Незнание подрядчика о недостатках выполненных его предшественником работ не исключает ответственность за них

Верховный Суд заметил, что толкование договора не должно приводить к такому пониманию его условий, которое стороны с очевидностью не могли иметь в виду

По мнению одного из экспертов «АГ», выводы Верховного Суда являются логичными и единственно правильными в рассматриваемом деле, так как они соответствуют ранее сложившейся практике, которая строится на том, что передача договора в порядке ст. 392.3 ГК РФ означает передачу всего комплекса прав и обязанностей по договору третьему лицу. Другой отметил, что ВС подал четкий знак всем юристам, готовящим подобные сделки: при смене стороны в договоре объем передаваемых обязательств может оказаться значительнее, чем кажется на первый взгляд, поэтому надо моделировать различные ситуации и урегулировать их возможные последствия для прежнего и нового участников договора.

11 августа Верховный Суд опубликовал Определение № 309-ЭС20-1152 по спору между заказчиком строительно-монтажных и пусконаладочных работ и новым подрядчиком, к которому перешли права и обязанности по договору.

Новый подрядчик отказался от устранения недостатков, допущенных его предшественником

В декабре 2014 г. АО «Сибирский химический комбинат» (заказчик) и ООО «Ява Строй» (подрядчик) заключили договор на выполнение строительно-монтажных и пусконаладочных работ на конкретном объекте.

По условиям договора подрядчик также принимал на себя обязательство устранить в течение срока, согласованного заказчиком, своими силами и за свой счет либо силами и за счет согласованных другой стороной субподрядчиков все дефекты в выполненных работах, выявленные в течение срока действия договора и являющиеся следствием неисполнения и/или ненадлежащего исполнения им договорных обязательств. Кроме того, подрядчик обязался устранить выявленные в процессе работы и указанные в предписаниях заказчика либо других контролирующих органов нарушения и своевременно представить ответ об их устранении. В случае неисполнения этих обязательств предусматривалось взимание неустойки с подрядчика в размере 1/300 действующей на день уплаты санкции ставки рефинансирования ЦБР от стоимости выполненных с нарушением работ за каждый календарный день просрочки.

В октябре и декабре 2016 г. стороны подписали двусторонние акты о сдаче-приемке выполненных работ на сумму свыше 28 млн руб. Уже в следующем году они подписали три акта осмотра об обнаружении заказчиком ряда недостатков в выполненных работах и пришли к выводу о необходимости их устранения. Тогда же стороны договора и ООО «УС БАЭС» (новый подрядчик) заключили трехстороннее соглашение о передаче последнему всех прав и обязанностей подрядчика по договору от 12 декабря 2014 г. По условиям соглашения новому участнику договора переходили также все гарантийные обязательства по договору, перевод долга перед заказчиком, включая суммы штрафных санкций (неустойки). Согласно п. 3 долг подрядчика перед заказчиком, передаваемый по соглашению новому подрядчику, составил 411 млн руб. неотработанного подрядчиком аванса на строительно-монтажные работы и 1,4 млн руб. неустойки.

В марте 2018 г. заказчик выдал акт-предписание на остановку строительно-монтажных работ, согласно которому новому подрядчику в срок до 21 мая 2018 г. необходимо было выполнить удаление нанесенного огнезащитного покрытия по всем поверхностям металлоконструкций в полном объеме со всех этажей здания. В двух ответных письмах общество «УС БАЭС» отказалось от безвозмездного устранения недостатков работ, ссылаясь на то, что при подписании соглашения от 20 декабря 2017 г. им были приняты на себя только не исполненные до вышеуказанного срока обязанности прежнего подрядчика.

В связи с этим «Сибирский химический комбинат» обратился в арбитражный суд с иском об уплате неустойки за отказ от устранения недостатков работ. Однако три судебные инстанции отказали в удовлетворении иска под предлогом того, что из текста спорного соглашения не усматривается, что новый подрядчик принял на себя обязательства по устранению недостатков работ, некачественно выполненных первым подрядчиком.

ВС встал на сторону заказчика

В кассационной жалобе в Верховный Суд комбинат сослался на нарушение нижестоящими судами норм материального права.

Изучив материалы дела № А60-11259/2019, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС отметила, что трехстороннее соглашение о передаче договора заключено сторонами на основании ст. 392.3 Гражданского кодекса. При этом из буквального содержания п. 2 документа следует, что ответчику передаются все права и обязанности, включая гарантийные обязательства по договору, перевод долга по договору новому подрядчику происходит в том объеме и на тех условиях, которые существуют на дату подписания соглашения.

«При этом сторонами в соглашении не поименованы какие-либо конкретные права и обязанности, не подлежащие передаче новому подрядчику, что позволило бы согласиться с выводами судов о толковании условий договора по передаче новому подрядчику лишь части обязательств. Напротив, в п. 2 соглашения прямо указано о передаче гарантийных обязательств по договору, которые существуют на дату его подписания. Соглашение не содержит условий об исключении каких-либо конкретных прав и обязанностей по договору из всего их объема, передаваемых новому подрядчику», – отмечено в определении.

Со ссылкой на абз. 3 п. 43 Постановления Пленума ВС № 49 от 25 декабря 2018 г. Верховный Суд напомнил, что толкование договора не должно приводить к такому пониманию условия договора, которое стороны с очевидностью не могли иметь в виду. Следовательно, поскольку соглашение предусматривало передачу всего договора (в том числе гарантийных обязательств) без исключения каких-либо прав и обязанностей, у судов при толковании договора не имелось оснований для выводов о передаче ответчиком только обязанностей по выполнению оставшихся работ и ответственности в отношении тех работ, которые не выполнены первым подрядчиком на момент заключения соглашения и подлежат выполнению после 20 декабря 2017 г.

Как пояснил Суд, с учетом согласованных сторонами условий соглашения отсутствие у ответчика сведений о наличии недостатков работ, выполненных первым подрядчиком, не может исключать переход к нему гарантийных обязательств по работам, выполненным его правопредшественником. «Общество “УС БАЭС” при заключении соглашения на основании ст. 421 ГК РФ было свободно в заключении договора о переходе к нему договора, выразив волеизъявление и согласившись на эти условия. Кроме того, толкование условий договора осуществляется с учетом цели договора и существа законодательного регулирования соответствующего вида обязательств», – отметил ВС, отменив решения нижестоящих судов и вернув дело в первую инстанцию.

Эксперты «АГ» прокомментировали выводы Суда

Адвокат, юрист практики по недвижимости и инвестициям АБ «Качкин и Партнеры» Анастасия Яковлева назвала выводы Верховного Суда логичными и единственно правильными в рассматриваемом деле. «Так, если стороны договорились о передаче всех прав и обязанностей по договору другому лицу, без каких-либо ограничений, к такой сделке применяются правила об уступке требований и о переводе долга. Указанное означает, что новая сторона договора фактически подменяет собой предыдущую сторону по всем ее обязательствам, а следовательно, новая сторона договора (в случае подряда) должна отвечать и за качество выполненных работ, вне зависимости от того, когда и какой стороной (новой или предыдущей) такие работы были выполнены», – подчеркнула она.

По мнению эксперта, если соглашением о передаче было бы предусмотрено ограничение объема передаваемых прав и обязанностей по договору подряда, вывод ВС РФ зависел бы от того, включено ли в такое соглашение условие о передаче гарантийных обязательств новой стороне – если бы этого обязательства не было бы в перечне передаваемых, вывод ВС РФ был бы иным. «Стоит отметить, что сделанный Судом вывод соответствует ранее сложившейся практике, которая строится на том, что передача договора в порядке ст. 392.3 ГК РФ означает передачу всего комплекса прав и обязанностей по договору третьему лицу, а иное возможно, если соглашение о передаче договора прямо предусматривает это», – резюмировала Анастасия Яковлева.

Директор юридической компании «КОНУС» Алексей Силиванов полагает, что определение ВС интересно с позиции возможных последствий заключения соглашения о передаче договора. «Верховный Суд на примере договора подряда однозначно дал понять, что при замене подрядчика стороны не должны ограничиваться урегулированием текущих и будущих вопросов (разрешение вопроса о неотработанном авансе, фиксация объема выполненных и невыполненных работ на момент заключения договора и др.), но и должны учесть возможные разногласия, которые могут возникнуть при исполнении всего договора в целом, – отметил он. – Каждый готов отвечать за те нарушения, которые допустил он сам, но должен ли он отвечать за действия других?»

По словам эксперта, в рассматриваемом деле новый подрядчик ясно обозначил свою позицию – он полагал, что принял на себя только неисполненные обязательства прежнего подрядчика, но не должен отвечать за недостатки выполненных им ранее работ. «Однако Верховный Суд с этим не согласился. При замене подрядчика ввиду отсутствия условия об исключении из всего объема правомочий каких-либо конкретных прав или обязанностей, передаваемых новому подрядчику, он вынужден будет нести бремя последствий за действия своего предшественника. Становясь стороной договора, он должен нести и гарантийные обязательства по тем работам, которые выполнил прежний исполнитель. ВС РФ подал четкий знак всем юристам, готовящим подобные сделки: при смене стороны в договоре объем передаваемых обязательств может оказаться значительнее, чем кажется на первый взгляд, поэтому надо моделировать различные ситуации и урегулировать их возможные последствия для прежнего и нового участников договора», – подчеркнул Алексей Силиванов.