ВС: Порядок общения ребенка с проживающим отдельно родителем должен быть мотивирован

Суд поддержал заключение районной администрации, согласно которому предложенный отцом малолетнего ребенка порядок общения с ним является, по сути, графиком его проживания и недопустимым форматом опеки

Опрошенные «АГ» адвокаты по-разному оценили определение ВС. Большинство согласилось с тем, что оно положительно повлияет на правоприменительную практику в части объективного исследования всех представленных сторонами доказательств по делу. В то же время один из них полагает, что Верховный Суд дал судам «четкий сигнал» о преимуществах матерей при рассмотрении подобных споров. Еще один эксперт считает, что применение озвученной в определении позиции судами может привести к нарушению права родителя, проживающего отдельно, на общение с ребенком.

29 января Верховный Суд РФ вынес Определение по делу № 18-КГ18-223 об определении места жительства ребенка и порядка его общения с родителем, проживающим отдельно, а также о взыскании алиментов.

Как суды искали компромисс

Олеся Новожилова и Максим Веретельников проживали одной семьей без регистрации брака, воспитывали их общего малолетнего сына. До июня 2017 г. ребенок проживал с матерью, а когда отношения родителей прекратились, отец забрал его к себе.

В связи с этим женщина обратилась в суд с иском об определении места жительства ребенка, взыскании с ответчика алиментов на его содержание, а также установлении порядка общения ребенка с отцом – 5 часов по четным числам месяца, по месту проживания матери с правом посещения общественных мест в ее присутствии до достижения ребенком трех лет, а после – без нее. При этом Олеся Новожилова добавила, что ответчик удерживает ребенка у себя и препятствует ей общаться с сыном.

В свою очередь Максим Веретельников подал встречный иск, в котором просил суд оставить ребенка с ним, а в противном случае – определить порядок общения ребенка с ним иным образом. Так, он предложил установить, что отец вправе проводить с сыном по своему выбору любые 4 дня в неделю по 12 часов с правом посещения им места жительства отца, а также общественных мест в отсутствие матери. Также отец требовал, чтобы ребенок по достижении двухлетнего возраста дважды в неделю ночевал у него, а также находился у него в периоды нахождения матери в лечебных учреждениях и иных случаях ее отсутствия. Периоды общения с ребенком в праздничные дни истец предлагал разделить между родителями поровну, с ежегодной ротацией, а также добавил право ежегодно проводить с сыном один летний месяц по своему выбору для его отдыха и оздоровления.

Представитель органа опеки и попечительства в судебном заседании поддержал требования истицы.

Суд частично удовлетворил оба иска: определил проживание ребенка с матерью, которая находится в отпуске по уходу за ребенком до достижения им трехлетнего возраста, и взыскал с отца ежемесячные алименты на содержание сына, а порядок общения с отцом определил в соответствии с предложенным им графиком как отвечающий интересам обоих родителей и ребенка.

Олеся Новожилова была также предупреждена о том, что нарушение установленного судом порядка общения ребенка с отцом влечет административную ответственность, а в случае злостного невыполнения решения ребенок может быть передан отцу. Данное решение устояло в апелляции.

Позиция высшей судебной инстанции

Не согласившись с решениями судов в части порядка общения отца с ребенком, истица подала кассационную жалобу в Верховный Суд РФ, который пришел к выводу, что судебные акты приняты с существенным нарушением норм материального и процессуального права.

В частности, Суд указал, что в нарушение ч. 4 ст. 76 ГПК РФ в процессуальных документах не были приведены выводы суда относительно предложенного заявительницей порядка общения ребенка с отцом, а также мотивы, которыми руководствовался суд, отдавая предпочтение графику, предложенному Веретельниковым.

«Такие юридически значимые обстоятельства, как режим дня малолетнего ребенка, удаленность места жительства отца от места жительства ребенка, режим работы ответчика, его возможность оставаться с малолетним ребенком на указанное время, а также круг близких родственников ни судом первой, ни судом апелляционной инстанций установлены не были», – сообщается в определении. ВС добавил, что при определении порядка общения ребенка с отцом мнение органов опеки и попечительства первой инстанцией не выяснялось.

Кроме того, отметил Суд, апелляция проигнорировала заключение отдела по вопросам семьи и детства районной администрации, в котором указывалось, что график Веретельникова, по сути, является графиком проживания ребенка и недопустимым форматом опеки, поскольку ведет к формированию амбивалентного восприятия ребенком реальности, двойным стандартам и формированию навыков манипулирования родителями, а также лишает ребенка чувства «настоящего дома». Таким образом, ребенок вынужден жить на два дома и приспосабливаться к двум разным бытовым укладам и разным требованиям, что создает для него неврозогенную ситуацию.

В определении подчеркнуто, что при таких обстоятельствах вывод суда о том, что порядок общения отца с малолетним ребенком отвечает интересам последнего, нельзя признать правильным, в связи с чем принятые ранее процессуальные решения в указанной части подлежат отмене, а дело – пересмотру.

Мнения экспертов «АГ»

Комментируя «АГ» определение ВС, директор КА «Презумпция», адвокат Филипп Шишов отметил, что в нем закреплены очень интересные критерии, которые должны были учитываться судами по спорам о месте проживания и воспитании родителями совместного малолетнего ребенка. При этом он обратил внимание и на конкретизацию критериев, по которым отец и мать, равноправные согласно Семейному кодексу РФ, осуществляют родительские права в отношении общего ребенка. «Мать, по мнению Верховного Суда, в этом случае имеет явное преимущество, – добавил адвокат. – Конечно, это прямо не указано в определении, однако дает некий “месседж”, четкий сигнал нижестоящим судам».

Филипп Шишов добавил, что в России нет прецедентной системы права, как в Англии или США, однако не следует забывать о заложенном в гражданское процессуальное законодательство принципе единообразия судебной правоприменительной практики ВС, согласно которому решения высшей судебной инстанции по конкретным делам не могут различаться при аналогичных юридически значимых обстоятельствах (п. 3 ст. 391.9 ГПК).

Адвокат Самарской областной коллегии адвокатов Светлана Старостина поддержала позицию ВС. «Судебная практика рассмотрения данных споров свидетельствует, что в большинстве случаев выводы суда являются общими и абстрактными», – пояснила она. При этом эксперт добавила, что форма выражения предписаний ВС по конкретным делам имеет казуальный характер, поэтому такие решения следует отнести к судебному прецеденту: «Решения ВС по конкретным делам становятся образцом разрешения правовых вопросов, на который ориентируются другие судьи, предопределяя, таким образом, направление всей судебной практики».

По мнению Светланы Старостиной, определение положительно повлияет на правоприменительную практику в части объективного исследования всех доказательств по делу, представленных сторонами судопроизводства. «Как правильно отмечено в определении, выводы суда о фактах, имеющих юридическое значение для дела, не должны быть общими и абстрактными, а должны быть указаны в судебном постановлении убедительным образом со ссылками на нормативные правовые акты и доказательства, отвечающие требованиям относимости и допустимости (ст. 59, 60 ГПК), – подчеркнула она. – В противном случае нарушаются задачи и смысл судопроизводства».

Адвокат Краснодарской краевой коллегии адвокатов Татьяна Третьяк также положительно оценила позицию ВС как направленную, в первую очередь, на соблюдение прав и законных интересов малолетнего ребенка. «Суд справедливо отметил, что нижестоящими инстанциями было проигнорировано важное замечание органа опеки о том, что предложенный отцом график общения ребенка не просто изменяет его место жительства, а является недопустимым форматом опеки», – пояснила она.

По мнению эксперта, установленный судом график, по сути, не решил, а усугубил конфликт интересов родителей, поскольку мать, таким образом, оставалась в неведении, когда отцу захочется забрать ребенка, будет ли это удобно как ей, так и ребенку, и что в таком случае делать приставу-исполнителю, если отец заявит о создании ему препятствий в исполнении судебного акта. «Выбор отцом дней общения и периодов совместного проживания опять же ограничивается его усмотрением, и нет ни слова об интересах ребенка», – добавила адвокат.

График, предложенный матерью, Татьяна Третьяк считает адекватным и справедливым, с учетом возраста ребенка, распорядка дня и т.п. По ее мнению, он не ограничивает отца в месте проведения времени с ребенком, а по достижении сыном трехлетнего возраста отец может спокойно видеться с ним в отсутствие матери. «При повторном рассмотрении дела целесообразно разъяснить родителям, что график, который будет устанавливаться вновь, не является безусловным и может быть изменен по соглашению сторон или в судебном порядке в силу каких-либо обстоятельств, создающих неудобства ребенку и родителям, – пояснила эксперт. – Ребенок растет, у него формируется собственное мнение, меняется досуг и, как следствие, – потребность в частоте общения с тем или иным родителем, что так или иначе приводит к отступлению от графика».

Что касается дней рождения ребенка, родителей, их близких родственников, иных семейных праздников (об этом говорится в графике, предложенном отцом), Татьяна Третьяк добавила, что, как показывает практика, эти вопросы актуальны в случае, когда родители не смогли наладить диалог между собой и принципиально не уступают в таких вопросах при исполнении судебного акта. «Неопределенность в данном вопросе приводит к повторным судебным спорам и изменению графика, поэтому при ведении такой категории дел я всегда детально прописываю порядок общения с ребенком таким образом, чтобы это устраивало обе стороны», – отметила адвокат. Она также рекомендовала, определяя порядок общения с ребенком, предусмотреть случаи, когда тот не желает или по объективным причинам не может в определенный день видеться с отдельно проживающим родителем, чтобы не подвергать ребенка насильственному общению, стрессу и отрыву, например, от учебы или лечения.

По мнению адвоката, определение ВС указывает правоприменителям на недопустимость при разрешении спора о порядке общения с ребенком абстрактно мотивировать свои решения и идти на поводу у родителей, которые не могут четко определиться со временем встреч, выставляя удобный исключительно для себя график по типу «когда хочу, тогда общаюсь», а также игнорировать возраст малыша и влияние длительной смены жилищно-бытовых условий на его развитие.

В свою очередь адвокат АП г. Москвы Марина Пронина обратила внимание, что все обстоятельства гражданского дела, по которому принято решение ВС, неизвестны. «На мой взгляд, решение первой инстанции и апелляционное определение отменены Верховным Судом по формальным обстоятельствам, – пояснила она. – Безусловно, если исходить из содержания определения, судебными органами были допущены нарушения процессуального законодательства. Однако в данном случае хочется не согласиться даже не с судебными актами, а с позицией органа опеки».

По мнению эксперта, вывод о том, что установленный ребенку и отцу порядок общения является «недопустимым форматом опеки», не выдерживает критики. «Непонятно, кто и как определяет количество времени, которое ребенок должен проводить с родителем, проживающим отдельно, чтобы это не создало у ребенка двойственного восприятия реальности. Или все же формирование у ребенка правильного восприятия реальности зависит не от количества, а от качества общения с родителями?» – задается вопросами адвокат.

Если суд при вынесении решений о порядке общения с ребенком станет исходить из позиции, что общение ребенка с родителем необходимо «дозировать», дабы не создать у ребенка двойственного восприятия реальности, считает Марина Пронина, это может привести к нарушению права родителя, проживающего отдельно, на общение с ребенком, что недопустимо, поскольку мама и папа равноправны.

Татьяна Кузнецова