Оформил ипотеку на друга и остался без квартиры: репортаж из ВС

Иллюстрация: Право.ru/Петр Козлов

Решив купить квартиру, пара оформила ипотеку на знакомого, который работал в банке и мог получить особые условия. Платежи вносил мужчина, но в итоге квартиру на себя оформила его возлюбленная. Тогда тот решил взыскать со знакомого платежи по кредиту как неосновательное обогащение. Три инстанции удовлетворили иск. Но судей Верховного суда заинтересовало, как именно ответчик обогатился, раз у него не осталось недвижимости. Как и обещал, он передал квартиру сразу после погашения кредитного договора.

Ипотеку оформили на друга

Роман Малов* и Кристина Кулешова* на четвертый год совместной жизни решили приобрести квартиру в Москве. По словам Малова, сожительница убедила его оформить ипотеку на ее друга Аркадия Полянского*. Он работал в ООО «Хоум Кредит энд Финанс Банк», и ему давали более выгодные условия — 10% годовых как сотруднику. Платить пара планировала вместе, а после погашения кредита Кулешова обещала оформить квартиру на них двоих в равных долях.

21 ноября 2016-го Полянский оформил ипотеку на сумму 5,4 млн руб. на 15 лет с возможностью погашения с помощью третьих лиц. Ежемесячные платежи вносил сам Малов. В итоге ипотеку погасили досрочно, к марту 2019 года. Малов утверждает, что выплатил 3,8 млн, а Кулешова лишь 1,6 млн. Но в итоге сожительница зарегистрировала недвижимость лишь на себя.

У Кулешовой другая версия. Она действительно попросила Полянского взять на себя кредит, но по ее словам, долг гасили только за счет ее средств. Малов же просто вносил деньги в банк по ее просьбе. Более того, 21 ноября 2016-го (в день оформления кредита) они с Полянским заключили договор о том, что Кулешова обязуется погасить долг по ипотеке, а он — передать ей квартиру в собственность. Причем в документе есть пункт, что Кулешова может вносить платежи с помощью третьих лиц.

Малов обратился в Измайловский районный суд, чтобы взыскать с Полянского 3,8 млн руб. (якобы часть, которую он оплатил) как неосновательное обогащение, а еще 362 000 руб. процентов за пользование чужими деньгами. В подтверждение истец предоставил платежные поручения, что именно он вносил деньги в банк по кредиту, оформленному на ответчика.

Полянский возражал, что не знает истца и не имел с ним никаких устных соглашений. Он уверял, что согласился оформить на себя кредит для Кулешовой, своей подруги. Чтобы это подтвердить, предъявил тот самый договор с ней от 21 ноября 2016-го.

В итоге суд убедили доводы истца, так как именно он вносил ипотечные платежи. Поэтому первая инстанция удовлетворила требования Малова (дело № 02-3140/2020). Апелляция и кассация с этим согласились. Тогда ответчик пожаловался в Верховный суд.

Договор против слов 

Заседание по делу № 5-КГ22-37-К2 прошло 21 июня. Полянский, который явился лично, объяснил, что его подруга Кулешова —  состоятельный человек: работает врачом, а еще она руководитель фирмы, которая занимается уборкой помещений. А ее партнер жил за ее счет. Полянский напомнил, что в нижестоящих инстанциях не раз указывали на финансовую несостоятельность истца. Но суды это проигнорировали, и Малов так и не подтвердил происхождение 3,8 млн руб., которые якобы передал в счет оплаты по кредиту. 

По словам Полянского, три инстанции не оценили доказательства ответчика. Первая инстанция основывала решение лишь на словах Малова, что он с сожительницей и ответчиком заключили устный договор. Но суды не изучили договор с Кулешовой об оплате ипотеки и передаче квартиры, уверен Полянский.

Председательствующий в процессе Александр Киселев поинтересовался, как именно Полянский передал квартиру знакомой. Тот объяснил, что после погашения ипотеки они заключили договор купли-продажи.

— Деньги по договору передавались? — спросил Киселев.

— Нет, это была формальность. Подарить я не мог, так как ей бы пришлось платить налог. Поэтому заключили договор купли-продажи.

В чем выгода ответчика

Представитель Малова Александр Малашенков настаивал, что суды разрешили спор правильно. Ведь его доверитель из собственных средств погасил часть ипотеки ответчика. Он уверял, что Полянский неосновательно обогатился на сумму произведенных платежей — 3,8 млн руб.

— Малов совершил разовый платеж? — поинтересовался судья ВС Михаил Кротов.

— Нет, это были регулярные платежи.

— Ваш доверитель регулярно приходил в банк, вносил платежи и считает, что это неосновательное обогащение? Или неосновательность возникла, когда он не получил 1/2 в квартире?

— Когда по договору купли-продажи Полянский передал квартиру Кулешовой, — подтвердил представитель.

На это Кротов заметил, что неосновательное обогащение происходит, когда кто-то случайно, по ошибке, то есть вообще без оснований, совершает платеж. Но истец понимал, за что он платит. Юрист с этим согласился. «Тогда в чем неосновательность?!» — спрашивал Кротов. Представитель истца объяснил, что тот не получил то, на что рассчитывал. 

Судья ВС Андрей Марьин спросил, какую выгоду получил ответчик: осталось ли у него имущество или он присвоил какие-то деньги. Малашенков утверждал, что ответчику досталась квартира. А он уже, как собственник, мог распорядиться ей по своему желанию. Он решил, что хочет продать ее подруге. Но квартира-то все равно подлежала передаче по устному соглашению, заметил Марьин. После этого «тройка» удалилась в совещательную комнату, а выйдя из нее, отменила акты трех инстанций и отправила дело на новый круг. 

* Имена и фамилии участников спора изменены редакцией.