Адвокат добилась отмены обвинительного приговора в деле о тайном хищении имущества

Апелляция посчитала недопустимыми установление стоимости похищенного имущества, только исходя из показаний потерпевшего, а также оценку стоимости похищенного автомобиля без учета имеющихся повреждений

В комментарии «АГ» защитник Юлия Чванова рассказала о нюансах уголовного дела, отметив, что суд первой инстанции изначально принял позицию обвинения и всячески способствовал представлению стороной обвинения доказательств.

Владимирский областной суд изготовил мотивированное апелляционное определение от 11 ноября (документ имеется у «АГ») об отмене обвинительного приговора ввиду существенных нарушений фундаментальных основ уголовного судопроизводства судом первой инстанции.

Обвинительный приговор

По версии следствия, в ночь на 26 марта 2019 г. К., убедившись, что за его действиями никто не наблюдает, вскрыл дверцу автомобиля, принадлежащего Ш., а затем угнал машину. После этого К. спрятал автомобиль в гараже для дальнейшего использования в личных целях. Позднее К. был задержан; согласно обвинительному заключению, своими умышленными преступными действиями К. похитил автомобиль с хранившимся в нем имуществом, причинив ущерб Ш. в 316 тыс. руб.

Подсудимый К. виновным себя не признал и показал, что отношения к совершению кражи не имеет. Он считал, что его действия подлежат переквалификации на ч. 1 ст. 175 УК РФ («Приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем»), поскольку действия по приобретению автомобиля были законными. Согласно показаниям подсудимого, угон совершило иное лицо, у которого он ночью 26 марта 2019 г. и купил автомобиль Ш. за 50 тыс. руб., зная о том, что он краденый.

Потерпевший Ш. сообщил суду, что принадлежащий ему автомобиль был припаркован вечером 25 марта 2019 г. у его дома. Он пояснил, что на следующий день примерно в 4 часа утра, выглянув в окно, не обнаружил машину, после чего обратился в полицию. Также Ш. указывал, что у него было похищено иное имущество, хранившееся в автомобиле, и причиненный ущерб является для него значительным.

В ходе предварительного расследования по уголовному делу экспертом ФБУ «Владимирская лаборатория судебной экспертизы Минюста России» во исполнение постановления следователя была проведена судебная автотехническая экспертиза, по результатам которой 2 октября 2019 г. была определена наиболее вероятная рыночная стоимость автомобиля в размере 282 тыс. руб.

Свидетель С. в ходе предварительного следствия указывал, что он стал очевидцем того, как К. в ночное время угнал автомобиль. Вместе с тем в судебном заседании С. показал обратное, пояснив, что 26 марта он находился на тренировке, потом дома. Он объяснил, что первоначальные показания не давал, подписи в протоколе проверки показаний на месте ему не принадлежат. Однако после оглашения данных показаний свидетель С. все же заявил, что давал показания о том, как К. угнал автомобиль, однако уточнил, что он оговорил К. из-за личных мотивов.

Суд посчитал показания С., данные в судебном заседании, неубедительными и противоречащими исследованным материалам дела, в том числе его первоначальным показаниям, которые были им даны в присутствии защитника. Показания С., данные в судебном заседании, суд расценил как попытку оказания содействия К. в попытке уйти от уголовной ответственности за тяжкое преступление. Факт изменения данным свидетелем своих показаний не ставит под сомнение их достоверность, отметил суд.

Суд указал, что доводы подсудимого о том, что он приобрел автомобиль у своего знакомого, объективными данными не подтверждены, поскольку К. не смог пояснить, где проживает данный человек, не мог назвать его фамилию и контактный номер телефона. Первая инстанция также отметила, что К., освободившись из мест лишения свободы в феврале 2019 г., нигде не работал, какого-либо постоянного дохода не имел, что ставит под сомнение его финансовые возможности приобретения автомобиля. В то время как изложенную подсудимым позицию о том, что он не совершал угон, суд расценил в качестве избранного способа защиты от предъявленного ему обвинения.

Таким образом, суд не нашел оснований для переквалификации действий подсудимого на ч. 1 ст. 175 УК, указав, что участие подсудимого в хищении автомобиля подтверждается показаниями свидетелей обвинения, протоколами осмотра места происшествия и видеозаписью маршрута движения похищенного автомобиля. «Квалифицирующий признак кражи “в крупном размере” обоснованно вменен с учетом стоимости похищенного автомобиля, установленной заключением эксперта и составляющей 282 тыс. руб., что превышает 250 тыс. руб., его значимости для потерпевшего, материального и семейного положения потерпевшего», – отмечено в приговоре.

Таким образом, 12 января 2021 г. Муромский городской суд Владимирской области вынес приговор (документ имеется у «АГ»), которым К. был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ, и ему было назначено наказание в виде лишения свободы на срок пять лет строго режима.

Доводы апелляционных жалоб и представления

В апелляционном представлении заместитель Муромского городского прокурора указал, что постановленный в отношении К. приговор подлежит изменению по причине неправильного применения судом первой инстанции уголовного закона. В обоснование он указал, что крупный ущерб в результате преступления, за которое осужден К., где стоимость похищенного превышает 250 тыс. руб., сопряжен с одновременным причинением значительного ущерба гражданину, который также характеризует размер хищения и поэтому полностью охватывается в данном случае квалифицирующим признаком преступления «в крупном размере». Поэтому прокурор просил исключить из приговора указание на причинение потерпевшему Ш. хищением его имущества значительного материального ущерба.

В апелляционной жалобе, а также в дополнениях к ней осужденный К. ставил вопрос об отмене приговора как незаконного, необоснованного, несправедливого, чрезмерно сурового, вынесенного с существенным нарушением требований ст. 240, 244 УПК. В обоснование жалобы он указал, что следователь изначально вменил ему излишний квалифицирующий признак кражи «с причинением значительного ущерба гражданину», но данное нарушение закона не было установлено и устранено прокурором при утверждении обвинительного заключения. Поэтому, указал он, в связи с этим приговор подлежит отмене ввиду выявления обстоятельств, предусмотренных ст. 237 УПК РФ.

К. также отметил, что при оценке доказательств, представленных сторонами, суд первой инстанции принял во внимание только доказательства стороны обвинения, но не анализировал и не проверял их, а доводы стороны защиты о недопустимости этих доказательств, в том числе и показаний свидетеля С., оставил без внимания и удовлетворения.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней защитник К., адвокат АП Владимирской области Юлия Чванова, просила признать приговор незаконным ввиду несоответствия изложенных в нем выводов фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции. Она указала, что анализ исследованных в судебном заседании доказательств свидетельствует о недоказанности вины К. в инкриминируемом ему деянии.

Защитник отметила, что при описании преступного деяния суд существенно вышел за пределы предъявленного обвинения и самостоятельно установил иной способ хищения автомобиля: специального технического средства, – который осужденному К. не инкриминировался. «Указание суда на то, каким именно способом К. украл автомобиль, является существенным изменением предъявленного ему обвинения, поскольку из текста обвинительного заключения не усматривается, каким именно способом совершилась кража», – отмечено в апелляционной жалобе.

В документе указано, что показания свидетеля С., оглашенные в порядке ст. 281 УПК, не могут быть положены в основу приговора, поскольку в данных показаниях он рассказывал о хищении автомобиля, которое было совершено в иной период, в ночь с 26 на 27 марта 2019 г., тогда как К. обвиняется в краже автомобиля в ночь с 25 на 26 марта. Кроме того, Юлия Чванова просила учесть, что в приговоре суд проигнорировал исследованные в судебном заседании доказательства, в частности явку с повинной С., из содержания которой следует, что он оговорил К. по личным мотивам.

Адвокат посчитала не соответствующими фактическим обстоятельствам дела и надуманными выводы суда о том, что К. не смог пояснить, где проживает его знакомый, продавший ему похищенный автомобиль. Юлия Чванова напомнила, что К. при даче показаний на вопросы суда и гособвинителя отказался отвечать и воспользовался ст. 51 Конституции РФ.

Защитник отметила, что в приговоре проигнорированы доводы стороны защиты, оспаривавшей доказательства стороны обвинения. Адвокат полагает, что было нарушено право К. на защиту, поскольку судом первой инстанции необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства осужденного о повторном вызове для допроса в судебном заседании потерпевшего Ш. для выяснения ряда вопросов, ответы на которые существенным образом могли повлиять на квалификацию действий ее подзащитного.

Оспаривая указанную судом в приговоре стоимость похищенного у Ш. автомобиля, Юлия Чванова обратила внимание, что при проведении судебной автотехнической экспертизы по определению рыночной стоимости автомобиля экспертом не осматривался сам автомобиль, в результате чего им не учитывались имеющиеся на нем механические повреждения, что привело к неверной оценке его стоимости. В своих показаниях потерпевший Ш. подтвердил, что данные повреждения имелись на автомобиле до кражи, указала адвокат.

Апелляция усмотрела нарушения в выводах первой инстанции

Исследовав показания свидетелей и письменные материалы уголовного дела, суд апелляционной инстанции пришел к выводу об отмене обвинительного приговора. Он указал, что стоимость каждой из похищенных вместе с автомобилем вещей (бортовой компьютер, видеорегистратор, навигатор, антифриз, компрессор, куртка, сумка, сапоги и др.), принадлежащих потерпевшему, как и их наименование и количество, были установлены в ходе предварительного следствия только исходя из показаний Ш., данных им следователю. Иных доказательств, объективно подтверждающих указанные в приговоре стоимость, наименование и количество каждой вещи из числа похищенного вместе с автомобилем имущества, в ходе судебного следствия судом первой инстанции исследовано не было.

Кроме того, апелляционный суд подчеркнул, что в приговоре отсутствуют и какие-либо суждения суда относительно того, когда приобретались потерпевшим Ш. похищенные вещи, как долго они находились у него в эксплуатации и, в связи с этим, какова была их фактическая стоимость на момент совершения преступления с учетом их естественного износа. Между тем по смыслу уголовного закона, регулирующего ответственность за преступления против собственности, стоимость похищенного имущества должна определяться исходя из его фактической стоимости на момент совершения преступления, пояснил суд. Апелляционная инстанция напомнила, что в соответствии с п. 25 Постановления
Пленума ВС РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 при отсутствии сведений о цене стоимость похищенного имущества может быть установлена на основании заключения эксперта.

При таких обстоятельствах апелляционный суд посчитал, что выводы о том, что К. виновен в хищении всего перечисленного в описательно-мотивировочной части приговора имущества потерпевшего, как и выводы о стоимости каждой вещи из числа этого имущества, нельзя признать соответствующими фактическим обстоятельствам дела, установленным судом по результатам исследования и оценки представленных сторонами доказательств. Данное обстоятельство в силу п. 1 ст. 389.15 УПК является основанием для отмены или изменения судебного решения в апелляционном порядке, отметил суд.

Также апелляционная инстанция не нашла оснований для того, чтобы согласиться с выводами суда первой инстанции о фактической стоимости похищенного у Ш. автомобиля. Суд принял во внимание довод адвоката осужденного и указал, что из заключения эксперта от 2 октября 2019 г. однозначно следует, что следователем эксперту не предоставлялись сведения о каких-либо дефектах эксплуатации и факторах, влияющих на увеличение или уменьшение стоимости автомобиля. Также из заключения однозначно следует, что осмотр автомобиля экспертом в ходе исследования не производился. Апелляция отметила, что данное обстоятельство имело существенное значение для правильного разрешения вопроса о фактической стоимости автомобиля Ш. на момент его хищения, однако наличие на автомобиле потерпевшего механических повреждений не было учтено при оценке его стоимости.

Суд разъяснил, что данное юридически значимое обстоятельство не было принято во внимание и судом первой инстанции, что поставило под сомнение выводы в приговоре об общем размере ущерба, причиненного потерпевшему в результате совершения тайного хищения его имущества. В связи с этим с целью проверки доводов апелляционных жалоб судом апелляционной инстанции была назначена дополнительная судебная автотехническая экспертиза, согласно выводам которой рыночная стоимость автомобиля потерпевшего по состоянию на момент его хищения составляла 267 тыс. руб.

Кроме того, суд первой инстанции нарушил требования ч. 5 ст. 240 УПК РФ, а также не учел разъяснения п. 4 Постановления
Пленума ВС РФ № 55 от 29 ноября 2016 г., отметила апелляция. Так, первая инстанция обосновала выводы о доказанности совершения К. инкриминируемого ему деяния указанием на те доказательства, которые в судебном заседании не исследовались. В частности, к таким доказательствам относятся: протокол проверки показаний на месте свидетеля С., где последний уточнил свои показания, ранее данные им при допросе в качестве свидетеля, относительно даты совершения преступления, ответы операторов мобильной связи о детализации телефонных соединений, сообщение дежурного МО МВД России «Муромский» от 10 апреля 2019 г. о задержании похищенного у Ш. автомобиля и другие.

Суд первой инстанции положил в качестве доказательства вины К. и содержание видеозаписи наружной камеры видеонаблюдения от 26 марта 2019 г. Исходя из данной видеозаписи, вначале следователем, а затем судом было установлено время начала хищения автомобиля Ш. с находящимся в нем имуществом. Апелляционная инстанция обратила внимание, что, как видно из представленных материалов, данное доказательство судом в этой его части исследовано не было в связи с невозможностью воспроизвести видеозапись.

Кроме того, в нарушение требований п. 2 ст. 307 УПК РФ суд при вынесении итогового решения по делу проигнорировал представленные в ходе судебного следствия доказательства стороны защиты, указала апелляция. Так, суд не принял во внимание заявление свидетеля С. о том, что он, как единственный очевидец, оговорил К., дав в отношении него на предварительном следствии заведомо ложные показания из-за неразделенной любви к супруге осужденного. При этом судом первой инстанции было проигнорировано заявление К. о привлечении С. к уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. «Указаний на эти доказательства стороны защиты в приговоре не имеется, содержание этих исследованных в судебном заседании доказательств в приговоре отсутствует, обстоятельствам, следующим из содержания этих доказательств, оценки судом в приговоре также не дано. Не приведено в приговоре и мотивов, по которым суд отверг эти доказательства стороны защиты», – отмечено в апелляционном определении.

Не обеспечил суд первой инстанции в ходе судебного разбирательства в полной мере и соблюдение принципа состязательности сторон, поскольку при одних и тех же обстоятельствах отказал в удовлетворении мотивированного ходатайства стороны защиты о повторном допросе потерпевшего Ш., но удовлетворил ходатайство стороны обвинения о повторном допросе свидетеля С., указала апелляция.

Таким образом, суд апелляционной инстанции посчитал, что обвинительный приговор в отношении К. нельзя счесть законным, обоснованным и справедливым, в связи с чем на основании ст. 389.15–389.17 УПК РФ отменил его и направил дело на новое рассмотрение. При этом апелляционный суд обратил внимание, какие доводы подлежат проверке судом первой инстанции в процессе нового разбирательства: о наличии оснований для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, о недоказанности обвинения, о достоверности или недостоверности доказательств, собранных по уголовному делу, о преимуществах одних доказательств перед другими, о правильности квалификации действий К., о виде и размере назначенного ему наказания, как и иные приведенные К. и адвокатом Юлией Чвановой в апелляционных жалобах и дополнениях к ним доводы, а также доводы, приведенные прокурором в апелляционном представлении.

Комментарий защитника

Адвокат Юлия Чванова отметила, что ее подзащитный не признавал себя виновным в предъявленном ему преступлении, а признавал вину только в том, что приобрел краденый автомобиль. «Вместе с тем суд первой инстанции изначально принял позицию обвинения, он всячески способствовал представлению стороной обвинения доказательств», – указала она. Адвокат поделилась, что всего по уголовному делу было проведено 22 судебных заседания, в двадцати из которых доказательства предоставляла сторона обвинения и лишь в двух – сторона защиты.

Юлия Чванова отметила, что апелляционный суд учел все доводы апелляционной жалобы. Так, суд назначил экспертизу, согласно которой изменилась стоимость ущерба, а также допросил эксперта и самого потерпевшего, которые подтвердили, что на автомобиле имелись повреждения. Именно в результате этого суд отменил обвинительный приговор, подчеркнула адвокат. «Я полностью согласна с выводами апелляционного суда, который, несмотря на представление прокурора, сделал важный вывод о том, что нельзя вменять стоимость украденного имущества, исходя только из оценки потерпевшего», – заключила Юлия Чванова.

Анжела Арстанова