ВС: «мажоритарные» кредиторы не вправе принимать произвольные решения, заключая мировое соглашение с должником

Верховный Суд подчеркнул, что при утверждении мирового соглашения судам необходимо оценивать степень вероятности его исполнения с учетом требований разумности и рыночной конъюнктуры

Одна из адвокатов полагает, что такой подход усилит роль заключений специалистов и экспертов при обосновании мировых соглашений в деле о банкротстве, что влечет определенные риски. Второй считает позицию ВС еще одним шагом, отдаляющим от «эпохи контролируемых банкротств». По мнению третьего, именно пассивное поведение «миноритарных» кредиторов повлияло на выводы нижестоящих судебных инстанций.

Верховный Суд РФ рассмотрел вопрос о том, при каких условиях формально соответствующее закону мировое соглашение с должником не может быть утверждено судом (Определение от 25 мая 2019 г. № 305-ЭС15-11067 по делу № А41-4420/2009).

Отдельные кредиторы возражали против утверждения мирового соглашения

В марте 2019 г. на собрании кредиторов ЗАО «Техинвестстрой» (застройщик) и собрании участников строительства необходимым по закону большинством голосов были приняты решения о заключении мирового соглашения с обществом-должником.

В рамках дела о банкротстве застройщика конкурсный управляющий обратился в АС Московской области с заявлением об утверждении данного соглашения. В судебном заседании двое кредиторов возражали против утверждения, ссылаясь на то, что мировое соглашение ущемляет их право на получение суммы реального ущерба, установленной судом и включенной в реестр требований.

2 июля 2019 г. суд утвердил мировое соглашение и прекратил производство по делу о банкротстве. Первая инстанция посчитала, что соглашение одобрено собранием кредиторов, содержит равные условия для всех кредиторов и не нарушает права и законные интересы других лиц. Доказательств того, что в случае продолжения процедуры конкурсного производства требования кредиторов были бы удовлетворены в большем объеме, по мнению суда, представлено не было.

Несколько кредиторов застройщика обжаловали определение в АС Московского округа. Они просили отказать в утверждении мирового соглашения, поскольку в материалах дела отсутствовала информация об источниках погашения задолженности, а в мировом соглашении не были указаны сведения о рыночной стоимости объекта незавершенного строительства. Кроме того, по мнению заявителей жалоб, конкурсный управляющий не представил список всех известных конкурсных кредиторов и уполномоченных органов, не заявивших требования к должнику. Суд округа не согласился с доводами заявителей и оставил определение об утверждении мирового соглашения в силе.

Кредиторы, в свою очередь, направили кассационные жалобы в Верховный Суд.

ВС напомнил о необходимости полноценно оценивать мировое соглашение

Удовлетворяя требования граждан, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС подчеркнула, что смысл заключения мирового соглашения в деле о банкротстве состоит в том, чтобы, с одной стороны, позволить должнику продолжить хозяйственную деятельность (путем восстановления его платежеспособности), а с другой, защитить права и интересы кредиторов, максимально удовлетворив их требования.

Как правило, заметил ВС, мнения кредиторов о дальнейшей судьбе должника расходятся. Часть из них считает, что целесообразно вернуть должника к его деятельности, и для этого готова пойти на экономические уступки: простить часть долга, предоставить отсрочку или рассрочку. Иные кредиторы, не усматривая перспективы подобного варианта развития событий (например, из-за недоверия к контролирующим должника лицам), настаивают на немедленной продаже активов и распределении выручки.

Такие разногласия, считает Суд, устраняются при проведении голосования и основываются на предусмотренном законом принуждении меньшинства кредиторов большинством – лицами, обладающими большим количеством требований к должнику (в денежном выражении). Однако превосходство в количестве голосов не должно позволять «мажоритарным» кредиторам принимать произвольные решения, подчеркнул ВС.

Так, напомнил он, по итогам реализации плана, предусмотренного мировым соглашением, требования кредиторов, чья позиция не была поддержана собранием, не должны быть удовлетворены в размере, существенно меньшем по сравнению с незамедлительной продажей имущества в случае ликвидации общества-банкрота (п. 18 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 20 декабря 2005 г. № 97). При утверждении мирового соглашения суд обязан проверить его на предмет соответствия такому требованию, оценить экономическую обоснованность и целесообразность договора, подчеркнул ВС.

В определении также отмечается необходимость изучить степень вероятности исполнения соглашения с учетом требований разумности и рыночной конъюнктуры. «Поскольку итог будущей хозяйственной деятельности должника зависит от многих, в том числе сложно прогнозируемых факторов, само по себе заключение мирового соглашения не гарантирует безусловное получение большего по сравнению с тем, на что можно было бы рассчитывать в результате незамедлительного распределения конкурсной массы. Однако процедура утверждения мирового соглашения в любом случае обязана обеспечивать защиту меньшинства кредиторов от действий большинства», – пояснил Суд.

Если хотя бы одно из таких требований не выполняется, подчеркнул Верховный Суд, в утверждении мирового соглашения должно быть отказано, поскольку оно противоречит Закону о банкротстве и нарушает права кредиторов, голосовавших против его утверждения. Так, в рассматриваемом деле кредиторы, возражая против утверждения мирового соглашения, обращали внимание на заниженную в несколько раз стоимость объекта незавершенного строительства в представленном в преддверии голосования по условиям соглашения отчете об оценке от 19 марта 2019 г. по сравнению с имеющимся в материалах дела отчетом, датированным 5 декабря 2016 г. При этом степень готовности объекта составляет 86%.

По мнению участников строительства, в случае реализации имущества должника с торгов кредиторы получили бы удовлетворение требований в гораздо большем размере, чем при исполнении мирового соглашения, по условиям которого погашается только задолженность по заключенным в 2003 г. договорам участия в строительстве без учета реального ущерба, заметил Суд. При этом, добавил он, за время конкурсного производства, с 2012 г., попытки реализации спорного объекта с торгов не предпринимались.

Кроме того, отмечается в определении, участники строительства обращали внимание на то, что мировое соглашение не содержит сведений об источниках финансирования для погашения требований кредиторов. «Приведенные участниками строительства столь убедительные доводы должны были вызвать у суда обоснованные сомнения относительно экономической целесообразности мирового соглашения, в связи с чем бремя опровержения этих возражений подлежало переложению на конкурсного управляющего и кредиторов, настаивавших на его заключении», – обратил внимание Верховный Суд.

В результате определение АС Московской области и постановление суда округа были отменены, а дело возвращено на новое рассмотрение в первую инстанцию.

Адвокаты неоднозначно оценили выводы ВС

Адвокат, советник Dentons Мария Михеенкова в комментарии «АГ» отметила, что в рассматриваемом определении Верховный Суд поддержал ранее существовавшую позицию высших судебных инстанций. «Уже давно сложился однозначный подход, согласно которому одного лишь формального соответствия мирового соглашения предъявляемым требованиям недостаточно – важно также не допустить ущемления прав “миноритарных” кредиторов. Кроме того, условия соглашения должны быть разумными и не предусматривать явно невыгодных и экономически невыполнимых пунктов», – пояснила она.

Однако в данном деле, по мнению эксперта, Суд пошел дальше, развив эту идею в двух направлениях. Во-первых, он обратил внимание на значимость роли контролирующих должника лиц. «Зачастую они прямо – или, чаще, косвенно – контролируют и “мажоритарных” кредиторов должника. В этом случае возражения меньшинства кредиторов могут быть обусловлены как раз недоверием к этим контролирующим лицам. Верховный Суд фактически указал на легитимность возражений “миноритариев”, основанных на таком недоверии. Это логическое развитие усилий законодателя и ВС по борьбе с недобросовестным поведением контролирующих должника лиц. Такой подход можно оценить положительно. Тем более, что ВС, по сути, говорит о необходимости учета недоверия “миноритарных” кредиторов, а не однозначного согласия с ним судов», – считает Мария Михеенкова.

Во-вторых, добавила она, ВС прямо указал на необходимость оценки судом экономической обоснованности и целесообразности мирового соглашения, а также вероятности его исполнения с учетом рыночной конъюнктуры. «Ранее подобное тоже имело место в практике, в том числе основанной на разъяснениях ВАС, но настолько прямой рекомендации высшей инстанции не было. Ее оценка не столь однозначна, поскольку, по сути, ВС прямо предписывает непосредственное вмешательство судов в бизнес-вопросы, что, по идее, недопустимо. Кроме того, на практике это, скорее всего, приведет к еще большему возрастанию роли заключений специалистов и экспертов, которые уже широко используются для обоснования мировых соглашений в деле о банкротстве», – полагает адвокат.

Широкое распространение заключений специалистов и экспертов в определенной степени угрожает основополагающим принципам судопроизводства, таким как свобода оценки доказательств судом, и снижает прозрачность правосудия, заметила Мария Михеенкова. «Наконец, в определении ВС отметил, что итог будущей хозяйственной деятельности должника непредсказуем. Значит, такие заключения, как и любые другие доводы в пользу экономической целесообразности или нецелесообразности условий мирового соглашения, будут весьма субъективными», – считает она.

Адвокат, партнер Tenzor Consulting Антон Макейчук полагает, что позиция, отраженная в определении, является еще одним шагом, отдаляющим от «эпохи контролируемых банкротств». «Несмотря на то что данная позиция прослеживалась еще в позициях ВАС, широкого применения она не находила. Еще буквально несколько лет назад в большинстве случаев допускалось заключение мирового соглашения, если были соблюдены формальные условия: за него проголосовали кредиторы, у которых 50 и более процентов голосов, отсутствие задолженности по первой и второй очередям, предусмотрены равные условия для всех кредиторов. При этом, как правило, глубокого анализа обстоятельств заключения мирового не проводилось», – пояснил эксперт. При этом, добавил он, встречались случаи, когда суды отказывали в утверждении таких соглашений.

«Представляется, что позиция ВС о необходимости учитывать права “миноритариев” и при утверждении мирового соглашения в любом случае обеспечивать защиту меньшинства кредиторов от действий большинства сподвигнет нижестоящие суды объективно оценивать вероятность исполнения мировых соглашений с учетом требований разумности и рыночной конъюнктуры», – убежден Антон Макейчук.

При этом, считает он, для подтверждения экономической обоснованности и целесообразности заключения мирового соглашения кредиторы вправе предоставить финансово-экономическое заключение или бизнес-план, в которых будут отражены механизмы достижения целей соглашения.

Управляющий партнер АБ «Джейнови» Вадим Байбуз отметил, что противоречия между мажоритарными кредиторами и кредиторами, составляющими меньшинство в процессе принятия того или иного решения в банкротстве, носят непримиримый характер, когда закон не позволяет четко определить, чьи доводы более обоснованны. Такие вопросы приходится разрешать арбитражным судам по своему усмотрению.

«В этом деле ВС пришел к выводу, что нижестоящие суды не приняли во внимание существенные доводы ущемленного класса кредиторов. Между тем, как следует из судебных актов, аргументы кассационных жалоб “миноритарных” кредиторов основаны в первую очередь на том, что оценка объекта незавершенного строительства, проведенная независимым оценщиком накануне собрания кредиторов и утверждения мирового соглашения, в несколько раз ниже рыночной. Однако, как указывалось в постановлении окружного суда, отчет об установлении рыночной стоимости имущества своевременно был размещен в ЕФРСБ, на его оспаривание либо заявление возражений по нему заявители кассационных жалоб не ссылались», – заметил эксперт.

Таким образом, подчеркнул он, пассивное поведение кредиторов, составивших меньшинство при принятии решения об утверждении мирового соглашения, повлияло на выводы судов первой и второй инстанций. «На мой взгляд, если у меньшинства имелись обоснованные аргументы о занижении стоимости оценщиком, необходимо было представить рецензии иного оценщика на отчет и настаивать на проведении экспертизы. Однако заявители жалоб уклонились от активных действий», – пояснил свою позицию Вадим Байбуз. Если достоверность отчета об оценке в установленном порядке не оспаривалась и не опровергнута, а ходатайства о проведении экспертизы на предмет достоверности отчета оценщика в ходе рассмотрения дела не заявлялись, то и оснований считать отчет 2019 г. ненадлежащим доказательством не имеется, полагает адвокат.

«Как объект незавершенного строительства, имущество, несомненно, подвергалось воздействию природных факторов, что, безусловно, снижало его рыночную стоимость. Кроме того, за три года, которые прошли между двумя отчетами, рыночная стоимость недвижимости также менялась из-за внешних экономических факторов. Отчет об оценке 2016 г. не может содержать объективной информации, а вывод ВС об убедительности доводов кассаторов вызывает множество вопросов», – заключил Вадим Байбуз.