Пленум ВС направил на доработку проект постановления о контроле судами третейского разбирательства

Документ будет разъяснять выполнение судами, арбитражными судами функций содействия и контроля в отношении внутреннего третейского разбирательства и международного коммерческого арбитража

В целом эксперты положительно отнеслись к проекту постановления, однако отметили, что им охватываются не все вопросы, возникающие на практике. Так, один из них посчитал, что неразрешенным остался вопрос об обязательности для новых участников юрлица арбитражной оговорки в отношении корпоративных споров данного юрлица, включенной не в его устав, а в соглашение с контрагентом, если лицо стало участником юрлица уже после заключения соответствующего соглашения. Второй отметил, что с учетом необоснованно широкого применения российскими судами оговорки о публичном порядке содержащиеся в проекте разъяснения явно недостаточны. Третий указал, что Пленум ВС пока не разъясняет судам вопросы действия третейского законодательства во времени.

26 ноября Пленум Верховного Суда рассмотрел в первом чтении проект постановления о выполнении судами, арбитражными судами РФ функций содействия и контроля в отношении внутреннего третейского разбирательства и международного коммерческого арбитража. По итогам обсуждения документ был направлен на доработку.

Адвокат, партнер АБ «Резник, Гагарин и Партнеры» Сергей Косоруков положительно отнесся к проекту разъяснений, поскольку им разрешается множество спорных вопросов, вызванных проведенной реформой третейского разбирательства в РФ. В частности, применение механизма оговорки о публичном порядке, ограничения в деятельности третейских судов ad hoc и последствия нарушения таких ограничений, альтернативные соглашения о разрешении споров.

Общие положения. Источники внутреннего и международного права

Согласно проекту Закон о международном коммерческом арбитраже и Закон об арбитраже применяются к третейскому разбирательству с учетом положений о сфере их действия.

В силу закона, при наличии соответствующего арбитражного соглашения иностранный инвестор вправе обратиться с иском в третейский суд по правилам международного коммерческого арбитража, в том числе к российской коммерческой организации, если спор связан с осуществлением иностранных инвестиций. Если спор не связан с осуществлением иностранных инвестиций, российская коммерческая организация, доля в уставном капитале которой принадлежит иностранному инвестору, при наличии соответствующего арбитражного соглашения вправе обратиться в третейский суд по правилам внутреннего третейского разбирательства.

Партнер, руководитель практики разрешения споров компании Noerr Виктор Гербутов назвал важным подтверждение того, что само по себе иностранное участие в уставном капитале российского общества не является достаточным фактором для отнесения споров такого российского общества с иными субъектами к сфере международного арбитража. «Из проекта, однако, остаются неясными последствия нарушения правила о разграничении компетенции международного и внутрироссийского арбитража», – указал он.

Компетенция судов в отношении третейского разбирательства. Подсудность

В п. 9 проекта отмечается, что к полномочиям судов относятся функции содействия и контроля в отношении третейского разбирательства, осуществляемые с учетом пределов вмешательства суда, установленных ст. 5 Закона об арбитраже, ст. 5 Закона о международном коммерческом арбитраже.

При этом выполнение функций содействия третейскому разбирательству может быть возложено на иное, специально уполномоченное лицо (п. 11 Приложения I и п. 10 Приложения II к Закону о международном коммерческом арбитраже). В указанном случае суд отказывает в принятии заявления о назначении арбитра, об отводе арбитра или о прекращении полномочий арбитра, а производство по соответствующему заявлению в случае возбуждения дела судом подлежит прекращению применительно к абз. 2 ст. 220 ГПК РФ и п. 1 ч. 1 ст. 150 АПК РФ. В рамках арбитража, осуществляемого третейским судом, образованным сторонами для разрешения конкретного спора (ad hoc), также возможно оказание судом содействия в отношении третейского разбирательства, за исключением содействия в получении доказательств.

Согласно проекту функции содействия и контроля в отношении третейского разбирательства по корпоративным спорам с участием юридических лиц, указанных в ст. 225.1 АПК, которые могут быть переданы на рассмотрение третейского суда, осуществляют арбитражные суды РФ независимо от того, являются ли участниками правоотношений, из которых возник спор, юридические лица, индивидуальные предприниматели или иные организации и граждане. Указанный подход также применим в отношении споров, вытекающих из деятельности депозитариев, связанной с учетом прав на акции и ценные бумаги и с осуществлением предусмотренных федеральным законом иных прав и обязанностей, споров, вытекающих из деятельности публично-правовых компаний, госкомпаний и госкорпораций.

Функции содействия и контроля в отношении третейского разбирательства по корпоративным спорам в отношении юридических лиц, указанных в п. 8 ч. 1 ст. 22 ГПК, которые могут быть переданы на рассмотрение третейского суда (ч. 1, 3 ст. 221 ГПК), осуществляют суды общей юрисдикции РФ.

В п. 12 проекта разъясняется, что содействие в получении доказательств применительно к ч. 1 ст. 63.1, гл. 47.1 ГПК, ч. 1 ст. 74.1, § 3 гл. 30 АПК осуществляется районным судом, арбитражным судом субъекта РФ по месту нахождения истребуемых доказательств.

Рассмотрение судами вопросов о компетенции третейских судов. Споры, подлежащие передаче на рассмотрение третейского суда. Арбитражное соглашение

Отмечается, что на рассмотрение третейского суда может быть передан спор, имеющий гражданско-правовой характер, если иное не установлено федеральным законом и между сторонами имеется действующее арбитражное соглашение. Если имеется соглашение сторон о рассмотрении спора третейским судом и любая из сторон не позднее дня представления своего первого заявления по существу спора в суде первой инстанции заявит возражение в отношении рассмотрения дела в суде, суд оставляет исковое заявление без рассмотрения, за исключением случаев, если установит, что это соглашение недействительно, неисполнимо или утратило силу.

Указывается, что суд проверяет наличие признаков, с очевидностью свидетельствующих о недействительности, неисполнимости арбитражного соглашения или утраты им силы, а также о том, что спор не подлежит рассмотрению в третейском суде. Выводы об отсутствии таких признаков не препятствуют изучению этих вопросов третейским судом в рамках установления компетенции на рассмотрение спора, а также не являются обязательными для суда, осуществляющего функции содействия и контроля в отношении третейского разбирательства в дальнейшем.

В п. 17 проекта указывается, что дела, возникающие из административных и иных публичных правоотношений, недопустимо разрешать в порядке третейского разбирательства, если иное не установлено федеральным законом или международным договором. В частности, не могут быть переданы на рассмотрение третейского суда споры по делам о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок. Также не могут быть переданы споры по делам, связанным с оспариванием ненормативных правовых актов, решений и действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов, организаций, наделенных федеральным законом отдельными государственными или иными публичными полномочиями, должностных лиц, например в сфере эмиссии ценных бумаг и по делам, возникающим из налоговых, таможенных, бюджетных правоотношений.

Согласно документу федеральным законом должны быть прямо установлены иные споры, не подлежащие передаче на рассмотрение третейского суда. Например, согласно п. 22 ст. 41 Закона о рынке ценных бумаг не могут быть переданы на рассмотрение третейского суда споры по договорам, заключенным форекс-дилерами с физическими лицами, не являющимися ИП.

В п. 19 проекта отмечается, что на рассмотрение третейского суда могут передаваться как уже возникшие между сторонами, так и будущие споры, если иное не установлено федеральным законом. Например, арбитражная оговорка, включенная до возникновения оснований для предъявления иска в договор потребительского кредита, является недействительной в силу запрета, установленного ч. 4 ст. 13 Закона о потребительском кредите.

Кроме того, в проекте указывается, что основания недействительности, с которыми нормы применимого права связывают недействительность арбитражного соглашения, относятся непосредственно к такому соглашению, оцениваются судом отдельно от пороков основного договора и только в определенных случаях могут совпадать с основаниями недействительности основного договора.

Указывается, что если стороны не договорились об ином, то арбитражное соглашение распространяется на любые сделки, направленные на исполнение, изменение или расторжение указанного в нем договора, а также на любые споры, связанные с его заключением, вступлением в силу, изменением, прекращением, действительностью, в том числе с возвратом сторонами всего исполненного по договору, признанному недействительным или незаключенным. Если иное не следует из формулировок арбитражного соглашения, его действие распространяется на требования из причинения внедоговорного вреда, требования из неосновательного обогащения и иные требования, если такие требования связаны с договором, в отношении которого заключено арбитражное соглашение.

«По общему правилу арбитражное соглашение сохраняет силу при расторжении основного договора, за исключением случаев, когда волеизъявление сторон было прямо направлено на расторжение не только основного договора, но и содержащейся в нем арбитражной оговорки», – отмечается в проекте постановления.

Сергей Косоруков обратил внимание на разъяснения, содержащиеся в п. 23 и 25 проекта, в которых закрепляется общий принцип обязательности арбитражного соглашения для правопреемников его стороны (как универсальных, так и сингулярных). «Указанный принцип применяется к новым участникам юридического лица, которые стали его участниками уже после включения арбитражной оговорки в устав данного юридического лица», – подчеркнул он. Однако, посчитал Сергей Косоруков, в силу сложности влияния отношений сингулярного правопреемства на юридическую судьбу арбитражного соглашения в проекте рассмотрены не все порождаемые практикой аспекты такого влияния.

Согласно п. 26 проекта основанием компетенции третейского суда является действительное и исполнимое арбитражное соглашение, не утратившее силу. Любые сомнения должны толковаться в пользу действительности и исполнимости арбитражного соглашения. Сторона арбитражного соглашения, оспаривающая его действительность и исполнимость, обязана доказать то, что любое толкование приводит к его недействительности и (или) неисполнимости.

Отмечается, что под недействительным арбитражным соглашением понимается соглашение, заключенное при наличии порока воли, с несоблюдением формы или противоречащее иным императивным требованиям применимого права. Вопросы действительности арбитражного соглашения решаются на основании права, применимого к арбитражному соглашению. Например, если арбитражное соглашение подчинено российскому праву, то потребитель вправе сослаться на недействительность арбитражного соглашения в связи с наличием в нем положений, ограничивающих доступ потребителя к правосудию из-за установленного между сторонами распределения связанных с разрешением спора в третейском суде расходов, существенно увеличивающего его материальные затраты.

Указывается, что под неисполнимым арбитражным соглашением понимается такое соглашение, из содержания которого не может быть установлена воля сторон в отношении выбранной ими процедуры арбитража или которое не может быть исполнено в соответствии с волей сторон. О неисполнимости арбитражной оговорки может свидетельствовать, в частности, указание на несуществующее арбитражное учреждение.

При толковании арбитражного соглашения, которое содержит неточное наименование арбитражного учреждения или применимых правил арбитража, следует исходить из того, возможно ли установить арбитражное учреждение или правила арбитража, на использование которых было направлено волеизъявление сторон. Арбитражное соглашение может быть признано неисполнимым только в том случае, когда установление действительной воли сторон невозможно, например если существуют два и более арбитражных института, наименования которых сходны с наименованием, указанным сторонами, при условии, что такой недостаток арбитражного соглашения не может быть устранен с помощью механизмов, установленных в ст. IV Конвенции о внешнеторговом арбитраже.

Согласно п. 30 проекта правила арбитража, на которые содержится ссылка в арбитражном соглашении, рассматриваются в качестве неотъемлемой части арбитражного соглашения. При наличии противоречий между положениями выбранных правил арбитража и иных условий арбитражного соглашения судам следует исходить из приоритета специально согласованных сторонами условий арбитражного соглашения, за исключением случаев, когда соответствующие положения выбранных правил арбитража не могут быть изменены соглашением сторон.

В случае если сторона арбитража не позднее представления ею первого заявления по существу спора представила возражения против компетенции третейского суда, дальнейшее ее участие в разбирательстве само по себе не является признанием компетенции третейского суда. Предъявление ответчиком встречного иска также не может считаться признанием им компетенции третейского суда при наличии возражений против этого.

Кроме того, отмечается, что если в ходе арбитража не соблюдается условие арбитражного соглашения, положение применимых правил арбитража либо диспозитивная норма Закона об арбитраже или Закона о международном коммерческом арбитраже и при этом сторона, которой известно или должно быть известно о таком нарушении, продолжает участвовать в арбитраже, не заявляя возражений против такого нарушения без неоправданной задержки, а если для этой цели предусмотрен какой-либо срок, в течение такого срока, она считается отказавшейся от своего права на возражение. Такая сторона утрачивает право заявлять указанные возражения в дальнейшем как на более поздней стадии арбитражного разбирательства, так и при рассмотрении заявления об отмене или принудительном исполнении арбитражного решения, так как, не заявив возражений и продолжив участвовать в арбитраже, сторона своими действиями выражает согласие с процедурой арбитража.

Выполнение судами функций содействия в отношении третейского суда

Согласно п. 34 проекта суд не осуществляет функции по назначению арбитра, если между сторонами арбитража, администрируемого постоянно действующим арбитражным учреждением, достигнуто прямое соглашение об исключении возможности назначения арбитра судом, а также если соглашение сторон предусматривает иные способы назначения арбитра и стороной не представлены доказательства, что такой способ не может обеспечить назначение арбитра в соответствии с согласованной процедурой назначения.

Отмечается, что если заявление об удовлетворении отвода арбитра не было рассмотрено судом до вынесения решения по существу третейским судом, то производство по данному делу подлежит прекращению в связи с окончанием третейского разбирательства. В этом случае сторона арбитража, подавшая такое заявление, не лишена права ссылаться на обстоятельства, являющиеся основанием для указанного заявления, при рассмотрении судом заявления об отмене или о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда по тому же спору.

Постановления и иные акты третейского суда о принятии обеспечительных мер подлежат выполнению сторонами, но не могут быть принудительно исполнены в порядке, установленном для исполнения решений третейских судов, поэтому выдача исполнительного листа на принудительное исполнение актов третейских судов об обеспечительных мерах не производится.

В п. 38 проекта разъясняется, что для целей исполнения запроса о содействии в получении доказательств суд может истребовать доказательства в порядке, предусмотренном ст. 57 ГПК, ч. 4, 6 ст. 66 АПК.

Оспаривание и принудительное исполнение арбитражных решений

Согласно п. 44 проекта решение третейского суда, вынесенное по спору о правах на недвижимое имущество, в том числе не требующее принудительного приведения в исполнение, само по себе не является основанием для осуществления государственного кадастрового учета и (или) государственной регистрации прав.

Для целей осуществления государственного кадастрового учета и (или) государственной регистрации прав на основании такого решения третейского суда требуется соблюдение процедуры, установленной гл. 47 ГПК, § 2 гл. 30 АПК. «В связи с этим по указанной категории споров судам следует принимать к рассмотрению заявления о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, даже если соответствующее решение по своей природе не требует принудительного исполнения (например, решения третейских судов о признании за истцом права собственности или иных прав на объекты недвижимого имущества, находящиеся на территории Российской Федерации)», – отмечается в документе.

Разъясняется, что в арбитражном соглашении, предусматривающем администрирование арбитража постоянно действующим арбитражным учреждением, стороны своим прямым соглашением могут предусмотреть, что арбитражное решение является для сторон окончательным. Условие об окончательности решения третейского суда может содержаться только в прямом соглашении сторон и не может считаться согласованным, если оно содержится в правилах постоянно действующего арбитражного учреждения, даже если стороны при заключении арбитражного соглашения договорились о том, что такие правила являются неотъемлемой частью арбитражного соглашения.

Согласно п. 48 проекта суд вправе отменить решение третейского суда с местом арбитража на территории РФ или отказать в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда по основаниям, установленным п. 1–5 ч. 3 ст. 233, п. 1–5 ч. 3 ст. 239 АПК, п. 1–5 ч. 3 ст. 421, п. 1–5 ч. 3 ст. 426 ГПК, подп. 1 п. 2 ст. 34, подп. 1 п. 1 ст. 36 Закона о международном коммерческом арбитраже, п. 1 ст. V Конвенции 1958 г., только в том случае, если сторона, подающая заявление об отмене такого решения, или сторона, против которой вынесено решение, сама ссылается на указанные основания в заявлении.

При этом суд не вправе по собственной инициативе проверять наличие и применять предусмотренные данными нормами основания для отмены решения третейского суда или основания для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, а также возлагать обязанность по их доказыванию на сторону, не подающую заявление об отмене решения третейского суда, сторону, в пользу которой вынесено решение третейского суда.

В п. 53 проекта отмечается, что суд отменяет решение третейского суда или отказывает в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, если установит, что решение третейского суда или приведение в исполнение решения третейского суда противоречит публичному порядку Российской Федерации. Под ним судебная практика понимает фундаментальные правовые начала (принципы), которые обладают высшей императивностью, универсальностью, особой общественной и публичной значимостью, составляют основу построения экономической, политической, правовой системы РФ. К таким началам, в частности, относится запрет на совершение действий, прямо запрещенных российскими нормами непосредственного применения (п. 1 ст. 1192 ГК), если этими действиями наносится ущерб суверенитету или безопасности государства, затрагиваются интересы больших социальных групп, нарушаются конституционные права и свободы частных лиц.

Для отмены или отказа в принудительном исполнении решения третейского суда по мотиву нарушения публичного порядка компетентный суд должен установить совокупное наличие двух признаков: во-первых, нарушение основополагающих принципов правовой системы РФ или норм непосредственного применения РФ, которое, во-вторых, имеет последствия в виде нанесения ущерба суверенитету или безопасности государства, затрагивает интересы больших социальных групп либо нарушает конституционные права и свободы частных лиц.

Указывается, что в связи с этим о нарушении публичного порядка сами по себе не могут свидетельствовать, например, принятие решения третейского суда на основании норм иностранного права, которые отсутствуют в российском праве, оспоримость сделки, послужившей основанием для вынесения решения третейского суда, в том числе по мотиву наличия признаков крупной сделки или сделки, в совершении которой имеется заинтересованность, если к моменту вынесения решения третейского суда отсутствовало решение компетентного суда или третейского суда о признании такой сделки недействительной. Не свидетельствует о нарушении и неучастие ответчика в третейском разбирательстве, незаявление должником возражений против принудительного исполнения третейского решения.

Согласно п. 57 проекта при рассмотрении дела об отмене решения третейского суда или о принудительном исполнении его решения любая из сторон вправе ходатайствовать о приостановлении производства по делу на срок, не превышающий трех месяцев, для того, чтобы третейский суд возобновил разбирательство и устранил основания для отмены решения третейского суда. Если суд придет к выводу о том, что допущенные нарушения не могут быть устранены путем возобновления третейского разбирательства, в удовлетворении ходатайства стороны о приостановлении производства должно быть отказано.

Кроме того, отмечается, что при рассмотрении дела о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда стороны вправе заключить мировое соглашение, которое может быть утверждено судом при условии соблюдения требований, предусмотренных ч. 2 ст. 39, ч. 2 ст. 1538 ГПК, ч. 3 ст. 139, ч. 6 ст. 141 АПК.

В п. 60 проекта указывается, что если по результатам рассмотрения суд выносит определение о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, то в определении должно содержаться указание именно на выдачу исполнительного листа, а не на совершение каких-либо действий, например взыскание с ответчика присужденных денежных средств. В исполнительном листе должна указываться резолютивная часть решения третейского суда, подлежащая исполнению, а не определения о выдаче исполнительного листа.

В заключение разъясняется, что отмена решения третейского суда или отказ в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда не препятствуют сторонам третейского разбирательства повторно обратиться в третейский суд, если возможность обращения не утрачена, или в суд по правилам, предусмотренным ГПК и АПК.

Адвокаты прокомментировали проект постановления

Сергей Косоруков посчитал, что неразрешенным остался вопрос об обязательности для новых участников юридического лица арбитражной оговорки в отношении корпоративных споров данного юридического лица, включенной не в его устав, а в соглашение (договор) данного юридического лица с его контрагентом, если участник данного юридического лица стал его участником уже после заключения соответствующего соглашения (договора).

Виктор Гербутов с сожалением отметил, что не получили освещения в проекте важные вопросы о последствиях судебного процесса в государственном суде, инициированного одной из сторон в нарушение арбитражного соглашения, а также о критериях признания частичных (промежуточных) арбитражных решений. Кроме того, указал он, с учетом необоснованно широкого применения российскими судами оговорки о публичном порядке содержащиеся в проекте разъяснения явно недостаточны.

Советник международной юридической фирмы Norton Rose Fulbright Андрей Панов в целом положительно отнесся к проекту, однако отметил, что целый ряд важных для практики вопросов в нем не решен. В частности, Пленум ВС пока не разъясняет судам вопросы действия третейского законодательства во времени.

Так, указал он, вступившие в силу поправки, которые вносились в целый ряд законодательных актов в рамках третейской реформы, содержат нормы о том, какая редакция законодательства применяется к арбитражным соглашениям, заключенным до момента вступления реформенного законодательства в силу. «Если коротко, то применяться к таким соглашениям должно прежнее законодательство, но написано об этом насколько непонятно, что суды путаются и применяют действующее законодательство (а не то, которое действовало на момент заключения соглашения), признавая такие соглашения недействительными», – подчеркнул Андрей Панов.

Он отметил, что в проекте также не разъясняется вопрос о применении норм, вступивших в силу с 29 марта 2019 г. «В конце прошлого года был внесен ряд изменений в Закон об арбитраже (третейском разбирательстве), которыми, в частности, были изменены требования к арбитражу в связи со спорами из корпоративных соглашений и по искам участников о признании недействительными сделок общества (теперь не требуется проводить разбирательство по специальному регламенту). Однако аналогичные изменения не были внесены в АПК РФ, в результате чего возникла коллизия регулирования», – указал Андрей Панов. Он добавил, что было бы хорошо, если бы Пленум ВС разрешил эту коллизию, поскольку без разъяснений новые положения Закона об арбитраже останутся мертворожденными.

То же самое, по мнению эксперта, относится к указанию в Законе об арбитраже на то, что споры из договоров, заключенных в порядке Закона о закупках товаров, могут передаваться в арбитраж, администрируемый постоянно действующим арбитражным учреждением. «Если Пленум ВС не укажет судьям на это положение и не разъяснит, что оно как раз говорит о безусловной арбитрабельности такого рода споров, суды продолжат спорить о возможности их передачи в арбитраж», – резюмировал Андрей Панов.