Адвокат добился оправдания чиновницы, обвинявшейся в халатности при закупке жилья для детей-сирот

Суд счел, что благодаря проведенным торгам и заключенным по их результатам госконтрактам удалось добиться экономии бюджетных средств, а не их перерасхода, как утверждало гособвинение

В комментарии «АГ» защитник оправданной чиновницы рассказал о нюансах этого уголовного дела и о том, какой линии защиты он придерживался в судебном процессе.

Фрунзенский районный суд г. Владивостока вынес оправдательный приговор (есть у «АГ») чиновнице, ранее обвиняемой в халатности при проведении закупок жилья для детей-сирот. Адвокат АБ «Опора» Дмитрий Прокопенко, защищавший подсудимую, рассказал редакции о нюансах этого уголовного дела и о том, как ему удалось добиться вынесения оправдательного приговора.

Основания для привлечения к уголовной ответственности

По версии следствия, в 2016 г. В., будучи и.о. директора Департамента образования и науки Приморского края, ненадлежащим образом исполняла свои должностные обязанности при подготовке аукционной документации и заключении государственных контрактов для приобретения квартир детям-сиротам.

В обвинительном заключении указывалось, что при формировании аукционной документации в целях искусственного увеличения рыночных предложений и завышения начальной (максимальной) цены контракта ее подчиненные С. и Н. использовали как реальные, так и фиктивные объявления риелторов о продаже жилья на нескольких сайтах, размещенные по их просьбе и содержащие недостоверные сведения с заведомо завышенной и не соответствующей рыночной стоимости ценой. Тем самым эти сотрудницы, по мнению правоохранителей, действовали в отсутствие необходимого контроля со стороны В. и, таким образом, С. и Н. не осуществляли ряд необходимых процедур для определения начальной (максимальной) цены контракта: в частности, они не направляли запросы о предоставлении ценовой информации не менее пяти компетентным поставщикам; не занимались сбором и анализом общедоступной ценовой информации.

В свою очередь, по версии следствия, В. самоустранилась от исполнения своих должностных обязанностей и допустила заключение госконтрактов по закупке жилья с рядом юрлиц и ИП по завышенным ценам, причинив ущерб краевому бюджету на сумму в 1,7 млн руб. В связи с этим В. были предъявлены обвинения по ч. 1 ст. 293 УК РФ, в отношении нее была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде, на ее денежные средства был наложен арест.

Суд оправдал подсудимую за отсутствием события преступления

Уголовное дело рассматривалось во Фрунзенском районном суде г. Владивостока. В ходе судебного разбирательства подсудимая заявила о своей невиновности. По ее словам, все госзакупки жилья выполнялись законно, а Департамент добился существенной экономии бюджета.

В. также сообщила суду, что благодаря заключенным госконтрактам удалось купить хорошие квартиры для сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в связи с чем очередь получателей господдержки на жилье сократилась. По мнению обвиняемой, она не могла быть обязана проверять содержание всех документов, составляемых всеми подчиненными. Со слов женщины, она и ее коллеги работали добросовестно и в полной мере выполняли вверенные им обязанности.

После изучения материалов дела суд отметил, что обвиняемая не давала письменного согласия на исполнение должностных обязанностей директора краевого департамента образования и науки. Таким образом, согласие руководителей В. об исполнении ею должностных обязанностей директора не является основанием для возложения на нее обязанностей, не предусмотренных ее служебным контрактом и должностным регламентом. При этом суд усомнился в том, что женщина была ознакомлена с соответствующими приказами о возложении на нее обязанностей директора департамента, поскольку в определенный период она находилась в Санкт-Петербурге, а некоторые из документов были изданы позже даты возложения на нее новых обязанностей.

В свою очередь, допрошенные в судебном заседании бывшие губернатор Приморского края и его и.о. не могли ничего пояснить по этому поводу, сославшись на то, что приказы были подготовлены Департаментом государственной службы и кадров. Эти свидетели также не смогли пояснить, почему ими не проверялось наличие согласия подсудимой на замещение должности директора департамента. «Также суду не представлены доказательства того, что В. в период исполнения ею должности директора департамента была ознакомлена с должностным регламентом государственного гражданского служащего Приморского края, замещающего должность директора Департамента образования и науки Приморского края. Тот факт, что должностной регламент директора был изъят у В. в ходе обыска в ее квартире 2 апреля 2018 г., не свидетельствует о том, что В. была с ним знакома в 2016 г.», – указал суд.

При этом первая инстанция учла показания свидетеля Б. о том, что должностной регламент государственного гражданского служащего Приморского края не находится в свободном доступе. «Ни в служебный контракт, ни в должностной регламент В. как заместителя директора Департамента образования и науки Приморского края не входил перечень обязанностей, ненадлежащее исполнение которых вменяют В.», – заключил суд. Он добавил, что в период с февраля 2009 г. по ноябрь 2016 г. приобретение жилья в собственность региона по договорам купли-продажи для детей-сирот, детей, оставшихся без попечения родителей, и лиц из их числа не было напрямую отнесено к полномочиям должностных лиц вышеуказанного департамента. Этот факт подтверждался актом проверки Счетной палаты и представлением ее аудитора.

Суд также отметил, что В. не отвечала за деятельность отдела планирования и экономического развития образования, в котором трудились С. и Н. При этом обвиняемая не могла инициировать внесение изменений в положение о таком отделе, поскольку такими полномочиями обладала лишь Администрация Приморского края. Суд также счел, что не нашел своего подтверждения довод гособвинения о том, что С. и Н. использовали фиктивные объявления о продаже жилья, подготовленные и размещенные в Интернете по их просьбе представителями риелторов, содержащие недостоверные сведения с заведомо завышенной и не соответствующей рыночной стоимости ценой.

В суде С. и Н. пояснили, что в первом полугодии 2016 г. при расчете начальной максимальной цены контракта они не использовали фиктивные объявления и отрицали утверждения о том, что просили риелторов разместить объявления о продаже квартир в Уссурийске и Михайловском районе, поскольку рынок квартир в этих районах был насыщенным для формирования аукционной документации. Ряд других свидетелей подтвердили эти показания. «Ни органами предварительного расследования, ни стороной обвинения не конкретизировано, какие конкретно объявления, используемые С. и Н. для расчета НМЦК по г. Уссурийску и Михайловскому муниципальному району Приморского края в первом полугодии 2016 г. и скриншоты которых были представлены в аукционной документации, являлись фиктивными, с завышенной рыночной стоимостью, – подчеркнул суд. – Анализ заключенных контрактов во второй половине 2015 г. и в первом полугодии 2016 г. позволяет прийти к выводу, что цены государственных контрактов на приобретение квартир в Уссурийске и Михайловском районе, заключенных во втором полугодии 2015 г., значительно выше цены контрактов, заключенных в первом полугодии 2016 г.».

При этом суд добавил, что заключения экспертов о чрезмерном расходовании бюджетных средств на сумму в 1,7 млн руб. носят условный характер, поскольку предметом исследования в каждом конкретном случае был конкретный объект недвижимости, уже приобретенный департаментом с учетом ряда характеристик, которые не были известны лицу, осуществляющему расчет и обоснование начальной максимальной цены контракта. «По результатам проведенных торгов цены заключенных контрактов были ниже как выделенных и запланированных на эти цели средств бюджета, так и размера НМЦК, – подчеркнуто в приговоре. – Ни служебным контрактом, ни должностным регламентом на В. не возлагались обязанность проверки подлинности объявлений, используемых для определения НМЦК, а также достоверность расчета НМЦК».

Первая инстанция также сочла, что подсудимая не могла издать приказ по вопросам внутренней организации работы, должностных обязанностей и распределения полномочий в сфере исполнения подпрограммы по обеспечению сирот, детей, оставшихся без попечения родителей, жильем, так как это выходило за пределы ее компетенции. При этом аукционы были проведены с понижением стоимости объекта закупки, по всем проведенным аукционам были заключены контракты с их победителем. «Эффективность и результативность использования бюджетных средств была достигнута, так как квартиры приобретены с минимальными затратами, результат, заявленный в плане-графике на приобретение жилых помещений, получен», – заключил районный суд.

Таким образом, В. была полностью оправдана за отсутствием события преступления, за ней было признано право на реабилитацию.

Комментарий защитника

В комментарии «АГ» адвокат Дмитрий Прокопенко сообщил, что данное уголовное дело было выделено и возбуждено в отношении конкретного лица из другого уголовного дела по факту мошенничества при проведении электронных аукционов по приобретению жилых помещений в рамках программы обеспечения жильем детей-сирот. «На момент возбуждения уголовное дело представляло собой фактически оконченное досудебное производство, состоящее из копий документов и позволявшее, по мнению следствия, фактически сразу предъявить обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 293 УК РФ, в стремлении быстро закончить расследование. Расследование осуществлялось заместителем руководителя одного из отделов регионального СКР», – отметил он.

По словам адвоката, защитой в полном объеме был задействован правовой инструментарий прав обвиняемого, при использовании которого показания по предъявленному обвинению давались после тщательного анализа и оценки смыслового и логического содержания обвинения, на что сторона защиты всегда брала разумное время. «Тактика защиты, проверенная временем и опытом, заключалась в том, чтобы показания по предъявленному обвинению тщательно готовились и давались в письменном виде, как приложение к протоколу допроса, в тексте которого указывалось на то, что показания по предъявленному обвинению изложены собственноручно и прилагаются к допросу. При этом позиция защиты излагалась, максимально подробно исходя из текста обвинения, с целью максимального исключения вопросов следователя», – рассказал Дмитрий Прокопенко.

Он добавил, что использование такого не запрещенного законом способа защиты позволяло исключить общение со следователем в режиме "вопрос – ответ", при котором, из практики, обвиняемый проявляет неуверенность в ответах и не всегда может правильно и аргументированно сформировать мысль и позицию по обвинению на допросе. «Аргументы защиты на допросах привели к тому, что обвинение корректировалось и перепредъявлялось пять раз и до тех пор, пока оно не стало более понятным. Понятность содержания обвинения как для защитника, так и для обвиняемого, как уголовно-правовой претензии, позволяет аргументировано защищаться и опровергать его», – подчеркнул Дмитрий Прокопенко.

По его словам, сроки давности уголовного преследования истекли на стадии досудебного производства, но предложения и разъяснения следователя о возможности прекращения уголовного дела по нереабилитирующим основаниям были отвергнуты: «Решение такого вопроса тщательно обсуждалось с обвиняемой с анализом возможных рисков и последствий, но принципиальность подзащитной, уверенность и убежденность в своей невиновности отвергли возможность занять согласительную позицию в интересах обвинения».

Адвокат добавил, что после тщательного анализа должностного регламента и служебного контракта, положений об отделах органа власти и самого органа власти, должностных регламентов других сотрудников органа власти, иных руководящих документов, действующего законодательства в сфере закупок и аукционной документации позиция защиты основывалась на ряде фактов. «Должностные обязанности руководителя не содержат требований о непосредственном контроле за деятельностью всех государственных служащих, обязанности контроля за действиями госслужащих возлагались на руководителя соответствующего отдела. Начальная максимальная цена контрактов рассчитывалась верно и соответствовала выделенным лимитам бюджетных обязательств, не превышая их, НМЦК при осуществлении закупок не может и не должна соответствовать рыночной стоимости объекта закупки, она устанавливает максимальный размер предложений участников торгов и не влияет на размер предложений цены покупки такими участниками», – отметил он.

В рассматриваемом случае, сообщил Дмитрий Прокопенко, не произошло чрезмерного расходования бюджетных средств, так как по результатам торгов объекты закупок были приобретены по ценам ниже начальной максимальной, установленной аукционной документацией, и, соответственно, ниже размеров финансовых средств, выделенных бюджетом на такие закупки. «Государственные контракты, заключенные в ценах, которые обвинение признавало завышенными, не отменялись и заключенными с нарушениями действующего законодательства не признавались. Заказчик торгов не имел возможности влиять на размеры предложений цены его участниками, которые формировались в конкуренции между ними на электронной площадке. Никто из участников торгов не пожелал предложить более низкую цену, что свидетельствовало об отсутствии возможности закупки по иной цене», – подчеркнул защитник.

Он также рассказал, что в суде защитой выполнялась тщательная подготовка к допросам свидетелей, эксперта, специалиста с предварительным тщательным анализом экспертного заключения, данных на стадии расследования показаний путем составления вопросов, подлежащих выяснению. «Это позволило поставить под сомнение заключение оценочной экспертизы в связи с неверным применением методик, получить от свидетелей и специалистов сведения, которые не раскрывались и не выяснялись при допросах следователем. Важное доказательство защиты – показания подсудимого в суде – также готовилось в письменном виде, оглашалось "с листа" и приобщалось к материалам дела. Указанное позволяет исключить неверное изложение такого доказательства в протоколе судебного заседания и закрепить его в уголовном деле в неизменном виде. Допрос подсудимого обычно несет для него существенную психологическую нагрузку, что нередко приводит к неточностям и неверным формулировкам, а письменные показания, которые заранее обдуманны, взвешенны и согласованны, позволяют выступать подсудимому в суде более уверенно и аргументированно», – убежден Дмитрий Прокопенко.

Он также сообщил, что уголовное преследование В. (включая судебное разбирательство) длилось три с половиной года. «Доводы защиты о невиновности и отсутствии события преступления приводились в неоднократных жалобах на имя руководства следственного органа и прокурора – вплоть до центрального аппарата СК и Генеральной прокуратуры, но, к сожалению, не подвергались тщательной оценке и были отвергнуты как несостоятельные. Не всегда следователи обладают достаточной квалификацией для понимания предмета расследования, состава и события конкретного преступления, не всегда анализируют нормы материального права, а прокуроры не всегда внимательно изучают уголовные дела и анализируют доказательства для принятия решения о направлении дела в суд. Насколько мне известно, прокуратура уже обжаловала оправдательный приговор», – отметил Дмитрий Прокопенко.

Зинаида Павлова