ВС разграничил неразумное и недобросовестное поведение гражданина-банкрота при получении кредитов

Суд пояснил, что принятие на себя непосильных долговых обязательств из-за необъективной оценки собственных финансовых возможностей не может являться основанием для неосвобождения от долгов

Эксперты «АГ» положительно расценили выводы Верховного Суда. По мнению одного из них, в рассматриваемом Судом деле поднимается актуальный на сегодняшний день вопрос о том, что должны проверять банки при заключении сделок со своими контрагентами. Другой эксперт отметил, что нижестоящие суды зачастую рассматривали неразумное и недобросовестное поведение должника как единое целое, поэтому разъяснения высшей инстанции помогут им избавиться от такого неверного подхода.

3 июня Верховный Суд РФ вынес Определение № 305-ЭС18-26429 по делу о банкротстве гражданина, которого нижестоящие суды отказались освобождать от обязательств перед банками, предоставившими ему ранее кредиты.

Обстоятельства дела

В 2012–2015 гг. Сергей Киреев получал многочисленные кредиты у различных банков. Впоследствии гражданин обратился в суд с заявлением о признании его банкротом, поскольку размер его ежемесячного платежа по всем кредитам составлял 120 тыс. руб. при его ежемесячном доходе в 74 тыс. руб.

В реестр требований кредиторов должника были включены требования в размере свыше 4 млн руб. (в указанную сумму вошли основной размер долга и начисленная на него неустойка). В ходе процедуры реализации имущества собрание кредиторов приняло решение о заключении мирового соглашения для реструктуризации задолженности на предложенных Сбербанком условиях. Согласно им задолженность погашается в течение 10 лет с установлением минимальной процентной ставки и ежемесячными аннуитетными платежами в размере 45 тыс. руб. Должник от заключения мирового соглашения отказался со ссылкой на его невыгодные условия.

Финансовый управляющий имуществом должника обратился в суд с ходатайством о завершении процедуры реализации имущества должника. Арбитражный суд завершил процедуру без применения правил об освобождении его от обязательств. Апелляция и кассация поддержали решение суда первой инстанции.

Отказывая в применении правил об освобождении должника от исполнения обязательств, суды указали на его недобросовестное поведение, выразившееся в последовательном наращивании задолженности перед кредиторами. Суды сочли, что гражданин увеличил суммы заведомо неисполнимых кредитных обязательств в период 2012–2015 гг. при отсутствии необходимого уровня доходов, а также необоснованно отказался от заключения мирового соглашения. Свою позицию они обосновали ссылками на ст. 213.28 Закона о банкротстве и разъяснения Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 13 октября 2015 г. № 45 о некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан.

Со ссылкой на существенные нарушения норм права Сергей Киреев обратился с кассационной жалобой в Верховный Суд, Судебная коллегия по экономическим спорам которого, изучив обстоятельства дела № А41-20557/2016, пришла к выводу о ее обоснованности.

Выводы Верховного Суда

Высшая судебная инстанция напомнила, что основной задачей института потребительского банкротства является социальная реабилитация гражданина – предоставление ему возможности заново выстроить экономические отношения, законно избавившись от необходимости отвечать по старым обязательствам, что в определенной степени ущемляет права кредиторов должника. В связи с этим к гражданину-должнику предъявляются повышенные требования в части добросовестности, подразумевающие помимо прочего честное сотрудничество с финансовым управляющим и кредиторами, открытое взаимодействие с судом.

Со ссылкой на п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве ВС РФ отметил, что освобождение гражданина от обязательств не допускается, если при возникновении или исполнении обязательств перед кредиторами он действовал недобросовестно (в частности, осуществлял действия по сокрытию своего имущества, воспрепятствованию деятельности арбитражного управляющего). В то же время Суд пояснил, что принятие на себя непосильных долговых обязательств из-за необъективной оценки собственных финансовых возможностей и жизненных обстоятельств не может являться основанием для неосвобождения от долгов.

«В отличие от недобросовестности, неразумность поведения физического лица сама по себе таким препятствием не является. В рассматриваемом случае анализ финансового состояния должника признаков преднамеренного и фиктивного банкротства не выявил. Сокрытие или уничтожение принадлежащего должнику имущества, равно как сообщение им недостоверных сведений финансовому управляющему также не установлено. Вместе с тем суды отметили принятие должником на себя заведомо неисполнимых обязательств по кредитам Банка ВТБ в 2015 г. при наличии иных неисполненных кредитных обязательств с 2012 г. на значительные суммы», – указано в определении.

При этом Верховный Суд отметил, что Сергей Киреев при получении кредитов предоставлял банкам полные и достоверные сведения о своем финансовом состоянии, имел в данный период времени стабильный и достаточный для своевременного возврата кредитных средств доход, осуществлял платежи в установленный срок. Прекращение расчетов с кредиторами за три месяца до возбуждения дела о банкротстве вызвано объективными причинами – снижением оклада более чем на 30%.

Кроме того, Суд подчеркнул, что банки, являясь профессиональными участниками кредитного рынка, имеют широкие возможности для оценки кредитоспособности гражданина, в том числе путем разработки стандартных форм кредитных анкет-заявок, заполняемых их потенциальным заемщиком на стадии обращения в банк. Одновременно банки вправе запрашивать информацию о кредитной истории клиента в соответствующих бюро на основании Закона о кредитных историях. При положительном решении о выдаче кредита, основанном на достоверной информации гражданина, последующая ссылка банка на неразумные действия заемщика, взявшего на себя чрезмерные обязательства в отсутствие соответствующего источника погашения кредита, не может быть принята во внимание для целей применения положений п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве.

В связи с этим ВС отметил, что последовательное наращивание гражданином кредиторской задолженности путем получения денег в различных банках может быть квалифицировано как его недобросовестное поведение, влекущее отказ в освобождении гражданина от обязательств, лишь в отдельных случаях. К таковым относятся сокрытие физлицом необходимых сведений (размер дохода, место работы, кредитные обязательства в других кредитных организациях) или предоставление заведомо недостоверной информации.

Как указал Суд, в рассматриваемом деле суды не проверили доводы о представлении должником недостоверных сведений при обращении за получением кредитов: «В материалах дела содержится анкета-заявление от 30 сентября 2015 г. на получение Сергеем Киреевым кредитного продукта, в которой сведения о наличии обязательств последнего в других кредитных учреждениях не отражены. Данный документ в совокупности с иными доказательствами оценки судов также не получил».

При этом Верховный Суд пояснил, почему отказ должника от заключения мирового соглашения на предложенных в нем условиях не может расцениваться как злоупотребление правом. В рассматриваемом случае остаток денежных средств после предусмотренного мировым соглашением ежемесячного платежа был меньше установленной в рамках дела о банкротстве суммы, необходимой для достойного проживания должника и его семьи.

В связи с этим Верховный Суд своим определением отменил судебные акты нижестоящих инстанций и направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Эксперты «АГ» проанализировали позицию Суда

Руководитель группы по банкротству «Качкин и Партнеры» Александра Улезко полагает, что в рассматриваемом ВС РФ деле поднимается актуальный на сегодняшний день вопрос о том, что должны проверять банки при заключении сделок со своими контрагентами.

«Кредитная организация в силу распространяющихся на нее специальных правил обязана тщательно изучить финансовое состояние заемщика. Это предусмотрено, например, Положением о порядке формирования кредитными организациями резервов на возможные потери по ссудам, ссудной и приравненной к ней задолженности (утв. Банком России 28 июня 2017 г. № 590-П). Однако за рамки осмотрительности банка выходит ситуация, когда заемщик умышленно предоставляет недостоверные сведения о своем финансовом состоянии, при этом у банка отсутствует возможность проверить такие данные. Именно в этом высшая судебная инстанция предлагает разобраться нижестоящим судам в комментируемом определении», – пояснила эксперт.

Александра Улезко подчеркнула важность разграничения ВС РФ неразумных и недобросовестных действий гражданина. По ее мнению, сложность состоит в том, что при новом рассмотрении должен быть выработан подход к тому, до какой степени банк должен проверять своего контрагента. «С одной стороны, суд указывает, что должник не предоставил сведения о наличии обязательств в других кредитных учреждениях. С другой стороны, данная информация должна была содержаться в кредитной истории заемщика, и банк мог ее запросить», – пояснила она.

По словам эксперта, изложенная в данном споре позиция продолжает доводы, приведенные высшей судебной инстанцией в деле АО «Национальный банк «Траст» (Определение ВС РФ от 5 марта 2019 г. № 305-ЭС18-15540, о котором ранее писала «АГ»). «Тогда Верховный Суд РФ указал, что при разрешении требований банка о взыскании убытков с учредителей и руководителей компании, получившей и не вернувшей кредит, суду надлежит проверить, являлись ли осмотрительными действия самого истца при выдаче кредита и осуществлении им экспертизы сведений, представленных ответчиками. При новом рассмотрении дела арбитражный суд полностью отказал в удовлетворении иска банка к руководителям должника», – отметила адвокат.

«Вызывают вопросы выводы ВС РФ о том, что отказ должника от заключения мирового соглашения, предложенного банком, не может расцениваться как злоупотребление правом, поскольку сумма, которая оставалась бы после выплаты ежемесячного платежа, была бы меньше 30 тыс. руб., установленных должнику для достойного проживания. Как следует из судебных актов нижестоящих судов, если бы мировое соглашение было заключено на предложенных банком условиях, из дохода должника у него бы оставалось 28 тыс. руб. Соответственно, должник мог бы проявить добросовестность и предложить банку свой вариант мирового соглашения. Впрочем, банк может вновь предложить должнику заключить мировое соглашение с учетом выводов ВС РФ, изложенных в определении. Вероятно, в этом случае отказ должника от заключения такого соглашения уже может быть воспринят судом как злоупотребление правом», – добавила Александра Улезко.

В свою очередь юрист юридического бюро «Байбуз и партнеры» Иван Хорев считает, что определение Верховного Суда является положительным не только для конкретно взятого должника, но и для судебной практики в целом. «Дело в том, что Законом о банкротстве на сегодняшний день установлен закрытый перечень обстоятельств, при наличии которых должник не может быть освобожден от обязательств (ст. 213.28 указанного Закона). В этой статье речь идет в основном о злостных нарушениях должника, совершенных либо до банкротства в отношении конкретных кредиторов, либо во время банкротства (неправомерные действия при банкротстве)», – пояснил эксперт.

Иван Хорев отметил, что в рассматриваемой ситуации действия должника были определены судом не как недобросовестные, а как неразумные. По мнению юриста, критерии такой «разумности» в поведении физлица, не являющегося исполнительным органом или иным управленцем юрлица, до настоящего времени ни Законом о банкротстве, ни иными федеральными законами до конца не выработаны, в отличие, например, от критериев «добросовестного поведения».

«Более того, в рассматриваемом случае Суд провел грань между неразумным и недобросовестным поведением, которые нижестоящие суды зачастую рассматривают как единое целое. Таким образом, подобные судебные акты Верховного Суда на уровне правоприменительной практики являются своеобразной настройкой для оценки судами действий должников и их негативных последствий при рассмотрении вопроса об освобождении гражданина от долгов в рамках банкротства», – полагает эксперт.