В Госдуму внесен законопроект о разрешении потребительских споров онлайн

Предполагается, что направление требования онлайн будет исключать иные способы досудебного урегулирования спора

Положительно оценив предлагаемые поправки, один из экспертов посчитал, что они нуждаются в доработке. Второй заметил, что законопроект стал похож на техзадание для программиста с низкой юридической техникой.

В Госдуму внесен проект закона № 1138398-7, которым предлагается введение порядка досудебного урегулирования спора онлайн между потребителем и продавцом товара или услуги. Ранее Минюст публиковал соответствующий законопроект для общественного обсуждения.

Предусматривается введение такого понятия, как онлайн-сервис урегулирования споров в сфере защиты прав потребителей. В случае принятия законопроекта это будет сервис госуслуг, обеспечивающий процесс предъявления, рассмотрения и удовлетворения требований потребителей в рамках досудебного урегулирования споров между потребителем и изготовителем, связанных с продажей товаров в интернете. Если потребитель направит требования через госуслуги, по проекту закона он не сможет воспользоваться альтернативными вариантами.

Урегулирование спора онлайн не будет применимо по спорам между потребителями финансовых услуг и финансовыми организациями к отношениям, предусмотренным Законом об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг. Если между сторонами иной спор, использование онлайн-сервиса допускается.

Предусматривается, что при урегулировании спора стороны будут вправе заключить соглашение, представляющее собой гражданско-правовой договор. При неисполнении такого соглашения стороны руководствуются ГК РФ, а также законодательством о защите прав потребителей. Если соглашения нет, подлежит применению только законодательство о защите прав потребителей.

Согласно законопроекту потребитель может направить требование посредством онлайн-сервиса, если в договоре между ним и продавцом (исполнителем) указана такая возможность. В таком случае продавец обязан принять к рассмотрению требования потребителя и участвовать в урегулировании спора.

Отмечается, что работа привлеченного эксперта оплачивается по правилам ч. 5 ст. 18 Закона о защите прав потребителей: если установлено, что недостатки товара возникли вследствие обстоятельств, за которые не отвечает продавец (изготовитель), потребитель обязан возместить ему расходы на проведение экспертизы, а также связанные с ее проведением расходы на хранение и транспортировку товара.

Также законопроект определяет принцип работы сервиса госуслуг и способ идентификации лица, участвующего в споре. Предусматривается, что правительство установит правила урегулирования споров с использованием онлайн-сервиса. В них, в частности, должны быть указаны сведения о рассматриваемых категориях споров, требования к экспертам, порядок доступа к онлайн-сервису, порядок заключения соглашений и указание на форму предоставления потребителю информации о дате направления им требований.

Положительно оценив предлагаемые поправки, адвокат Московской областной коллегии адвокатов Татьяна Саяпина все же посчитала, что они нуждаются в доработке. «Во-первых, изначально следовало бы детальнее закрепить общие условия и порядок осуществления онлайн-торговли. Если рассматривать именно Закон о защите прав потребителей, то ст. 26.1 о дистанционной продаже товаров не может в полной мере обеспечить все необходимые средства, что приводит к различным судебным разбирательствам. Во-вторых, поправки содержат самые общие ориентиры по развитию системы альтернативных онлайн-механизмов урегулирования споров. Необходимо четко прописать особенности его соблюдения и специфику защиты прав потребителей в таком случае», – указала адвокат.

Партнер юридической фирмы Maxima Legal Максим Али отметил, что Закон о защите прав потребителей раньше был известен тем, что написан понятным языком. «Говорят, это было сделано для того, чтобы рядовой гражданин мог понять, о чем идет речь, не нанимая юриста», – подчеркнул он. Юрист с сожалением отметил, что законопроект лишен этого свойства. По его мнению, сказывается низкая юридическая техника, которая наблюдается у законодателя в последние годы.

Максим Али обратил внимание на следующее положение проекта закона: «Идентификация физического лица, участвующего в споре, и урегулирование спора с использованием онлайн-сервиса осуществляются посредством единой системы идентификации и аутентификации с применением усиленной квалифицированной электронной подписи либо усиленной неквалифицированной электронной подписи, сертификат ключа проверки которой создан и используется в инфраструктуре, обеспечивающей информационно-технологическое взаимодействие информационных систем, используемых для предоставления государственных и муниципальных услуг в электронной форме, в установленном Правительством Российской Федерации порядке и при условии организации взаимодействия физического лица с такой инфраструктурой с применением прошедших в установленном порядке процедуру оценки соответствия средств защиты информации». Он отметил: чтобы разобраться в этом условии, потребителю нужно догадаться открыть Закон об электронной подписи и пробраться через сложную терминологию этого закона. «К слову, по содержанию это условие тоже очень спорное: зачем-то ограничивается доступ к сервису с использованием простой электронной подписи, хотя это расширило бы число людей, которым сервис доступен», – указал юрист.

По мнению Максима Али, вряд ли здесь можно использовать аргумент о том, что простая электронная подпись (ПЭП) не заслуживает такого же доверия, как и усиленная. ПЭП используется в сфере здравоохранения, такой подписью можно, например, подписать согласие на медицинское вмешательство (или отказ от такого вмешательства). «Удивительно, что законодатель больше заботится о достоверности данных в ситуации, когда спор идет, например, о бракованном утюге», – подчеркнул он.

Юрист обратил внимание на то, что проект содержит чрезмерную детализацию функций, которые должен выполнять сервис. «Закон – это свод самых основных правил, и делать из него техзадание для программиста, тем более что функции сервиса могут возникать или исчезать по мере его развития, опрометчиво», – заметил он. Например, очень странное, по мнению Максима Али, требование, чтобы сервис на старте допускал возможность привлечения экспертов и медиаторов – значительная часть споров может явно разрешаться и без них. Он посчитал, что логичнее было бы начать работу сервиса с самым базовым функционалом, чтобы отработать сначала самые простые сценарии споров сторон.

«Изначально проект предусматривал освобождение бизнеса от потребительского 50%-ного штрафа, если тот добросовестного участвовал в споре через госуслуги. Сейчас это положение исключено, что, на мой взгляд, является ошибкой. Вполне возможно, что именно эта мера (пусть и на первое время) сильно стимулировала бы бизнес участвовать в разрешении спора через сервис», – указал эксперт.

Основная проблема в том, что сервис не является неким третейским судом для потребителей и бизнеса, посчитал Максим Али. Из закона следует, что сервис – это просто площадка для делопроизводства по претензиям потребителя, но даже рекомендательного решения конфликта он давать не будет: «В связи с этим возникает вопрос: в чем смысл участия сторон в разбирательстве такого формата и чем этот сервис будет более интересен для сторон, чем обычная электронная почта?»