инстанции.

Вызвав адвоката в свой кабинет, судья стала задавать ему вопросы относительно его участия в данном деле, о том, защищает ли он в рамках этого дела еще кого-нибудь, а также имеются ли противоречия между показаниями его подзащитных. «Данные вопросы судья была не вправе мне задавать, – отмечал в комментарии «АГ» Магомед Беков. – Мое участие в судебном заседании о продлении срока стражи было законно и обоснованно. Впервые в моей 14-летней практике судья задал мне вопрос, защищаю ли я еще кого-нибудь в процессе, на стадии продления стражи. Это вопрос не по существу рассматриваемого дела».

После этого в кабинет судьи вошли прокурор и следователь и начали убеждать адвоката взять самоотвод, мотивируя тем, что в данном процессе он является дежурным адвокатом, который осуществляет защиту по назначению еще одного подозреваемого – М.М., и в связи с тем, что у его подзащитных якобы имеются противоречия в показаниях, он не вправе участвовать в заседании. «На это я ответил, что являюсь членом Ростовской областной коллегии адвокатов и априори не могу осуществлять дежурство в г. Ессентуки, а М.М. защищаю по соглашению», – пояснял Магомед Беков, добавив, что материал для ознакомления ему так и не был представлен. От самоотвода он отказался.

Открыв заседание, судья, после разъяснения прав участникам процесса и опроса о наличии отводов суду, прокурору и следователю, повторно обратилась к следователю с вопросом о наличии отводов адвокатам, и тот заявил ходатайство об отводе Бекова на основании копии письма руководителя следственной группы, адресованного судье.

Из письма руководителя следственной группы следовало, что в ходе допроса М.М. отказался от дачи показаний в качестве подозреваемого и обвиняемого в соответствии со ст. 51 Конституции РФ, и защитники не заявили ходатайство о его допросе. Тем самым, по мнению руководителя следственной группы, позиция М.М. кардинально отличается от позиции Саутиевой, в связи с чем Магомед Беков не может участвовать в уголовном деле в качестве защитника последней, поскольку это противоречит положениям ч. 6 ст. 49 УПК.

«После того как следователь заявил отвод, судья, не удаляясь в совещательную комнату, постановила отвести меня от участия в деле и не допускать к участию в процессе, однако присутствовать на заседании разрешила, – подчеркивал Магомед Беков. – Я попросил пояснить, в чем, собственно, дело и каким образом я был отведен от участия в уголовном деле без удаления судьи в совещательную комнату. На мой вопрос судья не ответила».

После отвода адвокат направил в Квалификационную коллегию судей Ставропольского края жалобу о привлечении Елизаветы Аветисовой к дисциплинарной ответственности, указав, что судья не руководствовалась законом и процессуальным правом, беспристрастностью, а также принципами состязательности сторон, обеспечения равных возможностей участников судопроизводства, компетентности, добросовестности и фактически выступила на стороне обвинения, чем нарушила указанные нормы УПК и Постановления № 29, а также п. 4, 8, 9–11 Кодекса судейской этики.

Первая инстанция не нашла оснований для изменения меры пресечения

Рассматривая вопрос о продлении Зарифе Саутиевой срока стражи, суд пришел к выводу, что в материалах дела содержатся достаточные данные в пользу необходимости изоляции обвиняемой от общества, так как, оставаясь на свободе, она посредством родственников и знакомых, разделяющих ее политические убеждения, может оказать давление на свидетелей и потерпевших, а также согласовывать с другими лицами, в том числе находящимися в розыске, свои действия по воспрепятствованию производству по делу. Кроме того, указал суд, находясь на свободе, обвиняемая может сфальсифицировать или уничтожить доказательства своей вины, а также посредством этнических связей оказать воздействие на свидетелей, являющихся жителями Ингушетии, чтобы те изменили свои показания или дали новые, заранее согласованные с ней ложные показания, чтобы ввести следствие и суд в заблуждение.

«C учетом того что Саутиева З.М. не раскаялась в совершенном преступлении и субъективно считает свои незаконные действия допустимыми, у органа предварительного следствия есть основания полагать, что последняя может продолжить заниматься аналогичной преступной деятельностью в Республике Ингушетия», – сообщалось в документе. Там же отмечалось, что из органа, осуществляющего ОРД, поступила информация о намерении Саутиевой скрыться от следствия и суда в случае изменения ей меры пресечения на не связанную с содержанием под стражей. Прокуратура поддержала ходатайство следователя.

В судебном заседании обвиняемая возражала против продления стражи, аргументируя тем, что никакого преступления не совершала и не намерена скрываться от органов следствия и суда, а кроме того, имеет хронические заболевания, которые могут обостриться в условиях СИЗО.

Второй защитник обвиняемой, адвокат Ингушской республиканской коллегии адвокатов Билан Дзугаев, возражая против удовлетворения ходатайства о продлении подзащитной меры пресечения, просил изменить ее на залог или домашний арест. По его мнению, подозрения в отношении Саутиевой не обоснованы, а также не представлены новые конкретные обстоятельства необходимости продлить стражу. Адвокат подчеркнул, что его подзащитная ранее не судима, характеризуется положительно и т.д.

Рассмотрев материалы дела, суд поддержал доводы следователя и продлил обвиняемой срок стражи еще на три месяца – до 11 декабря 2019 г. При этом он сослался на невозможность окончания предварительного расследования в установленный период, подчеркнув тем самым объективную необходимость продления данной меры пресечения.

Апелляция не усмотрела нарушений

Не согласившись с постановлением суда, Зарифа Саутиева обжаловала его в Ставропольский краевой суд от своего имени. При этом она обратила внимание на отвод судьей первой инстанции адвоката Магомеда Бекова, что нарушило ее право на защиту.

Билан Дзугаев в своей апелляционной жалобе также указал на существенное нарушение права обвиняемой на защиту в связи с отводом второго защитника, с которым у доверительницы было заключено соглашение. Также адвокат обратил внимание, что постановление первой инстанции было оглашено в отсутствие обвиняемой, которую конвой вывел из зала заседания, когда судья удалилась в совещательную комнату, и не вернул в зал при оглашении решения, чем также нарушены ее права.

По мнению защитника, обжалуемое постановление незаконно и немотивированно, является буквальным пересказом ходатайства следователя. Кроме того, следствие не конкретизировало, какие именно следственные действия проведены в период после избрания подзащитной меры пресечения (то есть после 15 июля 2019 г.). Также Билан Дзугаев счел расследование по данному делу неэффективным, так как с 1 августа по 5 сентября 2019 г. не было проведено ни одного следственного действия, в связи с чем Саутиева была лишена свободы и просто содержалась в условиях изолятора. При этом, по мнению апеллянта, суд не исследовал доказательства, приведенные следствием в обоснование причастности обвиняемой к совершению инкриминируемых ей деяний, в то время как из заключения эксперта следовало, что Зарифа Саутиева призывала граждан соблюдать порядок, не оттеснять правоохранителей и не бросать стулья в сторону, где они могут находиться.

Проверив материалы дела и обсудив доводы жалоб, апелляция не нашла оснований для их удовлетворения. Как отмечается в апелляционном постановлении от 9 октября 2019 г. (имеется у «АГ»), первая инстанция, вопреки доводам жалоб, учла данные о личности обвиняемой и пришла к обоснованному выводу, что приведенные защитой обстоятельства не являются основаниями для безусловного изменения меры пресечения на более мягкую, в том числе с учетом материалов о наличии условий для фактического применения к Саутиевой домашнего ареста или залога.

Кроме того, краевой суд не посчитал неэффективной организацию расследования данного уголовного дела. Также, отмечалось в постановлении, суду не было представлено доказательств, подтверждающих наличие у обвиняемой хронических заболеваний, препятствующих содержанию в СИЗО. Со ссылкой на протокол первой инстанции апелляция указала, что председательствующий судья создала сторонам все необходимые условия для выполнения ими процессуальных обязанностей и осуществления прав, а решение об отводе защитника от участия в заседании не повлекло нарушение права обвиняемой на защиту, поскольку в заседании участвовал другой защитник по соглашению, а участие адвоката Бекова было обеспечено в суде апелляционной инстанции. Также апелляция посчитала, что участие обвиняемой в заседании первой инстанции было обеспечено судом, поскольку копия постановления о продлении стражи была вручена ей в день оглашения решения суда, и, получив копию, обвиняемая реализовала право на обжалование.

«Оценивая все значимые для разрешения данного вопроса обстоятельства, суд апелляционной инстанции считает, что вывод суда о необходимости продления в отношении Саутиевой З.М. меры пресечения в виде заключения под стражу является правильным», – сообщалось в документе. Таким образом, апелляция не выявила существенных нарушений первой инстанцией норм УПК.

Решения нижестоящих судов не устояли в кассации

В кассационной жалобе Билан Дзугаев указал на грубые нарушения прав его доверительницы на защиту, которым апелляционная инстанция не дала оценки, рассмотрев дело формально и приняв незаконное решение, оставив постановление первой инстанции без изменения.

Изучив судебный материал и проверив доводы жалобы, Пятый кассационный суд общей юрисдикции пришел к выводу о существенных нарушениях нижестоящими судами норм УПК, что повлияло на исход дела.

Как отмечается в кассационном определении от 6 июля 2020 г. (имеется в распоряжении «АГ»), в нарушение положений ст. 256 УПК решение об отстранении Магомеда Бекова от участия в судебном заседании принято без удаления судьи в совещательную комнату. Кроме того, оглашение постановления производилось без участия обвиняемой, которая находилась в здании суда и не была доставлена в зал заседания.

Таким образом, резюмировала кассация, судом были допущены существенные нарушения норм уголовно-процессуального права, права обвиняемой на защиту и основных принципов уголовного судопроизводства, в то время как апелляция неправомерно сочла данные нарушения несущественными. При таких обстоятельствах судебные решения подлежат отмене как незаконные с признанием незаконным содержания обвиняемой под стражей с 12 сентября по 11 декабря 2019 г.

Принимая во внимание позицию Конституционного Суда РФ, изложенную в Определении от 26 марта 2019 г. № 656-О, судебная коллегия сочла срок, установленный постановлением первой инстанции, истекшим. При этом, отмечается в кассационном определении, повторное рассмотрение материала о возможном продлении обвиняемой меры пресечения в виде стражи допустимо лишь в будущем времени, а не в тот период, когда данная мера фактически была исполнена, в связи с чем производство по нему подлежит прекращению.

Адвокаты выразили сожаление, что не все важные доводы защиты были приняты во внимание

Комментируя «АГ» кассационное постановление, Билан Дзугаев назвал его хоть и запоздалым, но справедливым. «Суд первой инстанции допустил ряд существенных процессуальных нарушений, которые нашли отражение в протоколе судебного заседания. Защита указала на эти нарушения в апелляции, но последняя “засилила” постановления первой инстанции. Только кассационный суд обратил внимание на доводы защиты», – пояснил он.

К сожалению, добавил адвокат, кассация посчитала существенными не все нарушения, на которые ссылалась защита, а лишь строго процессуальные – в частности, что судья не удалилась в совещательную комнату для решения вопроса об отстранении второго защитника от участия в заседании и обвиняемую не вывели на оглашение постановления. «Вместе с тем нас смущает тот факт, что кассация не посчитала нарушением безосновательное отстранение Магомеда Бекова по совершенно необоснованному ходатайству следователя, что привело к существенному ослаблению позиции защиты. Вызывает также беспокойство тот факт, что защитник так легко был исключен из процесса, а суд кассационной инстанции не обратил на это внимания», – заметил Билан Дзугаев.

Безусловно, подчеркнул адвокат, признание срока содержания незаконным не может не вызывать удовлетворения. «Именно это мы упорно пытались доказать в судах первой и второй инстанций, но, к сожалению, это не привело к освобождению подзащитной. Суд посчитал, что признание незаконной части срока содержания под стражей не ставит под сомнение законность меры пресечения в целом, а также ее остальных сроков», – пояснил Билан Дзугаев.

С этой позицией, добавил он, трудно согласиться, поскольку выходит, что обвиняемая, вместо того чтобы находиться на свободе, три месяца незаконно провела под стражей, и сегодня государство не возвращает ее домой, а лишь предлагает взыскивать компенсацию в судебном порядке. «Компенсацию мы, конечно, будем взыскивать, но также планируем подать кассационные жалобы на продления срока стражи, что последовали за тем продлением, которое было признано незаконным», – заключил адвокат.

Магомед Беков в первую очередь обратил внимание на то, что доводы, которые защита приводила в первой инстанции о незаконности его отвода, нашли отражение в кассационном постановлении. «Кассация согласилась с тем, что первая инстанция допустила существенные нарушения норм УПК, права на защиту обвиняемой, а также основных принципов уголовного судопроизводства. Суд также поддержал наши доводы о том, что апелляция неправомерно посчитала нарушения несущественными», – отметил он.

Защитник добавил, что краевая квалифколлегия судей не усмотрела в действиях Елизаветы Аветисовой нарушений Кодекса судейской этики и норм уголовно-процессуального права и отказала в удовлетворении жалобы о привлечении судьи к дисциплинарной ответственности, так как постановление суда о продлении срока содержания Зарифы Саутиевой под стражей вступило в силу. «Учитывая, что кассационным постановлением признаны незаконными, необоснованными и отменены состоявшиеся решения о продлении нашей подзащитной меры пресечения от 9 сентября 2019 г., я намерен направить повторную жалобу в квалифколлегию судей, поскольку, на мой взгляд, имеются все законные основания для привлечения судьи к дисциплинарной ответственности», – резюмировал Магомед Беков.

Татьяна Кузнецова