ВС пояснил порядок проверки арбитражными судами решений третейских судов

При этом Суд напомнил, что имущество дипмиссий защищено иммунитетом и на него не может быть обращено взыскание во исполнение решения международного арбитража

По мнению одного эксперта «АГ», Экономколлегия ВС нарушила нормы АПК в части своих полномочий, поскольку она переоценивала обстоятельства дела, что категорически запрещено судам кассационной инстанции. Другой отметил, что у третейского суда была возможность детально вникнуть в суть спора, а арбитражные суды вряд ли глубоко разбирались в нем.

19 января Верховный Суд РФ вынес Определение № 305-ЭС21-13327 по делу № А40-100098/2020 касательно исполнения решения третейского суда по спору, одной стороной которого была Республика Беларусь.

В декабре 2018 г. ООО «УК “ДаВинчи”» обратилось в Коллегию арбитров Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате РФ с требованием о взыскании с Республики Беларусь 3,2 млн долл. США убытков, причиненных неисполнением обязанности, предусмотренной п. 2.7 Гарантии Правительства РБ № 873/138 от 30 июня 2011 г. Заявитель также потребовал присудить ему 3,3 млн руб. расходов на уплату регистрационного и арбитражного сборов и 115 тыс. долл. США в виде издержек на оплату услуг представителей и экспертов.

В рамках третейского спора Республика Беларусь ссылалась на отсутствие между ней и обществом арбитражного соглашения, поскольку общество не стало стороной правительственный Гарантии № 873/138. В свою очередь УК «ДаВинчи» ссылалась на то, что она стала «законным правопреемником, допустимым поверенным или допустимым правоприобретателем» на основании норм английского права, которым подчинена Гарантия, поскольку между обществом и первоначальным бенефициаром («Евразийский банк развития») был заключен договор цессии от 10 ноября 2015 г., которым банк уступил УК «ДаВинчи» право требования к СЗАО «Осиповичский вагоностроительный завод» (заемщику по кредитному договору, за которого ранее поручилось белорусское правительство) в части половины просроченных процентов и половины неустойки.

УК «ДаВинчи» добавила, что между ней и гражданином Р. 8 августа 2017 г. был заключен договор, согласно которому тот уступил обществу в полном объеме возникшие в порядке суброгации требования к заемщику в связи с исполнением Р. договора поручительства, а также иные права (требования) по соглашениям, обеспечивающим исполнение каких-либо обязательств заемщика по кредитному договору, а также законные меры обеспечения ответственности. Таким образом, требования УК «ДаВинчи», по его мнению, основаны на п. 2.7 Гарантии.

В марте 2020 г. Коллегия арбитров Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ вынесла решение об удовлетворении требований общества, признав, что «Евразийский банк развития» как первоначальный бенефициар по Гарантии белорусского правительства принял все условия такого документа, включая арбитражную оговорку, и стал участником арбитражного соглашения. Общество «УК “ДаВинчи”», которому бенефициар уступил часть своих прав, возникших из кредитного договора, стало одним из участников обязательства, в части обеспеченного Гарантией. Третейский суд добавил, что в п. 19.1 Гарантии Республика Беларусь недвусмысленно выразила свой отказ от государственного иммунитета в отношении любого судебного процесса, связанного с таким документом, в связи с этим арбитраж пришел к выводу, что у него имеются компетенции рассматривать спор в полном объеме.

Правительство Республики Беларусь оспорило решение третейского суда в Арбитражный суд г. Москвы, указав, что оно было вынесено по спору, не предусмотренному арбитражным соглашением, противоречит публичному порядку, а сторона, против которой принято решение, по уважительным причинам не могла представить свои пояснения. Кроме того, отмечалось, что сама арбитражная процедура не соответствовала соглашению сторон.

В обоснование своих доводов белорусское правительство ссылалось на то, что Гарантия № 873/138 обеспечивала исключительно основной долг по кредитному договору, заключенному между «Евразийским банком развития» и совместным ЗАО «Осиповический вагоностроительный завод». Основной долг по кредитному договору был погашен в июне 2016 г., а согласно п. 2.2 Гарантии она действовала именно до окончательного погашения суммы основного долга. При этом 22 июня 2016 г. банк уведомил белорусское правительство о том, что считает обязательства по гарантии полностью выполненными.

В свою очередь УК «ДаВинчи» обратилась в АСГМ с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда.

Суд отказал в удовлетворении требований белорусского правительства и удовлетворил заявление его процессуального оппонента, а апелляция поддержала это решение. Обе судебные инстанции сочли, что при решении вопроса о компетенции Коллегия арбитров руководствовалась арбитражной оговоркой, содержащейся в п. 18 Гарантии № 873/138, согласно которой любой спор, разногласия или иск, возникшие из данной гарантии или в соответствии с ней, либо исполнение, нарушение, распространение, прекращение или недействительность такой гарантии подлежат окончательному разрешению Международным коммерческим арбитражем при ТПП РФ.

При оценке доводов белорусского правительства суды указали на отсутствие доказательств и фактов, свидетельствующих о наличии оснований для отмены решения третейского суда, поскольку коллегия арбитров была компетентна принять к рассмотрению спор по третейскому делу на основании арбитражного соглашения. В свою очередь, арбитражная оговорка и ее содержание были подтверждены Гарантией, не были установлены обстоятельства, которые мешали Правительству РБ при рассмотрении третейского спора представить все имеющиеся доказательства и пояснения или, к примеру, заявить встречный иск.

Касательно удовлетворения заявления «УК “ДаВинчи”» о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение международного коммерческого арбитража обе инстанции указали на отсутствие законных оснований для отказа в его удовлетворении. При этом суды оказали содействие обществу в сборе доказательств о наличии у должника имущества на территории РФ, которые оно само объективно не могло собрать. В этих целях было выявлено наличие в Москве четырех объектов недвижимости, относящихся к посольству Республики Беларусь.

Белорусское правительство обратилось с кассационной жалобой в Верховный Суд. Рассмотрев материалы дела, Судебная коллегия по экономическим спорам напомнила общее правило о том, что при изменении лица в материальном правоотношении происходит изменение стороны и в процессуальном правоотношении. Она также отметила, что белорусское правительство утверждало, что договоры уступки, на которые ссылалось общество «УК “ДаВинчи”», ограничивали предмет уступки только требованиями к заемщику по кредитному договору по процентам и неустойкам, однако нижестоящие суды не проверили, произошел ли переход прав к обществу по гарантии и, соответственно, по арбитражному соглашению.

Как пояснил ВС со ссылкой на ст. 22 Венской конвенции о дипломатических сношениях, те объекты недвижимости, которые были обнаружены арбитражными судами, предназначались исключительно для обеспечения функционирования белорусского посольства и не могут быть проданы или иным образом переданы третьим лицам без согласия российской стороны. Нижестоящими судами были проигнорированы данные обстоятельства, а также не установлено, имеется ли у Республики Беларусь иное имущество в Москве и РФ.

Экономколлегия добавила, что сумма, взысканная с Республики Беларусь третейским судом, включает в себя также половину суммы просроченных процентов по кредитному договору и проценты, взысканные с заемщика в пользу «УК “ДаВинчи”» решением АСГМ от 6 сентября 2016 г. по делу № А40-7715/2016. «Поскольку в отношении заемщика возбуждено дело о банкротстве, суд должен был проверить, не включена ли данная сумма в реестр требований кредиторов заемщика. Кроме того, подлежит оценке довод Республики Беларусь о зачете, состоявшемся с обществом “УК “ДаВинчи” по решению Экономического суда г. Минска», – заключил ВС, который отменил судебные акты нижестоящих инстанций и вернул спор на новое рассмотрение в АСГМ.

По мнению управляющего партнера АБ «Бартолиус» Юлия Тая, определение ВС РФ является ярким примером вмешательства политических мотивов в правовую материю, а также ярким образчиком генерального подхода государственных судов к деятельности третейских судов. «Госсуды очень ревностно относятся к тому факту, что арбитражи также могут рассматривать споры, а в данном случае еще и с участием дружественного государства. Этим определением ВС, конечно, потрафил Республике Беларусь, но обоснованность мотивов вызывает сомнения», – полагает эксперт.

Юлий Тай назвал неубедительными доводы о нарушении территориальной подсудности, поскольку очевидно, что у Беларуси есть имущество в российской столице, а ссылка на неприкосновенность дипломатических объектов не имеет никакого отношения к разрешению вопроса о подсудности, ведь взыскатель вовсе не планировал преодолеть иммунитет Беларуси в отношении его имущества в Москве, это всего лишь процессуальная привязка. «Все остальные доводы невозможно оценить по существу, не являясь участником процесса, но можно с уверенностью говорить, что Экономколлегия нарушила нормы АПК РФ в части своих полномочий, поскольку она переоценивала обстоятельства дела, что категорически запрещено судам кассационной инстанции. Более того, судьи Экономколлегии периодически отменяют постановления окружных судов по этому мотиву, а президиум ВС неоднократно отменял определения коллегии по данному основанию», – подчеркнул эксперт.

Советник практики по разрешению споров юридической фирмы Allen & Overy Андрей Панов полагает, что в рассматриваемом деле Верховный Суд предсказуемо не согласился, что сам факт наличия в Москве недвижимости, используемой белорусским посольством, является достаточным для обоснования компетенции АСГМ рассматривать вопрос о выдаче исполнительного листа на решение МКАС при ТПП РФ. «Недвижимость посольства защищается иммунитетом, поэтому на нее не может быть обращено взыскание. Несколько лет назад с такими же трудностями столкнулась “Татнефть”, пытаясь признать и привести в исполнение в Москве решение арбитража против Украины. Вероятно, теперь заявителю придется постараться найти другое имущество Республики Беларусь», – предположил он.

Эксперт назвал неожиданным то обстоятельство, что ВС РФ также усомнился в действительности арбитражной оговорки, по которой рассматривалось дело. «С одной стороны, государственные суды, конечно, проверяют наличие или отсутствие юрисдикции у состава арбитража, который вынес решение. С другой стороны, госсуды не могут переоценивать выводы арбитров по существу спора. В данном случае вопрос юрисдикции слишком тесно связан с существом, поскольку упирается, насколько можно судить из судебных актов, в упоминание объема перешедших прав. Верховный Суд посчитал, что гарантия прекратилась до момента совершения уступки. Но, во-первых, это вопрос существа спора, а во-вторых, прекращение самого договора не всегда означает прекращение любых связанных с договором прав. Арбитражная оговорка сохраняет свое действие и после истечения срока действия договора или его расторжения, поскольку это обеспечивает определенность в порядке разрешения споров, которые могут возникнуть в дальнейшем», – отметил Андрей Панов.

Он добавил, что спорная гарантия регулировалась английским правом, поэтому вопрос о прекращении прав и обязанностей по ней и о возможности их уступки – это вопрос английского права. «Вероятно, третейский суд изучал доказательства содержания английского права, а Верховный Суд пришел к своему выводу исключительно на основании текста гарантии. Не исключено, что какие-то права и обязанности по гарантии сохранялись к моменту уступки и потому перешли к истцам вместе с третейской оговоркой. У арбитров должна была быть возможность детально вникнуть в этот вопрос, а вот арбитражные суды в нем вряд ли глубоко разбирались», – убежден эксперт.