Отказывая в принятии жалобы палаты на обыск у адвоката, суд принял два противоположных решения

К такому выводу пришла апелляция, которая направила жалобу на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции

В комментарии «АГ» член Комиссии АП Санкт-Петербурга по защите профессиональных прав адвокатов Никита Тарасов отметил, что палата исходит из того, что вне зависимости от желания или нежелания адвоката или его защитника она должна самостоятельно принимать решения об обжаловании следственных действий, поскольку на адвоката, в отношении которого осуществляется уголовное преследование, может оказываться давление со стороны органов следствия, тем более если он находится в СИЗО.

Санкт-Петербургский городской суд отменил постановление Ленинского районного суда Санкт-Петербурга, которым тот отказал в принятии к рассмотрению жалобы Адвокатской палаты Санкт-Петербурга на производство обыска у адвоката.

Согласно постановлению районного суда 26 сентября 2018 г. адвокат Ф. был задержан в своем кабинете в ходе ОРМ при «передаче ему муляжа с денежными средствами», после чего следователем был произведен осмотр места происшествия. В качестве представителя от АП Санкт-Петербурга присутствовал член ее Комиссии по защите профессиональных прав адвокатов Никита Тарасов. В последующем он обратился в суд с жалобой на незаконность следственного действия, в ходе которого были изъяты предметы и документы, содержащие адвокатскую тайну.

19 ноября 2018 г. суд вынес постановление, в котором указал, что жалоба представлена через 18 суток после обжалуемого следственного действия, при этом в ней не указано наименование подразделения, проводившего ОРМ, а также каким должностным лицом и какое по материалу проверки принято процессуальное решение по правилам, установленным ст. 144–145 УПК РФ. Указывается, что, таким образом, в жалобе не обосновано, почему в порядке, предусмотренном ст. 125 УПК, действия следователя обжалуются в Ленинский районный суд Санкт-Петербурга.

Суд отметил, что если против Ф. возбуждено уголовное дело и он находится в статусе подозреваемого, обвиняемого по правилам ст. 125 УПК, то жалоба на действия следователя может быть подана им или его защитником с представлением ордера на защиту, а не представителем адвокатской платы по доверенности.

Также Ленинский районный суд Санкт-Петербурга указал, что поскольку достоверно определить подсудность представленной жалобы с учетом требований ст. 125 УПК не представляется возможным, как и определиться в вопросе о полномочиях Никиты Тарасова на подачу такого рода жалобы, то она не может быть принята в представленном виде судом к рассмотрению по существу либо обоснованно направлена в другой районный суд по подсудности.

Таким образом, суд постановил отказать в принятии жалобы по основаниям, «изложенным в мотивировочной части постановления», а его копию направить Никите Тарасову с разъяснением права повторного обращения в районный суд Санкт-Петербурга с жалобой, оформленной надлежащим образом.

Вместо этого Никита Тарасов обратился в Санкт-Петербургский городской суд с апелляционной жалобой на постановление. В ней он указал, что сведения о наименовании подразделения, проводившего ОРМ, а также о том, каким должностным лицом и какое по материалу проверки принято процессуальное решение в ходе проведения следственного действия, представителю адвокатской палаты не сообщались, в протокол следственного действия не вносились. Адвокат подчеркнул, что данная информация до сих пор отсутствует, кроме того, суд первой инстанции мог запросить ее у органа предварительного следствия и в случае необходимости принять решение о передаче жалобы для рассмотрения по подсудности.

Никита Тарасов сослался на ст. 123 УПК, в соответствии с которой действия и решения следователя могут быть обжалованы в установленном Кодексом порядке участниками уголовного судопроизводства, а также иными лицами в той части, в которой производимые процессуальные действия и принимаемые процессуальные решения затрагивают их интересы. В силу положений п. 4. ст. 29 Закона об адвокатуре адвокатская палата создается в том числе в целях представительства и защиты интересов адвокатов в органах государственной власти, органах местного самоуправления, общественных объединениях и иных организациях.

Кроме того, он указал, что в силу ч. 1 ст. 389.1 УПК право апелляционного обжалования судебного решения принадлежит осужденному, оправданному, их защитникам и законным представителям, государственному обвинителю и (или) вышестоящему прокурору, потерпевшему, частному обвинителю, их законным представителям и представителям, а также иным лицам в той части, в которой обжалуемое судебное решение затрагивает их права и законные интересы. По мнению Никиты Тарасова, в данном случае допущенное судом первой инстанции существенное нарушение уголовно-процессуального закона влечет за собой нарушение права на судебную защиту неприкосновенности адвокатской тайны как одной из основных гарантий независимости адвокатуры.

В жалобе Никита Тарасов сослался на постановление Санкт-Петербургского городского суда по делу № 33-259/2018, которым было прекращено производство по жалобе представителя палаты на постановление Приморского районного суда Санкт-Петербурга. Тогда апелляция указала, что правом апелляционного обжалования судебного решения представитель АП СПБ не обладает. В то же время городской суд отметил, что «действия следователя при производстве обыска, при несогласии с ними представителя Адвокатской палаты Санкт-Петербурга, могут быть обжалованы в ином предусмотренном законом порядке».

Рассмотрев жалобу, Санкт-Петербургский городской суд пришел к выводу, что первой инстанцией приняты два противоположных решения: об отказе в принятии жалобы к рассмотрению с недопустимой для судебного решения формулировкой «по основаниям, изложенным в мотивировочной части постановления», и одновременно с ним – о возвращении жалобы заявителю для ее надлежащего оформления разъяснением права повторного обращения в суд.

Суд отметил, что при таких обстоятельствах постановление Ленинского районного суда не может быть признано законным и обоснованным, поэтому подлежит отмене, а материалы дела необходимо направить на новое судебное разбирательство. Указывается, что поскольку судебное решение отменяется в связи с допущенными судом существенными нарушениями требований уголовно-процессуального закона, то иным доводам жалобы, которые сводятся к сути ее требований, суд апелляционной инстанции оценки не дает в силу положений ч. 4 ст. 389.13 УПК.

В комментарии «АГ» Никита Тарасов пояснил, что суд не раскрыл позицию палаты и отменил постановление нижестоящего суда со ссылкой на формальные основания из-за противоречий в описательно-мотивировочной и резолютивной частях.

На вопрос о том, почему с жалобой на производство следственных действий обратилась именно адвокатская палата, а не защитник Ф., Никита Тарасов ответил, что АП Санкт-Петербурга исходит из того, что должна вне зависимости от желания или нежелания адвоката или его защитника самостоятельно принимать решения об обжаловании следственных действий. Он объяснил: на адвоката, в отношении которого осуществляется уголовное преследование, может оказываться давление со стороны органов следствия, тем более если он находится в СИЗО.

«Здесь мы должны исходить прежде всего не из интересов отдельного адвоката, а корпорации в целом, потому что, если случаи незаконных следственных действий не пресекать, не реагировать на изъятие документов, составляющих адвокатскую тайну, это будет продолжаться и в отношении других адвокатов», – указал Никита Тарасов.

Он также отметил, что АП Санкт-Петербурга в каждом отдельном случае принимает такие меры, которые не позволят навредить ситуации адвоката. «Если нарушение явное, то мы реагируем самостоятельно. Об этом знают органы следствия. Таким образом, сам привлекаемый к ответственности адвокат и его защитник, чтобы им не нарушить свое положение, могут сказать, что они не в силах повлиять на принимаемое решение», – заключил Никита Тарасов.

Адвокат отметил, что дата рассмотрения дела в суде первой инстанции еще не назначена.