Неудачный брачный договор и способы защиты: практика АС Московского округа

Иллюстрация: Право.ru/Петр Козлов

Во время своего банкротного процесса должник заключил с супругой брачное соглашение. Суды не увидели в том проблемы, поскольку ему досталось больше, чем жене. Но АС Московского округа исправил ошибку и указал, что для подобных выводов следовало провести оценку стоимости спорного имущества. А в другом деле окружной суд отменил решение, потому что судья не указал сторонам на необходимость проведения экспертизы. Сами они не ходатайствовали, но это было нужно для дела. Эти и другие интересные дела АС МО за декабрь – в нашем обзоре.

Кнут и пряник для управляющего

Бывший конкурсный управляющий ООО «Арманд-Премиум» Дмитрий Анохин, которого отстранили от участия в деле, не передал своему преемнику необходимые документы. После этого суд вынес определение об истребовании документов (дело № А40-187137/2015).

АС Московского округа проверил это определение и признал его незаконным. Все дело в том, что новый управляющий, прося суд истребовать документы у старого, не предоставил конкретного перечня запрашиваемых бумаг. И суд, который удовлетворил его заявление, тоже не указал на конкретные документы, которые должен передать отстраненный управляющий. Кроме того, нижестоящим инстанциям не следовало игнорировать аргумент о том, что бывшего руководителя и ликвидатора должника привлекли к субсидиарке как раз за то, что они не передали документы отстраненному управляющему. Из-за этих ошибок вопрос вернули на новое рассмотрение в АСГМ.

А в деле № А40-140025/2013 решался вопрос о размере вознаграждения для управляющего Василия Лещенко. Тот потребовал проценты за несвоевременную выплату вознаграждения. Суды его заявление удовлетворили и начислили проценты более чем за три года, а также произвели индексацию – получилось больше 200 000 руб. Кроме того, суды проиндексировали выплаты по основной части награды по правилам ст. 183 АПК. Окружной суд раскритиковал решения нижестоящих инстанций и указал, что индексировать вознаграждение арбитражного управляющего нельзя в силу «частноправового встречного характера» таких выплат, который предполагает выплату вознаграждения за конкретный труд и за конкретные оказанные услуги. «Иной подход, при котором допускается выплата арбитражному управляющему вознаграждения лишь за истечение каждого месяца процедуры банкротства, не стимулирует арбитражного управляющего к исполнению им своих обязанностей в наиболее короткие сроки и допускает злоупотребление им своим правом», – решил окружной суд.

Брак брачного договора

Брачный договор – это сделка. А значит, в деле о банкротстве одного из супругов можно поставить вопрос о его недействительности. Такую попытку предприняли кредиторы предпринимателя Владимира Нелидова в деле № А40-14241/2017.

Нелидов и его супруга Елена спустя два месяца после возбуждения дела о несостоятельности мужа заключили брачное соглашение. Они изменили режим общей совместной собственности супругов на режим раздельной собственности на все, что нажили со свадьбы. По договору в собственности Нелидова остался лишь один автомобиль Mercedes, все остальное по списку досталось супруге. Но суды обнаружили, что у мужа остались и другие активы, не указанные в соглашении: недвижимость, акции и многомиллионные права требования к нескольким компаниям. Две инстанции решили: раз у супруга осталось больше имущества, то права кредиторов нарушены не были.

Окружной суд пересмотрел решения по делу. Судьи обратили внимание на то, что нижестоящие инстанции не провели оценку стоимости объектов. А поэтому их вывод о том, что Нелидову досталось больше имущества, чем его супруге, оказался преждевременным. 

Кассационные судьи критически отнеслись к пояснениям Нелидова о том, что брачное соглашение нужно было для скорейшей продажи в банкротной процедуре, поскольку личное имущество, по его мнению, продать проще, чем совместное. «Законодатель не предусмотрел такие обстоятельства в качестве уважительной причины для отступления от установленного порядка реализации имущества в процедуре банкротства», – решили в АС Московского округа и вернули спор о действительности брачного соглашения на пересмотр.

Общее остается общим

Еще один семейный спор АС Московского округа решил в деле о банкротстве Бориса Ильянова (дело № А40-220611/2018). 

Конкурсный кредитор «просудила» долг Ильянова в суде общей юрисдикции, но в реестр это требование попросила включить как общее обязательство супругов. Суды решили, что раз кредитор изначально не предъявляла исковые требования к супруге, то ее заявление направлено на преодоление вступившего в законную силу судебного акта суда общей юрисдикции. А это недопустимо, решили две инстанции.

АС Московского округа ошибку исправил. Окружные судьи подтвердили, что кредитор вправе требовать установления общего обязательства супругов даже в случае, если сначала он включился в реестр с личным требованием к одному из них. «Взыскание задолженности с должника вне рамок дела о банкротстве также не препятствует впоследствии признанию данной задолженности общим обязательством супругов в рамках дела о банкротстве должника», – указал суд и вернул спор на новое рассмотрение в АСГМ.

Напоминание от суда

По общему правилу, предусмотренному в Арбитражном процессуальном кодексе, экспертиза назначается по ходатайству участника спора. Но в деле № А41-88198/2019 истец такое ходатайство заявлять не стал. При этом экспертиза была необходима, чтобы точно определить размер долга ответчика. Поэтому суды двух инстанций отказали в иске.

Арбитражный суд Московского округа оказался другого мнения. Судьи отметили, что если экспертиза необходима для правильного решения по спору, но суд не может назначить ее самостоятельно, то он должен как минимум разъяснить сторонам возможные последствия незаявления ходатайства о назначении экспертизы. 

Кассация напомнила, что суд должен рассматривать иск, исходя из предмета и оснований. Если истец не смог правильно квалифицировать заявленные требования, это не повод отказать ему. В таком случае суд должен самостоятельно квалифицировать спорные правоотношения. В этом деле истец ошибся, но суды в таком случае должны были сами решить, что взыскивает истец – неосновательное обогащение или упущенную выгоду.

С учетом этого дело вернули на новое рассмотрение в АС Московской области.

Надлежащая защита

Общество «Консорциум» попыталось зарегистрировать право собственности на несколько зданий в Москве, но получило отказ от столичного управления Росреестра. Чиновники указали, что заявитель не подтвердил основания возникновения права собственности.

«Консорциум» обратился в суд, но не с иском об оспаривании решения Росреестра, а с требованием к предшествующему правообладателю, департаменту горимущества Москвы. Заявитель попросил признать за ним право собственности (дело № А40-42391/2019). Но суды в иске отказали, так как он по сути был направлен на оспаривание действий Росреестра, а истец, по мнению двух инстанций, избрал ненадлежащий способ защиты своих прав.

АС Московского округа решил, что выбранный «Консорциумом» способ защиты является «правильным и единственно возможным». Установить основания возникновения или отсутствия права у истца на спорный объект может только суд и только после исследования представленных в дело доказательств. Регистрирующий орган, которому не хватило информации при «внутреннем» рассмотрении заявления, этого сделать не сможет. Такой иск можно предъявить к последнему известному собственнику имущества.

Перевод документов

Документы, полученные от иностранной компании на иностранном языке, могут быть доказательствами в арбитражном процессе. Для этого нужно перевести их и заверить перевод. Но в деле № А40-171885/2014 суд принял в качестве надлежащих доказательств копии счетов, полученные от бельгийской компании в электронном виде и просто распечатанные для суда. 

Окружной суд увидел в этом процессуальную ошибку. Для того чтобы признать электронные документы надлежащим доказательством, их нужно было перевести на русский язык. А кроме того, суд не указал ни закон, ни договор между сторонами, которые предусматривали бы составление и получение документов посредством электронной связи. При таких обстоятельствах вывод о принятии доказательств признали незаконным.