Признание торгов недействительными не влечет ничтожность сделок, заключенных по их результатам

Верховный Суд РФ напомнил, что, удовлетворяя требования прокурора, в том числе в интересах неопределенного круга лиц, следует конкретизировать восстановленное при этом право

Эксперты «АГ» неоднозначно оценили выводы ВС. Одна из них полагает, что позиция Суда позволяет сохранить в силе договор, заключенный по результатам недействительных торгов, что равнозначно признанию действительным договора, заключенного без проведения торгов, когда таковые обязательны. Другая считает, что теперь суды станут чаще склоняться к позиции об оспоримости договора, заключенного на торгах, признанных недействительными.

5 февраля Верховный Суд РФ вынес определение по делу об оспаривании прокурором договора аренды земельного участка, заключенного по результатам торгов, проведенных с нарушениями.

В январе 2014 г. администрация Новокубанского района сдала в аренду Петру Сторчакову земельный участок, предназначенный для сельскохозяйственного производства. Стороны заключили договор аренды на основании проведенных торгов.

Спустя три года районный прокурор в интересах неопределенного круга лиц и муниципалитета обратился в суд с иском о признании договора аренды недействительным и применении последствий недействительности ничтожной сделки, а также об аннулировании соответствующей записи в ЕГРН. В обоснование требований он ссылался на то, что организатор торгов, на основании которых был заключен спорный договор, нарушил порядок их проведения, опубликовав информацию о торгах в ненадлежащем печатном издании, что привело к ограничению круга потенциальных участников аукциона.

Суд удовлетворил требования прокурора; апелляция поддержала данное решение. При этом суды исходили из того, что оспариваемая сделка ничтожна, поскольку сообщение о проведении торгов было опубликовано не в местной газете, а в малотиражном приложении к ней; это нарушило принцип публичности и права неопределенного круга лиц.

Не согласившись с позицией судов, Петр Сторчаков обратился в ВС, Судебная коллегия по гражданским делам которого пришла к выводу об обоснованности жалобы.

Со ссылкой на п. 74 Постановления Пленума от 23 июня 2015 г. № 25 ВС напомнил, что сделка признается ничтожной, если она нарушает требования закона или иного правового акта и при этом посягает на публичные интересы либо права и законные интересы третьих лиц. При этом, вне зависимости от указанных обстоятельств, закон может предусмотреть оспоримость, а не ничтожность такой сделки или то, что к ней должны применяться другие последствия, не связанные с ее недействительностью (п. 2 ст. 168 ГК РФ).

ВС также отметил, что согласно ст. 449 ГК (в редакции, действовавшей на момент заключения договора) торги, проведенные с нарушением правил, могут быть признаны судом недействительными по иску заинтересованного лица. Это, в свою очередь, влечет недействительность договора, заключенного с победителем торгов. Таким образом, договор, заключенный по итогам проведения торгов, является оспоримой сделкой. Следовательно, как указала высшая судебная инстанция, при оспаривании сделки в рассматриваемом случае, независимо от доводов прокурора о нарушении прав неопределенного круга лиц, следовало применять положения п. 1 ст. 168 и п. 2 ст. 181 ГК.

Также ВС пояснил ошибочность вывода апелляции о нарушении оспариваемой сделкой п. 3 ст. 1 и п. 1, 2 ст. 10 ГК, поскольку для признания такой сделки недействительной в Кодексе есть специальная норма (ст. 449), которая и подлежала применению. Кроме того, подчеркнул ВС, нижестоящий суд, удовлетворив требования прокурора, в том числе в интересах неопределенного круга лиц, не указал, нарушение какого конкретного, а не абстрактного права неопределенного круга лиц было восстановлено.

В связи с этим ВС Определением № 18-КГ18-268 отменил постановление апелляционной инстанции, вернув ей дело на новое рассмотрение. При этом Суд указал, что при новом рассмотрении апелляция должна учесть п. 5 Постановления Пленума ВС от 29 сентября 2015 г. № 43, согласно которому при обращении в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов других лиц исчисление срока исковой давности начинается с момента, когда лицо, в интересах которого подано такое заявление, узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску.

Комментируя «АГ» определение, адвокат АП г. Москвы Алина Емельянова отметила, что в нем сформулированы две правовые позиции. «В одной из них Суд указал на необходимость применения к сделкам, заключенным по результатам торгов, норм об оспоримости вне зависимости от того, посягает ли такая сделка на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, – пояснила она. – При этом ВС сослался на п. 2 ст. 168 ГК, предполагающий возможность признания сделки, нарушающей требования закона или иного правового акта и при этом посягающей на публичные интересы либо права и законные интересы третьих лиц, оспоримой, если это следует из закона».

В то же время эксперт отметила спорность позиции Верховного Суда о том, что именно ст. 449 ГК, в соответствии с которой признание торгов недействительными влечет недействительность договора, заключенного с победителем аукциона, и является таким специальным установленным законом случаем. «Тогда придется согласиться, что таким образом допускается возможность сохранить в силе договор, заключенный по результатам недействительных торгов, что равнозначно возможности признания действительным договора, заключенного без торгов, если их проведение обязательно», – полагает адвокат.

Вторая правовая позиция, как отметила Алина Емельянова, предполагает необходимость для лица, оспаривающего сделку в интересах третьих лиц, доказать, какие конкретные права этих лиц нарушаются сделкой и будут восстановлены за счет ее признания недействительной. «С этим подходом следует согласиться, поскольку он будет способствовать снижению количества необоснованно предъявляемых требований по данной категории дел», – считает она.

Старший юрист корпоративной и арбитражной практики АБ «Качкин и Партнеры» Ольга Дученко также оценила выводы высшей судебной инстанции как неоднозначные. «С одной стороны, действительно, в ст. 449 ГК установлено, что торги, проведенные с нарушением установленных законом правил, могут быть признаны недействительными по иску заинтересованного лица, – отметила эксперт. – С другой стороны, в ГК все же не отождествляются понятия “торги” и “заключенный на торгах договор”. Прокурором в рассмотренном деле был заявлен иск именно о признании недействительным договора аренды, а не торгов».

Юрист пояснила, что ранее в судебной практике не было единого подхода по вопросу квалификации договора, заключенного на торгах, признанных недействительными: «Превалирующей была точка зрения об оспоримости такого договора, но встречались и судебные акты с указанием на его ничтожность». В связи с этим Ольга Дученко предположила, что теперь суды чаще будут склоняться к позиции об оспоримости договора, заключенного на торгах, признанных недействительными.