Адвокат добился в ВС прекращения уголовного дела о нарушении ПДД в связи с примирением сторон

Верховный Суд согласился с доводами защитника о том, что нижестоящие инстанции неправомерно отказались прекратить уголовное преследование, несмотря на заявления потерпевшей стороны

В комментарии «АГ» защитник обвиняемой подчеркнул: если виновник и пострадавший действительно примирились, то остальным остается с этим смириться. По мнению одного эксперта, ВС не всегда проявляет принципиальность в вопросе применения положений о прекращении уголовного преследования в ситуациях, аналогичных рассматриваемому делу. Другой полагает, что суд первой инстанции неправомерно смешал в своей мотивировке отказа прекратить дело понятия потерпевшей стороны и объекта преступного посягательства.

28 декабря 2022 г. Верховный Суд вынес Определение суда кассационной инстанции по делу № 44-УД22-44-К7 о возможности прекращения уголовного дела в связи с примирением потерпевшего и обвиняемого в нарушении ПДД, повлекшем причинение тяжкого вреда по неосторожности.

В августе 2021 г. Марина Данилкина нарушила Правила дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, в результате чего пострадал Б. В отношении нее было возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 264 УК РФ.

Кунгурский городской суд Пермского края рассматривал это дело в особом порядке. В ходе предварительного следствия и судебного разбирательства потерпевший безуспешно ходатайствовал об освобождении обвиняемой от уголовной ответственности в связи с примирением, поскольку женщина загладила причиненный преступлением материальный вред – выплатила ему 10 тыс. руб. за лечение, а также принесла ему свои извинения. В суде Б. утверждал, что примирился с Данилкиной и претензий к ней не имеет.

Тем не менее в феврале 2022 г. суд вынес обвинительный приговор, назначив Марине Данилкиной наказание в виде ограничения свободы на 10 месяцев. В приговоре указывалось на отсутствие доказательств принятия Данилкиной иных действий, направленных на заглаживание вреда перед обществом, способствовавших восстановлению нарушенных законных интересов общества и государства в сфере безопасности дорожного движения. Впоследствии апелляция и кассация оставили приговор в силе.

Тогда защитник осужденной, адвокат АП Пермского края Юрий Чабин обжаловал приговор в Верховный Суд со ссылкой на то, что суд безосновательно отказал в освобождении его подзащитной от уголовной ответственности в связи с примирением сторон на основании ст.76 УК РФ, поскольку ею были выполнены все условия, указанные в этой статье.

«Что касается ссылки суда первой инстанции на то обстоятельство, что содеянное Мариной Данилкиной посягает в том числе на жизнь и здоровье человека и безопасность движения и эксплуатации транспорта и тем самым создает повышенную общественную опасность для окружающих, то, приводя указанные основания, которые, по мнению суда, исключают возможность освобождения Марины Данилкиной от уголовной ответственности в связи с примирением, суд не принял во внимание, что в ст. 25 УПК РФ и ст. 76 УК РФ законодателем установлены соответствующие условия, соблюдение которых и дает возможность освобождения лица от уголовной ответственности. При этом суд, ссылаясь на объект посягательства, который входит в состав преступления, предусмотренный ст. 264 УК РФ, не установил и не указал, какие обстоятельства в силу своей значимости и социальной опасности не позволяли освободить осужденную от уголовной ответственности», – заметил в кассационной жалобе адвокат. Он просил отменить решения нижестоящих судов и прекратить уголовное дело в отношении его подзащитной в связи с примирением сторон.

Изучив материалы дела, Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ напомнила, что законом предусмотрен исчерпывающий перечень оснований, необходимых для освобождения лица от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим. В рассматриваемом случае, отметил ВС, Марина Данилкина впервые совершила преступление небольшой тяжести, она признала вину в содеянном и возместила причиненный преступлением вред потерпевшему полностью, а также принесла ему свои извинения. Потерпевший Б. ранее заявлял, что примирился с этой женщиной и указывал на отсутствие к ней претензий, а также нежелание привлекать ее к уголовной ответственности. «Таким образом, все условия, необходимые для освобождения Данилкиной от уголовной ответственности по предусмотренным ст. 25 УПК РФ и ст. 76 УК РФ основаниям, осужденной были выполнены. При этом условия освобождения от уголовной ответственности касаются тяжести совершенного преступления, конкретных обстоятельств дела, а также личности виновного и его поведения в отношении потерпевшего по конкретному делу», – счел Суд.

ВС добавил, что уголовно-процессуальный закон не запрещает прекращение уголовного преследования при совершении преступления, предусмотренного ст. 264 УК РФ, причиняющего вред двум объектам – безопасности дорожного движения и здоровью/жизни человека. Причинение же вреда Б. по неосторожности само по себе не свидетельствует о явно отрицательном отношении Марины Данилкиной к охраняемым законом отношениям и о ее намерении причинить вред обществу в дальнейшем. Кроме того, добавил Суд, мотивы отказа в связи с отсутствием иных действий, направленных на заглаживание вреда перед обществом, способствовавших восстановлению нарушенных законных интересов общества и государства в сфере безопасности дорожного движения, не раскрыты в обжалуемых судебных актах. Равно как и не указаны способы такого возмещения вреда.

Также Суд обратил внимание на то, что решение первой инстанции содержит противоречия, поскольку основанием для отказа в прекращении уголовного дела, как следует из приговора, является обеспечение общественных интересов в сфере безопасности дорожного движения, а по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 264 УК РФ, такая цель достигается, в том числе, путем назначения дополнительного наказания в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортным средством. Однако осужденной такое дополнительное наказание назначено не было со ссылкой на отсутствие для этого оснований.

«Выводы первой инстанции о том, что принятие решения о прекращении уголовного дела в связи с примирением с потерпевшим является правом, а не обязанностью суда, сделаны без учета того, что предоставление суду правомочий принимать решения о прекращении дела по своему усмотрению не дает права на вынесение произвольного, без учета требований законности, обоснованности и справедливости судебного решения», – указал ВС, отменив судебные акты нижестоящих инстанций и прекратив уголовное дело в отношении Марины Данилкиной в связи с примирением сторон.

В комментарии «АГ» адвокат Юрий Чабин отметил, что основная проблема этого дела заключалась в том, что объектом преступного посягательства выступила также и безопасность дорожного движения. «Отказывая в удовлетворении ходатайства о прекращении уголовного дела, суд первой инстанции указывал, что доказательств принятия подсудимой иных действий, направленных на заглаживание вреда перед обществом, способствующих восстановлению нарушенных законных интересов общества и государства в сфере безопасности дорожного движения, в судебное заседание не представлено. При этом не был указан способ данного возмещения (заглаживания) вреда», – заметил он.

Как отметил адвокат, ВС указал, что законом предусмотрен исчерпывающий перечень оснований, необходимых для освобождения лица от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим. «Запрета на прекращение уголовного преследования при совершении преступления, предусмотренного ст. 264 УК РФ, причиняющего вред двум объектам – безопасности дорожного движения, а также здоровью и жизни человека, уголовно-процессуальный закон не содержит. На основании всего этого ВС отменил судебные акты нижестоящих инстанций и прекратил дело в связи с примирением сторон. В общем, если виновник и пострадавший действительно примирились, то остальным остается с этим смириться. Выводы ВС РФ по этому уголовному делу должны быть учтены нижестоящими судами при разрешении аналогичных дел», – полагает Юрий Чабин.

Адвокат, старший партнер АБ «Нянькин и партнеры» Алексей Нянькин отметил, что Верховный Суд не всегда проявляет принципиальность в вопросе применения положений о прекращении уголовного преследования в ситуациях, аналогичных рассматриваемому делу. «Между тем, несмотря на то что преступления, отнесенные к гл. 37 УК РФ, являются двухобъектными (жизнь и здоровье человека наряду с отношениями в сфере безопасности дорожного движения и эксплуатации транспорта), ст. 76 УК РФ предусматривает в качестве основания для освобождения от наказания только заглаживание вреда перед потерпевшим, т.е. физлицом», – пояснил он. 

Он обратил внимание на указание ВС на то, что нижестоящими судами не предложен способ заглаживания вреда интересам общества и государства. «Между тем, даже если такие способы и были бы указаны в судебных актах либо какая-либо из сторон уголовного судопроизводства ссылалась на них как на способ заглаживания вреда, то такая ссылка была бы незаконна, поскольку она прямо не предусмотрена в качестве условия прекращения уголовного дела в связи с примирением сторон. Доводы гособвинения об отсутствии негативных правовых последствий в виде лишения специального права управления т/с при условии прекращении уголовного преследования, сопровождающиеся ссылками, например на непризнание вины подсудимого, нередко воспринимаются судами как презумпция невозможности освобождения от наказания. Хотя, как справедливо указывается в некоторых случаях судами, попытка манипулировать формулировкой “право, а не обязанность” при соблюдении условий, предусмотренных ст. 25 УПК РФ и ст. 76 УК РФ, обречена, а прекращение уголовного преследования становится для правоприменительного органа именно обязанностью. Думается, что чем больше в судебной практике будет примеров правильного применения положений об освобождении от наказания в связи с примирением с потерпевшим, тем проще защите будет добиться законного судебного постановления», – полагает Алексей Нянькин.

Доцент ГАУГН, председатель КА «Династия» Борис Асриян посчитал, что в рассматриваемом случае суд первой инстанции неправомерно смешал в своей мотивировке отказа понятия потерпевшей стороны и объекта преступного посягательства. «Кроме того, ссылка суда на то, что это его право прекратить дело, а не обязанность, не выдерживает никакой критики. Поскольку право любого должностного лица – это его прямая обязанность, в противном случае это можно было бы считать неким коррупциогенным фактором», – полагает он.

Зинаида Павлова